Дарк затаил дыхание. Лицо вождя было все перемазано в саже, но Дарк все равно заметил, как тот побледнел.

– Это Волк и его подруга, – сказал он. – Они оплакивают умерших.

У Волка, когда он чихал, все еще болел бок, а чихал он часто. Все из-за пепла.

Он наблюдал за тем, как Большой Бесхвостый разбил камнем Яркий Твердый Холод, а сестра по стае опустилась на колени, чтобы набрать Мокрую в оленью шкуру. Волк только раз потянул носом и прыгнул, выбив шкуру из ее лап. Сразу заскулил, пытаясь попросить прощения, но не смог убедить ее, что Мокрая – плохая, поэтому пришлось сказать Большому Бесхвостому, а уже тот передал все подруге на их языке.

Брат и сестра по стае продолжали бороться, но Волк чувствовал, как они подавлены. А еще они не могли видеть на склоне холма Дыхание, Которое Ходит. Все эти потерявшиеся души – бесхвостые, добыча, деревья…

Но у Волка не было времени на жалость, он беспокоился о стае. Когда Большой Яркий Зверь атаковал сверху, он сожрал не только Лес, он убил волчат. Подруга Волка осталась горевать у реки. Он тосковал по ней, эта тоска была сильнее боли в боку.

И Волк очень беспокоился о Большом Бесхвостом, у которого была рана внутри, но он ее скрывал. Волк чувствовал, что странная колючая темнота встала между ним и братом.

Сестра по стае устроила логово у вершины холма, и они с Большим Бесхвостым улеглись спать, а Волк бродил по склонам и стерег их от демонов. Это было непросто – мертвый Лес сожрал все запахи.

Вороны, которые принадлежали к их стае, закаркали, предупреждая о том, что к логову крадется демон. Волк зарычал и отогнал его подальше.

Когда вернулся, в логове спала только сестра по стае. Оглядевшись, Волк с ужасом увидел, что брат стоит на вершине холма. На самом краю над обрывом. Большой Бесхвостый покачивался, и, хотя глаза были открыты, Волк знал, что он спит.

Волк бросился на вершину и, оттолкнув брата по стае от края обрыва, повалил на землю, встал над ним и громко тявкнул.

Большой Бесхвостый заморгал, потер лицо и посмотрел наверх. Там высоко Яркий Белый Глаз была наполовину закрыта, а вокруг нее блестели маленькие детеныши.

Большой Бесхвостый спросил Волка, не слышит ли он Светящееся Дерево. Волк ответил, что не слышит, – дерево ушло. Брат по стае так тяжело вздохнул, что и Волку тоже стало тяжко. Он попробовал лизнуть морду Большого Бесхвостого, но тот его оттолкнул. Волк не понимал, что не так и как это исправить.

Когда темнота стала не такой густой, Большой Бесхвостый встал и побрел в логово к подруге.

Наверху играли в догонялки вороны. К ним присоединилась еще одна самка ворона, но эта была не черной, а серой. Волк сразу понял, что это значит, и в радостном предвкушении побежал за птицами.

Да! Внизу в задымленной аллее светились небольшие Яркие Звери, Которые Больно Кусаются! Умные птицы нашли стаю бесхвостых, которые пахли воронами.

На то, чтобы привести к этому месту Большого Бесхвостого и сестру по стае, ушло не так уж много времени. Сестра по стае, когда увидела логово бесхвостых, сначала заскулила, а потом побежала, перепрыгивая через все препятствия на своем пути. А вождь воронов, опираясь на палку, похромал навстречу. Она бросилась к нему, он крепко прижал ее к себе.

Волк обрадовался – теперь он мог пойти за своей подругой.

Скоро стая снова соберется вместе.

А потом и Большому Бесхвостому станет легче. Волк в этом не сомневался.

Ренн с факелом в руке нашла дорогу до озера и увидела, как из укрытия Камешка вышла Темная Шерсть. Едва различимая в темноте черная волчица шла к озеру попить воды, за ней, поскуливая при каждом шаге и поджав хвост от страха, шел Камешек.

Это был первый раз, когда молодой волк покинул укрытие, и Ренн замерла, чтобы его не спугнуть.

Дарк стоял на коленях возле озера и, пытаясь приободрить молодого волка, что-то тихо ему говорил.

Ренн почувствовала, что вот-вот чихнет, и зажала нос пальцами. Не помогло. Чих эхом прогремел в пещере. Камешек до смерти перепугался и метнулся обратно в укрытие.

– Прости! – крикнула ему вслед Ренн.

Дарк встал, сжал кулаки и, не отрываясь, смотрел на озеро.

Ренн удивилась – он ведь никогда не злился.

– Ты нужен нам в лагере, – с напором сказала она.

– Скоро приду, – не оборачиваясь, ответил Дарк.

Он достал из-за пазухи молодого ежа с опаленными иголками и поставил возле воды, чтобы тот напился. Потом потер лоб, как будто татуировка, которую ему сделали прошлой осенью, начала беспокоить.

Ренн подумала, что он похож на худого, изнуренного призрака. Но эта мысль ее только разозлила: «Ну и что? Я тоже устала».

Они с Тораком добрались до лагеря пять дней назад, и с тех пор она почти не спала. Выжившие тонкими ручейками просочились в лагерь, и теперь их было больше шести десятков. Многие страдали от ожогов или получили увечья от летающих камней и обломков деревьев, а некоторые были настолько потрясены, что не могли ничего делать, только постоянно тряслись.