Первой взбунтовалась природа. Лето 1916 года — это грохот гроз, ветер в лицо и ледяные струи с неба. Но люди едва замечают погоду. Война, война у всех на устах, она вмешалась в творчество, учебу, любовь, быт, разрубила общество на два лагеря. Революция уже витает в наэлектризованном воздухе; но царь, развязавший войну, этого не замечает. Он верит собственным газетам, следит за битвами в кино и больше всего беспокоится о своей семье… Перед вами — документальный срез эпохи в письмах, чувствах, мыслях участников событий; но мы также поднимемся «над схваткой» - сверху особенно заметны тончайшие нити, связывающие всех наших героев: от Николая II до Сергея Есенина, от военного врача Кравкова до бедной таджички Ходими Джамолак. Эти нити сплелись в фитиль будущей революции, и подожжен он был летними молниями 1916 года.
«Все-таки я еще не могу постигнуть, что это все? Ведь все вышло, как нарочно. Кончил я университет и остановился на распутье, беспомощным. И вдруг – чудовищные рельсы войны, по которым я безвольно покатился, и качусь уже 2 года… Война старается из меня высосать все «механически»-полезное. Но «механический» коэффициент моего полезного действия, думаю, ничтожен. А то, что я делать могу и хочу, – войне не нужно. Остается sauver les apparences 1 и ждать прихода поезда»2.
От автора
Горизонтальная история – любопытная штука. Как будто перед тобой медленно проплывают освещенные вагоны поезда, и ты смотришь, кто чем занимается прямо сейчас.
Вот Николай II озабоченно трогает горячий лоб сына, пока генералы толпятся у его дверей; а здесь молодой физик Сергей Вавилов с увлечением крутит ручку полевой радиостанции, не обращая внимания на грохот снарядов. Мандельштам отправляет прощальное стихотворение Цветаевой, подводя черту под их сумасшедшим романом; а бедная таджичка бесстрашно ломает шашку полицейского, защищая своего сына от мобилизации. Императрица Александра Федоровна срезает кроваво-красные розы, чтобы послать их мужу в Ставку – вместе со своими советами по ведению войны; в то время как корпусный врач Кравков борется со средневековой цингой, бушующей на Рижском фронте. Сергей Есенин примеряет новые алые сапожки для выступления перед царской дочерью; но о нем ли думает великая княжна Мария, вышивая мужскую рубашку?
В Вердене – пламя дьявольских огнеметов, в Туле – сахарные «хвосты» по полтора километра, российские газеты кричат на читателей, и только на Марсе все спокойно.
А на Земле грозы, сплошные грозы – все лето. Воздух над империей страшно наэлектризован.
«Гроза нас разбудила», – запишет Николай II в дневнике 6 июля 3 .
«Пишу у себя в комнате при свете лампы, так как сейчас разыгралась страшная гроза и льет дождь, – ужасные удары грома, как будто молния ударила где-нибудь вблизи!..» – вторит мужу императрица и подводит итог: «Такое странное лето» 4 .
3
«Дневники императора Николая II: Том II, 1905–1917».
4
«Переписка Николая и Александры. 1914–1917 / [сост. А. А. Сергеев]. – М.: «Захаров», 2013.
Это 1916 год. Последнее лето перед революцией.
Мерно стучат колеса истории. Поезд с освещенными вагонами неуклонно стремится навстречу ужасной катастрофе. Но никто из пассажиров об этом не подозревает.
Кому удастся выбраться из-под обломков?
Предисловие. «На плечах гигантов» 5
Какой отпечаток семейственности носила Первая мировая!
Первое и самое очевидное – правители воюющих стран были связаны между собой тесными узами.
5
Крылатая фраза «Мы всего лишь карлики на плечах гигантов» принадлежит французскому философу XII века Бернару Шартрскому и означает «новые достижения с опорой на открытия предыдущих деятелей».
Король Великобритании Георг V был как две капли воды похож на своего кузена, российского монарха Николая II – их матери приходились друг другу родными сестрами. По отцовской же линии в кузенах у Георга числились: германский император Вильгельм II, российская императрица Александра Фёдоровна, греческая королева София, румынская королева Мария, норвежская королева Мод, испанская королева Виктория… Все они были внуками английской королевы Виктории и в юности очень весело проводили время в гостях у бабушки – в ее любимом Балморале.
По сути, всей Европой и разбросанными по всему миру колониями правила одна большая Семья. Поневоле вспомнишь Дона Корлеоне и его знаменитое: «Я всегда все делал во благо Семьи» 6 .
Даже свободно избранным президентам Третьей Французской Республики пришлось условно присоединиться к этой всемогущей Семье, опутавшей своими сетями все континенты. Франция заключила не рядовой «союз» с Англией и Россией – а l’Entente cordiale, «сердечное согласие»!
Чтобы подчеркнуть теплую родственность этих отношений, в 1914 году в России был выпущен красочный плакат «Согласие» (см. Рис. 1).
6
Цитата из культового фильма Фрэнсиса Форда Копполы «Крёстный отец» (1972), снятого по одноименному роману Марио Пьюзо.
Рис. 1
На плакате изображены три грациозные сестры, похожие на греческих богинь: Вера (Россия), Надежда (Англия) и Любовь (Франция). Фигуры сопровождаются стихами:
Франция
ЛЮБОВЬ в ней чистая горит
К земле родимой и народу, -
Объята ею, – отразит
Она тяжелую невзгоду…
Россия
В ней ВЕРА глубока; тревогой
Не поколеблема ничуть,
Святая Русь во имя Бога
Свершает свой победный путь…
Англия
НАДЕЖДА в ней всегда живет
На мощь величие России.
С ЛЮБОВЬЮ, ВЕРОЮ идет
Она на бой и их зовет