Модный салон феи-крестной

Аннотация
 

Во всем виноваты гномы! Не стоит заключать с ними пари и пить их самогон. Последствия могут быть необратимыми. Вот и Кларисса всего-то проспорила пари и вынуждена на две недели стать феей. Но кто же мог предположить, что именно с этого начнутся все ее неприятности и полнейший кавардак в жизни. Замуж выскочила, орков ограбила. В другую страну сбежала. И вот уже она не маг-бытовик, а хозяйка «Модного салона феи-крестной». И питомцы у нее древние. И страна новая. И круг общения задорный.

Глава 1 Из зеркала на меня взирала зареванная мрачная девица симпатичной наружности. Аккуратный прямой нос, темные брови вразлет, орехово-карие глаза. Что ни говори, а я красотка. Ничто меня в этом не разубедит. Даже ярко-розовая грива волос. — У-у-у... — выдало мое отражение и всхлипнуло. — Я не выдержу! — Выдержишь. А сама виновата, — хихикнула Моника, моя однокурсница и подруга по пяти годам обучения. — А ты куда смотрела? Почему не остановила? — горестно вздохнуло недоразумение с розовыми волосами. Я то есть. — Шутишь?! Покажи мне того смертника, который рискнет встать у тебя на пути. Я еще слишком молода, чтобы погибать, пытаясь тебе что-то запретить. — Моника встала за моей спиной, покрутилась перед зеркалом и поправила прядь своих роскошных светлых волос. — Ты утрируешь, — поджала я губы, глядя на ее отражение. Раньше мы хорошо смотрелись рядом. Нежная, пухленькая, словно безе, Моника с длинными золотистыми кудряшками и голубыми глазами. И худощавая порывистая темноглазая брюнетка — я. Где бы мы ни появлялись вдвоем, нам оглядывались вслед. Подруга послала мне воздушный поцелуй и погладила по голове. — Не расстраивайся. Выполнишь условие спора, походишь такой... гм... феей две недели. А потом фейская аура слиняет, магическое окрашивание сойдет, и вернется твой родной цвет волос. — Моника, две недели! Полмесяца!!! Четырнадцать дней я буду похожа на чучело! — Я снова глянула на себя в зеркало, и у меня некрасиво искривились губы. Сейчас опять разревусь. — Слушай, дорогуша, я тебя не узнаю. Где та отчаянная девчонка, которую даже боевики опасаются задирать? Подумаешь — розовый цвет волос и поведение феи! Внутри-то ты не стала феей, а все та же неугомонная вспыльчивая магичка, какой и была всю жизнь. Войди в роль. Отыграй. И будь умнее в следующий раз: не пей гномий самогон. Меня передернуло при ее последних словах. Никогда! Никогда в жизни я больше не буду пить на спор гномий самогон. Вообще его пить больше не буду. Дурища самоуверенная! — Собирайся! Причесывайся, надевай свое лучшее платье, дерзкие каблуки и иди! — велела Моника. — Покажи, что магички не сдаются, а если уж проиграли, то честно выполняют условия сделки и отрабатывают проигрыш. Но тебе придется смириться и войти в роль. Сама понимаешь. Условия проигрыша вы закрепляли магией, ты не сможешь противиться. Так что даже не пытайся. Я поджала губы, приподняла розовую прядь. Ужас! Тихий кошмарный розовый ужас! И это еще не все. Второй ужас висел на вешалке и ждал, пока я его надену. Розовое платье. С рюшечками. Воланчиками. И с глубоким вырезом. И мне предстояло отходить вот таким вот феячьим недоразумением целых две недели. Любименькие мои наряды темных благородных цветов будут сиротливо ждать свою хозяйку. Моника проследила взглядом, куда я смотрю, и сделала еще одну попытку меня подбодрить. — Смотри на это иначе. Ты ведь любишь эксперименты. Это твое самое любимое занятие, согласись. Ты обожаешь придумывать новые заклинания и эликсиры. Вот и считай, что у тебя эксперимент. Что чувствует потомственный маг, став под магической клятвой на время феей. Попробуй не только выглядеть как фея, а по-настоящему стань ею на этот срок. Ешь то, что они. Ходи как они. Думай как они. Разговаривай, как они. Делай прически как они. Ну и все остальное. — Спать я ни с кем не стану, как они! — отрезала я. — И даже магическая клятва меня не заставит поступать в этом вопросе как феи. — Да, пожалуй, тут не стоит повторять за ними, — хихикнула Моника. — Хот-я-я... — Никаких «хотя»! Родители меня закопают, если я... того-этого. — Как закопают, так и откопают, — отмахнулась подруга. — Тоже мне, проблема для некромантов. Я хмыкнула. Мама и папа у меня оба некроманты. Они и познакомились во время учебы. Вот копали-копали могилы, поднимали-поднимали нежить. Ночами не спали, все над новой жизнью работали. Доработались. Выпускные экзамены мама сдавала с огромным животом, и родила меня прямо там же, в аудитории, как только ей проставили оценку в зачетку. Фея, одна из магистров-экзаменаторов, лично приняла роды, первая взяла меня на руки и перерезала пуповину. Так что я, если можно так сказать, с младенчества в стенах академии. Правда вот с магией природа пошалила. При обоих родителях некромантах мне не досталось даже крупицы магии смерти. Я бытовик и зельевар. Последнее, правда, не особо развито, но вполне терпимо для второго дара. Зато оба моих младших брата, как и положено, унаследовали семейный дар. И вот сейчас мы окончили учебу. Я — дипломированный маг-бытовик широкого профиля. Экзамены сданы. Диплом получен и благополучно обмыт глобальной попойкой. Или не совсем благополучно, учитывая мой нынешний облик. — Можешь взять мою косметику, — щедро разрешила подруга. — Твоя под розовый цвет волос не подойдет. И помни: полмесяца у тебя длится эксперимент. Может, наоборот, удастся найти интересную работу. — Ох ты ж боги! — подпрыгнула я на стуле. — У меня же сегодня после обеда собеседование! — А чего ты тогда сидишь?! Умывайся, приводи себя в порядок и беги. Благословляю! — осенила меня Моника обережным крестом, призывая благодать всех четырех богов. Спустя час из зеркала на меня по-прежнему смотрел ужас ужасный. У этого ужаса на голове шевелюра цвета взбесившейся фуксии. И платье цвета романтичной розовой фиалки. Летящее такое, нежное. Магия и макияж убрали с лица следы слез. Так что, объективности ради, девушка в зеркале была прехорошенькой. — Улыбаемся и шагаем в мир, — пробормотала я. — Я фея. Я фея. Я феячья, демоны побери гномий самогон, фея. Сейчас выйду, покажусь и отфеячу любого, кто засмеется. Моника прыснула от смеха и спрятала в ладонях лицо. Мой триумфальный выход из общежития я запомню надолго. Как и эмоции, которые мне довелось испытать, когда на меня смотрели с улыбками и со смешками шушукались. Но это тоже опыт. Да. Мне предстоят непростые дни, но не сложнее, чем предстоящие поиски работы и жилья. Возвращаться в отчий дом под крылышко семьи я не намерена. У нас с родителями уговор: если я сразу же не нахожу себе работу и не начинаю делать первые шаги в профессиональной сфере, то они все-таки подбирают мне мужа. Это обычная практика в наших кругах. Либо ты сильная независимая магичка, и тогда само государство идет тебе навстречу и позволяет строить карьеру. Либо ты под этим самым пресловутым «крылом» у родни, но тогда принимаешь их правила и следуешь их указаниям, как приличная юная аристократка. Я старшая из детей, девушка, мне рьяно примутся искать супруга. Дед только и ждет, пока пройдет оговоренный срок. И, к сожалению, искать мне мужа будут только и исключительно среди титулованных риатов[1]. Раз уж я не нашла себе потенциально сильного и одаренного мужа в академии. Тогда все закрыли бы глаза на его происхождение, как это случилось с моими родителями. Мама — дочка простого целителя, даже не дворянина. Но при этом она очень-очень сильный некромант. Для дедушки, ее папы, это был страшный удар, он-то рассчитывал на помощницу в лекарском или хотя бы в аптекарском деле. И надеялся на потомство с даром жизни. А мой отец — наследник одного из титулованных аристократических родов королевства. И тоже могучий потомственный некромант. Сила к силе. Работают они оба даже сейчас. У мамы настолько мощный дар, что ей никто не позволил бы прозябать в роли обычной праздной супруги лорда. Со мной сложнее. В общем, если я вернусь домой без приглашения на работу, то опомниться не успею, как меня начнут водить по званым чаепитиям и знакомить со всеми неженатыми сыновьями подруг, соседок, знакомых и родственниц. Это, если повезет и мама снова отобьет меня у родни. А если дедушка потеряет терпение, то я вообще могу узнать, что помолвлена, только получив приглашение на собственную свадьбу. Но смотрины и замужество — это не то, чего я хочу для себя в ближайшие годы. — Клара, ты ли это? — пытался изо всех сил не засмеяться мой однокурсник и вчерашний собутыльник, гном Руфус. — Я, — мило улыбнулась и покрутилась, демонстрируя кошмарное розовое великолепие. — Правда, мне идет этот цвет? Даже не ожидала, что буду такой миленькой. — Удивительно, но да, идет, — хмыкнув в бороду, все же признал парень. Обошел меня по кругу, а потом протянул руку: — Принимается. Условия спора ты выполнила, проигрыш зачтен. — Отлично! — Я пожала его крепкую мозолистую ладонь. И сразу прикинула: если он принял проигрыш, то, может, и срок удастся скостить, и дезактивировать окрашивание волос раньше, и отменить магическую клятву «быть настоящей феей»? — Клара, две недели! День в день! Час в час! — прочитал он мои планы по мимике и опередил. — Зараза косматая! — пробормотала я, но он услышал и от души расхохотался. — Ты красотка! — отвесив мне шутовской поклон, Руфус двинулся к выходу из академии. Я вздохнула и поцокала каблуками следом. По пути улыбалась всем встречным студентам и преподавателям. Я же фея сейчас. Главное, чтобы мои братья меня в таком облике никогда не увидели, иначе до конца жизни будут подшучивать. — Клара, ты решила сменить имидж? А ничего, тебе идет! — Перегородил мне дорогу один из парней с боевого факультета. — Да, эксперимент, — мило улыбнулась я и похлопала ресницами. — Пару недель буду вести дневник с записями. Тема — «Зависимость мироощущения мага от врожденных и приобретенных расовых особенностей». — И как? — хмыкнул парень, не стесняясь заглянув мне в глубокий вырез платья. — Пока не поняла. Первый день только. — А ты будешь полностью вести себя как фея? А то я готов поучаствовать в качестве подопытного и вспомогательного материала. Мой сосед уже съехал, приходи, комната свободная. И я буду весь твой, — подмигнул он и сделал пару характерных движений бедрами. — Динар, я бы, может, и решилась на полное погружение в эксперимент. Но, видишь ли, боюсь, потом мои родители устроят полное погружение в могилу всем участникам этого эксперимента. Ты же знаешь, я из семьи потомственных некромантов. Папа у меня строгий и нервный. Так что придется выбирать: к алтарю или сразу в могилу. — К алтарю жениться? — скалясь, уточнил собеседник. — К алтарю в жертву приноситься, — вздохнула я. — До свадьбы еще ни один из моих кавалеров не дошел. Динар заржал в голос, похлопал меня по плечу и напутствовал: — Иди феячь, Клара, пока можешь. Слышал я про твоих родителей. Ох и непросто тебе будет замуж выйти. Такого дурака еще поискать. На этой радостной ноте он отвернулся и тоже двинул к воротам. А я скривила ему в спину злобную рожу. Поганец! Ну и тоже пошла. У нас, выпускников, было две недели на то, чтобы досдать хвосты, вернуть литературу и учебники в академическую библиотеку, уладить все спорные моменты и отработки. И таки да, найти работу и новое жилье тем, кто не планировал возвращаться к родителям. Начало лета, биржи вакансий полны предложений для молодых специалистов. Понятно, что в основном на мизерные оклады. Кто же станет много платить новичку, который только вышел из стен учебного заведения? Но это первые шаги во взрослую жизнь. У меня все две недели были плотно расписаны. Кадровые агентства, частные охотники за головами, риэлтерские конторы, которые отслеживали продающиеся лавки и частные практики. Я не стала заключать договор на эксклюзивное обслуживание ни с одной из вышеназванных организаций или специалистов. Выпускников много. Хороших вакансий мало. И тут никогда не узнаешь, кто успеет перехватить что-нибудь интересное. Как говорится, пока хорошенечко не побегаешь, результат за хвост не поймаешь. Встреча в кадровом агентстве прошла впустую. Агент был вежлив, улыбался, я даже получила пару неприличных намеков на то, что было бы неплохо встретиться вечерком. При этом ничего путного он мне не предлагал, хотя я показала свои документы, аттестат, положительные отзывы от преподавателей. У меня ведь папка собрана. Я ответственно ко всему подхожу. И училась я хорошо. Не красный диплом, конечно, но все же вполне и вполне пристойно. — Риата[1] Кларисса, работодателям не нужны ваши оценки, — глядя мне в декольте, сообщил агент. — Им нужны работники. Но у меня для вас есть кое-что. Он подвинул к себе розовую папку и принялся листать и перечислять: — Организатор вечеринок. Танцовщица. Актриса в Малый театр. Прислуга у некоего холостого риата. Агент в свадебном агентстве. Тут везде пометки, что им требуются девицы с легким нравом, молодые, незамужние, веселые и легкие на подъем. — А что в той папке? — кивнула я на черную, ту, которую он открыл и сразу закрыл, когда увидел цвет моих волос. — Те вакансии вам не подойдут, риата Кларисса. Там требуются серьезные специалисты на государственные должности. Или в приличные семьи. В последних одно из требований — наличие мужа. Ну или хотя бы быть в разводе. Сами понимаете, вы не соответствуете. — Но я ведь не настоящая фея, я человек, — нахмурилась я. — И вполне могу выйти вскоре замуж, а не ждать сотню лет полного взросления и становления, как это принято у них. И даже развестись могу. Агент, профессионально улыбаясь, подвинул к себе мои бумаги. Заглянул, еще раз ознакомился и заявил: — Что-то мне подсказывает, риат Монк не одобрит развод дочери. Да упокоят с миром боги душу того несчастного, который посмеет развестись с вами, риата Кларисса. Я поджала губы. Тут агент, конечно, прав. Папа — он такой. — И что мне делать? — мрачно спросила я, выпадая из образа улыбчивой розововолосой феи. — Идти замуж? — Вы меня спрашиваете? — удивилась я. — Или, если вы решили жить феей, не попадаться на глаза родителям. — Я про работу. Фея я временно. Всего на две недели. — Я вижу. Магическая клятва. Хорошая, сильная. У вас даже аура феи сейчас. — Это я знаю. Что мне с работой делать? — Мне нечего вам предложить, — развел он руками. — В нашем агентстве нет ничего подходящего для вас в нынешнем состоянии. Полагаю, вы не захотите то, что подходит им. Но под другие требования не подходите вы. Даже если придете, когда перестанете быть феей. — Совсем-совсем ничего? — Могу дать совет. Если не найдете подходящую должность, попробуйте частную практику. Но все же не отчаивайтесь. Насколько понимаю, это ваше первое собеседование. Все девушки рано или поздно находят работу. Или мужа. — Ну, как прошел первый день? — поприветствовала меня подруга, когда я вечером приехала обратно в общежитие. — Никак. — Нет вакансий? — Полно, но не для меня. На государственные должности я не подхожу, нет опыта. Мне вакансии даже не озвучили. В семьи — тоже не подхожу, надо иметь мужа или опыт семейной жизни. Бытовики же как таковые — народ скучный. А с такой внешностью и аурой я могу рассчитывать только на что-то легкомысленное, развлекательные услуги. Не хочу, это не мое. Да и родители не позволят. — Какие планы? — Да такие же. Искать. Две недели под клятвой быстро пролетят. Стану снова собой, что-то и подберу. Слава богам, что родители у меня хоть и строгие, но понимающие. Замуж не гонят, жениха с пеленок мне не стали подбирать. — Да-а, в этом плане тебе проще. Мне-то никуда не деться от замужества. Мне жениха нашли и к свадьбе уже все готовят. — Но он же тебе нравится, да? Так что все в порядке? — покосилась я на загрустившую подругу. — Он милый, — хмыкнула она. — Мы в целом неплохо ладим, давно уже смирились с тем, что нас поженят, как только я окончу учебу. — Но?... Что не так? — осторожно уточнила я. — Любви хочется, — развела Моника руками. — Не просто — «оба смирились». А любви. И хоть немного свободы. У меня дар не такой сильный, как у тебя. Мне не позволят работать ни до замужества, ни тем более после него. Буду я сидеть в имении и скатерти крестиком вышивать. Приемы организовывать, да магией пыль с ковров и гардин убирать. Я молча кивнула, понимая ее печаль. Так уж заведено в аристократических семьях. Девочек отправляли учиться управлять магическим даром. Но после окончания учебы лишь единицы из них могли реализовывать свои умения и способности где-либо, кроме как в родовых поместьях. Все на благо семьи и рода. И главная роль девушки-аристократки — примерная жена и мать. Если же она родилась магически одаренной, то ее цена на брачном рынке выше, потому что ее дар унаследуют дети. Меня оценивали на этом самом рынке невест высоко. Очень высоко! Единственное, что сдерживало пыл потенциальных женихов и их семей от обручения со мной, — это то, что я из семьи потомственных некромантов. Да, на мне природа отдохнула, я родилась без дара смерти. Но мои дети запросто могут оказаться такими же, как их родственники. И не все фамилии к этому готовы, очень уж специфичная магия. Ну и мама, конечно. Только благодаря ей меня удачно не пристроили еще в младенчестве. Потому что некромантских родов тоже хватает. Это была настоящая битва, но мамуля ее выстояла и выбила мне свободу от возможного обручения с кем бы то ни было до полного окончания учебы. Она рассчитывала и надеялась, что я за эти годы устрою свою судьбу, как это повезло сделать ей. Встречу, полюблю, обручусь. Сама! И если это будет по-настоящему сильный маг, то... Папа маму очень любит и пошел на этот брак, невзирая на отсутствие у нее дворянства. Хотя ему изрядно досталось от деда. Аристократы крайне консервативный народ. В общем, я не оправдала маминых надежд. Не встретила. Не полюбила. Не обручилась. Ни с кем. Поэтому мне важно выполнить вторую часть уговора: немедленно найти хорошую работу, доказать, что я чего-то стою. Что я хороший маг, востребована, что что-то могу. Это позволит и деду продемонстрировать, что не так уж срочно меня надо пристраивать замуж. [1] Риата — вежливое обращение к девушке или женщине. [1] Риат — вежливое обращение к мужчине. Глава 2 Глава 2 Мы с Моникой погрустили немного, да и спать легли. Планы на ближайшие дни вполне ясны. Она будет наслаждаться последними двумя неделями на свободе в академии под предлогом, что ей нужно доделать кое-какие учебные дела. Я стану бегать по собеседованиям. Первая неделя окончилась для меня никак. Ни одной подходящей вакансии. Что было странно. То, что выгляжу как фея — это ведь временно. В документах четко написано: я человек с незначительной долей эльфийской крови. Кто-то из предков по маминой линии пошалил. Она ведь не из дворян, в простых семьях никому не важно, в браке или нет рожден ребенок. Вот и отметился кто-то из ушастых красавцев в давние годы. На внешности и даре это никак не отразилось, только при магическом разборе состава крови и выявляется. Я так и носилась по городу с ярко-розовой шевелюрой и в таких же оттенков платьишках. Пришлось поработать над своим гардеробом. Покупать новый в мои планы не входило. А носить привычную одежду не давала магическая клятва. Феи — милые особы, но взбалмошные, игривые и легкомысленные. Они не выносят мрачных тонов в своем окружении. А моя аура из-за нынешнего состояния была аурой феи, что влияло и на восприятие. И я сжимала зубы, но переделывала свои приличные строгие наряды в веселенькие воздушные платьишки и юбочки. Моника меня утешала, что мне все равно все получившееся очень идет. — Клара, ну ты же всегда говорила, что хочешь больше свободы и творчества, но родители и окружение не позволяют. Наслаждайся эти две недели. Приедешь домой, наверняка твоя мама поведет тебя по салонам, и вы опять накупите все это твое привычное — черное, фиолетовое, коричневое и серое. — Мне будет тебя не хватать, — приобняла я подругу и принялась рассматривать только что перевоплотившийся наряд. Вместо строгого серого платья-футляра на вешалке сейчас висело нечто воздушное, словно зефирка, цвета молочных сливок. — Если ты перестанешь пытаться соответствовать им, а станешь собой, тебе будет легче. — Я не могу. Мне не позволят. — Клар, ну ты ведь не такая! — повернулась ко мне подруга. — Когда ты забываешься, отпускаешь себя, ты ведь легкая, веселая. На тебя не давит дар смерти, как на них. Ну перестань стараться быть как они! Стань собой! Порывистой, упорной, но не... мрачной. — Да не дадут! Ты ведь знаешь! — Но ты ведь выросла. Вспомни себя пять лет назад. Ты ведь тогда даже не улыбалась. Вела себя, как... Как некромант. Но ты — не маг смерти, а бытовик. Тебе необязательно носить черную одежду, делать строгие прически, выглядеть неулыбчивой. — Но они моя семья, — улыбнулась я. — Мне нужно соблюдать внешние приличия. Я и так порчу им всю статистику. — Сбеги к деду. Тому, который лекарь. Он тебя понимает и не пытается заставлять быть суровой и мрачной букой. — Шутишь? Что я буду делать в той дыре? Да и кто мне позволит? Найдут и вернут. Ты же в курсе, какой характер у моего второго деда. Уф-ф! — Я передернула плечами. — Тогда... Тогда просто сбеги! — И Моника прыснула смехом, поняв, что сказала. — Или хотя бы отпусти себя окончательно на оставшуюся неделю и наслаждайся тем, то ты временно фея. — Это я могу попробовать, — усмехнулась я и потянулась. — На несколько дней можно уйти от всех установок. Пойдем спать. Мне завтра опять ходить по собеседованиям. У меня осталось совсем немного от времени, отпущенного родителями. Потом придется ехать домой. Следующий день прошел так же безрезультатно, как и остальные. Вакансий было много. Но мне по-прежнему ничего не подходило. Некоторые — потому что не соответствовали моему дару и образованию. Другие — потому что они были для фей. Но я-то фея еще ненадолго, пока отбываю проигрыш пари. Устав как собака, я пришла к городскому храму и присела на ступенях, ведущих к огромной двустворчатой двери. Уже был вечер. Я за весь день съела только завтрак в общежитии, а потом перехватила пирожок с яблоком у торговки с уличного лотка. Хотелось пить, есть, прилечь и разуться. За неимением возможности сделать все желаемое, я выполнила только последнее — сняла туфли и с наслаждением пошевелила босыми пальцами ног. Будучи временно феей, я нарушала все мыслимые и немыслимые правила приличий. На мне не было чулок. Сумерки опускались на город. Закат окрасил крыши домов в ярко-розовый цвет, и я с улыбкой смотрела вдаль. Красиво. Мне будет не хватать этого города, в котором я провела пять лет. Вниз убегали белые ступени храмовой лестницы. По ней неторопливо спускалась дорого одетая дама в изумрудном платье до колен. Я даже отсюда видела, что платье у нее из плотного тяжелого шелка василеевских шелкопрядов, а кружевные чулки сплетены пауками-кружевниками. Женщина почувствовала, что на нее кто-то смотрит, обернулась и смерила меня надменным взглядом. После чего поправила пальцами с ярко-красным маникюром ворот платья и поспешила вниз. Только пышный подол взметнулся, чуть выше открывая ноги. Так, что стала видна резинка чулок. Красиво. Тоже хочу так одеваться. Чтобы платье яркое и с вырезом, и чтобы чулки кружевные, а не строгие гладкие и шелковые. Моника права, мне нравятся эффектные яркие вещи. Я украдкой изучала витрины одежных лавок. Иногда заходила и просто листала каталоги модных салонов. Я не могла все это купить и носить. Точнее, купить могла. Носить — нет. Репутация семьи некромантов, чтоб ее. И родители всегда сами закупали мне весь гардероб. Так принято. Но это так грустно. Подруга права. Сто раз права. Я не маг смерти. Но вынуждена вести себя как они. Может, не так уж и плохо выйти замуж? Тогда я смогу сама себе покупать одежду. Если муж попадется понимающий и не некромант. Я совсем загрустила. В животе жалобно заурчало, напоминая, что мечтать о красивых нарядах — это, конечно, приятно. Но не мешало бы вспомнить о чем-то более приземленном и насущном. Со вздохом я собралась уже вставать, и тут появилось новое действующее лицо. По улице, ведущей к храму, сломя голову бежал высокий крупный светловолосый мужчина. Прилично одетый риат во... фраке. Это откуда и куда он так мчится в подобном виде? Фрак не принято носить в повседневной жизни. Еще можно понять — на свадьбу, похороны, оперу или бал. Да и то, последние годы фрак, по большому счету, остался непременным атрибутом лишь на свадьбах. Как у невест — фата. Интересно, этот риат спешит к невесте или от невесты? Я улыбнулась своим мыслям и встала, держа туфельки в руках. А тот, за кем я наблюдала, увидел на опустевшей лестнице меня, резко повернул и поскакал через две ступени вверх, к храму. Поравнялся со мной и, не дав опомниться, схватил за руку и потащил за собой. — Фик... тив... ный... на... не.. де... лю... — По слогам, делая паузы и задыхаясь, выдавил он. — Но я не... — попыталась я вырвать из его захвата ладонь, но он увлекал меня за собой, не выпуская мою руку. — Спаси! — Выпалил он, врываясь в храм, и на буксире поволок меня к алтарю, единому для всех четырех божеств. Там стоял жрец и убирал сгоревшие свечи. — Неделя! Срочно женюсь! — И не дав и слова вставить, бухнулся передо мной на колени. — Э-э... — опешила я. Ничего себе отдохнула у храма! А хотя... Что там насчет «быть замужем или в разводе»? — Неделя! — протянула я ему руку. — Жрец! Обряд бракосочетания, немедленно! Невеста согласна. Оплата. — Риат вскочил на ноги, сунул кошелек оторопевшему не меньше меня служителю божьему и, схватив меня, подтянул ближе к себе. А я так и стояла с туфлями в одной руке, босиком и в ступоре от происходящего. Я действительно согласилась? — Но у невесты нет фаты, — попытался возразить жрец. — И брачные браслеты... — Фата! — поразил меня окончательно внезапный жених и вытащил из кармана брюк что-то легкое и белое. Я и мяукнуть не успела, как мне на голову опустилось кружево — большой мужской шейный платок из тех, что по заданной магически формуле плетут пауки-кружевники. У дедушки и папы есть такие для официальных мероприятий, и стоят эти аксессуары весьма негуманно. Вероятно, мужчина стащил его, чтобы не душил и не мешал бежать. Сейчас верхние пуговки его рубашки были расстегнуты, демонстрируя шею. — Быстрее! — поторопил жреца мой как бы будущий муж и повернулся ко мне. — Благодарю, прекрасная незнакомка! Вы мне жизнь спасаете. Всего неделя, потом моя безмерная благодарность, и больше я вас никогда не побеспокою. — Э-э... — опять проблеяла я. Что-то ступор вдруг напал. Но это не мешало мне рассматривать, кто такой смелый притащил меня к алтарю. Интересно, сбежит, когда услышит мою фамилию? Мы, конечно, не приближенные к трону и все такое, но все же род в столице весьма известный. А жрец, простимулированный щедрым пожертвованием, уже начал обряд. — Добровольно ли вы, дети божьи, вступаете в брак? — Да! — рявкнул мужчина и оглянулся на дверь в храм. — Д-да, — неуверенно, но все же подтвердила я. — Пусть свет озаряет вашу последующую долгую семейную жизнь, а... — Жрец! Время!— сжав зубы и снова оглянувшись на дверь, процедил жених. — Короткий обряд. Быстрее! — Берешь ли ты, — многозначительная пауза. Ведь имена наши неизвестны. — Эту девушку в жены? — Я, Ирден Маркус Ланц, беру ее в жены, — на одном дыхании, проглатывая звуки, протараторил он. — Берешь ли ты, — теперь мне досталась пауза и ожидание, — этого мужчину в мужья? Я испуганно замерла. Вроде согласилась, но... — Прошу! — поняв заминку, аккуратно сжал мою ладонь мужчина и заглянул в глаза. А за стенами храм нарастал шум. — Я... Кларисса Терезия Монк... — шепотом выдавливала я из себя слова, — беру его в мужья. — Да! — возликовал жених. В мгновение ока защелкнул на моем левом запястье брачный браслет, второй нацепил себе на руку. И рявкнул на жреца: — Ну?! — Объявляю вас мужем и женой! — выпалил тот и отодвинулся подальше от такого неадекватного жениха. Ой, боги! Что же я натворила?! Браслет на моей руке нагрелся, полыхнул искорками и, кажется, стал цельным. Мой, получается, уже муж, сжав зубы застонал. Его браслет повел себя не так гуманно, как мой, он раскалился и заискрил, словно маленький фейерверк. — Боги признали ваш брак. Можете завершить обряд и поцеловать невесту, — пафосно сообщил жрец. Цапнул кошелек, так и лежавший на полу у его ног, и повернулся к нам спиной. — Сумасшедшие! — пробормотал он, удаляясь. — Зато теперь починим правое крыло храма. И тут в храм ворвалась целая толпа. Впереди бежала невеста. Ой, мамочки! Я аж икнула, увидев ее лицо. Орчанка! Самая настоящая зеленокожая орчанка. С выступающими клыками, в ритуальном головном уборе из фаланг пальцев с рук врагов. Орки, они такие. Одеваются по современной моде, но на все значительные события достают из сундуков оружие, скальпы, дубинки... Брошенная невеста взревела, увидев нас у алтаря. А за ней взревели и ее спутники. А их, на минуточку, с десяток человек... То есть орков. И все настроены весьма решительно. Я попятилась. Кажется, пора удирать. Я все же маг-бытовик, а не боевик. — Минуточку! — удержал меня муж. Наклонился и быстро чмокнул в уголок губ. Оп-па, обряд завершен. Мой браслет снова нагрелся, подтверждая это. А мужчина меня отпустил, заглянул в глаза и прошептал: — Спасибо! Я твой должник. Ты мне жизнь спасла, феечка! Через неделю здесь же, оформим развод. Я ошарашенно кивнула. А он снова быстро поцеловал меня, но уже в лоб, толкнул в сторону и велел: — Беги!!! И сам рванул в противоположную сторону. Орки взревели. Топая ногами, в мою сторону летела невеста, потрясая... О боги! У нее топор! Ну и я тоже рванула. Кажется, сейчас мой внезапный муж может стать вдовцом, если я не поспешу. Спасибо вам, магистр Дорпен, ваши уроки физической подготовки и издевательства над студентами не прошли даром. Но даже в самом кошмарном сне я не могла предположить, как и когда пригодится мне умение быстро и далеко бегать. Я удирала от брошенной невесты-орчанки и от ее оскорбленных родственников-орков сразу же после своей свадьбы. И все это в стенах центрального городского храма всех богов. — Лови фею! — ревели орки. — Хватай жениха! — визжала невеста. — Фею! — Жениха! И все это с рычанием, топотом. Не вовремя высунулся жрец и потерял дар речи от творившегося в стенах храма безобразия. Ох, дядя, зря ты встал на пути девушки, которая только что лишилась жениха. Ох зря! Впавшая в невменяемое состояние орчанка тюкнула так несвоевременно преградившего ей дорогу служителя божьего обухом топора. Тот кулем шлепнулся на пол, а я поднажала, петляя по залу, словно заяц. Моя цель — проскользнуть к выходу и сбежать. Но вся беда в том, что родня невесты-брошенки разделилась. И половина ловила меня, а вторая — бессовестного жениха. Точнее уже мужа. Моего. Ох ты ж боги! Это ж еще папа узнает. Папа — не орки, папа — некромант. От него далеко не убежишь. Ой, мама! Что же я наделала! И тут я вспомнила, что я же маг! Зачем я бегаю, если могу левитировать? К спасительному выходу из храма я пролетела по воздуху над головами разочарованно орущих и беснующихся орков. Те, правда, тоже вспомнили, кто они есть. И один из них, самый старый, швырнул в меня метательный топорик. Тот просвистел над моей головой, чуть не срезав мне волосы вместе со скальпом. Я заверещала от ужаса и машинально кинула заклинание ловли крупных насекомых-вредителей. Оружие просвистело, попалось и притянулось ко мне. Я же, вопя и ругаясь, выплыла на улицу, после чего сразу воспарила вверх, на крышу храма. Лучше я там пересижу немного, пока ситуация чуть успокоится. Спряталась за статуей виверны, накинула на себя заклинание отвода глаз и притаилась. У моих ног лег орочий топорик. Хм. А почему я не накинула на себя заклинание невидимости или отвода глаз в храме? Клара, ты тупая розововолосая... фея. Куда делись твоя выдержка, расчетливость, трезвомыслие? Костеря себя последними словами, я выглянула из-за каменной виверны. По улице удирал мой... муж. За ним бежали орки. С ума сойти! Я подняла руку и локтем вытерла испарину со лба. Тут обнаружила, что все так же сжимаю в пальцах туфли. Ой, ну надо же! Не потеряла! Разума лишилась, а туфли уберегла. Это хорошо, они стоят столько, что даже вслух говорить неприлично. Нервно вздрагивая от звуков города, я обулась. Взяла в руки топорик, покрутила его. Хороший, старинный. И явно побывал не в одном бою. Вон, на топорище засечки. Орки так отмечают, сколько врагов убили. Сейчас к врагам все больше нежить или нечисть относят. Прошли те времена, когда орки кочевали и уничтожали всех встречных-поперечных. Нет, такой замечательный топорик я не брошу. Это честно добытое в бою оружие. Даже орки признают мое право на владение им. И не верну! Не знаю пока, зачем он мне, но пригодится. С крыши храма я спускалась медленно, левитируя под заклинанием невидимости, и с задней стороны, чтобы не привлекать внимания. К тому же, вдруг орки оставили там засаду у входа? Я уже подходила к академии, когда вдруг услышала сзади гортанный оклик: — Фея! Лови! Как?! Как они меня выследили?! Я же... Потом разберусь. И я опять рванула вперед. Главное, успеть проскочить в ворота академии. А там уже никто посторонний не войдет, охранки не позволят. Так и вышло. Едва я ворвалась в защищенный периметр, как за моей спиной разочарованно взвыли несколько мужских голосов. — Студентка, вы ограбили орков? — задал вопрос идущий к выходу преподаватель теории магии. — Никак нет, магистр Анатолис, — с трудом дыша, ответила я. — Честный трофей. — Странные у вас забавы, риата Монк, — поджал он губы. — Я понимаю повальное увлечение девушек модой и улучшением внешности. Но для чего так радикально-то? Фея? — Так получилось, магистр, — развела я руками. Тот цокнул языком, неодобрительно покачал головой и вышел за ворота. К нему немедленно подскочили трое орков, два помоложе — вероятно, братья невесты, и один в возрасте. Но точно не отец, если судить по наряду. Дядюшка, скорее всего. Они что-то прокричали на орочьем. Вот зря я пренебрегала изучением этого языка. Все больше на эльфийский налегала. Но кто мог предположить?! Магистр, не реагируя на их экспрессию, внимательно выслушал суть претензий, пожал плечами и бросил короткую фразу. Орки замолчали и задумались. Потом тот, который постарше, ткнул в мою сторону пальцем и прорычал что-то. После чего потряс кулаком. И вот тут магистр хитро улыбнулся, посмотрел на меня и спросил на всеобщем: — Трофей, говорите? Я закивала, стоя за воротами и даже не пытаясь сунуться наружу. — Трофей! — рычаще нехотя подтвердил орк. — Фея владеет честным трофеем. Закон орков на ее стороне, — сообщил гневным зеленокожим жителям степей магистр, потом подмигнул мне, развернулся и отправился по своим делам. Все трое орков повернулись и возмущенно уставились на меня. Я пожала плечами. Ну трофей же. Нет, я могу отдать, мне не жалко. А хотя, кому я вру? Жалко. Отличный топорик-то. Вероятно, на моем лице все было написано, потому что орки с досадой сплюнули, повернулись и ушли. — Вот и ладненько, — пробормотала я и отправилась в общежитие. Глава 3 — О боги! — воскликнула Моника, когда я вошла в комнату. — Что с тобой стряслось?! — Много чего, — устало ответила я и побрела к своей кровати. Проходя мимо зеркала, краем глаза зацепила свое отражение и притормозила. Да-а-а-а. Ну и вид. Платье испачкалось, пока я на крыше храма пряталась. Волосы растрепались и стоят дыбом. Выгляжу, словно сразилась с целым орочьим племенем. Тут я хихикнула. Повертела в руках топорик и, не выдержав, расхохоталась. — Истерика! — констатировала подруга. Подошла поближе и с интересом уставилась на мою добычу. — Орки остались живы? Я кивнула, утирая выступившие от смеха слезы. — И то хорошо. Все же мирный договор подписан давно, не стоит его нарушать. Даже ради оружия вождя. Клара, ты ограбила вождя орочьего племени?! — дошло до нее. — Так получилось. Я это... Замуж вышла. Нечаянно. — Ох ты ж горгулья в печень дракона! — выдохнула Моника, вытаращившись на меня. — Когда успела-то?! Кто муж? Как зовут? — Э-э-э... Ну-у-у-у... — Я напрягла память и с ужасом поняла, что не помню. Вот вообще, абсолютно не помню, как его зовут. — Как-то на «О». Нет, на «М». Кажется. Моника издала сдавленный звук, прошла к своей кровати и присела. — А выглядит он как? — осторожно спросила она. — Ну такой... Высокий. Симпатичный. — Поня-я-ятно. А волосы какие? Глаза? Я напряглась. Какие у него волосы и глаза? — Светлые. Вроде бы. — Ты издеваешься? — с надеждой спросила подруга. — Это шутка такая? Ты ведь не могла уйти на собеседования, а потом выйти замуж за первого встречного? Я потупилась и перехватила топорик поудобнее. — О-о-о... Бедный парень. Риат Монк уже знает? Я вздрогнула. Надеюсь, папа и не узнает. — Поня-я-ятно, — опять протянула она. Понятно ей, скажите на милость. Мне вот ничего не понятно, что такое наворотила сегодня. Мы помолчали. — Есть хочешь? — наконец спросила подруга. — Я тебе из столовой еды захватила, ты задерживалась... Есть я хотела. Ужасно. А потом, когда поужинала, подробно рассказала обо всем, что сегодня произошло. Моника ужасалась, смеялась, ахала, охала и снова хохотала. Потом мы рассматривали брачный браслет и пытались догадаться, какому роду он принадлежит. Герба на нем не было. Но это не показатель, все же не фамильная подвеска и не перстень-печатка для оттисков. Просто украшение, пусть и с родовой магией. — В общем, через неделю разведемся, — завершила я. — Одно мне скажи, Клара. Ты зачем согласилась?! — экспрессивно спросила она. — Не знаю, — насупилась я. — Оно как-то само так вышло. — Мне не хочется этого говорить, дорогая. Но ты за эту неделю совсем поглупела и превратилась в... фею, простите боги. — Угу, — уныло подтвердила я. Нет, феи, они милые и хорошие. Добрые, веселые, радостные. И, объективности ради, вовсе не глупые или ограниченные. Но есть у них расовая особенность — они взбалмошные и легкомысленные. А я не такая. Но сейчас — такая. И в основном мне нравились ощущения этой прошедшей недели, я расслабилась, чего не позволяла себе всю жизнь. Но какие-то слишком уж радикальные последствия у моего преображения. — Моника, никогда не пей с гномами! — выдала я. — Особенно гномий самогон! Подруга фыркнула и рассмеялась. — Иди в душ, чудо розовое. И положи уже свой топор. Не буду я трогать твой трофей. А потом приведи в порядок одежду и туфли. Смотри, совсем каблуки сбила. Пока свежие повреждения, легко вернешь в первоначальный вид. Наконец безумный день закончился, и я улеглась спать. Думала, ночью буду мучиться от бессонницы, столько нервов сегодня потратила. Но в итоге уснула, едва голова коснулась подушки. А утром начались неприятности. Во-первых, испортилась погода и все заволокло тучами. Стихийница из соседней комнаты сказала, что минимум на неделю дожди. Во-вторых, вестник принес магическое письмо от мамы. Она несколько сумбурно интересовалась, что я натворила? Мол, у нее дурное предчувствие, а она своей интуиции доверяет. Что-что... Замуж я вышла неведомо за кого. А сама ни лица его толком не помню, ни имени. Хотелось побиться головой о стену. Может, жрец запомнил? Нужно сходить в храм, поинтересоваться. В-третьих, меня поджидали у ворот, сразу за оградой. Я направилась в город, но... Не рискнула выйти из-под защиты родного учебного заведения. Мрачные орочьи рожи доверия не внушали. А они — орки, не их рожи — явно не просто так слонялись у ворот и внимательно осматривали всех входящих-выходящих. Что-то мне подсказывало, их крайне интересую я. И вот как быть? Покинуть территорию можно только одним путем — через ворота. Не зря магистры едят свой хлеб. Место обучения огромного количества необученных и потенциально опасных магов накрыто куполом, пробраться сквозь него за все годы не удалось еще ни одному студенту. Нет, драконы неоднократно пытались, но не получалось даже у них. Так вот, выйти можно, но тебя отслеживают. А войти вообще никто из посторонних не может. С одной стороны, это хорошо: орки ко мне не заявятся всей своей зеленой агрессивной компанией. С другой стороны, плохо: я не могу пройти в город нигде, кроме как мимо них, караулящих меня у ворот. Пришлось мне ни с чем вернуться обратно и просидеть до самого вечера в общежитии. На разведку я отправляла Монику. Орки были упорны. На ночь они сменились и все так же поджидали одну непутевую особу. Утром следующего дня меня по-прежнему караулили. Мне пришлось отправлять магические вестники во все агентства, куда я должна была прийти для собеседования, и отменять встречи. Извиняясь и ссылаясь на обстоятельства непреодолимой силы. Спрашивала, нет ли чего-то подходящего для меня: так, удаленно. Дни летели. Двухнедельный срок моего пребывания феей заканчивался. Возможность оставаться в общежитии тоже. А также подошло к концу выделенное мне родителями время. Написал дедушка. Намекнул, что ждет старшую внучку в имении. И что надо бы устроить праздник. Ага, знаю я их праздники. Сначала толпа зомби будет готовить дом и сад. Потом портнихи выпьют всю кровь и истычут иголками, чтобы сшить самое невероятное платье и затянуть в самый узкий корсет. Так, что даже дышать не сможешь, не то что танцевать. А потом соберутся толпы гостей. И начнется... Ужас-ужас! Лучше уж орки. Эти хоть примитивные и откровенные. Тюк топором, скальп сняли. Враг повержен. Орк молодец. Ну или не молодец. Если победил враг, это он герой. Сейчас герой — я, ведь добыла не абы что, а топор вождя. — Моника, у меня осталось всего два дня. Что делать? — спросила я. — Бежать? — с вопросительной интонацией предположила она. — Куда и как? — Мимо орков. — Не выходит, сама ж знаешь. Они что-то нашаманили, отслеживают. Даже накинутая иллюзия не помогла, они все равно меня почуяли, стоило мне подойти к воротам. — Ну, их можно понять, подруга. Ты им знатно подгадила. Во-первых, жениха увела. Кстати, ты ведь помнишь, что ваш брак не консуммирован и его легко признать недействительным? Во-вторых, топорик вождя... Может, вернешь? — Нельзя, — кисло отозвалась я. — Я уже подумывала, но почитала в библиотеке. Никак нельзя. Это оскорбление, которое смывается кровью. Этот злосчастный топор можно только честно добыть. Отнять в бою. Вот я его того, в бою. Трофей же, чтоб его. — Дальше читала? — Угу, — совсем сникла я и даже голову в плечи втянула. — И что будешь делать со своим орочьим племенем, вождь? — хихикнула подруга. — Прятаться от него? — жалобно спросила я. — Верни им топор. — Не могу! — всплеснула я руками. — Я не готова умирать! И вообще! Мне нужно развестись, срок уговора подошел. А для этого я должна пробраться в храм незамеченной. — Напиши папе. — Ни за что! — содрогнулась я. — Маме? Или братьям? Монике достался мой взгляд, полный скорби. Она просто не представляет, что такое быть единственным не некромантом, да еще и девочкой, в большой семье магов смерти. Меня даже зомби в имении и то всерьез не воспринимали и не боялись. А уж члены семьи и вовсе считали эдаким бестолковым цветочком, коего надо опекать и вразумлять. Но, пожив две недели с полным погружением в облик и сознание феи, должна признать, что это больше подходит мне, чем попытка соответствовать требованиям рода. Я оттянула розовую прядь и покрутила ее перед глазами. Привыкла уже, даже нравится вроде. Мне действительно идет такой цвет. А измененная аура дает легкость восприятия жизни, коей мне всегда не хватало под грузом ответственности и общественного мнения. — Замани в храм кого-то из магистров, — отвлекла меня Моника. — Признайся, попроси помощи. Ну или заплати парням с боевого факультета, которые еще не разъехались. Пообещай выпивку и ужин на всех. Пусть сопроводят тебя в храм для развода. — А это мысль! — выпрямилась я. Через два дня к указанному часу я выдвинулась в сопровождении пятерых выпускников с боевого факультета. Пришлось им рассказать о проблеме, но только часть истории — про орков, про боевой топор. Про замужество и развод промолчала. Стыдно же! М-да. Долго еще академия будет вспоминать девчонку с факультета бытовиков, добывшую боевой топор вождя орков. Уточним, девчонка в тот момент была под магической личиной и изображала фею. Передать не могу, как ржали парни. Но согласились. С меня плотный ужин в трактире и выпивка на всех. Шла я в кольце из пяти боевых магов. Сзади за нами двигались мрачные орки. Трое. Наши силы преобладали, но уверена, к зеленокожим придет подмога. Так как еще один из них побежал куда-то, как только мы вышли из ворот академии. Топор я несла в сумке. На всякий случай. — Клара, ты ходячее бедствие, — проникновенно сообщил мне один из моих спутников. — Так получилось! — нервно отозвалась я и в очередной раз оглянулась. Орки не отставали. — Так и не скажешь, зачем тебе в храм? — У меня там назначена встреча. Очень важная. С мужчиной. Но по делу! — отрезала, так как боевики начали ухмыляться. Мой драгоценный супруг не пришел. Я просто в шоке! Этот нехороший тип не явился разводиться! Как дурочка, я проторчала сначала у храма, а потом и в самом храме до позднего вечера, выслушивая нытье своих сопровождающих и их же подколки. Мы все устали, оголодали, были жутко злы. Уверена, орки тоже. Эти в храм входить не стали, но кружили вокруг, словно коршуны. — Клара, не тех мужчин ты выбираешь, — поскреб щеку один из моих сопровождающих. Я зыркнула на него и пошла снова к тому жрецу, что в прошлый мой визит сюда замуж меня выдал. — Риата! — взмолился он, едва я подошла. — Ну я вам уже сто раз, не меньше, сказал: не помню. Не помню я имени вашего супруга! Мое дело маленькое, обряд совершил, а дальше всё. Боги связывают вас. И запись о замужестве вы с мужем должны были сами проверить в реестрах. Почему не сделали этого? То есть я, конечно, помню ситуацию с орками. Но потом-то? — Но вдруг вы вспомнили? — жалобно улыбнулась я. — Нет! — помотал он головой. — Ох уж эти феечки. Дорогая риата, приходите через год. Если до тех пор ваш супруг так и не найдется, а значит, ваш брак будет не консуммирован, мы просто расторгнем его как несостоявшийся. — Год?! — Год, — развел он руками. — Без явки второй половины — только так. Папа меня убьет! Потом воскресит. И снова убьет. А там и дедушка с мамой подтянутся. А если папа сможет найти по брачному браслету этого несчастного, что посмел не явиться разводиться, то и его убьет. И так несколько раз. А потому что не стоило жениться на мне. И уж совершенно точно не следовало избегать развода. — Кошма-а-ар! — простонала я, схватившись за голову. — Извольте покинуть храм, уважаемая риата. И друзей своих заберите. Закрываемся мы уже, — поджал губы жрец. — И этим, которые вас снаружи поджидают, так и передайте, что все на сегодня. — Вы про орков? — Про них. Мы ушли ни с чем. Парни довели меня до академии, дождались, пока я войду внутрь под разочарованными взглядами орков. После этого ушли отмечать окончание учебы и предстоящую взрослую жизнь. Я свою часть сделки выполнила, отдала им весьма внушительную сумму. Там хватит и на ужин, и на то, чтобы упиться вусмерть всем пятерым. И еще даже угостить кого-нибудь. Фея я сейчас или не фея, но слово держу. — Ну что?! — радостно окликнула меня Моника, едва я переступила порог нашей комнаты. — Ты снова девица на выданье? Свобода? — Этот гад не пришел! — Ой! — села она на кровать. — Да вообще! — подтвердила я. — Моника, ну почему я такая идиотка? Что со мной не так? Как?! Ну как я могла взять и выйти замуж за первого встречного?! — Клар, ну не плачь, — встрепенулась она и пересела ко мне. Погладила по голове и обняла. — Это не ты идиотка. Это просто чары и временное помутнение рассудка. Ты же знаешь фей, они такие... Гм. — Дурны-ы-ые-е, — плаксиво протянула я. — И я дура-а-а. И мне-е не жи-и-и-ить.. — Ну не так все плохо. Родители тебя любят. И они поймут, я уверена. Тебе же все равно придется замуж идти, раз ты не смогла найти работу. Сама же говорила, что мама тебя только на две недели отбила. — Ы-ы-ы, — разрыдалась я. И тут мне на колени из пространства шлепнулся магический вестник. Я боялась его открывать. Честно говорю. Но пришлось, неведение еще страшнее. От слез буквы расплывались, но я все же прочитала. «Кларисса, дорогая. Мы с папой и мальчиками приедем за тобой завтра после обеда. Не отправляйся в путь сама. Сначала заскочим к твоему дедушке, который организует праздничный бал в честь окончания твоего обучения. Он очень рад, что ты теперь свободна от обязательств и можешь выполнить свой долг перед родом. Гардероб для тебя я уже заказала. Ты будешь самой красивой девицей на выданье этого сезона. Прости, но я сделала все, что смогла. Дольше откладывать уже никак. Целую, мама». Едва я закончила чтение, мне на колени шлепнулись еще два вестника. «Сестренка, дед нашел тебе жениха. Ты крепко попала. Жан-Луи». Младший брат был немногословен, но пошутить не забыл. «Клара, ты дура. Говорю, как любящий брат. Ты почему до сих пор не нашла работу?! Отец до последнего оттягивал разговор с дедом и все ждал, как опекун, официального извещения о твоем договоре с работодателем. Он рассчитывал, что ты наймешься куда-то в достойное место. Дед тебя просватал. Сегодня был сговор. Завтра приедем. Успеешь — найди хоть что-то до обеда и заключи договор. Леандр». Второй из моих братьев был резок, но чуть более конкретен. Папино послание я дочитывала, икая от ужаса. «Дочь, я сделал все, что смог. Прости, но дальше никак. Ты знаешь деда. Завтра забираем. Отец тебя сговорил с сыном графа Олиантского. Папа». — Это конец, — мрачно произнесла я. — Графы Олиантские. — Сильный древний род. И богатый, — тихо ответила Моника. — И все некроманты. Как и у нас. — Ну, у тебя хорошая наследственность. И приданое. — И уже есть муж. Я медленно повернула голову к подруге и уставилась на нее не мигая. — Беги! Сегодня! Я прикрою перед орками, — решительно сжала кулачки подруга. — Как? — На несколько часов накинем на меня твой фантомный образ. Я послоняюсь по городу, путая следы. А к обеду вернусь сюда. Фантом спадет уже, я встречу твоих и... — Не рассказывай, что я выскочила замуж неизвестно за кого! Я... Скажи им, что я не успела, но к свадьбе не готова. И на год скрылась, чтобы все же реализовать себя и свои амбиции. Повтори это слово несколько раз. Папа его любит, он сам такой. За год я разберусь со своей жизнью и всеми глупостями, что совершила, и напишу им. — Ох, подруга, ну и натворила ты. Идем в лабораторию, сварим зелье для наложения стойкого фантомного образа. Состав помнишь? — У меня в конспектах есть. Сейчас! Я бросилась к шкафу и принялась рыться в своих тетрадях по зельеварению за третий курс. Какое счастье, что я их не выбросила и не успела отправить домой. Глава 4 На рассвете две Клариссы Терезии Монк стояли у зеркала. Одна смущенно улыбалась и теребила то подол голубого платья, то длинные ярко-розовые локоны. Вторая была одета в брюки, рубашку и тонкую куртку. Шевелюра ее была скручена в тугой узел и спрятана под бандану. Ни один дерзкий розовый волосок не выбивался из-под темно-синего платка в черепушках. — Ну, в путь, — выдохнула я и притопнула ногами поочередно, проверяя, хорошо ли зашнуровала ботинки. — Я напишу через год. Хорошо? — Хорошо. Я все сделаю, ты не переживай. Все твои вещи лично соберу и прослежу, чтобы ничего тут не осталось. — Тетради. Особенно тетради! Книги и конспекты мне пригодятся, не отдавай их. Вроде все... Так, а топор я заберу с собой. Нехорошо будет, если папа его случайно увидит, это вызовет слишком много вопросов. — Я быстро засунула оружие в сумку. — Куда ты подашься? А хотя нет! Молчи! Даже направление мне не говори. Ты ушла на все четыре стороны. Иначе из меня обязательно выудят информацию, — улыбнулась подруга. Странно было смотреть на свое же лицо, но с другой мимикой. — Если поймают, на свадьбу приеду. Наверное, если под домашний арест не посадят, — вздохнула я и обняла ее. — Если удастся хорошо запутать следы, то жди через год. Натворила я дел. Как теперь все исправить? И как узнать, за кого я умудрилась выйти замуж? Если бы только члены моей семьи были чуть помягче, я бы так сильно не боялась им признаться. Но, увы. Некроманты — это некроманты. Мы с Моникой прокрались наружу, никем не замеченные добрались до ворот из академии и притулились за будкой охранника. Дожидаться, пока сработает отпирающее заклинание. На ночь все блокировалось, и даже вручную нельзя было открыть калитку, не говоря уж о воротах. Пройти могли только преподаватели. У магистров был особый допуск, они могли отпереть калитку, если приходили за полночь. Студенты и сторож — нет. И тут сзади послышалось деликатное покашливание. Мы с подругой в ужасе подпрыгнули и обернулись. У меня вообще чуть сердце не остановилось с перепугу. Это ужасно вредно для душевного спокойствия и нервной системы — превращаться в фею, выходить замуж за первого встречного неизвестного красавчика, удирать от орков и пытаться сбежать от семьи. Тут никакой выдержки не хватит, даже некромантской. А я-то не некромант. — Доброе утро, риата Монк и риата Монк, — со сдержанной улыбкой поздоровалась с нами очаровательная магистр Лутиния. Затрудняюсь предположить ее возраст, но выглядит она не старше нас с Моникой. По сплетням, риата Лутиния пребывает в счастливом браке с неким риатом из эльфов последние два столетия. А учитывая, что феи традиционно не спешат замуж, а наслаждаются свободой первую сотню лет, не связывая себя семейными узами, то... Минимум триста лет магистру исполнилось. А может, и больше. Но, думаю, не тысяча или того больше. Феи не бессмертные, просто очень долго живут. А их магия позволяет им до последнего вздоха выглядеть такими же, как в юности, и не стареть внешне. — Риата Монк, Кларисса, — с укором взглянула на меня фея. — Мне кажется, шутка несколько затянулась. Вам не пора снимать личину феи? — Пора, магистр Лутиния, — кивнула я, выдохнув. — Это ведь было на две недели. Сегодня вечером срок истекает, и личина сама спадет. Заклинание с четко вложенными условиями. — Понятно. А сейчас вы куда? — кивнула она на мою зачарованную сумку, в которую я запихнула все, что могло пригодиться в ближайшее время. — Н-ну... — протянула я. Не признаваться же? — К молодому мужу? — вдруг спросила магистр, и я хлопнула глазами. А потом увидела, что из-под рукава курки виден мой брачный браслет. — Не совсем. Это вышло вопреки воле родителей, и они... А муж пока скрывается. И мне... В общем... Надо год переждать. — Ясно, — как ни в чем не бывало улыбнулась фея и оттянула розовую прядку волос. Не такого интенсивного цвета, как у меня, но да, тоже розовую. Как и у всех фей. — Работу нашли, риата Кларисса? Я потупилась и грустно помотала головой. — А вы, значит, риата Моника, помогаете подруге удрать от родителей и от вон тех зеленокожих юношей? — кивнула она в сторону ворот. Я осторожно выглянула из-за угла и сразу же встретилась взглядом с молодым орком, который практически прилип к решетке и, не мигая, смотрел на меня. Попались. — Спалились, — мрачно сообщила я подруге. — То есть... Извините, магистр. — Ничего-ничего, — улыбнулась фея. — Значит, работы нет. Согласия родителей на брак нет. Зато некий муж уже есть. И этот муж в бегах. А еще есть орки, которым вы зачем-то очень нужны. Кроме того, вы уже две недели под магической клятвой в полной личине феи. Я ничего не забыла, риата Монк? — Ничего. Если не считать того, что я не помню, как зовут моего мужа, и не знаю, кто он такой, — мрачно призналась я и зажмурилась от глубины своего падения. Но полегчало, когда призналась в позоре. — Ну надо же, как интересно, — задумчиво проговорила фея. А потом проказливо улыбнулась. — Я вам помогу. В конце концов, именно я принимала роды у вашей матушки и именно я первая взяла вас на руки. Вы были очень маленькой, сморщенной, но очень крикливой, и описали мне платье. Будем считать, что это мой подарок вам как феи-крестной. Хотя я и не присутствовала в храме, когда вас приносили на знакомство с богами. — Вы?! — изумилась я. — Но мама говорила, что фея, принимавшая роды, преподавала травоведение. А вы читаете нам этикет народов мира. — И что? Захотела и сменила направление, — невозмутимо улыбнулась магистр Лутиния. — Значит, подарок. А подарю-ка я вам свое благословение и... Вы, конечно, не фея, но и не некромант, как ваши родители. Справитесь. Вкус у вас хороший. — Вы о чем? — не поняла я и бросила озадаченный взгляд на Монику, которая старалась слиться с кустами и не отсвечивать. — Мне от прабабки досталось наследство с обременением. Но я не захотела его принимать. У меня прекрасная практика здесь, в академии. А все эти хлопоты, сложности, придумывать что-то. Да и город мне тот не нравится, не люблю жару, у меня от нее голова болит. Нет, нет и нет! Я законсервировала наследство, вместе с обременением. Подумала, вдруг лет через сто изменю решение. Но, как видите, прошло уже двести, а я так и не передумала. И не собираюсь! — Простите, магистр, я ничего не понимаю, — покачала я головой и подтянула выше ремешок сумки. — Ах, да что там непонятного? — светски улыбнулась она. — Я сейчас беру на себя роль вашей феи-крестной, коей, по сути, и являюсь, ведь именно я привела вас в жизнь и первая осенила крестом, представляя всем четырем богам. И сейчас вручаю вам подарок. Она сделала жест, будто разрывает перед собой пространство, вытащила из видимой только ей прорехи пожелтевший старинный свиток, накрученный на деревянное основание с резными ручками, и вручила его мне. — Владейте. Дарю навсегда в полное владение вам и вашим потомкам все, что перечислено в этом документе. Права, обязанности, имущество, обременение. Принимаете мой дар феи-крестной? — П-п-риним-маю, — заикаясь, подтвердила я. Ничего не понятно и страшновато. Но феи добрые, это все знают. Нет, есть, конечно, и темные феи. Но их единицы, они выглядят совсем иначе, и магия у них тоже иная. А магистр Лутиния бесконечно милая. Ее вся академия любит. К тому же, как оказалось, она присутствовала при моем рождении. Свиток в моих руках полыхнул теплым розовым светом и осыпал меня фейерверком искорок. Говорю же, волшебство классических нормальных фей — милое и радостное. — Вот и славно! — захлопала она радостно в ладоши, выпав из образа строгого и серьезного магистра. — Как же замечательно! Наследство вас тоже приняло, и оно очень радо. Вы подружитесь. Ну, вам пора, риата Кларисса. — К-куда? — окончательно потерялась я в происходящем. — Как куда? Прочь! Прочь отсюда! От родителей. От орков. Хотя, честно говоря, дорогая, вам следовало бы вернуть им ваш трофей. Подумайте, как это сделать так, чтобы они вас не прикончили за оскорбление. Очень темпераментный народ. Очень! Продолжая все это говорить, магистр Лутиния снова разорвала пространство, открывая проход. А вот так умеют только феи. Обычные маги открывают порталы, строя заклинания. — Ну, в путь, дорогая крестница, — радостно улыбаясь, магистр Лутиния осенила меня обережным крестом. — Пусть боги будут благосклонны к вам. И надеюсь, вам понравится мой подарок. Вы милая открытая девушка, вам совсем не к лицу соответствовать всем этим жутким некромантским штучкам, как вашей матушке. Мрачность и чопорность — это совсем не ваше. Я вытаращила глаза, но шагнула к открывшемуся разрыву пространства. За воротами академии взвыли орки, которые поняли: что-то происходит, но им не видно что. — Поторопитесь, риата Кларисса, — ободряюще кивнула фея. — Риата Моника, а вы возвращайтесь в общежитие. Не стоит вам идти в город в личине подруги. Это уже не пригодится. — А куда она? — впервые подала голос Моника и отошла от спасительного кустика. — А куда я? — тоже спросила я, уже почти войдя в межпространственный разрыв. — Подальше отсюда, конечно же! — как само собой разумеющееся пояснила фея. И в этом она вся. В смысле — фея. Они все такие. Чудесные, милые, радостные, очаровательные, но дико бесячие, если ждешь чего-то серьезного. Я саму себя все эти две недели дико бесила и раздражала как раз некоей непоследовательностью, отсутствием логики в поступках. Но у меня-то это временно. А феи с этим живут всю свою долгую жизнь. — Моника, я напишу! Спасибо, дорогая! — улыбнулась я подруге и все же шагнула в переход. — Я все помню. Все сделаю. Береги себя, — с улыбкой кивнула она. — Увидимся через год, да? Ответить я не успела. Меня засосало уставшее ждать пространство разрыва. Втянуло, расщепило на микрочастицы, пронесло через расстояния и выплюнуло. Где-то. — Ох! — согнувшись от накатившей тошноты и головокружения, выдавила я. Дико мутило и стоило большого труда сдержать ранний завтрак и не исторгнуть его наружу. Вообще, я как-то проходила через фейский переход в пространстве. Все было совсем не так. Вероятно, я сейчас слишком затянула и вот, получила побочный эффект. Наконец меня отпустило, противный звон в ушах пропал, перед глазами прояснилось, и тут я поняла, что в ушах у меня не только звенело. Там еще и орало. Голосило и чирикало. А перед глазами плавали круги от яркого солнечного света. — Какого орка? — ошалело прошептала я, пытаясь понять, куда угодила. Однозначно юг. Погода, сочная зелень и яркие краски, а над головой свисает ветка, усыпанная мелкими цветочками. А еще птицы в оперении всех цветов радуги. Разноцветные легкие одежды спешащих мимо меня прохожих. И в воздухе запах... Такой особенный — водорослей, рыбы и моря. Я на море? Но где именно? — Посторони-и-ись! — прокричал извозчик и мимо меня прокатился экипаж. В ландо сидела красивая брюнетка лет сорока в дорогом шелковом платье и шляпке с широкими полями. Она лениво смотрела по сторонам. Мазнула взглядом по мне. Я, видимо, сильно выпадала из привычной картинки, в своем темном и слишком теплом для местного климата наряде. В ее глазах мелькнуло легкое удивление, но не более. Ландо проехало. Я тоже вышла из ступора и отошла к стене, чтобы меня не сбили. Надо бы сориентироваться и понять, в какую авантюру я ввязалась, куда попала и что мне подарила магистр Лутиния. Ну надо же, я умудрилась внезапно обзавестись феей-крестной. Она меня и благословила, и подарок сделала. И неважно, что не она вносила меня в храм и представляла богам. В моем случае это вообще был дедушка, как старший родственник. Некроманты, что с них взять. Никто ведь тогда не знал, что я буду единственным членом семьи, который не унаследует магию смерти. Постояв еще пару минут, осматриваясь, я решила, что пора уже предпринять хоть что-то. Для начала выяснить: где я? Именно этот вопрос я и задала проходящей мимо горожанке с корзиной, заполненной овощами и зеленью. — Вы не знаете, где вы? — озадаченно моргнула женщина. Потом ее взгляд остановился почему-то на моем ухе, и она понятливо хмыкнула. — В Клайдберрисе, уважаемая фея. — О! — выдавила я из себя. — О-о-о... — Сбой портала? — чему-то улыбнулась местная жительница и поудобнее перехватила свою тяжелую корзину. А потом и вовсе поставила ее на землю. Вероятно, беседа со мной и последующие новости интереснее, чем огурцы и зеленый лук, только что купленные у торговцев. — Не то чтобы... — озадаченно поморгав, выдала я. — Меня сюда отправили получать подарок. — И что за подарок, риата фея? Как она догадалась, что я временно фея? Я же спрятала волосы под платок. Я поднесла руку к голове и пощупала. Ах вот оно что! Пока я распылялась и заново собиралась в разрыве пространства, платок съехал, и на волю выбился нахальный розовый локон. Так, не о том думаю. Раз уж мне попалась словоохотливая прохожая, надо заодно спросить, куда мне идти. Что же мне подарила магистр Лутиния? Под полыхающим восторженным любопытством взглядом местной жительницы я развернула свиток. Сверху красовался адрес и герб нотариуса, составлявшего документ. Дальше сухим казенным языком шел текст с именами, фамилиями и перечислением имуществ. Дом, судя по всему. Но начать стоит с нотариуса. — А не подскажете, любезная риата, достопочтенный нотариус Нольк или его преемник принимает по прежнему адресу? — И я назвала тот, что был указан в свитке. — Насчет имени нотариуса не в курсе, риата фея. Но нотариальная контора там точно. Вам сейчас нужно пройти до конца этой улицы, свернуть направо и через два переулка еще раз направо. Второй дом по правую руку. — Направо и снова направо, дом справа. Все поняла, — улыбнулась я. — Вы бы курточку-то сняли, риата фея, — доброжелательно посоветовала женщина, поднимая свою корзину. — Перегреетесь. Тепловой удар — неприятная вещь. Вы, видать, издалека прибыли. И лицо... Белокожая вы совсем, риата, обгорите. Вам бы шляпу или наколдовать чего... Солнце-то палит. — Спасибо. Я как-то не подумала... — растерянно отозвалась я, но совету последовала. Кожаную куртку сняла и спрятала в зачарованную сумку. А платок перевязала так, чтобы прикрыть не только волосы, но и нижнюю часть лица. Шляпу действительно придется купить. На этом я попрощалась с доброй женщиной и отправилась искать нотариуса. Контора уже работала, несмотря на ранний час. Вероятно, в Клайдберрисе немного иные правила. Это ж надо? Магистр Лутиния хоть бы предупредила, что дарит мне что-то в ином государстве. Потому что хоть Клайдберрис размером с не самый большой округ моего родного Эстарина, но, тем не менее, самое что ни на есть независимое королевство. Хоть и карликовое. Со своей монархией, аристократией, законами и правилами. — Могу я видеть риата Нолька? — спросила я у сгорбленного седого гоблина, сидевшего за старым облупленным столом в нотариальной конторе. — Это я, — проскрипел он и отложил в сторону зачарованное перо, которым выводил что-то на листе бумаги. — Чего изволите? — Мне сделали подарок. Примерно полчаса назад. Но в силу некоторых обстоятельств я не успела выяснить, что именно это за подарок. Магистр... Фея-крестная вручила мне свиток, я подтвердила, что принимаю ее дар. И вот я здесь. Ну, где-то... — неопределенно повела я рукой. Гоблин хрипло хохотнул. — Фея, говорите? Отправляла в путь она вас сама? Королевство Клайдберрис. Город Берриус, столица. Могу я взглянуть? — протянул он руку за свитком, который я держала на виду. Внимательно изучив заверенный когда-то давно им же самим документ, нотариус сложил руки домиком и уставился на меня. — Про обременение в курсе? — Да, магистр Лутиния что-то про это упоминала. Что за обременение? Надеюсь, не долги? — Нет, не долги, — снова издал он загадочный смешок. — Значит, подтверждаете, что принимаете в собственность наследство уважаемой феи Лутинии со всем приложенным к нему обременением? Я настороженно помолчала. Подозрительно. Очень подозрительно. Что же это за обременение такое? Но феи — существа исключительно милые и добрые. Я сама последние две недели, пока живу под магической личиной, невероятно очаровательна и миролюбива. И глупа, будем объективны. Будь я собой нормальной, ни за что не вляпалась бы во все это. Может, не нужен мне этот дар? И еще не поздно вернуть? Но папа... И дедушка... И какой-то там жених... И мой муж, чтоб ему моль исподнее пожрала! Так меня подвести и не явиться на собственный развод! — Принимаю! — словно со стороны услышала я свой голос. — Вот и отлично. — Нотариус шмякнул тяжелую печать на документ. Полыхнуло магией, запахло свежей мятой. — За мной! Отдам обременение. — Э-э? — растерялась я. Древний гоблин свернул свиток и протянул его мне. Потом, скрипя и охая, слез с кресла и посеменил к двери, ведущей в смежную комнату. — Чего встали? Забирайте свое имущество! Я уже стар тяжести таскать. Я поспешно спрятала свиток в сумку и пошла за хозяином конторы, надо ж разобраться и понять. За дверью оказался склад. До самого потолка высились стеллажи, заполненные папками с документами, коробками, ящиками, какими-то непонятными предметами. И все это было ужасно пыльное. Похоже, тут не прибирались последние лет сто. Или двести. — Ищем стеллаж номер три, вторая полка сверху. Должна быть розовая коробка. С бантиком, все как вы, феи, любите. Я промолчала. Могла бы рассказать, что я не фея, а маг-бытовик из семьи потомственных некромантов. Но зачем? Личина слезет с меня уже сегодня вечером, я снова стану собой. Нормальной человеческой девушкой. Брюнеткой! А не этим вот недоразумением цвета фуксии. Но я не стала ничего говорить. Только чихнула несколько раз подряд. Глава 5 Нужный стеллаж оказался у дальней стены. Похоже, именно отсюда несколько столетий назад добавлялись предметы и новая мебель, и все сдвигалось в сторону приемной. — Вот тут, — кашляя и шумно сморкаясь от пыли, сообщил гоблин и задрал голову. — Ох-ох-ох... Как давно все это было. Крючковатым пальцем нотариус поманил серую пыльную коробку, стоящую почти на самом верху. Повинуясь его воле, она поплыла к нам, теряя по пути пыль. Я отчаянно расчихалась, отодвинулась в сторону, закрывая лицо руками. Хотела было даже запустить заклинание чистоты, все же это я умею отлично. Бытовая магия — это то, чему я училась пять лет. Но риат Нольк почуял и шикнул на меня: — Не сметь!!! Тут столько чар — на воздух взлетим. Только руками. Шваброй и тряпкой. И никак иначе! — Простите, — гнусаво извинилась я. — Апчхи! — Забирайте! Апчхи! Все, что в коробке! Апчхи! — Вместе с коробкой? Апчхи! — Без! Апчхи! Я в нее новое имущество сложу. Апчхи! А бантик можно. Апчхи! — Апчхи! Апчхи! Спасибо! Высморкавшись, я аккуратно, насколько это вообще возможно, отлепила бантик и убрала в карман брюк. Сняла с коробки крышку и заглянула внутрь. — Статуя? Апчхи! — Да быстрее же, риата! Апчхи! Еще пару раз чихнув, я вытащила из коробки серую каменную статую горгульи, связку ключей, дверной колокольчик и узкий длинный деревянный футляр, в каких принято хранить драгоценности. — На выход! Апчхи! — засеменил быстрее прочь из пыльного склада нотариус. Зажав статую под мышкой, я подхватила все остальное и заторопилась следом. — Ох! — утирая платком лицо, простонал дедуля гоблин и забрался в свое кресло. После чего недовольно пробурчал: — Бросают свое имущество, наследство столетиями не принимают. Никакого почтения к предкам! А я храни все это. Безобразие! Даже на покой не уйти из-за таких, как вы! — Я не виновата! — еще раз чихнув, я поставила свою добычу на стол и снова высморкалась. Совершенно неприлично для аристократки. Но ситуация безвыходная. — Итак, риата. Адрес перешедшего к вам дома указан в документе, но я сейчас еще запишу дополнительно. Ключи вы только что получили. Остальное — обременение. Я со скепсисом осмотрела древнюю серую горгулью. С водосточной трубы сняли, что ли? Или с козырька над крыльцом? Для крыши маловата, размером с крупную кошку примерно. Страшненькая и с выщерблинами. Надо будет ее сначала как следует отмыть и отчистить, прежде чем снова где-то на доме устанавливать. Колокольчик, который обычно вешают над входной дверью, тоже старинный, узорный. Латунный, покрывшийся от времени бирюзовой патиной. Такую благородную красоту даже удалять жалко. Так оставлю, красиво. Крышка футляра не поддалась, заглянуть внутрь не удалось. Ладно, потом. Пока нотариус записывал мне адрес, я принялась убирать в свою зачарованную сумку новое имущество. Колокольчик и запертый футляр. Сверху связка ключей на большом кольце. Горгулья не влезла, придется тащить ее под мышкой. — Счастливого пути, — сухо пожелал мне гоблин. — Обживайтесь. Наслаждайтесь. Гильдию мастеров надлежит посетить не позднее, чем через месяц после старта дела. Лицензию оплачивать дополнительно не нужно, она входит в наследство. Просто отметитесь. Что еще? Ах да! Гражданство. Приходите тоже через месяц. Как раз обвыкнете, обустроитесь, разберетесь с законами, налогами. Задокументируем вам второе гражданство. — Второе? — осторожно уточнила я. — Вы подданная какого королевства, риата? — Эстарина. — Эстарин... Эстарин... Да, все в порядке. По мировому договору от тысяча пятого года обе страны позволяют двойное гражданство. Вы владеете теперь недвижимостью и делом в Клайдберрисе, значит, получаете статус гражданки нашего маленького королевства. — Ага... — в ступоре пробормотала я, повернулась и пошла на выход. Слишком много информации и всего происходящего. Мозг буксует. Уже на пороге повернулась и спросила: — А свод законов где купить? — У букинистов, разумеется. Или взять в библиотеке. В Берриусе прекрасная публичная библиотека под патронажем короны. Что-нибудь еще? — Нет. Ах да! Я вам что-то должна за оформление? — Разумеется, нет! — фыркнул риат Нольк. — Я приличный опытный нотариус. Все было оплачено давным-давно. Кивнув, я пожелала ему доброго дня и вышла на улицу. Судя по всему, я пробыла в нотариальной конторе около часа. Надо же... В животе заурчало, напоминая, что уже утро в разгаре, а организм не кормлен. Непорядок. Где завтрак? Где кофе и еда? Сверившись с адресом на бумажке, я отправилась искать извозчика. С каменной статуей под мышкой не очень-то погуляешь по незнакомому городу, под палящим солнцем да еще натощак. Дом, к которому мы приехали, оказался двухэтажным, веселого розового цвета. Ну да, следовало бы догадаться. Палисадник и небольшая мощеная площадка перед крыльцом отделены от тротуара и дороги невысокой кованой оградой с калиткой. На изумрудного цвета крыше особнячка красовался флюгер в виде... Вот даже не знаю, смеяться ли, — в виде феи с волшебной палочкой в руке. Абсолютнейший пережиток прошлого. Уже пара столетий, как этот волшебный предмет никто из фей не использует. Не знаю почему. Я ранее вообще не слишком интересовалась спецификой жизни этого народа. Феи и феи. Живут, как и все, работают, учатся, путешествуют, занимают различные должности. В основном в развлекательной сфере. Но присутствуют и в серьезных государственных структурах, и в других областях. Например, как магистр Лутиния, преподавателями в академии магии. Все, что мне было ранее известно, так это то, что феи — милые, добрые, с хорошим вкусом, веселые, с приятным нравом. Также они легкомысленны, немного ветрены, но отнюдь не глупы. В старых сказках я читала, что раньше у них еще и крылышки были. Но все меняется, и нынешних фей визуально можно отличить от человека лишь по розовым волосам, ну и, может, слишком улыбчивым и чуть наивным лицам. Ну и аура, само собой, иная, но это и так понятно. А вот их магия — да, она совсем не такая, как классическая обычная. Феи сейчас обходятся без волшебных палочек, но... чары творят как-то иначе. Но возвращаясь к дому. Розовый. Двухэтажный. Законсервированный, если судить по заклинаниям. А что, удобно. Наложил заклинания стазиса и различные охранки, и можно быть уверенными, что и через тысячу лет ничего не испортится, никто не взломает и не ограбит здание. Но нотариус мог бы и предупредить, что тут все под заклинаниями. Расплатившись, я выбралась, стараясь не уронить статую, и встала напротив калитки. Потом поставила тяжеленную горгулью на мостовую и принялась искать в сумке связку ключей. Вытащив, долго перебирала, пока нашла подходящий к замку. Тот открылся легко, даже без щелчка. Словно его только вчера смазывали и использовали. Я толкнула калитку вперед и замерла, не решаясь переступить порог. Мало ли... Но было тихо, никаких атакующих заклинаний. — Ладно, — пробормотала я, наклонилась и подхватила каменное пыльное «обременение». Вошла в крошечный мощеный дворик, аккуратно прикрыла за собой калитку и прошла к крыльцу. В палисаднике под окнами застыли в стазисе кусты роз. Но не розовые, чего следовало бы ожидать, учитывая цвет здания, а белые. — Бедные, — пожалела я растения. — Это же сколько вы так не живете и не умираете? — поставила горгулью на крылечко и аккуратно принялась распутывать заклинания, бережно укутывающие растения. Как любому магу мне хорошо знакомо заклинание стазиса. Его изучают еще на первом курсе, и в жизни оно требуется постоянно. Очень удобное. Тут чары были старые, мощные и немного иные, чем стандартные и привычные мне. Вероятно, над розовыми кустами чаровала когда-то давно еще родственница магистра Лутинии, та самая, что и оставила наследство. Но вот последняя паутинка заклинания слетела с цветов, и они будто вздрогнули и вздохнули. Шевельнулись под ветром и прямо у меня на глазах расправились и распушились. — Какие же вы красавицы! — от души похвалила я их. — Глаз не отвести! Я постараюсь потом подлить вам удобрений. Я не единожды работала в теплице академии, ухаживая за лекарственными растениями. Так что знала, что любое из них отзывается на доброжелательную ауру. И даже обычный подорожник, если его хвалить и говорить комплименты, растет лучше, чем тот, на который не обращаешь внимания. Ветер тронул бутоны, те закачались и зашелестели, словно шепча что-то смущенное. Я улыбнулась этой сохранившейся сквозь столетия живой красоте и вернула свое внимание входной двери. Отыскала в связке подходящие ключи, отперла каждый из трех замков. Тут жил настоящий параноик, как я посмотрю. Дверь открылась внутрь, демонстрируя мне прихожую. Но я не спешила входить. Я же не самоубийца, в самом-то деле. Для начала вытащила из сумки свиток, подтверждающий, что я теперь владелица этого места. Осторожно перекинула его через порог внутрь. Полыхнуло магией. Охранные заклинания устроили настоящий фейерверк. Будто огненные всполохи пробежали по стенам, полу, по лестнице, уходящей на второй этаж. Дождавшись, пока утихнет охранная магия, я принялась снимать внешний стазис, оставаясь на крыльце. Вот тут пришлось повозиться дольше, чем с розовыми кустами. Дом большой, сохранить нужно многое, и заклинания были наложены не единым общим слоем, а блоками. Не удивлюсь, если дальше придется расконсервировать каждую комнату отдельно. Я бы именно так поступила, если бы на долгие годы старалась что-то сохранить. И я оказалась права. Почти час у меня ушел в итоге на то, чтобы, снимая слой за слоем, открывая помещение за помещением, обойти первый этаж и разблокировать лестницу. Каменная горгулья все это время ожидала меня на круглом столике в прихожей. За окнами гудел город. Доносились голоса прохожих, ржание лошадей и цокот копыт. Несколько раз проехали ландо. Судя по всему, улица шумная, оживленная и располагается в самом центре. Пока я сюда ехала, успела немного осмотреться. Покончив с территорией первого этажа, я упала в кресло в большой гостиной, вытянула ноги и протяжно застонала. А в животе у меня заурчало. Позавтракать я по пути так и не успела. А ведь собиралась. К слову, в задней части дома имелась полностью оборудованная кухня. Все же остальные помещения пока что у меня вызывали вопросы. Здесь когда-то давно явно была или лавка, или модный салон. Обнаружились в одной из комнат два больших раскройных стола, манекены, стеллажи с обрезками тканей и нитками. В открытом сундучке хранились ножницы, булавки, мелки и прочая мелочь из арсенала модисток и портних. Но над крыльцом не было даже намека на вывеску. Из чего делаем вывод... Вывод пока никак не делался. Боги знают, как велись дела двести с лишним лет назад. Может, тогда и вывески никто не вешал. А сейчас я расположилась в гостиной, где, предположительно, принимали клиенток. Кресла, пара удобных диванчиков, чайные столики. Светлая ширма в мелкий цветочек. Такие же подушечки, на диванах. В углу большое напольное зеркало в резной золоченой раме. Рядом на столике измерительная лента и серебряный наперсток. Все в золотисто-бежево-сливочной гамме, милое и очаровательное. И, что приятно, чистое. Ни пылинки, ни соринки благодаря стазису. Осознав, что сейчас просто упаду в голодный обморок, я вытащила себя из кресла. Прямо тут, за ширмой, вытащила из сумки легкое платье, переоделась и встала напротив зеркала. Пара заклинаний — помявшаяся ткань разгладилась. А примявшиеся под платком волосы вновь обрели объем. — Ладненько, — зачем-то сказала я своему отражению. — Пойду добывать себе еду. Тут по соседству кондитерская и кафе. Видела, когда подъезжала в экипаже. Утро выдалось настолько ошеломляющее и потрясающее, что я — потрясенная и ошеломленная — никак не могла пока прийти в себя и осознать случившееся. Разговаривать с мебелью или со своим отражением странно. Я это осознаю. Но не более странно, чем притащить со склада каменную горгулью, перенестись из своего королевства в другое и очень далекое, и стать владелицей недвижимости и своего дела. — О-о-о! — округлив рот, я вытаращилась на девушку в зеркале. — У нас теперь свое дело! Профессия! Мы выполнили условия договора с родителями. Можно не выходить замуж за того графенка, что сосватал дедушка! Сын графа Олиантского точно не может быть подходящей мне парой. Мое отражение закатило глаза и беззвучно фыркнуло. — Эм-м-м? — вопросительно промычала я. Заморгала, но нет. В зеркале была всё я же. С выпученными глазами, испуганная, но я. Почти уже привычная в этом невообразимом фейском облике. Кстати о феях. Вечером наконец вернется мой родной облик, нормальная человеческая аура и черные волосы. Срок отработки проигрыша подошел к концу. Ну а пока, все же за едой. Позавтракала и одновременно пообедала я в кафе через два дома. Улица действительно оказалась шумная, полная представителей разных рас и народов. Принимала в заведении заказы и приносила тарелки симпатичная оборотница. А за стойкой стояла ведьмочка-человек. Профессиональная остроконечная шляпа у нее была сочного лимонного цвета, а поля не слишком большие, чтобы не мешали работать. — Вы новенькая, риата? Недавно прибыли в Берриус? — улыбаясь и демонстрируя острые клычки, спросила подавальщица, готовая принять мой заказ. — Как вы догадались? — не удержалась я, отвечая на ее задорную улыбку. — Белая кожа. Солнышко вас еще не расцеловало в щечки, — рассмеялась она. — Могу ли я дать рекомендацию? Ниже по улице есть салон ведьмы Октавии. Она изготавливает прекраснейшие средства для кожи и волос. Все местные девушки покупают у нее кремы, мази, притирки и шампуни. Не пожалеете, риата. — И тут же без перехода вернулась к работе. — Что будете заказывать? Сегодня отменное рагу из кролика. Спаржа на пару. Малосольные огурчики. А хотя нет, они с чесноком, вы не захотите. Но могу еще рекомендовать блинчики с мясом или с печенкой. — Рагу со спаржей. Блинчик... два. Один с мясом, один с печенкой. Встала рано и еще ни росинки во рту не было. — Конечно, риата. Буквально пара минут, и я все принесу. Она умчалась, а через пять минут я уже наслаждалась едой. Вкусно! Неимоверно вкусно. А сколько специй! Потрясающий букет. Надо бы с собой взять, готовить мне пока не из чего, да и предстоит еще дом осматривать. И надо написать родителям. Ой! Вернулась я назад разомлевшая и осоловевшая. Принесла корзинку с горшочками и плошками, забитыми едой. Тут мне и полдник, и ужин, и завтрак еще. На улице было жарко, солнце палило. Подумалось, что таки да. Надо сходить к ведьме Октавии и озаботиться специальным кремом, оберегающим от обжигающих солнечных лучей. И шляпу. И... одежду новую, подходящую по климату. И с домом разобраться. Корзинка осталась на кухне, накрытая заклинанием стазиса для пищевых продуктов. А я снова перебралась в гостиную, подмигнула своему отражению в зеркале, присела на диван. На минуту прикрыла глаза и... заснула. — Спит? — женский шепот был предвкушающим. — А то ж! Перегрелась с непривычки-то. Видишь же, северянка, — ответил ему второй голос, вроде мужской. — Тише вы! Разбудите! — Кому принадлежит этот голос, я не поняла. Но вроде девичий. — Ох и заживем теперь! — довольно проговорила первая женщина. — Столько нового спрячем с глаз долой. — Тебе лишь бы прятать, — фыркнул мужчина. — Покажем всё. И никак иначе! — Да ну, глупости вы все время говорите. Лучше будем колоть и подкалывать. — Девушка фыркнула. — Ну да, ну да. Вам всё хиханьки-хаханьки. Одна я опять буду за всех страдать! — немного истерично добавила еще одна женщина. Я с трудом выныривала из сморившей меня дремы, пытаясь понять, что за три женщины и мужчина ведут беседы в моем доме. Который я, вообще-то, заперла на все замки, вернувшись из кафе. Когда до сонного мозга это наконец дошло, я подскочила с дивана и принялась искать говоривших. Никого. Ни в гостиной, где я задремала. Ни в прихожей. Ни вообще на первом этаже. Я даже в окна выглянула и на крыльцо вышла, решив, что голоса доносились с улицы. Но нет, калитка закрыта, под окнами непотревоженные розовые кусты, которые при моем появлении под ветром развернулись ко мне всеми своими пышными цветками. Занятно получилось, словно они на меня все дружно посмотрели. Я мотнула головой, улыбнулась своим мыслям и вернулась в дом. Померещилось, что из гостиной снова донесся чей-то шепот. Приготовив заклинание пут, бросилась туда и... почувствовала себя дурочкой, снова никого не найдя. — Да что ж такое-то? — пробормотала я, подойдя к зеркалу. Полюбовалась своей заспанной рожицей, примятой снова прической и вздохнула. Подмигнула своему отражению. Оно наморщило в ответ нос. — Что?! — отшатнулась я. И именно в этот момент на пол за моей спиной шлепнулся магический вестник. А следом за ним еще один. И еще. И четвертый. А потом пятый. И шестой. О-ё-ёй! Моя семья меня потеряла. Не узнать фирменные знаки некромантов из рода Монк я не могла даже издалека. А последнее послание от Моники. Именно она так всегда складывает своих вестников. — Ох, боги! — осенила я себя обережным крестом. Глава 6 Присела я прямо на ковер и занесла руку над стопкой посланий от родных и близких. Решила начать с Жана-Луи. Младший братишка всегда немногословен, но говорит по существу. «Ну ты даешь, сестра! Дерзкий побег из-под носа у деда — такого даже я от тебя не ожидал. Уважаю! Денег надо на первые дни? Растрясу копилку». У меня невольно выступила улыбка. Как хорошо он обо мне думает. Дерзкий побег... Это ж надо?! «Клара, я потрясен! Как ты умудрилась так быстро все провернуть? Но рад, что ты послушалась моего совета. Не нужен тебе слизняк графа Олиантского. Что за работа и дело? Куда ты перенеслась? Помощь потребуется? Или денег переслать на первое время?» Слизняк? Почему слизняк? Вроде же хороший, сильный в магическом плане род некромантов. Но с сыном графа Олиантского я не знакома. Вероятно, Леандр знает о потенциальном женихе нечто, мне пока неизвестное. Ладно, что пишет мама? «Моя девочка! Так им! Помощь потребуется?» Что-то я пока не понимаю, чем они все гордятся. И в чем мне может потребоваться помощь? Читать вестники от папы и от дедушки было откровенно страшно. Поэтому я решила сначала ознакомиться с посланием подруги. «Ох, Клара! Что было! Что было!!! Твоя семья приехала намного раньше, чем мы с тобой ждали. Я чуть не умерла на месте от ужаса, когда они явились на порог нашей комнаты в общежитие. Хорошо, успела снять твою личину, а то как-то неловко вышло бы. Магистр помогла, сама бы я не справилась так быстро. Твои родители вроде не злятся. Кажется. Я не уверена. У вас, некромантов, никогда не поймешь — вы просто сосредоточенны или замышляете что-то эдакое. Ой, прости! Я им сказала, что ты открываешь собственное дело. Что у тебя теперь есть недвижимость. Где-то. А кстати, ты где? И что ты будешь строить свою профессиональную карьеру сама. И что все документы у тебя на руках. Ведь на руках, да? Хороший домик? Магистр сказала, что там старый коттедж и что тебе точно понравится. Ах да, она передала — ни в коем случае не давать орехи, от них пучит. Кого пучит? Она о чем? Твой дед — жуткая жуть! Я его боюсь, вот. Хотя тебя он любит. Но весь разговор сердился. А потом сказал: «так этому слизняку и надо!». И — «Ха!». Это он о чем? Я умираю от любопытства и волнения за тебя. Все нормально? Напиши мне, как только появится возможность. P. S. Твоя мама просила передать по секрету, что перешлет тебе украшения и вещи. И что ты молодец». Ф-у-ух! Кажется, все не так плохо, как я боялась. И мои меня все же любят, и не так уж сильно мне от них влетит. За то, о чем они знают. Об остальном лучше все-таки не рассказывать. Гарантирую, легко не отделаюсь, если родители и дед узнают, что я выскочила замуж за первого встречного, чьего имени даже не помню. Кошмар! Ну и что в оставшихся вестниках? «Внучка, я недоволен! Почему столько тянула? Мы чуть не отдали тебя за Олиантского-младшего. Ты потомок некромантов! Так отчего не проявляешь дух и силу? Точно не пойдешь за мелкого поганца? Молодец! Родителям не говори, но, если что, денег я дам. Какое профессиональное дело ты начала? Хотелось бы, как минимум, похоронное бюро. Трупы — ходовой товар. Но что-то девчачье тоже неплохо. Ты у нас нежный цветочек, но это нестрашно, мы тебя все равно любим, даже такую. P. S. Твоя подружка себя вела подозрительно, мямлила, заикалась и отчаянно трусила. Явно прикрывала твои проделки. Что ты натворила, Клара? Надеюсь, что-то грандиозное и в духе семьи Монк? Смотри, не разочаровывай меня. Дед» У меня вырвался истерический смешок. Грандиозное?! О да! Ну и напоследок папино письмо. « Клара, ты молодец. Улизнуть из-под носа деда и его плана выдать тебя замуж — это потрясающе! Что ты начудила? Твоя подруга чуть в обморок не упала, увидев нас на пороге. Рассчитываю, что не мелкую шалость, это было бы не в нашем стиле. С законниками проблем не будет? Потребуется спрятать трупы — пиши, подскажу как. Или мальчики перенесутся на помощь. В какой области открываешь свое дело? Финансирование требуется? Если понадобится, пиши. Проблем точно нет? С местными чиновниками? С гильдиями? Может, прислать стряпчего? Если кто обидит, маму не волнуй, сообщи мне или братьям. Приедем, всех закопаем. Папа». Когда некроманты говорят «всех закопаем», надо понимать, что это не фигура речи. А буквальное и однозначное в своей прямоте и смысле обещание. Приедут. И всех реально закопают. А если кто и выкопается, то они обратно... того. И утрамбуют землю. Некроманты — ребята конкретные. — У-у-у... — повернувшись к зеркалу, потрясла я перед своим изображением кипой писем. — Представляешь?! Вид у девчонки в зеркале был ошеломленный. Она никак не ожидала мощной поддержки и при этом того, что ею так... хм... гордятся. Но почему-то каждый по отдельности. Хотя что с них взять? Некроманты не слишком-то умеют выражать свои чувства. Тяжелая аура магии смерти, постоянный контроль над эмоциями, чтобы, не дайте боги, не упустить контроль над силой и не поднять совершенно случайно ближайшее кладбище... В общем, семья у меня хорошая, любящая, но довольно странная. Я в ней единственный человек, который может смело рыдать, злиться, бояться, веселиться, ненавидеть. И мне за это ничего не будет. Мои выплески магии ничем катастрофическим никогда не заканчивались. Ну, максимум, книги с полки могли попадать или ковер в трубочку свернуться, закатав в себя маленького засранца — одного из младших братьев. Когда они были мелкие, то, как любые мальчишки, регулярно доставали меня. Щелкнув пальцами, я подтащила к себе сумку и принялась в ней копаться, отыскивая тетрадь и писчее перо. Буду отвечать всем по очереди. Но одно и то же, потому что признаться во всем, что натворила, я пока не могу. «Все в порядке. Я в другом городе. Будет маленький салон модной одежды. Дом в центре, снизу ателье, сверху жилые комнаты. Собственность оформила у нотариуса. У меня большие планы. Мне пока ничего не нужно. Целую. Если что, напишу. Увидимся через год, когда я подниму свое дело. Кларисса» Про то, что все же буду открывать модный салон, решила прямо в процессе написания. Посмотрела на манекен, на ширму, на измерительную ленту, свисающую со столика, словно змея, и подумала: а почему бы, собственно, и нет? Про год — уточнила на эмоциях. Все члены моей семьи крайне честолюбивы, так что поймут, хотя и не одобрят. Монике написала то же самое. Почти. Добавила одно предложение: «Подруга, мне нужна подшивка модных журналов. Всех, какие добудешь. Пройдись по этажам, девчонкам уже больше не надо. Год закончился. Шли все мне. Мужские тоже. Загляни к эльфам, у них наверняка есть, они те еще воображалы». Пока писала, сидя на полу и используя сумку вместо столика, постоянно испытывала ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Но сколько ни поднимала голову и ни оглядывалась, никого не было. Странная акустика и непонятно откуда доносящиеся вздохи тоже озадачивали. Но заклинание поиска четко дало понять: никого живого, кроме меня, в этом доме нет. Наконец, я отправила всем магические вестники и встала с пола. Пора идти разбираться со стазисом на втором этаже. Положив сумку обратно на диванчик, вышла из гостиной и тут же снова услышала возбужденные голоса, которые шепотом делились радостью: — Ура! Модный салон! — Ты видела, да? Будут журналы! — Ах! Это так прекрасно! — Не спешите! Мода наверняка изменилась. — Да что ты понимаешь? — Но это же чудесно! Я подкралась на цыпочках назад и резко заглянула в гостиную, надеясь застукать незваных гостей. Хм. Никого. — Очень странно... — пробормотала я и вошла. Снова с подозрением осмотрела всю комнату. Даже приподняла и повертела в руках старенькую горгулью, доставшуюся мне вместе с домом. Статуя как статуя. Серая, пыльная, потрескавшаяся местами. Хотя детеныш нечисти изображен весьма достоверно, я видела их изображения в бестиарии. Как раз именно так эти монстры и выглядели, пока не вымерли. — Есть тут кто? — спросила я в пространство, чутко прислушиваясь. Ответом мне была тишина. А заклинание поиска вновь подтвердило, что ни одной живой души поблизости нет. Второй этаж порадовал несколькими спальнями. Одна большая, светлая, с примыкающей гардеробной — явно хозяйская. Два ее окна ее выходили в разные стороны: на крыльцо и улицу и на тихий внутренний двор. Вторая и третья — гостевые комнаты, вероятно. Они поменьше, но тоже симпатичные. Окна этих двух смотрели только на задний двор. Я там еще не была, надо будет исправить. Судя по тому, что вижу, маленькая оранжерея, фонтан, беседка и растения тоже укрыты стазисом. Это же какая прорва сил была сюда вложена! Каждое помещение с отдельными заклинаниями. И еще одно — единое, словно купол укрывающее весь особняк вместе с прилегающей территорией. Но зато, благодаря этой заботе, дом и имущество сохранились в идеальном виде. Можно въезжать и жить прямо сейчас. Что я и намереваюсь сделать. Кроме трех спален наверху нашлись и другие помещения. Просторная ванная комната, общая на весь этаж. Комнатка для прислуги. Кабинет с книжными шкафами, письменным столом и стеллажами с бумагами и папками. И склад тканей. Вот это удивило. Я не очень-то знакома с тем, как ведут дела портнихи. Но найденные ткани были первоклассными и дорогостоящими, это я знаю. Шелк, атлас, батист, муслин, шифон, бархат, газ, тончайшие ситцы с набивными рисунками, рулончики кружев. Так-то это неплохо, если я планирую работать с нарядами. Но как все это относить вниз? Они же тяжелые. А хотя... Маг я или не маг? Разберемся. Наконец я управилась и полностью расконсервировала все до единого помещения в доме. Даже чердак, заставленный ящиками, коробками, сундуками. Но каждое из этих отдельных маленьких хранилищ тоже было под стазисом. Я же банально устала и решила, что ничего страшного, если то, что там лежит пару столетий, если не больше, и дальше там же побудет в таком же виде. Тут бы с открывшимися владениями и имуществом разобраться. На кухне меня ждала с полдником корзинка, благоразумно принесенная из кафе. Я поела, очистила заклинанием посуду, поставила обратно в корзинку. Перебралась в гостиную, где меня дожидалась сумка с вещами. И только вошла, как прямо передо мной из пространства выпала магическая посылка. Она тяжело плюхнулась на пол у моих ног, заставив испуганно вскрикнуть и отпрыгнуть в сторону. Что-то прямоугольное было завернуто в мой плащ и перевязано моей же лентой для волос. Ну, Моника! Не успела я шагнуть к передаче от подруги, как вылетело еще одно отправление, не меньшего размера, но уже упакованное в мою куртку, в которой я ходила на практику и на отработку в оранжерею. Моника, не мудрствуя, упихала что-то внутрь, застегнула на все пуговицы и перевязала рукавами. Поняв, что сейчас может еще что-нибудь вывалиться, я благоразумно отодвинулась на пару шагов и приготовилась ждать. Знаю я подругу, сейчас точно что-то еще прибудет. И действительно. Пять больших прямоугольных посылок! Неужели она сумела столько модных журналов добыть за несколько часов? Хотя... Моника шустрая и милая, ей обычно не отказывают. Следом прилетел огромный тюк из простыни, в который она затолкала все мои наряды. Не знаю зачем, но пусть будут. Что-нибудь да пригодится. Интересно, а почему родители не забрали мои вещи? Простыню нужно будет сегодня же вернуть, а то комендантша отгрызет голову за академическое имущество. И напоследок с грохотом на пол шлепнулся ящик, в котором мы хранили обувь. В комнате на двоих не очень-то разбежишься с местами для вещей. Поэтому у каждой из нас под кроватью стояло по большому плоскому ящику с измененным пространством. Артефакт для этого стоит недешево, но девчонки все равно покупали. Кому родители денег давали, кто экономил из стипендии и подрабатывал. Мне на него выделила средства мама еще в самом начале учебы. Она ведь тоже тут провела пять лет и прекрасно знала, что места в комнатках на двоих немного. Я подождала еще, держась рядом с уже прибывшими посылками. Магическая пересылка привязана к аурам корреспондентов, поэтому все прилетает максимально близко к получателю. Если уж еще что-то прибудет, то хоть все кучно будет. Вроде все... Но тут выпал конвертик, сложенный в излюбленной манере подруги. «Тетради перешлю потом. Устала. Верни простыню. В каком ты городе, скажешь? Или пока лучше будет тайной? Все буду отправлять завтра утром по слепку твоей ауры, будь дома. У наших по всему общежитию журналы забрала. В городе купить что-то, пока я не уехала из столицы?». Я отлевитировала на второй этаж тюк в академической простыне, вытряхнула все прямо на пол в гардеробной, потом разберусь. И, подумав, вернулась на первый этаж. Пусть координаты пространства все же считываются только тут. Понятно, что основной ориентир — аура. Но для людей знающих нет проблем выяснить и след отправления. Я сложила постельную принадлежность, подсунула под верхний слой записку. «Спасибо! Ты настоящая подруга. Я далеко. Но тут симпатично. Домик — настоящее фейское очарование. Как назвать мой модный салон? Надо будет заказать вывеску». Ответ пришел незамедлительно, Моника явно ждала с бумагой и пером. «Модный салон феи-крестной», конечно. Пусть ломают голову: ты — фея или получила от феи». И после точки нарисована улыбающаяся рожица и схематический набросок девушки с крылышками и с волшебной палочкой в руке. Я рассмеялась. Ну что ж, так тому и быть. Почему бы и правда не назвать модный салон, полученный от феи-крестной, модным салоном феи-крестной? Снова показалось, что за мной наблюдают с жадным доброжелательным любопытством. Я подошла к зеркалу, подмигнула своему отражению и сказала: — Завтра закажем вывеску. Будем называться «Модный салон феи-крестной». Мое отражение довольно улыбнулось и подмигнуло. А жизнь-то налаживается. Вот еще только мужа своего недоделанного найду, разведусь с ним, и вообще отлично будет. Я наклонилась и подняла измерительную ленту, которая неведомым образом оказалась почти у тюков с журналами. Ума не приложу, как она там очутилась. Ведь лежала на столике у зеркала, когда я уходила на второй этаж. Где-то явно сквозит, хотя это странно. Покрутив ее в руках, аккуратно положила обратно на столик. Подвинула в самый центр, ближе к серебряному наперстку, и вернулась к тюкам. Надо взглянуть на добычу Моники. Несколько стопок журналов были разложены на столиках. Некоторые издания были потрепанны и видали виды. На них ставили кружки с чаем, кофе и какао. Но это ерунда, все обнаруженные пятна я сразу же удаляла заклинанием очистки бумаги. Потом пролистаю и проверю, чтобы и внутри ничего подобного не было. К сожалению, из некоторых журналов странички были выдраны. И это уже, увы, не подлежало восстановлению. А вот все заломы, какие обнаруживались при первичном осмотре, я тоже убирала. Но все же следует потратить денек и привести все журналы в надлежащий вид. Не зря же Моника мучилась и добывала мне их. К вечеру я устала до черных мушек в глазах от перерасхода энергии. Давно я так не выкладывалась. День был предельно сложный и насыщенный. Как эмоционально, так и физически. Да еще и климатически. В доме-то температура поддерживалась комфортная, жара не ощущалась. Но все равно, не будем забывать, что я перенеслась сюда из края намного более северного. Там и время с разницей от местного. На кухню я еле приползла, когда стемнело. Так устала, что думала, даже есть не смогу. Но в итоге жадно набросилась на запасы, смолотила их в мгновение ока и поняла, что не наелась. Потянулась за теми блюдами, что приберегла на завтрак, но в последний момент остановила себя. Переедать тоже нехорошо. Грустно вздохнув, напилась воды и побрела в сторону спальни. Я для себя, естественно, выбрала ту, что побольше и с гардеробной. Проходя мимо гостиной, где проторчала допоздна, случайно увидела, что измерительная лента опять валяется по центру ковра. Причем не одна, рядом с ней лежал на боку наперсток. С досадой цокнув, я вошла, подняла свалившиеся предметы и снова отнесла их на столик. Заодно поправила зеркало, которое умудрилось откатиться с того места, где обычно стояло. — Что за ерунда? — озадаченно покрутила я головой и руками в воздухе, пытаясь понять, откуда же так сильно сквозит, что сдувает предметы. Ничего не обнаружила, пожала плечами и все же отправилась принимать душ и отдыхать. Мне предстояла первая ночь в новом доме, в новом городе, в новой стране, в новой для себя роли — владелицы будущего маленького ателье. И я не я буду, если мой крохотный модный салон не станет лучшим в Берриусе и во всем Клайдберрисе. Я ведь из рода Монк. А мы, Монки, невероятно упорные и несгибаемые. Клайдберрис, конечно, королевство карликовое, разгуляться негде. Но и я неопытная — как фея, так и модистка. Надо же с чего-то начинать. Глава 7 Утром я проснулась рано, по выработавшемуся за годы учебы режиму. Полежала немного, глядя на белый потолок и осматривая комнату в целом. С удовольствием послушала птичий гомон, доносящийся из открытого окна. Настроение было отличное, рабочее и боевое. Быстрый утренний душ, сушка волос заклинанием. Я даже песенку мурлыкала себе под нос, чего со мной не случалось... никогда. Поймав себя на этом, я улыбнулась. Ну надо же, как на меня позитивно влияет все случившееся и все приобретенное. Аура этого места была настолько положительно заряженная, что даже мою вечную строгость пробила и позволила расслабиться и выдохнуть. Встав перед зеркалом в спальне, я покрутилась, рассматривая одно из миленьких светлых платьишек, которое переделывала две недели назад. Сейчас, когда я снова стану собой, без личины феи, можно начинать носить свою привычную строгую одежду. Вопрос в том, хочу ли я носить свою привычную строгую одежду? Нет, не хочу, поняла я вдруг совершенно отчетливо. Свобода! Теплый климат. Новая жизнь. Новое окружение. Прочь все темное, мрачное, серьезное, подобающее. Приняв это решение, я испытала радостное облегчение и предвкушение. Но вот вернуть себе себя всё же надо. Сосредоточившись, я начала распутывать остатки крошечного закрепляющего заклинания, поддерживающего основное, превратившее меня на две недели в фею. Сама-то фейская наружность и все сопутствующее спадают самостоятельно, по заложенной программе. Но легкие фиксирующие чары — это то, что всегда накладывает хорошо обученный специалист. А я — хороший специалист, без ложной скромности. Поэтому накладываю фиксирующий слой всегда. Мало ли... Можно было его деактивировать еще вчера вечером, тогда утром я проснулась бы уже со своим черным цветом волос и аурой человека, данными мне от рождения. Но я так устала, что еле добралась до постели после душа. А вот сейчас вполне бодра и полна сил для новых свершений и исправлений старых ошибок и последствий пари. Услышав характерный звук, похожий на комариный звон, и уловив запах мяты, я открыла глаза. Заклинание сработало. Личина феи снята, большее ее ничто не задерживает на мне. Я глянула на себя, чтобы проверить, как сочетаются легкие светлые наряды с моим черным цветом волос, и застыла на месте. Волосы оставались ярко-розовыми. — Как так? — озадаченно пробормотала я и перешла на магическое зрение. Непонятно. Аура феи тоже никуда не делась. Но при этом все нити заклинаний, которые превращали меня визуально из человека в фею, исчезли. И то самое, последнее, фиксирующее, тоже снято. То есть никаких чар на мне больше нет, а я, превращенная в фею, есть. — Так не бывает! — погрозила я пальцем зеркалу. Вновь сосредоточилась, всмотрелась внутренним взором в свою ауру и принялась ее изучать зону за зоной, отыскивая хвостик заклятия, ускользнувший от моего внимания. Аж испарина на лбу выступила от напряжения. Но ни единого остаточного заклинания из того самого, по итогу пари, не осталось. Поразмыслив, я принялась снимать с себя вообще все щиты и заслонки. Ментальные. Защитные. Для удачи. Для здоровья. Маги, они ж как плодовые деревья в саду — увешаны с головы до ног различными заклинаниями и артефактами. Последние я не любила и носила редко, в силу особенностей семейного дара и специфики всех фамильных украшений. Своими же личными, настроенными на простого мага, не некроманта, я еще не обзавелась. Зато щиты и чары использовала активно. Полностью «обнажившись», вновь изучила свою ауру. Фея. Чтоб мне лягушку съесть на завтрак! Я — фея. На волосах нет никакого магического окрашивания, но они все такие же дерзко-розовые. А если мои глаза не врут, то цвет еще насыщеннее стал, хотя куда уж бы... Но уже не фуксия, а озорная малинка. Но так не бывает! Это невозможно! И тем не менее, у меня аура феи и цвет волос феи. Но при этом я-то знаю, что являюсь человеком. И магия у меня людская. Зачаровывала я себя обратно в крайне задумчивом состоянии. Не то чтобы я испугалась. Вот стань я троллихой или гномкой, тут определенно возник бы повод для конкретной истерики. К нынешнему же облику и ощущениям я как-то даже привыкла за две недели. Подумывала о том, чтобы волосы покрасить в красный или снова в розовый. Ярко, вызывающе, но интересно. — Что-то пошло не так, — потеребив на запястье брачный браслет, пробормотала я. Сильно не хватало Моники. Я так привыкла за пять лет, что она все время рядом, что мы можем в любую минуту все обсудить, поболтать, посоветоваться. Сейчас же я оказалась в одиночестве. Потребуется время, чтобы перестать говорить вслух, ожидая реакции подруги. Проверила, что ничего не забыла вернуть на себя. Щиты охранные, ментальные, защитные, от болезней, от магических атак, от порчи, от проклятий, от дурного глаза. Так, с этим всё в порядке. Теперь немного удачи и щепотка хорошего настроения в ауру. Просканировав себя, я задумчиво покусала губу, но решила разбираться с внезапной проблемой потом. Главное, это не несет никакой опасности моему здоровью. От легкомыслия и волос цвета взбесившейся малины еще никто не умирал. Проходя мимо гостиной на первом этаже, снова увидела, что измерительная лента и наперсток валяются у столика с журналами. — Да вы издеваетесь! — всплеснула я руками, войдя в комнату. — Не проверь я тут все несколько раз, решила бы, что вы живые и сами ползаете! Я наклонилась, подняла их и отнесла к столику у зеркала. Заодно посмотрела на себя, подбадривающе подмигнула своему отражению и пошла завтракать. Ну а после того, как подкрепилась, забрала корзинку с опустевшей и очищенной посудой и направилась к выходу из дома. Нужно уладить множество вопросов, и все они в разных местах. Проходя опять мимо гостиной, резко заглянула, пытаясь застукать с поличным... ну кого-нибудь. Пусть даже измерительную ленту и наперсток. — Ведите себя прилично, — сказала на всякий случай. — Не хулиганьте. Я в город. И заодно узнаю насчет вывески. Когда подходила к входной двери, почудилось, что из гостиной донесся смешок и шушуканье. Замерла, прислушиваясь. Но нет, померещилось. Вернула в кафе корзину с посудой. Договорилась о том, что первое время буду заказывать у них еду навынос, и о том, чтобы приносил ее посыльный. Узнала несколько адресов. Что ведьмочка за стойкой, что оборотница были доброжелательны и на информацию не скупились. Так что успела я посетить и госпожу Октавию, торгующую различными средствами красоты. Купила у этой немолодой, приятной светлой ведьмы все необходимое. В том числе защитный крем. Им намазала открытые участки кожи прямо там же, в салоне. Все купленное мне пообещали доставить посыльным ближе к вечеру, когда я гарантированно вернусь домой. После нанесла визиты плотнику и художнику. Один сделает саму вывеску, второй нарисует на ней то, что я попрошу. Потом салон головных уборов. Купила миленькую светлую шляпу с широкими полями, которая спрячет лицо и шею от палящего солнца. У сапожника приобрела несколько пар летней обуви. В легкие плетеные сандалии без каблука сразу же переобулась. Еще две пары босоножек попросила доставить по адресу вместе с моими закрытыми туфлями на каблуках, в которых имела глупость выйти из дома. А после я отправилась гулять по городу и изучать все, встречающееся на пути. Нужно ведь понять, где я теперь живу и что тут есть стоящего и интересного. Заходила в разные лавки. Рассматривала одежду и обувь. Ткани и украшения. Аксессуары и галантерею. Несколько раз пришлось отказаться от услуг проезжавших мимо извозчиков, которые предлагали отвезти юную риату, куда ей нужно. Никуда мне пока не нужно. Присмотреться хочется, в какое место я угодила. Набрела на ту самую библиотеку, про которую упоминал риат Нольк. Зашла, записалась и оплатила читательский билет на два месяца. Ознакомилась с их правилами. Что можно брать навынос, а что дозволяется изучать только в читальном зале. В лавке букиниста все же купила свод законов. Я сейчас, конечно, все еще временно фея. Но выросла среди людей строгих, четко знающих, что может произойти, если хоть немного нарушишь закон. А мне не только жить и магичить, но еще и дело развивать. Тут нужно быть предельно внимательным и осторожным. А то окажешься под арестом или оштрафованным за то, что нарушил подпункт такой-то пункта такого-то статьи такой-то. Несколько раз заходила в небольшие кафе и кондитерские. Изучала ассортимент. Пробовала то и это по чуть-чуть. Купила вкусных конфет, мармелада и засахаренных орешков. Маги тратят много энергии, а ничто так быстро не восстанавливает силы, как сладости. И фруктов тоже взяла. Конечно же, с доставкой. Носить корзины и свертки в мои планы не входило. А подруге отправила в подарок магической посылкой корзинку местных, экзотических для нас с нею вкусняшек. В Эстарине таких нет. «Вкусно невыносимо! Ты точно где-то у моря. Чувствую запах приключений. Попутного ветра на волнах моды и стиля. Моника» Магический вестник шлепнулся мне на голову, напугав, когда я стояла и интересовалась, где ближайшая аптека и лавка травницы. Зелья я и сама с удовольствием варю. В общем, время я провела продуктивно. Но устала так, что назад возвращалась в нанятом экипаже. Ноги не двигались. Сделано было многое. Считаю, для первого дня — просто отлично. Вечером принимала одного за другим посыльных от всех лавочников, которых посетила в течение дня. Сил разбирать покупки и раскладывать по местам не осталось, поэтому все, кроме еды, оставляла прямо тут, в холле. Уже к ночи, приняв душ, смыв усталость и жару первого дня в южном климате, я спустилась в гостиную к горе журналов, прибывших с моей родины. Нужно их пролистать один за другим, проверить каждую страничку и, ничего не пропустив, убрать пятна, заметки на полях, следы от ручек и красок, заломы и надрывы. Муторная, кропотливая, но несложная работа на внимательность. Обычно ее применяют к книгам. Журналы — это расходный материал, их не берегли. Но мне-то они нужны для будущей работы, следовательно, им надо выглядеть пристойно. Вот и сидела я до глубокой ночи, работая, жуя мармеладки и орешки, слушая птиц и шум вечернего города. Отвыкла я от такого. Пять лет прошли в общежитии на закрытой территории. Там были совсем иные звуки: гомон, крики, смех, иногда взрывы, колокол... Когда совсем устала, а где-то вдалеке на башне пробило полночь, я отложила последний на сегодня журнал и потянулась, не вставая с пола. Так получилось, что сначала сидела в кресле. Показалось неудобно, и я перебралась на диванчик. Снова несподручно с кипой журналов. И тогда я устроилась на ковре, а спиной облокотилась о сиденье дивана. И вот так застряла надолго. Слева высилась стопочка отреставрированных журналов. Справа бонбоньерка со сладостями и то, над чем еще следует поработать. А прямо передо мной почему-то оказалась статуя горгульи, хотя я точно помню, что оставляла ее на столике. А кстати! Ее ведь необходимо помыть и вообще поколдовать над ее состоянием. Я бытовик, реставрационные работы — это одно из наших умений. Редкости, антиквариат, картины и украшения — тут, конечно, к узким специалистам. Обычная бытовая магия все же немного прямолинейна и грубовата. Но в обычной жизни незаменима. — И что ты тут делаешь? — наклонив голову, вопросила я горгулью, которая таращилась на меня каменными глазами. — А если разобьешься? Я тебя завтра помою и почищу. Все же нехорошая тенденция — говорить вслух, надо следить за собой, но я тут совсем одна. Тут поневоле, за неимением рядом Моники, начнешь даже с табуреткой беседовать. Или с измерительной лентой, которая дивным образом обнаружилась на полу рядом со мной. Я взяла ее в руки. Повертела, просканировала заклинанием. Мало ли, вдруг артефакт? — Еще немного, и я решу, что ты сама по себе ползаешь, — со смешком сказала я ей и положила на журнальный столик. С кряхтением поднялась с пола и сделала несколько наклонов и приседаний. Тело совсем затекло. — И чего мне в кабинет было не пойти? Сидела бы нормально за письменным столом, а не на полу в позе каракатицы, — пробормотала я. А потом сама себе же ответила: — А потому что надоело за письменным столом. Пять лет учебы и домашних заданий. И тащить такую кипу журналов наверх тяжело. Почудилось тихое хихиканье. Я нервно подпрыгнула, оглядываясь. Но нет, я одна. Если не считать статуи горгульи. — Паранойя — наше всё, как говорит дед, упокоив подглядывавшего за ним из склепа упыря... — пробормотала я. И в очередной раз запустила сканирующее заклинание. Дождалась результатов. Убедилась, что единственные живые существа поблизости — жучки и мухи в палисаднике. Маленький внутренний дворик я еще не расконсервировала, там глубокий стазис и нет даже мошек и муравьев. Ночью я проснулась от грохота на первом этаже. Подскочила с постели, путаясь в ногах бросилась вниз. Пробежала по каждому помещению, зажигая везде свет. Никого и ничего не нашла, кроме опрокинутой со стола бонбоньерки с остатками конфет и орешков, которые я хрумкала, работая над журналами. — Да чтоб вас упыри за пятки покусали! — в сердцах буркнула я, загасив атакующее заклинание. Я, конечно, вроде как нежная девица, трепетная и всё такое, но не сумасшедшая. И бегать без защиты там, где есть потенциальная угроза, ни за что не стала бы. Иначе меня даже наши домашние зомби застыдили бы. Покружила по комнате. Подняла с пола упавший наперсток и положила на место. Покривлялась перед зеркалом, потому что вид у меня был тот еще: заспанная, с отпечатком подушки на щеке, в мятой коротенькой ночной сорочке и с растрепанной гривой малиновых волос. Мое отражение вдруг показало мне язык в ответ на кривляния. Я аж икнула от неожиданности. Но нет, показалось. Шагнула назад, запуталась ногами в измерительной ленте и с размаху плюхнулась на пол. — Да что ж такое-то?! — взвыла в сердцах. — Еще раз уползешь — изрублю на кусочки и закопаю в палисаднике под розами вместо удобрения! Топор у меня есть! Кстати! Выпутав лодыжку из невесть каким образом обмотавшейся вокруг нее ленты, я вскочила и бросилась к своей сумке, лежащей у дивана. Быстро вытряхнула на пол содержимое. — Вот он, родненький! Отлично! Главное, чтобы сюда не явилось племя орков, у которого я так некстати стала вождем. О! Колокольчик! Сейчас повесим. Ага, а еще ж футляр был. Вот я кукушка беспамятная! Разворошив все имущество, я нашла футляр. Только вот он не открывался. — Ну и ладно, не очень-то и хотелось, — недовольно пробормотала я. — Но если что, напоминаю, у меня есть топорик. Нервно дзинькнул колокольчик. С щелчком распахнулся футляр. Во-от, а папа всегда говорит, что вежливые слова, подкрепленные хорошей угрозой, намного лучше, чем просто добрые слова. В футляре оказалась... волшебная палочка. — Да ла-а-адно! — выдохнула я в благоговении. Их не делали и не продавали уже лет четыреста. А то и больше. Последними, кто еще использовал такие волшебные предметы, были феи. Но потом и они отказались от вспомогательных артефактов. Изредка там или тут еще всплывали старинные палочки, но в них не имелось особой силы. Их хранили в музеях, как память о былом. Похоже, этой палочкой пользовалась прабабка магистра Лутинии. Передала ее по наследству правнучке, а та подарила мне вместе с домом и всем остальным. — Ну и чудеса! — погладила я кончиками пальцев темное дерево. — Привет. Я твоя новая хозяйка. Будем дружить? И с тобой, и с этим домом, и с розами под окнами, и с садиком во внутреннем дворе. — И с нами! С нами! — вдруг заголосил кто-то за моей спиной. Я заорала от неожиданности, отпрыгнула в сторону, моментально создав круговой щит вокруг себя и зажигая заклинание в левой ладони. — Чур, я первая! — И со мной! — Не ругайтесь, девочки! Невидимые женщины переговаривались. — Кто здесь?! — рявкнула я. — Немедленно покажитесь! — Да мы же вот... Вот прямо туточки... — неуверенно отозвалась одна из невидимок. — Ты нас не видишь, хозяйка? Но мы же... Почему она нас не видит?! — с ноткой истерики. — Кажется, что-то не так, — задумчиво добавил третий женский голос. — Хозяйка, колокольчик, — вдруг сказал мужчина. Я сразу вспомнила, что на мне из одежды лишь коротенькая сорочка, едва прикрывающая попу. Нервно одернула подол и, нет, не побежала прятаться. А распорядилась: — Четко и по существу! Кто такие? Почему невидимые? Как пробрались? Живо! — Магия до конца не заработала. Колокольчик нужно повесить, хозяйка, — снова сказал мужчина. — Требуется его звон. — Мы помощники, хозяйка. — Мы туточки всегда были, с самого начала. — А у нас точно будет модный салон? — А парней будем одевать? Там на картинках та-а-акие красивые мужчины! — Тихо! — цыкнула я. — Не галдеть! На ощупь отложила на диван футляр с волшебной палочкой, подхватила топорик. Подумав, погасила заклинание и взяла второй рукой колокольчик. — Всем замереть и не двигаться! Сейчас вернусь. Ответом мне была потрясенная тишина. Но как только я вышла из комнаты, тут же услышала: — Какая строгая! Видели, да? Ух! — Ох, страшно мне что-то. Как бы она нас не порубила своим топором. — Она же фея... — как-то неуверенно добавила третья женщина. — Феи добрые. — Но эта-то с топором. Откуда он у нее? — Девочки, не истерите. Ну фея. Ну с топором. Ну странная немного и явно впервые видит волшебную палочку. Но это ни о чем еще не говорит. Просто... времена сейчас другие. Наверное. — А топорик-то у нее орочий, — в крайней задумчивости обронила самая первая из женщин. — Вождя. — Не шамана? — Нет, точно говорю, вождя. С зарубками. Она вождь орочьего племени? Это прежнего вождя она того, что ли..? — Да не... Вряд ли. Фея же. — С топором, — вдруг в четыре голоса сказали все они и замолчали. А я отлепилась от стеночки, где подслушивала, и побрела к входной двери. Глава 8 Прямо над косяком обнаружился небольшой крючок. Воздушной петлей я подняла колокольчик на нужную высоту, аккуратно подвесила. И... ничего не произошло. Не знаю, чего ждала, но не случилось ни-че-го. Открыла дверь. Закрыла. И снова никакой магии или чего-то подобного. Постучав кончиками пальцев по губам, я вышла на крылечко, прямо так, босиком и в сорочке. Не бросать же все на самотек, надо запустить процесс чего-то. А идти переодеваться некогда. Упырь с ней, с репутацией чокнутой особы, если кто вдруг увидит. Прямо за воротами кто-то выругался от неожиданности и уронил стеклянную посудину, которая, судя по звуку, разлетелась по мостовой осколками... Ага, вот и увидели. Ну ладно, что уж теперь. Я открыла дверь, решительно вошла в холл и... аж присела от прозвучавшего звона. Не то чтобы он был громкий или противный, но абсолютно неожиданный, ведь дверное полотно никак не задевало колокольчик. Звон медленно стихал, а дом словно пробуждался. Нет, он и до этого был вполне готов к проживанию. Я ведь лично сняла все консервирующие заклинания. Но сейчас словно... Ощущалось как легкий вздох, и жилище будто открыло глаза после долгого сна. И вроде как чуть легче стало дышать. Посветлели и без того светлые краски, и обрели насыщенность темные. На пейзажах, украшающих стены, появились глубина и объемность. Теперь ощущались они не картинами, а окнами в другие места. Невидимая и вроде бы неосязаемая волна пробежала по полу, и тот стал чуть теплее. Я это почувствовала босыми ступнями. Медленно я двинулась туда, где меня ждали невидимые собеседники. Вошла в гостиную и замерла, осматриваясь. По-прежнему никого. — Она ведь теперь нас видит? — снова спросила одна из женщин. Не ответив, я пошла на голос, доносящийся из-за ширмы. Медленно заглянула за нее. Никого. Отступила и встала напротив зеркала. — Хозяйка, — позвал мужчина, и я нервно дернулась. — Это же мы. Твои верные слуги. Будем верные. Давай знакомиться? Мы так долго ждали. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Они миролюбивые. Я их хозяйка. — Покажитесь! — вложив в приказ магический импульс, приказала я. — Ура! — обрадовалась невидимка. И тут я потеряла дар речи. Измерительная лента зашевелилась, словно змея, приподняла металлический плоский кончик, изогнулась хитрым образом и приняла позу кобры. И словно через дымку, магическим зрением я увидела глаза. Смешные круглые глазенки, смотрящие на меня с металлической пластинки. Не может быть! Одушевленный артефакт! — Здравствуй, хозяйка, — поморгала лента. — Я Ленточка. — А я Наперсток, — подпрыгнул, закачался и встал колоколом наперсток. С него на меня тоже смотрели разумные глаза. Голос был девичий и очень смущенный. — Мы так рады, — произнесла... ширма. И кокетливо поморгала мне двумя верхними цветочками с обивки. В их сердцевинках располагались зрачки, а ресницами служили лепестки. — Я Ширма. — А мы Ножницы, — сообщили женским голосом, подпрыгнули и встали на кончики лезвий эти самые ножницы. — Хозяюшка, — позвал мужчина. — Посмотри на меня. Голос шел от зеркала. Я медленно повернулась, и мое же собственное отражение мне улыбнулось и помахало рукой. А потом вообще исчезло, зеркальная поверхность стала пустой и матовой. А с нее глянуло серебряное лицо-маска. — Мы готовы служить, повиноваться, помогать. И бесконечно рады пробудиться от долгого сна и забвения, — за всех сообщило мне оно. — Одушевленные артефакты! — констатировала я. Прошла к дивану и осторожно села, положив топорик на колени. Помолчала. — Колокольчик тоже живой? — Нет, хозяйка, — ответило за всех зеркало. — Он простой артефакт. Обычный активатор. Встречает и провожает. — А палочка? — скосила я глаза на закрытый футляр. — Тоже нет. Она просто волшебная палочка. Но очень хорошая! — тут же добавило зеркало. — Она многое умеет, — вмешалась Ленточка. — В ней богатый опыт, — добавила Наперсток. Странно, что это девочка. — А вы что умеете? — собрала я мысли в кучу. — Я могу отражать суть. Душу. Желания. Настроение. То, чего хочется именно сейчас. Или то, что подойдет больше всего по характеру и душе. — А я измеряю фигуры заказчиков с точностью до миллиметра. Все замеры идеальные. — Я берегу пальцы хозяйки и тело заказчиц от уколов и направляю булавки туда, где они нужнее всего. — Мы режем. Всё, что потребуется. Абсолютно точно и ровно. Именно там, где нужно. И никогда не пораним, даже если подрезаем что-то на заказчиках. Я перевела взгляд на ширму. — А я хвалю. И скрываю, чтобы никто не увидел лишнего. Подсказываю, где поправить и подтянуть. — Пон-я-я-тно, — протянула я. — А палочка? — Это палочка модистки, — сказала измерительная лента. — Платья. Белье. Разные наряды. Красивое всякое. — Она меняет, если нужно, — добавил наперсток. — Создает выкройки и лекала, сшивает, управляет, — прищелкнули ножницы. — Подгоняет по фигуре, — сообщило зеркало. — Она главный инструмент. — Волшебная палочка! — вдруг хором сообщили все пятеро. Я аж головой помотала. Голова эта, к слову, шла кругом. А за окном светало... В общем, ночка выдалась бессонная. Заодно я впечатлила случайного позднего прохожего на улице, продемонстрировав ему свои прелести. Перед тем как уйти наверх, чтобы успеть немного вздремнуть, я с опаской покосилась на статую. С ней тоже что-то не так? На вид — самая обычная, каменная. Хотела спросить у болтливых артефактов, но они тоже устали от моих вопросов и прямо в процессе задремали. Зеркало так вообще отчаянно зевало, заразив и меня. Новый день. Куча планов и дел. Не предполагала, что сразу столько всего приходится решать тем, кто внезапно стал взрослым, самостоятельным и живущим отдельно от родителей и наставников. Встретила доставщика из кафе с готовыми блюдами на ближайшие сутки, отдала ему взамен корзину с опустевшей посудой с прошлого заказа. А позавтракав, понеслась в гостиную. Надо ведь проверить, как там поживают мои одушевленные артефакты, волшебная палочка и статуя горгульи. Ох и подозрительная она. Очень подозрительная! — Эй, вы тут? — встала напротив зеркала, в котором отражалась я. — Здесь! — мужским голосом ответило мое отражение и помахало рукой. Зрелище впечатляющее, должна заметить. — Мы здесь! — Подпрыгнули ножницы. — Я туточки! — зашевелилась измерительная лента. — Выспалась, хозяйка? — любезно поинтересовалась Наперсток. Мне по-прежнему странно, что это девочка. Придется привыкнуть. — Прекрасно выглядишь, хозяйка, — доброжелательно произнесла ширма. — Милое платье. Но магия на нем истончилась. Уже проглядывает настоящее. — Где?! — Я подошла ближе к зеркалу. Потом сообразила, что заклинания не отражаются, надо снимать одежду и рассматривать ее магическим зрением. Ведь все мои «фейские» наряды на самом-то деле не были пошиты из таких тканей таких цветов. Это всего лишь заклинания, которые их визуально и тактильно переделали под мои запросы. Можно сказать, осязаемая иллюзия. Фантом. Ведь предполагалось, что они понадобятся лишь на пару недель. Новые вещи несвойственных мне фасонов и оттенков я покупать не хотела. Я приподняла подол, всмотрелась и с досадой цыкнула. Таки да. Глазастая ширма рассмотрела то, что я проворонила. Сквозь нежно-голубую шелковую ткань начала проступать чернота и плотность настоящего платья. — Ну, что ж. Значит, на себе и буду тренироваться, — философски заметила я вслух. — Команда, буду рада услышать ваши советы и рекомендации. Исходные данные: фигура и рост мои, одеваем меня на ближайший месяц. Тканей, специально купленных, пока нет, только какие-то отрезы на втором этаже. Что мне идет из нарядов... хм... легких — не знаю, так как привыкла носить строгие вещи. Что подходит под местный климат — без понятия. Наряды должны быть милыми, но не помешает чуточка экстравагантности. Хочу попробовать что-то новое и неожиданное. Ну и напоследок учитываем, что я сама буду служить рекламой нашего с вами маленького предприятия. Все должны захотеть что-то подобное для себя. — Нужно журналы купить и посмотреть, какие сейчас в моде фасоны у горожан, — подсказали ножницы. — Мы долго пробыли в стазисе, пропустили последние веяния. Например, раньше длина юбок до колена была недопустима. Щиколотки должны были быть прикрыты. А твои наряды, хозяйка, ножки открывают. — Начать лучше с легких тканей вроде бязи и ситца, — задумчиво посоветовала Лента. — Милые домашние платьица нужны всем девочкам. И для прогулок тоже. А потом уже переходить на шелк и атлас. Они капризные. — Хозяйка, рубашки! Мужские рубашки. Потренироваться и создать для себя несколько. Это очень удобно, мы знаем. И брюки по фигуре. А потом уже и больших размеров, для риатов, — дало дельный совет зеркало и высветило вместо моего отражения свое серебряное лицо. Мужское, к слову. — Наперсток? — обратилась я к артефакту. — Нужно придумать что-то необычное, хозяйка. Логотип нашего салона. Что-то... уникальное. Вышивку. Но просто вензель — это так просто и банально. — Фею с волшебной палочкой можно вышить. — И с топором! — вдруг хором сказали все пять артефактов и захихикали. Я тоже рассмеялась. И дался же им этот топор. — Значит, нужно купить несколько отрезов ткани для моих новых одежек и нитки. Наверху есть запасы, как я уже сказала, но я не рискну сразу начать с таких дорогих материалов. Ладно. Вернусь к вечеру. Этот день я снова провела, рыская по всему городу. Налаживала связи с торговцами тканями и швейной фурнитурой. Накупила местных журналов. Заходила во все салоны дамской одежды и изучала фасоны и материалы. Присматривалась к женщинам и девушкам на улицах города. Нужно ведь понять, чем живет население Берриуса. Что любит. Что носит. Что продают и что покупают. Неожиданно для себя самой приобрела несколько пауков-кружевников. Продавец уверял, что если их поселить в специальный домик на чердаке, то можно круглый год получать превосходные кружева. Я с интересом понаблюдала, как паучки неторопливо выплетали женский палантин. Восхитилась узорами и... разорилась. Пришлось клянчить у родных, так как такой суммы у меня не было. Но ведь родственники обещали мне помочь. Пожалуй, на паучков растрясу копилку Жана-Луи. Решила, что не стоит откладывать, и прямо тут же отправила магический вестник младшему брату. «Ты даришь мне для дела пауков-кружевников. Клара» . Указала сумму и принялась ждать. «Точно пауков? Стоят как породистые скакуны. С них шейный платок для меня. И чтобы не хуже, чем у деда! Жан-Луи». И чек на нужную сумму. Люблю свое семейство за деловой подход и минимум вопросов. Надо? Ладно, значит, надо. Волшебных членистоногих, специальный просторный домик для них, список заклинаний-активаторов и инструкцию, а также корм на первое время обещали привезти уже завтра. С ума сойти! Я купила пауков-кружевников! Но вечер предстоит пыльный и чердачный. Буду освобождать место для новых жильцов. А также принимать доставку всех своих сегодняшних покупок. По возвращении домой потренироваться с волшебной палочкой сил не хватило. Максимум полезного, на что я смогла себя сподвигнуть, это отреставрировать еще одну стопку журналов. И снять стазис с заднего крыльца, выходящего во внутренний дворик. — Ладно, ребята, — отчаянно зевая, сказала я артефактам, которые развлекали меня беседой, пока я работала над восстановлением страниц журналов. — Я отдыхать. — Сладких снов, хозяйка, — баском ответило зеркало. — Зовите меня по имени, — решила я вдруг. Это, конечно, дико странно, когда к тебе по имени обращаются артефакты. Но, справедливости ради, ранее я вообще никогда с ними не разговаривала. С артефактами и амулетами. — Меня зовут Кларисса Терезия Монк. — Спокойной ночи, Кларисса, — прощебетал наперсток. — Мы польщены, Кларисса, — с теплом в голосе сказала ширма. — Красивое имя. И второе тоже, — добавила лента. — Ждем завтра для новых свершений, Кларисса, — прищелкнули ножницы. — Мы очень рады, Кларисса, — улыбнулось мне серебряное лицо в зеркале. Я помахала им рукой, проходя мимо столика, подхватила под мышку статую горгульи и понесла прочь. Хм. Пожалуй, перед тем как лечь спать, я сначала помою эту замарашку. Только не в ванной на втором этаже, а в кухне. Там большая мойка. Маленькая каменная горгулья была жутко чумазой. С нее смылось сто слоев грязи, пыли и даже жирной сажи. Чем дольше я терла, тем больше всего этого проявлялось. Словно слой за слоем ее покрывали новые отложения, затвердевали, а потом проходили годы и еще что-то добавлялось. Когда выяснилось, что просто сполоснуть недостаточно, то в ход пошли мочалка, потом щетка, после пришлось выковыривать кончиком ножа из трещинок спрессовавшуюся грязюку. Применять заклинания к столь древней вещи я поостереглась, это крайняя мера. Но в итоге смыла не только все древние отложения, но и верхний жесткий потрескавшийся панцирь, который просто раскрошился у меня под пальцами, как сухая глина. Статуя облиняла. Я почти час провозилась, приводя в порядок «обременение» к дому. Зато получила чистенькую, абсолютно достоверно вырезанную из камня карликовую горгулью. Сначала-то я думала, что это изображение детеныша. Но добравшись до нижнего слоя, смогла опознать натуру, так сказать. Но самое забавное оказалось в том, что статуя не серая, а... Та-да-дам! Розовая! Скульптор использовал бледно-розовый мрамор. Как уж так вышло, что сверху статуя покрылась коростой из чего-то непонятного, отшелушившегося в процессе мытья, я не знаю. — Да ты, оказывается, симпатяга! — сообщила я отмытой малышке, насухо вытирая ее полотенцем. Покрутила в руках, поскребла ногтем красное пятнышко на лбу, четко по центру, над сморщенной переносицей. — Завтра решу, где тебя поставить. А пока спать. Я сдвинула статую на центр кухонного стола. Махнула рукой, убирая заклинанием пролитую и разбрызганную вокруг мойки воду. Очистила полотенца и повесила их на крючки. Не люблю оставлять вещи неубранными после себя. Пять лет в общежитии приучили к чистоте и порядку. Благо бытовая магия позволяет это делать не напрягаясь. Но добравшись наверх, пришлось еще чуть повременить. Поменяла постельное белье на свое, купленное сегодня. Мне ведь поначалу пришлось воспользоваться тем, что лежало в шкафу и принадлежало прошлой хозяйке. Выбора-то не было. Но все же такие вещи лучше иметь свои. Спала я в итоге как убитая. Уставала последнюю пару дней, как во время сессии. Когда готовишься на пределе сил к сдаче очередного экзамена, а потом следующего, и еще одного... Не спишь, не ешь толком, а сдав, почти неделю отсыпаешься и отъедаешься. Вот сейчас у меня в некотором роде подготовка к сессии. А снились мне орки. Зеленокожие крупные мужчины плясали в одних набедренных повязках вокруг костра. Потрясали копьями и топориками, вздевали руки к небу и заунывно пели. Сон был настолько реалистичный, что я почти ощущала запах костра и трав, позволяющих впадать в транс. Я словно летала над стойбищем, рассматривая степное племя и огонь. А потом прямо над пламенем медленно проявилось крупное клыкастое лицо, которое не мигая уставилось на меня. Строго и с укоризной. Как-то я даже устыдилась. И правда, неловко вышло с орками. Но это не я виновата, они сами. А я не нарушила ни одного закона. Ну, кроме одного: удрала от ответственности и от проблем. Но проснулась я не от стыда. А от того, что кто-то громко чавкал, хрустел и... — поверить в это не могу — пукал. Вот прямо ел и портил воздух в процессе. Я открыла глаза. Увидела прямо перед своим носом дохлую крысу. Изумилась, но не завопила. Что я, дохлых крыс и мышей, что ли, из постели никогда не выкидывала? У меня два младших брата некроманта. Порой эти дохлые крысы мне еще и пели, старательно пища на заданный мотив. Но вот звуки и запахи... — Что за?!.. — обалдело спросила я хриплым со сна голосом, завозилась и села. В ногах, поверх моего одеяла сидела лысая розовая горгулья. Она жрала из бонбоньерки, оставленной вообще-то на первом этаже, орешки. Морда у нее была счастливая, глазки прикрыты, уши прижаты назад от восторга. Пузико, наоборот, выпирало вперед. Хвостик периодически приподнимался. И в эти самые моменты воздух в комнате стремительно ухудшался. — Не давать орехи, от них пучит... — припомнила я послание Моники и предупреждение от магистра Лутинии. Печально. Статуя оказалась не статуей, а впавшей в многовековой каменный сон нечистью. Значит, орехи проснувшаяся горгулья стащила. А мне взамен поймала и притащила крысу. Нет, ну в целом, честный обмен. Это даже я готова признать. Вздохнула. Приподняла дохлое подношение за хвост и подняла на уровень глаз. Трупик грызуна закачался. М-да. Как говорится, ничего не предвещало, но сил удивляться почему-то все еще нет. — Звать как? — меланхолично спросила я выспавшуюся за пару-тройку сотен лет горгулью. Реликтовый экземпляр, к слову. Вымерли они давно. Одни только описания нескольких видов и остались в бестиарии. — Ни помню, — чавкая и хрумкая, пропищала она. Глаз при этом даже не открыла. — Девочка или мальчик? — Девотька! — Пошевелив ушами и еще сильнее зажмурившись, причмокнуло это недоразумение. — Хм. Крысу я есть не буду. Сама позавтракай. — Аккуратно положила перед нечистью ее же взятку, принесенную мне, чтобы я не ругалась за сожранные орехи. Один глаз розового монстрика приоткрылся, оценил тушку рядом, маленькая задняя — задняя! — лапка вытянулась вперед и сцепила когти на предложенном. — Хм! — снова глубокомысленно выдала я и посмотрела в окно. Занимался рассвет. Ну что, логично. Вечер в компании одушевленных артефактов. Ночь в обществе орков, камлающих вокруг костра и призывающих своего непутевого вождя. Того самого, с малиновой шевелюрой, слинявшего в неизвестном направлении вместе с ритуальным топориком. Утро встречаем под бодрое пуканье и чавканье, любуясь розовой лысой реликтовой нечистью и волосатым дохлым грызуном. Именно так, должно быть, и проводят обычно время среднестатистические феи. Глава 9 Пришлось мне вставать и открывать створки окна настежь, чтобы изгнать миазмы тех, кого пучит от орехов. Запустила заклинание для чистого воздуха, пола, стен, мебели и вообще всего. Генеральная внеплановая уборка. Горгулья продолжала чавкать, доедая последние орешки. Хрустальная бонбоньерка была крепко прижата к ее пузику. На мордочке с закрытыми глазами читалась решимость не отдавать лакомство и не отвлекаться ни на что, пока все не будет съедено. Я это отчетливо понимала, поэтому молча, сжав зубы, чтобы не ругаться бранными словами, занималась утренними хлопотами. Постель придется опять перестилать. Крошки на простынях мне никогда не нравились. Шерсть от дохлых крыс на подушках и одеяле — тоже. Поняв, что изгнать это несуразное розовое нечто легко не выйдет, подхватила ее под мягкое теплое пузико и приподняла обеими руками. Мелкая проглотина даже не пискнула, но крепче сжала передними лапками посудину с конфетами, изящно отставленной задней — мясную добычу. Глаза при этом не открывала. Пересадила я ее на стул. Перестелила постель. Со вздохом достала бумагу и ручку, писать подруге и среднему брату. «Завела питомца. Карликовая горгулья. Я ее хорошо отмыла щеткой, поскольку она была в каменном состоянии. Думала — статуя. А она вышла из сна. Почему-то розовая и лысая, чешуи нет. Болеет? Чем лечить? Что они ели в дикой природе? Сестра». Следующий магический вестник полетел Монике. «Лови фею. От орехов пучит розовую лысую карликовую горгулью. Что с ней делать? Прежнюю хозяйку она, похоже, довела так, что ее обратили в камень. На вид — мерзоватенькая. Нужно все, что найдешь в библиотеке о горгульях. Клара». Ответ от брата прилетел буквально через минуту. «Где взять?! Я тоже хочу! Без чешуи эта нечисть бывает после банных процедур в руках моей сестры. Поздравляю, ты сделала горгулью лысой. Лет через сто она снова обрастет. Купи мне парочку, если найдешь. Я в библиотеку. Напишу позже. Леандр». Я покосилась на маленькое лысое чудище. — Это фиаско, подруга, — пробормотала я. Ни за что не признаюсь, что это я так тщательно отмывала щетками и мочалками каменную горгулью, что счистила с нее чешую, словно с большой рыбины. Теперь даже и ругаться-то на это недоразумение неловко. Я розовая. Она розовая. Фея, которая человек. Облысевший представитель вымершего вида нечисти. Нормально. Грохот, донесшийся с первого этажа, оказался неожиданным. Кто-то настойчиво колотил во входную дверь. Я покосилась на любительницу орехов. Прикинула и решила, что одну ее тут не оставлю. Не для того я тут навела порядок и перестелила постельное белье, которое чистое и которое я, вообще-то, только накануне стелила. Тут я вздохнула, представив, сколько еще предстоит таких внеплановых мелких дел, раз завелась «питомица». Стук повторился. Утренний визитер весьма настойчив. Я шагнула к стулу, подхватила эту самую питомицу, зажала под мышкой и направилась вниз. Горгулья чавкала, бонбоньерку не выпускала. Крысу тоже. Но глаза приоткрыла и смотрела, куда я ее тащу. Вот в таком виде я и открыла дверь. На крыльце стояла немолодая человеческая пара, настроенная весьма недоброжелательно. Увидев меня, они замерли, а потом женщина набрала полную грудь воздуха, но ее опередил супруг: — Ваша тварь?! — гневно ткнул он пальцем в горгулью. — Моя. — Хищная?! — Сторожевая, — подумав, ответила я. Женщина выпустила воздух, не став орать, но гневно уперла руки в боки. — Так почему это жуткое чудовище сегодня ночью орудовало в нашем доме? А?! Это что за возмутительный произвол?! Я требую ответа и вернуть то, что она у нас утащила! Я машинально погладила монструозинку по лысому загривку и спросила: — Крысу там поймала? — Дя! Там еще мнёга. — Придется отдать. Это их крыса. — Ня! — вытянула она вперед заднюю лапку. Я аккуратно подцепила дохлого грызуна за хвостик, когтистые пальчики тут же разжались. И я протянула мужчине то, что просила его супруга. — Приношу глубочайшие извинения за своего охранного питомца. Это больше не повторится. Отныне она больше не будет ловить крыс и прочих вредителей на вашей территории. — Э-э-э... — Опешил тот, таращась на то, что я ему протягивала. — Зачем вы мне это даете?! — Вы же сами только что потребовали вернуть то, что она утащила из вашего дома. Вот, возвращаем. Сосед моргнул и растерянно посмотрел на жену. Та тоже потеряла боевой запал, опустила руки и осторожно спросила: — А что, много у нас крыс? —Дя! — прочавкала горгулья очередным орешком. — Большие? — снова уточнила соседка. — Дя! Во-о-о! — развела в стороны лапками розовенькая нечисть. Задними лапками. Передние бережно придерживали бонбоньерку. — Кхе-кхе, — многозначительно покашлял мужчина. — Вы крысу свою будете забирать, риат? — ткнула я к нему трупик. А то уже рука устала держать. Жена тут же ткнула его в бок указательным пальцем. — Уважаемая риата, — вежливо обратился он ко мне. — А ваш очаровательный питомец... Он... — Она, — исправила я. — Это девочка. — Приношу глубочайшие извинения очаровательной симпатичной крошке, — расплылся в льстивой улыбке мужчина. — Ваша питомица... Мы тут подумали... — Палец жены снова решительно ткнул его в бок. — Мы совсем не будем возражать, если она захочет поохотиться в нашем доме и вокруг него. — Хочешь? — спросила я горгулью, легонечко ее потолкав локтем, которым прижимала к боку. — Неть. — Как «нет»?! — всполошилась женщина, поняв, что из ее супруга переговорщик никакой. — А как же множество больших жирных вкусных крыс? Ты разве их совсем не хочешь? — Неть. Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться. — А что хочешь? — Орешки. В сахере, — причмокнула губами горгулья. — Она любит сладкое, — подала я голос. — И я ее неплохо кормлю сама. Ей нет необходимости добывать пропитание охотой. Сегодня она так... В качестве жеста доброй воли убила одного из вредителей. — А мы готовы угощать такую милую девочку, да, дорогой? У нас в кухне, рядом с подполом на... скамеечке, да, всегда стоит миска с орешками. Правда же, дорогой? — бросала соседка на мужа многозначительные взгляды, требуя поддержки. — Какие она любит орешки? — Слядкие. — Вот! У нас как раз сладенькие. Ваша малышка может сначала ради развлечения поохотиться на крысок, а потом полакомиться. — Сляденькие? — облизнулась горгулья. — Очень! В этой, белой... — Женщина заглянула на донышко бонбоньерки, где из всего моего запаса остались лишь три ореха в белой глазури и два в шоколаде. — Вот такие же. А вы где такие покупали, уважаемая риата? — Это она мне в глаза уже посмотрела. — Пойдешь вечером развлечься с крысюками? — Мне надоело держать дохлое животное, я сунула его в руку опешившему соседу, а сама погладила горгулью по спине. — Поймаешь еще парочку. Закусишь угощением. — Ню-ю-ю-ю... Не зняю, — решила та покапризничать. И громко пукнула. Я задержала дыхание, разогнала рукой воздух и пояснила обалдевшим соседям: — Простите. У нее желудок слабый. Как поест орехи, то — вот. А крыс мы уже давно у себя всех извели. Это она от скуки к вам решила сходить. — Я приготовлю лечебный отвар для слабого желудка вашей питомицы, — поджав губы, сообщила соседка. — Не дело это, что животное мучается. Всем нашим детям и внукам его готовила, чтобы колики не досаждали. Приходи, кроха! Я поставлю отвар для тебя в кружке рядом с орешками. — Лядно, — подумав, благосклонно выдала нечисть. Зачерпнув лапкой последние орехи, все сразу засунула в рот и начала громко чавкать. — Кларисса Терезия Монк, — решила я представиться. — Новая владелица этого дома. Буду совсем скоро открывать салон модной одежды. — Очень приятно, риата фея, — улыбнулся мужчина. — Мы через дом от вас живем. Коттедж с красной черепицей и белым крыльцом. Далия и Даниэль Рух. Я архивариус, а моя супруга ведет наше хозяйство. Мы любезно попрощались, но трупик крысы они так и не захотели забрать с собой. — У всех соседей вокруг грызуны? — спросила я горгулью, машинально поглаживая ее по спинке. — Не зняю. Не привиряля. — Ладно. Повесим позднее объявление, что если хотят, чтобы на их территориях ты охотилась, то пусть приходят договариваться об угощении. — А денюшку? — протянула мне опустевшую хрустальную бонбоньерку нечисть. — А лицензия у тебя есть на отлов грызунов за денежное вознаграждение? — Неть. — Вот и денежки — нет. Но будут орехи от соседей. Потому что ты уж прости, но дома я не готова тебя ими угощать. — Жадьняя! — Осторожная! Сильно позднее, после того как позавтракала и выдала лекарство от живота обожравшейся горгулье, я устроила допрос артефактам. Зеркало посмеивалось. Ширма сострадательно делала комплименты лысенькой нечисти. Сама лысенькая «красотка», похоже, не совсем понимала, что не так. Вероятно, просто забыла, как она выглядела раньше. До того, как попала в мои руки. Она какое-то время задумчиво сидела, изучая свое отражение. Покрутилась, поочередно поднимая то хвост, то лапы. Крылья расправляла и двигала ими. Ушами шевелила. Зубы скалила. Нос морщила. — Потиму я розявая? — спросила она наконец. — А какой ты хочешь быть? Серенькой и уныленькой, что ли? — Ни зняю. Но потиму розявая? Слова она коверкала по собственному желанию как угодно, но все смягчала. — А у меня вот. Видала? — продемонстрировала я ей ярко-малиновый локон. — Живу же как-то с этим. — Ну, ти фей. — Не-а. Человек. — Фей! — Человек! — Папа фей? Мама фей? А ти чиловекя? — Папа некромант. Мама некромант. Дедушка некромант. Братья некроманты. Второй дедушка зельевар и лекарь. Все — люди. Я — маг-бытовик широкого профиля. И человек. — Неть!!! Ти фей! — А у нее топор есть, — вкрадчиво сообщило зеркало. — Орочий. Вождя племени. — Покази! — всплеснула когтистыми лапами розовая жуть, махнула крыльями и перелетела ко мне на диван. — Покази тополь! — А ты зачем слова коверкаешь? — спросила я ее, но топор из-под диванной декоративной подушки достала. Да-да, я знаю, что это по меньшей мере странно — хранить его под подушкой. Но так получилось. — Я миляя. И розивяя. И мякинькая, — погладила она себя по пухлому животику. Пукнула громко и ужасно вонюче. Разогнала сама же лапкой воздух и цапнула топорик. А нет! Не цапнула! Попыталась это сделать, но тут же отдернула передние конечности и заверещала. — Горячо! Он жжется! — Хм-м-м-м... — задумчиво взглянула я на оружие. Похоже, орки его зачаровали от нечисти. А возможно, и от нежити. Но мне не на ком проверить. И, наверное, даже эта домашняя реликтовая нечисть к нему прикасаться не может. Вон, так впечатлилась, что аж заговорила нормально, не меняя звуки в словах. Следующие несколько дней у нас прошли в хлопотах и обустройстве. Привезли пауков-кружевников, и я их разместила на чердаке. Первым заданием им стало — выткать мужской шейный платок. Нужно младшему брату отправить, раз уж так любезно выделил мне средства на эту не бюджетную покупку. Горгулья днем бродила за мной хвостиком по дому. Ничего не портила, не била, но везде совала свой нос. А куда не влезал нос — совались лапы. Привезли и повесили над крыльцом вывеску, а на заборе еще одну, но маленькую. — А гиде крилышки? — ткнув когтем в рисунок феи с топориком и волшебной палочкой, изображенной на вывеске, спросила нечисть. — Отвалились, — пошутила я. — Как отвалилися?! Узяс! — И феи уже не те, и крылья им не нужны. Эволюция! Во! — вспомнила я умное слово, вычитанное как-то в научном трактате некоего мага, изучавшего фауну нашего мира. — Кошмаря-я-я! — Ну, сама посуди, — начала я рассуждать. — Вот живет фея в доме. Таком, как этот. Ей крылья зачем? Летать куда? Для дальних расстояний — порталы. Для коротких — лошади и новая жуткая штука на колесах, которую пытаются сделать гномы. Для поездок по городу в основном, по хорошей дороге. Зачем крылья? Вот они и отвалились. — Своим не дам отвалиться! — мрачно насупилась горгулья. Она была так шокирована, что опять забыла смягчить слова. — Да я и не предлагаю тебе от них избавляться. Но вот смотри, у тебя, например, чешуя тоже отпала за ненадобностью. Была ты раньше серая, некрасивая и жесткая. Жила на природе, под палящим солнцем, дождями и ветрами. А сейчас ты розовая, мягонькая и гладенькая, и живешь под крышей в теплом доме. А потому что — эволюция! Скрестив за спиной пальцы на удачу, убеждала я питомицу, что все хорошо. А то мало ли, как вспомнит еще, что ей чешуя была дорога и ее было много, до того как она проснулась в моем доме. Не хочется мне с ней ссориться. Все же разумная нечисть, хищная, хоть и домашняя и карликовая. — Лысая... — задумчиво потыкав себя в живот когтем, обронила та. — Зато не жарко. — Но — лысая? — Ладно, уговорила. Я согласна. — Дя? — озадаченно уточнила она. —Да! Сошью тебе симпатичный комбинезончик с юбочкой. Будешь самой невероятной горгульей во всем нашем мире. Станешь законодательницей мод. Вот посмотришь, народ еще захочет похожие костюмчики, но для своих котов, собак и прочих питомцев. На всякий случай я снова скрестила пальцы. Заодно и потренируюсь шить. — Дявай! Измиряй миня класивую! Горгулья встала на задние лапки, передние раскинула в стороны, крылья тоже расправила. — А может, начнешь нормально говорить? — рассмеялась я и взяла в руки притихшую измерительную ленту, боявшуюся пропустить хоть слово из нашей беседы. Для артефактов все это настоящее развлечение. — Неть! — Ну, нет так нет. Ленточка, займись, пожалуйста. Я сейчас запишу все размеры. — Ох, какой же очаровашкой ты у нас станешь! — с воодушевлением начала Лента и заскользила по тельцу нашей первой клиентки. Я снова подолгу гуляла по городу, и с целью ознакомления, и за покупками. Кое-что приобретала по мелочи для будущей работы и для дома. И много тренировалась с волшебной палочкой. Выходило пока не очень. Из тех ситцев, которые я купила здесь сама, было решено пошить несколько нарядов для меня. Так как все мои измененные заклинаниями вещи уже приняли свой родной вид: строгий, темный и слишком теплый для местного климата. И я решила, что не стану их снова менять. В общем, платья я должна была сшить для себя и для горгульи. Она, к слову, так и не могла вспомнить свое имя и отказывалась откликаться на любое другое. Категоричное «неть!» было ответом на все возможные предложенные варианты. Так мы и развлекались целую неделю. Я феячила с волшебной палочкой и артефактами. Нечисть днем составляла мне компанию, а ночью уходила на охоту за грызунами к соседям. Возвращалась каждый раз с раздувшимся как барабан пузом. Похоже, крыс она все же сначала съедала, а потом закусывала десертом. Не знаю уж, как помогали от колик отвары риаты Рух, но на горгулью они мало действовали. Поэтому в мою спальню ход ей был настрого закрыт. Глава 10 Дни летели. Мы обжились и освоились в доме. Наладили быт и питание. Моника и Леандр прислали мне подробнейшие описания разных видов горгулий, их особенностей, строения организма и магии. Все, что нашли каждый в своих источниках. На основе этих данных мы с моей маленькой питомицей выстроили быт и основной рацион. С наглым пожиранием ею вкусняшек, которые изначально никоим образом в этот рацион не входили, я ничего поделать не могла. Если я не давала, маленькая наглая пакость это воровала. Сошлись на том, что в основном она питается так, как и положено ее виду, но я понемногу даю ей то, что она страшно любит, хотя это ей не на пользу. Я закрывала на это глаза, поскольку мне пирожные и вино тоже не на пользу. Но ведь хочется. И я сняла-таки стазис с заднего дворика. Там теперь можно было сидеть на солнышке и отдыхать. Пауки-кружевники доплели шейный платок для моего братца, и тот — платок, не брат — уже отправился к новому владельцу. Хорошие паучки, трудяжки. Я, действуя строго по инструкции, их кормила, навещала и хвалила за работу. Не уверена, но, кажется, им это нравилось. По крайней мере, когда я словами и жестами, без всяких заклинаний из списка, идущего к ним в комплекте, попросила сплести узкие кружевные ленты для отделки воротничков и манжет, пауки сами принялись за работу. Даже интересно, что получится. Внешний вид я ведь в этот раз магической схемой не задавала. А я наконец освоилась с управлением волшебной палочкой. Справедливости ради отмечу, что меня тоже обучали швейным премудростям. Пусть я из магического рода, но аристократка ведь. Нам положено уметь шить и вышивать. При острой необходимости я своими руками смогла бы скроить и пошить себе платье. Не говоря уж о том, чтобы вышить монограмму или банальный цветок. Но все же я искренне верю, что настоящие портнихи, швеи, модистки — это творческие натуры. Нужно ведь придумать, подобрать ткани, фасоны, сопутствующие материалы, создать произведение искусства. Так вот, ранее я себя к оным не причисляла. Всегда пользовалась услугами профессиональных портних. А моя жизнь была заполнена учебой и магией. Кто бы мог подумать, что все так изменится? Буду творить. Что касается волшебной палочки, у нее оказалась одна дополнительная интересная функция. Основное умение — это именно помогать в шитье. Но при желании можно было безо всяких громоздких и сложных заклинаний временно модифицировать любую имеющуюся одежду в то, что хотелось бы. Что-то вроде осязаемых фантомов, как те, что я накладывала на свои вещи, когда носила личину феи по условиям проигрыша в пари. На вид и на ощупь получившиеся наряды ничем не отличались от настоящих, будь они скроены и сшиты из различных материалов. Но это были именно фантомы, имеющие недолговечный срок осязаемости. Служили они для того, чтобы клиенты могли посмотреть на себя в данном наряде, подвигаться, понять, удобно ли им, нравится ли, идет ли к лицу. Очень удобно! Я оценила и с удовольствием применяла эту функцию. Мы с маленьким розовым монстриком творили и вытворяли. Уж сколько мы создали лекал и выкроек. Сколько дешевого полотна перевели, пока я научилась управлять волшебной палочкой нормально. И да, я все же сумела сделать для себя несколько очаровательных домашних нарядов. Ну в самом-то деле, не в шелках же мне заниматься работой и бегать по городу в поиске вдохновения и изучении окрестностей. Первые совместные выходы со мной горгулья совершала голенькой. Чтобы ее не обжигали солнечные лучи, я мазала мягкую розовую кожицу тем же самым кремом, что и себе. А на шею ей пришлось надеть купленный в магазине для домашних питомцев тонкий кожаный ошейник, украшенный яркими стекляшками. На маленькой латунной подвеске выгравировали мое имя и наш адрес. Мало ли, пусть уж знают, где это чудо обитает. На нас косились недоуменно, шептались, но помалкивали. Все же всяких тварюшек в мире водится немало. Бежит за феей, щеголяющей яркой малиновой шевелюрой, нечто страхолюдное, розовое, пузатое, крылатое, бормочет картаво под нос и корчит рожицы. Ясно, что нечисть, уж больно монструозная. Но какая-то безобидная, маленькая, несуразная и временами даже милая. Ну не получается такое чудесатое создание воспринимать негативно. Если привыкнуть, то можно даже представить, что это просто такая жирненькая, лысая, морщинистая летающая кошка. Вроде фамильяра. Маги же чего только не повыведут себе в услужение. Так что нас даже в кафе вдвоем пускали. И вот тут главное было уследить, чтобы горгулья не слопала ничего, содержащего орехи. Иначе — ой! Наконец, наступил день, когда мы собрались демонстрировать столице Клайдберриса наши таланты и шедевры. — Ты готова? — спросила я горгулью. — Я кисивая? — сидя на попе перед зеркалом, гримасничая и растягивая задними — задними! — лапками юбочку в стороны, спросила она. — Ты само очарование! — заверило ее зеркало. — Тосьно-тосьно? — Точно! — подтвердила я. — Только поаккуратнее с кружевами. Не зацепи. Она тут же вытянула все четыре лапы перед собой и принялась изучать черные коготки. Я повторила ее жест, но двумя руками , и всмотрелась в свой маникюр. Нужно ведь соответствовать нынешнему амплуа, поэтому ногти у меня были розовыми с перламутровыми бликами. Работа местных мастериц красоты мне нравилась. — Хатю лозовые! — заявила моя питомица, бросив взгляд на мое отражение. — Тебе не пойдет. Сливаться будет. Ты сама розовая. — Хатю кисиво! — нахмурилась она. Мордочка ее, и так-то страшненькая, скукожилась еще сильнее. — Не гримасничай, морщин много будет. Золотые хочешь? — миролюбиво спросила я. — Хатю! Зёлата! Побойсе! — Не побольше, а ровно столько, сколько нужно на каждый пальчик. Ты же не планируешь выглядеть как чучело с фонтана на центральной площади? — Неть! Тама длакон! Не сюсело! Мне стоило большого труда не рассмеяться. То самое «не сюсело» произвело на нас обеих неизгладимое впечатление. Здоровенная зубастая когтистая крылатая тварь насыщенного золотого цвета извергала из пасти в городской фонтан целый водопад. Предполагалось, что это дракон. На мой же взгляд, настоящего дракона в этой ипостаси скульптор никогда не видел. Что довольно странно, неужели не мог найти себе модель или хотя бы просто посмотреть иллюстрации? Либо же автор был ну очень творческой натурой. На всю голову. Искаженные пропорции, странные формы... Не удивлюсь, если драконы его и сожрали за такое-то творение. Образно говоря, конечно, ведь они не едят разумных. Это законопослушные граждане нашего мира, просто обладающие двумя формами. Жители Берриуса хоть и посмеивались над чудаковатой кривой жутью, но гордились ею. Как ни крути, а городская достопримечательность. Блестящая, монументальная, сияющая на солнце так, что глазам больно. — Ну что? Мы — красавицы, мы — модные девчонки, мы готовы покорять этот мир. — Неть! Голедь. Миль бойсей, нам нинадя. — Что? А! Город. Ну, тоже верно. Зачем нам целый большой мир? Начнем с покорения города, потом страны, а дальше... — Неть! Нихатю. Я рассмеялась. Нет в нечисти честолюбия и умения строить грандиозные планы. Но это и неплохо. — Идем! И мы пошли. Коротенькая дорожка от крыльца до калитки. Ветерок шевельнул розовые кусты, в нашу сторону качнулись все цветки, словно любопытные кумушки дружно головы повернули, и обдало волной яркого аромата. Прелесть, а не розы! Ну, что могу сказать? Мы произвели фурор. В целом-то мы уже примелькались. Но одно дело, когда идет фея с ярко-розовыми волосами и ведет на поводке нежно-розовую нечисть. А совсем другое, когда они обе, и фея, и нечисть, одеты в практически одинаковые платья. Причем платья красивые, из хорошей ткани, с изящными кружевами по вырезу и манжетам. Учитывая климат, эти платья имели короткие пышные рукава-фонарики. У феи на шее из выреза выглядывает золотая цепочка с кулоном. У нарядной крылатой нечисти — ошейник с камушками и подвеской. Более того, у обеих модниц еще и шляпки! И если девушка прикрепила свою шляпными булавками, то у прихорошившейся монструозины в головном уборе были прорезаны дырки для торчащих вверх ушей, а под челюстью аккуратным бантиком завязана кружевная тесемка. Мы старались произвести впечатление. И нам это удалось. — Ах, какая прелесть! — воскликнула молоденькая риата, сидящая за соседним столиком кафе. — Матушка, взгляни же! Давай нашу Дзуэллу тоже нарядим? Это так очаровательно! Ее спутница поднесла к лицу лорнет, осмотрела нас и улыбнулась. — Как мило! Ты права, дорогая. Нужно непременно узнать, где эти милые девушки пошили такие созвучные наряды. Я делала вид, будто не слышу разговоров и фраз в наш адрес. А неслись они со всех сторон. И когда мы шли по улицам, и когда сидели и пили горячий шоколад с нежнейшим тортом со взбитыми сливками, как сейчас. Когда я шла в кафе с горгульей, мне тоже приходилось отказываться от орехов, чтобы не вводить ее в искушение. Когда мы почти покончили с десертом, сидящая по соседству публика сочла возможным нарушить наше уединение. Сначала к нам подослали подавальщицу с визитными карточками, интересуясь, не соблаговолим ли мы ответить на пару вопросов. Поскольку моей целью было как раз ответить на все возможные вопросы, то, конечно же, я была согласна. Более того, у меня с собой имелись и свои визитные карточки. С тем же рисунком и надписью, что и на вывеске: фея с волшебной палочкой и топором. Только тут я еще добавила свое имя и адрес указала. Клиентуру нужно набирать. Пора! В основном все прошло мило. Пообщались. Поговорили. Неприятный маленький инцидент случился, только когда за одной риатой зашел ее супруг, упитанный немолодой мужчина с объемным животом, красным лицом и одышкой. Он явно был в плохом настроении, если судить по выражению лица, и мечтал поскорее оказаться где-то дома и отобедать в прохладе, поскольку на улице сегодня душно. О чем с порога и сообщил. Но тут, к его досаде, щебечущая молодая жена, причем щебечет о каких-то платьях, рюшах и юбочке для Жужи. Эта самая Жужа, славная белая болонка, весело скалилась и помахивала хвостиком, сидя под столом. — Какие юбочки? Какие кружева? — утерев пот со лба, проворчал риат. — Ты совсем с ума сошла с этой своей шавкой. — Милый, ну зачем ты так? — не обратила внимания на его грубость жена. — Взгляни же, это так очаровательно! Я тоже хочу, чтобы мы с Жужей выходили на прогулку в похожих нарядах. — Две болонки... — едва слышно пробормотал мужчина и перевел взгляд на нас. Первой он увидел горгулью, которая как раз в этот момент засовывала в рот пирожное. Они встретились взглядами: мужчина, мечтающий об обеде, и обряженная в платьице лысая горгулья, обожающая вкусняшки и почти целиком засунувшая в рот эклер, политый шоколадной глазурью. — Это что еще за мерзость?! — оторопел супруг владелицы Жужи. — Почему это «мерзость»? — обиделась я за свою питомицу. — Я бы попросила выбирать выражения, уважаемый риат. — Боги! Гадость-то какая! — осенил тот себя крестом и передернулся. Тут до него дошло, кто владелица этого существа, а он так бестактно обсуждает ее питомицу. «Существо» тем временем засунуло в пасть пирожное целиком. Чавкая прожевало, проглотило и вытерло лапы о подол нового платья. — Ты с ума сошла?! — возмутилась я, шикнув на нее. Портит мне выставочный экземпляр. Пришлось быстро скастовать заклинание чистки и удалить пятна от шоколада. — Прошу прощения, риата фея, — попытался сгладить свою грубость мужчина, не слушая жену, которая что-то ему возмущенно шептала. — Но ваш питомец... Это как-то... — Питомица, — поджав губы, поправила я. — И никакая она не мерзость и не гадость. Редчайший экземпляр карликовых горгулий, уникальный и неповторимый. — Э-э-э... Понял. — Дя! — решила вмешаться маленькая нечисть. — Я нипавтолимость. И милесть. Я холосинькая! — оскалила она зубы в улыбке, от которой наш собеседник нервно икнул и схватился за сердце. — Тлебую извинительный олесек! —Никаких орешков! — отрезала я. — Но он сказаль, я гадясть! — Погорячился, — со смешком ответил ей мужчина. Кажется, он уже отошел от первого шока и начал получать удовольствие от этого балагана. — А ты не гадость? — бросив на меня ироничный взгляд, спросил он у горгульи. — Неть! — гордо задрала она мордочку. Потом внезапно встала на задние лапки и покрутилась, демонстрируя себя во всей красе. — Я Залязя. — Что? — не понял он, а я прыснула от смеха и поспешно отпила чая, пряча улыбку за чашкой. — Залязя я! Ти глюпый? За-ля-зя! У мужчины начали дрожать щеки и губы в тщетной попытке сдержать смех, а остальные посетители кафе уже не скрываясь хихикали. Решив не рисковать, риат вопросительно взглянул на меня. — Зараза, — развела я руками. Ну откуда мне было знать, что реликтовая нечисть, которая ни в какую не хотела выбирать себя имя из десятков предложенных вариантов, решит откликаться на слово «зараза». А называла я ее так частенько, хоть и беззлобно. Но ведь и правда же зараза маленькая! И пердит, простите боги, как огромный кабан. И свинячит по всему дому постоянно, как маленькая свинюшка. Мужчина хохотнул, а горгулья укоризненно на меня взглянула и повторила: — За-ля-зя! — Зараза! — За-ля-зя! — Да я так и говорю, — усмехнулась я. — Неть! За-ля-зя! — Риата фея, — со смехом обратился ко мне мужчина. — Мы с супругой и ее Жужей придем к вам салон. Глядишь, и наша кучерявая зараза заговорит. — Неть! — выдало лысое чудовище и, прищурившись, уставилось на болонку. Та весело тявкнула и замахала хвостиком так, что ее тельце аж ходуном заходило. — Не заговолит. Я уникальность! И милисть! И глядинькая. Оть! — Эх, пропала надежда, — притворно вздохнул мужчина. После чего вынул из кармашка визитку и протянул ее подавальщице, чтобы та отнесла мне. — Обращайтесь, помогу с налогами и бухгалтерией. Моя контора лучшая в Берриусе. Выделим вам личного клерка, который будет вести все ваши дела. — Благодарю. И вы к нам приходите, — забрав визитку, я передала свою. — Сошьем самые модные наряды как для вашей очаровательной жены, так и для собачки. «Модный салон феи-крестной» будет рад вам. Вскоре мы отправились домой. План «привлечь внимание» перевыполнен. Рядом семенила объевшаяся за долгое чаепитие пирожных Зараза. Поверить не могу, что мою питомицу теперь так зовут... Позорище! Уже к вечеру у нас образовались первые клиенты. Большинство, конечно же, решило начать с нарядов для питомцев. Дамы постарше не были пока морально готовы одеваться так же, как их собачки, но им было любопытно. И они изучали модные журналы из моего родного королевства, сплетничали, пытались побольше выведать про меня. И, разумеется, поболтать с ширмой и зеркалом. О-о-о, это было нечто! Мне оставалось мило улыбаться, заниматься своей работой, отмалчиваться о себе и своих личных делах или отвечать весьма уклончиво. Тут меня считали феей, благодаря казусу, который случился с заклинанием и моей изменившейся внешностью. Я до сих пор не разобралась, что же произошло и что с этим делать. Не то чтобы меня тяготило внезапное преображение как внешнее, так и внутреннее. Но я теперь всеми, кто обладал магическими способностями, идентифицировалась как фея. И вроде как и неловко мне было теперь признаваться, что я человек. Решила пока молчать. Не подтверждать, но и не отрицать свое фейство. А там видно будет. Прошли две недели с нашего сногсшибательного выхода в свет и представления публике Заразы в новом модном облике и по имени. Мы обзавелись клиентурой, целым списком заказов. Пришлось завести книгу регистрации. И еще одну книгу для данных и замеров клиенток и их питомцев. Очередь выстроилась изрядная. Мы, конечно, могли сделать все намного быстрее. Мне пришлось бы не спать, не есть, а изобретать новые силуэты, кроить и шить с помощью артефактов и волшебной палочки. Но я сама аристократка и прекрасно знаю, что все, что получают легко и быстро, не ценят. Так уж устроены женщины. Им нужно погрузиться в процесс, потратить время и эмоции на выбор, на раздумья, на сто раз «я передумала, не розовое, а зеленое в горошек», а потом обратно в «ах нет, все же розовое, но светлое». Нужно присмотреться к потенциальным соперницам и возжелать что-то либо лучше, чем у них, либо точно такое же. Мы с зеркалом и волшебной палочкой давали им такую возможность. Один визит для знакомства с моим салоном. Чтобы проникнуться духом волшебства, повосторгаться и выпить чая, листая журналы, пообщаться с артефактами и выслушать от них комплименты и советы. Тогда же надлежало определиться с тем, чего бы в целом хотелось. Полюбоваться на себя в возможном будущем наряде, пока что фантомном и созданном волшебством феи. И, конечно же, позволить снять мерки с себя и с питомца. На другой день можно было прийти снова или же прислать записку с подтверждением вчерашнего выбора и возможными правками. Те самыми, которые «не синий, а голубой» и прочими. И в третий раз нанести визит лично или прислать очередную записку с очередными замечаниями и пожеланиями. Да, для первых клиентов я выстроила систему именно так. И это работало! Уважаемым риатам были не столько нужны платья и жилетки собачкам, сколько развлечение и общение. Само собой, я даже не приступала к шитью до того, как будет полностью утвержден окончательный вариант. Это ведь своего рода модное шоу, оно должно занять время. Лишь тем, кто готов был сразу же сделать выбор и немедленно оформить заказ и внести частичную оплату, я выполняла желаемое. Они же служили мне рекламой и демонстрацией моих талантов. В моем маленьком салоне каждый день с утра до вечера толпились женщины и их питомцы. Это несколько утомляло, но я прекрасно понимала, что пока иначе никак. Я и мое дело — диковинка. Хорошо, что я попала в эту модную круговерть сразу из студенческого общежития и не успела еще отвыкнуть от непрекращающегося шума, болтовни, вечной толкучки и эмоциональных обсуждений всего и всех. Ах да, я забыла упомянуть о самой важной и главной звезде нашего мероприятия. Зараза! Эта маленькая гадость пользовалась феноменальным успехом у публики. Ее гладили, угощали всем, кроме орехов, которые были под строгим запретом. Об этом я предупреждала всех входящих. Были, конечно же, те, кто меня не послушали, за что и пострадали, будучи овеянными мощной вонючей струей испорченного воздуха из-под лысого хвостика. Ну... Этого хватило. Остальные были благоразумнее. Глава 11 — Хатю тозе музя! — разбудило меня розовое недоразумение. — Что? — открыла я глаза. Снилась мне всякая ерунда, связанная с орками. — Музя, гавалю, хатю. — И где я его тебе возьму? Сама ведь знаешь, что ты уникальная, единственная и неповторимая. — Дя? — Да. — Пляховатинько, — прикрыла Зараза лапкой рот и замерла в раздумьях. — Можешь снова впасть в каменную спячку лет на сто — двести. Обрастешь заново чешуей. А за эти столетия, может, где и самец для тебя образуется. — Сюмасасла? — всплеснула она лапками и уставилась так, будто я сказала несусветную глупость. — Чего я что? — не поняла я. — С юма, гавалю, ти сасла? Меня? Такую лозювую, такую милинькую, такую отялаватильную... И в каминь? И в тесую? — Слушай, давай уже нормально говори, а? — вздохнула я. — Ты ведь умеешь, я знаю. — Не хатю! — отмахнулась она, после чего принялась на задних лапках ходить по кровати взад-вперед. — Это моя изюминька. У тибя неть, а у миня есть. — Да у меня тоже есть... Ты ведь помнишь, что я не фея? Я говорила. — Неть! Фей! Я говалиля тибе тозя. Мама фей, папа фей, ти фей. Я так лесиля. Я закатила глаза, но спорить в очередной раз не стала. Бесполезно. Это лысое существо было упрямое, как... камень. Вот бы удивились мои мама с папой, проснись они внезапно утром с розовыми шевелюрами и с аурами фей, вместо магов смерти. У меня даже смешок вырвался, как представила себе подобное. — Я лесиля! — внезапно забралась мне на грудь Зараза, уселась совсем как кошка, и уставилась в глаза. — Что именно ты решила? — с закономерной опаской спросила я. — Твой музь будить и моим. Я ево умузевлю. — Это как? — вздернула я бровь. — И что ты с ним сделаешь? — Ни зняю пока как. Умузевлю. Ну, знаись, удочелю, усыновлю, а его я умузевлю. — А-а-а, — расшифровала я ее картавую исковерканную речь. — Удочерю, усыновлю, у-му-жевлю... — Дя! Здолява я плидюмаля? — Не уверена... Почему-то мне кажется, что мой потенциальный муж не захочет, чтобы его умужевляла маленькая горгулья. — Дя кудя он дениться? — философски пожала она костлявыми плечиками и зачем-то расправила, а потом сложила обратно одно крыло. — Так сьто? Где музь? — Хороший вопрос... — Я подняла руку и уставилась на свой брачный браслет. — Понятия не имею, где он. Хуже того, я даже не помню, как его зовут. Представляешь? — Ух ти! Настаясий фей! А говорись — тиловека! — обрадовалась Зараза и помахала крылышками. — Будимь звать. Нам нузинь музь. Без музя скусьно. Я сисяс... Спрыгнув с меня, она побежала прочь из спальни, путаясь в своих же лапах. На редкость несуразное существо. В этот момент кто-то позвонил во входную дверь. Для клиентов еще слишком рано, но какие-нибудь посыльные с доставкой покупок могли и прийти. Так что я со вздохом сползла с постели, сунула ноги в милые тапочки с вышивкой и накинула длинный халат из плотного шелка. Эта местная одежка мне приглянулась сразу. Носили тут эти халаты везде: как дома, так и на прогулки к морю, чтобы накинуть после купания. Мой был из плотного голубого шелка и расшит черно-белыми журавлями. Очень красивый! А в дверь принялись настойчиво стучать, не дождавшись, пока я открою. Хм. Кто-то очень нервный и не слишком воспитанный. Помедлив секунду, я прихватила из-под подушки топор. Да, я считаю, что это самое подходящее место для хранения оружия, если вы одинокая девушка, живущая в чужом городе. Дверной колокольчик жалобно крякнул. Я нехорошо прищурилась и взяла во вторую руку волшебную палочку. Я, конечно, маг. Кастую заклинания легко и быстро и безо всякой палочки. Но с нею как-то более приличествует моему нынешнему облику. Торопливо спустившись на первый этаж, я подошла к входной двери и распахнула ее. — Ой! — сказала я и немедленно ее захлопнула. Маленький дворик перед крылечком был заполнен орками. Не то чтобы их было много, я увидела пятерых. Но дворик-то крохотный, там до ограды всего несколько шагов. А орки — большие. Я стояла внутри домика и с опаской смотрела на дверь. Полагаю, снаружи орки тоже изучали ее же. Наконец, один из них не выдержал и постучал костяшками. «Тук-тук-тук» прозвучало как-то очень зловеще и нервно. И чего так переживать? — Никого нет дома! — малодушно крикнула я. Стук повторился. — Вообще никого! — снова громко сообщила я. Не то чтобы я надеялась, что мне поверят. Но вдруг они совсем глупые? Или слепые? Или не рассмотрели меня? Орки затихли. Прошла минута. Другая. Я робко и совершенно наивно понадеялась, что они ушли, и сделала глупость — открыла дверь. Орки обрадованно оскалились. Вероятно, это должно было означать улыбки. И тут случилось явление Заразы... Эта маленькая хищница спикировала откуда-то сверху, размахивая крыльями, зачем-то двигая всеми четырьмя лапками и голося: — Мусины! Мусины! Белем их! Хватай! Зеленокожие мужчины остолбенели. Вероятно, никогда ранее их не пыталась хватать маленькая лысая говорящая розовая пакость. — Стоять! — закричала я и подняла руки, пытаясь перехватить Заразу в полете. Только я совершенно забыла, что они обе у меня заняты. В одной — топорик, в другой — волшебная палочка. А вот орки отмерли от первого ступора, восприняли наши с питомицей действия как акт агрессии и взревели, готовясь к боевым действиям. Орки ревели. Горгулья верещала. Я с перепугу тоже орала. Ближайший орк, совсем молодой еще, рванул ко мне. Только вот домик-то мой зачарован от всех возможных неприятностей. Поэтому парень врезался в невидимую преграду, срикошетил и врезался в своих спутников. Горгулья, обрадованно пища, бросилась наружу, метя когтями в зеленые клыкастые рожи. Дурочка маленькая! Они ж ее обидят! — А ну стоя-я-ять! — рявкнула я и выскочила на крыльцо. А дальше все пошло как-то совсем не так. Оно и до того шло не очень-то правильно, но стало еще хуже. Один из орков успел поймать мою нечисть и зажал под мышкой. Та дурниной вопила, забыв и про «милисть», и про «кисивость». Она ругалась самозабвенно, громко, нецензурно и внятно. Я и слов-то таких не слышала раньше. Вот ведь, можно подумать, что жила горгулья ранее не у феи, а на пиратском судне или в бандитском притоне. — Брось Заразу! — скомандовала я и гневно указала волшебной палочкой на орка, посмевшего обидеть мою питомицу. Фейский инструмент воспринял это как команду творить и начал вытворять. В одно мгновение кожаный темно-коричневый орочий наряд превратился в узкое длинное вечернее платье насыщенного красного цвета. А его сапоги совершили метаморфозу и стали туфлями на каблуках. Мужик оторопел. Зараза аж притихла на мгновение. Но тут снова, в очередной раз, что-то пошло не так. Из-за моей спины раздались голоса артефактов, и на крыльцо выползла измерительная лента. Следом, прыгая на кончиках лезвий, выбрались ножницы. — Хватай мужиков! — крикнула Ленточка и дико завращала глазками. Не уверена, что орки увидели это, но определенно услышали. А я гневно повела волшебной палочкой, намереваясь потребовать выдачи маленького розового заложника. И все бы ничего, но я даже слова не успела сказать, как оставшиеся четверо воинов степей оказались переодеты в дивные вечерние платья разных фасонов и цветов. — А ну стой! — скомандовала я самой первой жертве моды и погрозила ему другой рукой, в которой был зажат топорик. И орки дрогнули. Мало того, что по древним неписаным законам я теперь являюсь их вождем, так я еще и фея с волшебной палочкой. И творю такое... такое... Полагаю, у них и слов-то таких нет в родном языке, чтобы выразить всю глубину ужаса происходящего. — Брось Заразу! — в очередной раз рыкнула я. А эта глупышка начала выдираться и орать дурниной. — Ах ты зараза, да что ж творишь?! — испугалась я, увидев, что у нее завернулось одно крыло и вот-вот сломается. Я бросилась с крыльца, чтобы спасти эту дуреху, а орки рванули от меня. Вы когда-нибудь видели боевой отряд орков, совершающих марш-бросок по улицам города? А если еще этот отряд щеголяет вечерними яркими женскими платьями? И при этом пытается держать равновесие и сохранять скорость, балансируя на высоких каблуках изящных дамских же туфель? Никогда ранее столица Клайдберриса ничего подобного не наблюдала. Мужчины отступали слаженно и скоординированно. Строй не теряли, юбки и оружие весьма умело придерживали. Я бежала следом, радуясь, что обута в тапочки, а не шлепанцы на каблучках. — Стоя-я-ять! Периодически я потрясала в воздухе то топориком, то волшебной палочкой. В эти моменты платья орков меняли цвета и фасоны, а высота каблуков становилась то ниже, то выше. — Отдайте Зара-а-азу-у! — Отдайти-и-и миня-я-я! — голосила нечисть. Орки хранили стоическое молчание. Берегли дыхание, вероятно. Нашей эпической группе уступали дорогу, немногочисленные ранние горожане торопливо отскакивали с пути, лишь провожали ошеломленными взглядами. Ох, чую, прославлюсь я теперь на всю столицу... В какой-то момент я поняла, что больше не могу. Мне не сравниться в выносливости с мужчинами, тем более с орками. Так что я от всей широты души взмахнула в их сторону волшебной палочкой, совершая очередную, но уже осознанную метаморфозу их нарядов. Падали мужики красиво. Но громко. Потому что ранее свободные пышные юбки их платьев резко потеряли в объеме и количестве ткани. Когда я, держась за бок и с трудом дыша, доковыляла до поверженных воинов, мне предстала дивная картина. Волшебный фейский артефакт совершенно неподражаем, должна заметить. Орки оказались укутаны в облегающие платья-футляры с узкой длинной юбкой и длинными же рукавами, которые были пришиты к корсажу по всему внутреннему шву. То есть невольные похитители горгульи оказались в тугих коконах и не могли даже пошевелиться. Если только ползти, как гусеницы. Причем ткань их нынешних нарядов — плотная парча, пронизанная золотыми и серебряными нитями. Такую и захочешь разорвать — не сможешь. — Ну ты и зараза! — с трудом выдохнула я валяющейся на мостовой горгулье. Она тоже была слегка в шоке от приключений, лежала, таращась в небо и вывалив из пасти язык. — Ф-фу-у-ух, — оперлась я руками в колени и согнулась, жадно глотая воздух. Давненько я таких забегов не совершала. — Фэй! — хрипло гаркнул один из орков. Тот самый, который первым сменил наряд. — Ой, вот не надо! — сердито отмахнулась я топориком. Мужик заткнулся и только глазами гневно сверкал, глядя на меня. — Бозитьки мои, — с трудом приняла вертикальное положение лысенькая нечисть. Села и принялась ощупывать себя, начиная от кончика хвоста и заканчивая крылышками и ушами. — Тють ни убилясь... — Ты... Ты... — У меня от избытка чувств закончился словарный запас. — Тиво с ними делять будись? Всех тогось? — Чего «тогось»? — покосилась я на орков, которых явно не обрадовала загадочная перспектива. — Ну, сягось? — Чего? — Ну ты и фэй! — выплюнул парнишка, которому первому не повезло узреть на крыльце мою питомицу. — В музей, гавалю, будись всех блать? Многа! Холосяя добытя. Я умею охотиться на мусин. Пока я переваривала смысл вопроса и зачем нам идти в музей, маленькая вредная поганость вскочила и принялась изучать «добытю». — Стласьнинькие они какие-то. Никасивые. Не то сто я. Но сийные... — Она поочередно потыкала когтем в плечи ближайших двух орков. Потом прошлась вдоль самого большого из них, начиная с макушки и до самых пяток, считая шаги. — Бойсые. И бегають быстла. Навейная, халосии музья будять. Селых пять стук. Нам, феятькам, мозьна. Мы сийные и войсебные. У меня вырвался истерический смешок. Орки затаили дыхание и уставились на меня в ужасе. По их старинным обычаям, которым сейчас мало кто следует даже у них, можно и пять мужей, и десять жен. Тут уж кто сильнее и кто кого... Сейчас явно сильнее я. — Неть! Не хатю таких музей. Исим длугова. Эти мне ни нлавятся. И кусяют навелнае многа. На таких кусяний нинапасесся. Слаженный вздох облегчения пятерых мужчин, наверное, слышно было даже на соседней улице. Кажется, я им тоже не нравлюсь. Как и они мне, но это совсем другое. — И что мне с вами делать? — задала я риторический вопрос и, растеряв где-то по дороге все манеры, почесала затылок топориком. — Плидлагаю их все зе тогось. Нам они не плигадяться. — Прекрати! Что поразительно, орки молчали. Не орали, не требовали ничего, не возмущались. Сверкали глазами, скалились, мимикой изображали свое негодование, но сохраняли тишину. Наверное, у них так принято. Как мало я знаю об этом народе. Я удрученно вздохнула, размышляя, что будет, если их освободить. Вокруг нас собралась толпа. Горожане переговаривались, задавали друг другу вопросы, уточняя, что случилось. И именно тут наконец-то подоспел городской патруль. — Что тут происходит? — спросил меня их командир. Крупный усатый дядька, человек, но с примесью чьей-то крови. Так сразу и не поймешь, кто в предках затесался. — Пливетики! — дружелюбно оскалилась горгулья и нагло забралась на грудь одного из своих похитителей. После чего не менее нагло вытянула заднюю лапку, растопырила пальчики с когтями над его рожей и принялась их демонстративно рассматривать. Орк затаил дыхание и замер. Капитан оценил развернувшуюся перед ним композицию, поскреб затылок, опомнился и строго заявил мне: — Гражданочка! Охотиться на разумных существ с помощью нечисти запрещено! Кто позволил?! Я вынужден буду вас задержать до выяснения обстоятельств. Я зыркнула на свою питомицу. Погрозила ей топором. Правда, это приняли на свой счет орки и вытянулись по стойке смирно. Точнее, по лёжке смирно, так как они все валялись на мостовой. — Риат патрульный! Риат патрульный! — протолкался вперед бедно одетый мальчишка и, захлебываясь словами, зачастил: — Эти дядьки в платьях Заразу похитили. Я все видел! Я за ними прямо от салона риаты феи следил! Это ж такое событие! А феечка за ними бежала и требовала Заразу вернуть. А они удирали! Орки же! У-у-у, рожи зеленые! Такую нечисть потрясную похитить хотели! А фея на них — тыц! И они — бац! А потом снова — бдыщ! И костюмы — хлоп! А Заразу же все никак не отдавали! Мы их еле догнали. Вот! Рассказывал пацан бурно, размахивая руками и тыкая пальцем то в меня, то в горгулью, то поочередно в орков. Мы только взгляды переводили с одного на другого. —Ой, ну лядна, лядна. Уговолиль. Мозись миня поглядить. Лаз узь я потлясная, — стеснительно потупилась горгулья и, не слезая с орка, повернулась чуть-чуть боком. Мол, иди уже, гладь. — Можно?! — восторженно выдохнул мальчишка, глянув на меня. Я прислонила тыльную сторону ладони ко лбу и кивнула. Могла бы — упала бы лицом в обе ладони, но они заняты. Мальчишку, кстати, вспомнила. Он частенько ошивался на нашей улице и помогал ради монетки всем подряд. Кому покупки донести, кому дверь придержать или помочь экипаж поймать. Его не гнали, наоборот, по мере возможности давали подработку. Я, правда, ни разу его услугами еще не пользовалась, но улыбчивую худенькую мордашку опознала. Капитан кашлянул, проследив взглядом, как свидетель присел на корточки рядом с орком, попытавшимся отползти в сторону, и принялся гладить нечисть. Та с блаженной мордочкой подставляла то голову, то бочок, то спину. Глава 12 — Значит, вот как все было? — Все верно, достопочтенный риат, — заговорила я наконец. — Никакая это была не охота. Всего лишь недоразумение. — То есть вы хотите сказать, что вы не напали на этих... хм... гостей Клайдберриса, не преследовали их и не атаковали? — Капитан выразительно взглянул на топор в моей руке. Два других стражника переглянулись со смешками. — Нет, конечно! — оскорбилась я. — Как бы я их атаковала? — Да как-то вот удалось... — подергал себя за ус мужчина, изучая внешний вид орков. Похоже, он только сейчас опознал, что эти яркие парчовые коконы — платья. — Вождь я их, — шепотом сообщила я, поняв, что данный печальный факт не получится скрыть. — Вождь?! — тоже шепотом, но таким громким, что услышали все вокруг, уточнил представитель закона. — Вождь, — покаянно вздохнула я и развела руками. — Так получилось. Только я не хочу им быть, а они настаивают. Явились вот... дети степей... зеленые... — сдерживая рвущиеся на волю ругательства, поведала я. — Подтверждаете? — спросил капитан орка, на котором продолжала нежиться горгулья. — Да! — каркнул тот и злобно стрельнул в меня глазами. — Фэй — вожд. — Дела-а-а... А за что же вы так с ними? — имея в виду наряды орков, уточнил один из стражников. — Воспитываю! — хмуро ответила и поочередно погрозила представителям подчиненного мне племени сначала топором, потом волшебной палочкой. Ну а что делать? Орки понимают только закон силы. — А то совсем от рук отбились, пока я в отъезде. Нечисть мою хватать вздумали и чуть входную дверь мне не испортили. — Ах да! О нечисти! Риата фея, вы же помните, что нельзя охотиться с ее помощью на разумных? — Помню. Но если эти не-разумные вздумают без спроса хватать ее руками и тащить куда-то, то она сама, без моего участия, на них охотиться станет. Ясно? — Вопрос я адресовала старшему орку. — Ясна! Вожд! — словно выплюнул тот и скривился. Ну извините! Я тоже не в восторге. — В таком случае попрошу забрать своих подчиненных и подопечных, гражданочка фея. Освободите улицу и прекращайте смущать почтенных граждан своим внешним видом, — распорядился капитан стражи. — А что не так с моим видом? — удивилась я и глянула на себя. — Ох! И правда. Повела волшебной палочкой, и мой симпатичный халат превратился в не менее симпатичное платье, а тапочки стали туфельками. — А этих? — А эти... — на мгновение задумалась я. — А эти еще побудут в смирительных одеждах. Воспитательный процесс не завершен. Не признаваться же, что я просто трушу выпускать на волю своих пленников. Патрульный открыл рот, чтобы снова что-то спросить или сказать, но меня посетила гениальная идея. Легкая манипуляция, и платья орков отрастили кружевные лапки. Много кружевных лапок. Очень много кружевных лапок. Миг — и лежащие зеленокожие мужчины оказались готовы к транспортировке по городу. Только головы им пришлось держать на весу. Ну да ничего, потерпят. Воины они или нет? Зараза ошеломленно взлетела, кудахча как курица и хлопая крыльями. Окружающие нас горожане, в том числе стражники, отшатнулись и осенили себя обережными крестами. — Риата фея... А это... А как? — восторженно сверкая глазами, спросил мальчишка. Вот уж кто не испугался, а пребывал в диком восторге. Чем-то он мне моих братцев в детстве напомнил. Тех пройдох тоже ничем было не испугать. Правда, они-то некроманты, а этот вроде обычный, не одаренный человек... Надо будет проверить при случае. — Мода — это страшная сила! — с каменным лицом провозгласила я и скомандовала: — Домой! Кружевные лапки зашевелились, и крайне нарядные поверженные мужчины с зеленой кожей и страхолюдными рожами, словно огромные блестящие многоножки, неторопливо потрусили в направлении модного салона. Выглядело... ошеломляюще. — А штраф все же придется уплатить... — кашлянул старший патрульный. — За что?! — возмутилась я. — За нарушение общественного порядка. За шум... За ограбление... И вообще! Извольте, риата фея, явиться в ратушу и внести положенную сумму. Мы протокол составим. — Это нечестно! И какое еще ограбление? — Глабят! Глабя-я-ят! Ни за сто плапитания лисають! — заверещала забытая мною горгулья, заставив всех вздрогнуть от неожиданности. А один из орков даже потерял концентрацию, перестал держать голову и треснулся затылком о мостовую. Зараза мгновенно замолчала, спикировала вниз, уселась на грудь этого недотепы и, проникновенно заглядывая ему в глаза, спросила: — Бойня? Подють? Усипься, зиенинький? — Никакой бойни!!! — рявкнул патрульный, который уже, похоже, ошалел от творящегося дурдома. — Утихомирьте свою боевую нечисть, гражданочка фея! Штраф в двойном размере! — Ну зар-р-раз-за, — тихо, но проникновенно выругалась я. Тут же бросила взгляд на капитана и пояснила: — Это я не вам. Зовут ее так. Зараза. Во всех смыслах. И она сильно картавит. Не «бойня», а «больно». — Дя! — улыбнулась горгулья своей жутенькой улыбочкой, от которой все вокруг снова дружно совершили обережный крест и на всякий случай отодвинулись. — Пожалуй, мы сопроводим вас до дома, — хмуро буркнул стражник. Я кивнула, погрозила трепыхнувшимся пленникам топором, продемонстрировала своей питомице кулак с зажатой в нем волшебной палочкой и пошла вперед. Процессия впечатляла. Первой, деловито помахивая топориком, шла фея с развевающейся спутанной малиновой шевелюрой. За ней следовала шеренга парчовых гусениц с головами хмурых орков. На последнем из них восседала розовая лысая горгулья и о чем-то, коверкая слова, рассказывала шагающему рядом мальчишке. Замыкал эту ошеломляющую композицию отряд из трех патрульных. — Подпишите протокол, — подсунул мне листок, который заполнял по пути, капитан. Я сделала жалостливые глазки. Он покачал головой и ухмыльнулся, взглядом указав на моих пленников. Мы уже добрались до ограды моего дома, и тут следовало распрощаться со стражниками, зеваками, мальчишкой. Что делать с членами как бы моего племени, я не имела ни малейшего представления. Отпускать страшно. Держать связанными — невозможно. Выгнать не получится. Они вон аж куда за мной притащились, в другое королевство. И как только нашли, морды страшные?! Вот не зря мне не нравился их шаман, снившийся не единожды. У-у-у! Гад одаренный. — Подпись, гражданочка фея! — напомнил о себе патрульный, настойчиво протягивая лист. Пришлось подписать. Заодно взглянула на размер штрафа. Разозлилась. Тут и так-то лишних денег нет, так еще плати из-за всяких наглых зеленых... — Всего доброго. Попрошу больше не нарушать общественный порядок. Капитан дал отмашку подчиненным уходить. А потом наклонился ко мне и громко прошептал: — Надеюсь, гражданочка, в ближайшее время нигде в округе не всплывут трупы? Большие. Пять штук. — За кого вы меня принимаете?! — оскорбилась я. — Не вспливуть! У насей фей мама некламант. Папа некламант. Никто тлупов ни найдеть! — жизнерадостно сообщила Зараза. И я все-таки уронила лицо в ладони. Треснулась лбом о топорище и чуть не выткнула себе глаз волшебной палочкой. Орки внезапно начали икать. А капитан, почесав затылок, задумчиво осенил их обережным крестом. Те икать перестали, но дружно передернулись. У них другие боги, в наш пантеон они не веруют, как-то больше в духов природы и предков. Изобразив жизнерадостную, хотя и немного зверскую улыбку зевакам, не стесняющимся в голос обсуждать творящийся у городской модной феи бардак, я распахнула калитку и приглашающе скомандовала: — По одному! Первой, важно шагая и виляя попой, во дворик промаршировала Зараза. За ней попытался прошмыгнуть пацан. Но я погрозила ему пальцем, он стушевался и отступил в сторонку. За горгульей, выстроившись, как и было велено, по одному прошагали коконы с орками. И вот тут встала дилемма. В дом я чужих пускать не собиралась. Оставлять их связанными в крохотном дворике перед парадным крыльцом — тем более. Ну и, кроме того, не хотелось устраивать разборки прилюдно. В итоге я быстро бросила заклинание отвода глаз. И зеваки на улице тут же перестали нас замечать и слышать. Раздалось несколько разочарованных возгласов, но на этом публика начала расходиться. Им и так сплетен теперь хватит на ближайшие несколько месяцев. Пока я размышляла и прятала нас от любопытных граждан, произошло кое-что еще. Мои пленники вдруг начали мычать и извиваться. — Ну что еще?! — рыкнула я, оборачиваясь. И онемела. Розы. Милые роскошные розы, растущие под окнами в палисаднике, вдруг вымахали в размерах, дотянулись до «гусениц-орков» и веточками с шипами подтягивали тех к себе. А мычали пленники вовсе не оттого, что потеряли дар речи. А потому, что рты им заткнули. В буквальном смысле. Розы не пожалели по жирному огромному бутону, которые как кляпы наглухо заткнули здоровенные клыкастые пасти мужчин. — Это еще что такое?! — вызверилась я, потеряв остатки терпения. — Отставить! Замереть! И все послушно замерли. Розы затаились и уже не тащили к себе добычу. Добыча перестала трепыхаться и мычать. Горгулья прекратила радостно скалиться и прыгать на одной лапке. Вот зачем она это делала, кто мне объяснит? — Зачем воруете мужиков? — строго спросила я у розовых кустов. Те начали поворачивать друг к другу пышные цветки, явно мысленно переговариваясь. Потом вдруг в середине каждого из них распахнулись маленькие глаза, заставив меня вздрогнуть. — Да чтоб вас... мошки никогда не жрали! — нервно выругалась я, лишь в последнюю секунду заменив проклятие на пожелание. — Это ведь нам? Удобрение? — зашелестели розовые кусты и снова потянули к себе несчастных орков, проклявших, наверное, тот миг, когда их отправили по моему следу. — Ты говорила, что дашь нам удобрение. — Нет, это мои... Гм... Мои орки, в общем. Удобрение куплю, приношу извинения, запамятовала за всеми этими хлопотами. — У-у-у... — разочарованно зашумели кусты и втянули в себя выпущенные плети, которыми держали то, что они считали удобрением. — Кляпы! — напомнила я. — Фу, они слюнявые. Утилизировать только. Розы демонстративно отвернули все цветки. Закрыли глаза, встрепенулись и превратились в обычные цветочные кусты. Ничто не выдавало, что еще секунду назад они собирались сожрать пять огромных шкафообразных мужиков. — Мама некламанть и папа некламанть узе ни плигадяться, — радостно сообщила оркам горгулья. — Мы вас лозотькам сколмим, если тиво. Я даже не берусь описать всю ту гамму чувств и эмоций, которая плескалась в глазах пленников. Пасти-то открыты и заткнуты розовыми бутонами. — Зараза, рты им освободи. Допрашивать будем. — Питать? — с энтузиазмом бросилась выполнять поручение маленькая нечисть. Забралась на грудь ближайшему пленнику, задними лапками уперлась в его подбородок, передними вцепилась в кляп и начала вытягивать, приговаривая: — Не бойся, зиененький. Мы ни бойня питать будимь. Мы доблые. Кляп с чпоканьем выскочил на волю из клыкастой пасти орка, горгулья не удержала равновесие и шлепнулась на спину, взбрыкнув лапами, хвостом и крылышками. — Вожд! Вожд! Мы твой нар-род! — заговорил пленник, воспользовавшись ситуацией. — Нелзя казнит. Я покачала головой, прошла мимо них и устало уселась на ступеньку крыльца. Зараза тем временем, бормоча под нос что-то очень картавое и нецензурное, освобождала рты оставшимся четырем пленникам. — Ну и что мне с вами делать? Вы только явились, и от вас уже сплошные неприятности. Штраф придется вносить. Зачем вы мне в племени, такие бесполезные, если за ваши глупости я еще и должна платить? — мрачно спросила я. Настроение было поганое. Я устала. Перенервничала. Денег было откровенно жалко. Перед горожанами стыдно. Короче, я была дико зла. — Вожд, племя ждет тэбя. — Нормально говорите! — раздраженно цыкнув, я скастовала заклинание правильной речи. Его разработали много веков назад для шпионов, которых отправляли в другие страны, чтобы их не выдавал ни малейший акцент. Разумеется, заклинание стащили, потом еще раз стащили, а потом оно всплыло у студентов, ну и всё. Теперь главное было выучить язык. А уж от акцента легко избавиться с помощью этих чар. Только на Заразу оно не действовало, у нее был не акцент, а упрямый характер. Она специально коверкала речь, чтобы казаться «миенькой». — Вождь, ты должна принять власть, — снова заговорил орк, но уже правильно. — Племя ждет тебя. Нельзя без власти. — А что шаман? — хмуро уточнила я. — Зачем искал меня? Неужто не рад, что не приходится делить бразды правления с вождем? — Рад, но... Он — власть над душами и жизнью загробной. Вождь — над телами и жизнью плотской. — И как там поживает ваша плоть? Судя по наглым рожам, неплохо. — Нам велено найти вождя. Вернуть в племя. — Дракона вам лысого, а не вождя в племя вернуть. Я там ни разу еще не была. Орки переглянулись. Выглядело это крайне нелепо, учитывая, что они все еще были туго стянуты парчовыми платьями и находились в горизонтальном положении. Но, правда, уже просто лежали. Кружевные лапки, доставившие их сюда, исчезли. — Муж? — наконец, задал мне вопрос орк. — Кстати! А где мой муж?! — обрадовалась я. — Куда вы его дели? — Так сбежал он, вождь. Из-под венца сбежал. Сестра... прежнего вождя в ярости. Лучше бы вам с нею не встречаться. — Сестра? Не дочь? — уточнила я, пытаясь вспомнить облик незадачливой невесты. Нет, не получается. Все случилось тогда в таком хаосе, я была дико перепугана, и, кроме того, что она клыкастая, зеленая и злобная, ничего не всплывает. — Сестра. Так где твой муж, вождь? — Сбежал, — мрачно ответила я. Мы помолчали. Даже нечисть и то притихла. А розы притворились обычными кустиками, хотя еще миг назад подслушивали. Я заметила, но пресекать не стала. Что уж теперь. — Зачем вам был нужен мой муж? Для чего ловили? — Жениться! Он проиграл обещание жениться на девушке нашего племени. Но он не орк. За него согласилась пойти сестра вождя. У меня вырвался истерический смешок. — Ну, считайте, он выполнил условия своего проигрыша. Он женился на девушке вашего племени. Причем не на сестре вождя, а на самом вожде. Вождице. Как по-вашему будет правильно? — Вождь. Ты первый вождь-женщина. Фея. Тфу! — не выдержав, сплюнул орк в сердцах. — Ай! Ти сють миня не испойтиль! — пискнула Зараза и отскочила в сторону. — Не харкать мне тут! — цыкнула я. — Ладно. Сейчас я вас выпущу. Устроитесь в городе. Снимете жилье и сообщите мне, где остановились. Завтра же чтобы заработали денег на погашение штрафа, который мне из-за вас выписали. Еще не хватало, чтобы я за вашу дурость из своего кармана платила. — Но, вождь... — подал голос самый молодой из детей степей. — А как же племя? Вернуться надо. Твой народ ждет тебя. — Ничего. Подождут. Сначала отработка штрафа. Потом я решу, что с вами делать. Ах да! Чтобы мужа моего нашли и вернули. Он вам каким именем представлялся? — Ирден Маркус Ланц, чтобы ему духи драконьих предков хвост откусили! — Гневно выпалил парень. — О! Ирден! И еще Маркус! — обрадовалась я. Наконец-то узнала имя мужчины, за которого умудрилась выскочить замуж. И тут же уточнила: — А что там насчет драконьих предков? Орки уставились на меня. Я на них. — Хозяютька, хозяютька! Нася музя длакона? Ух ти зь! — Да, похоже, Зараза, наша «музя» — дракона, — сделала я нерадужный вывод из мимики орков. — Полный феерический драконец. Глава 13 Розы перестали делать вид, что они просто цветочки, склонились друг к другу и начали громко шелестеть-шептаться. — Посиму? — Потому, что у драконов не бывает разводов. Он меня обманул! Зар-р-раза! — А я-тя туть плисем? Ни пелизивай, хозяютька. Мы, если тиво, музя на удобления отплавим. Новинькова найдемь. — Вождь, а может, сначала с ним по-хорошему? — подал голос до того не проронивший ни слова орк средних лет. — Ну что он, не мужик, что ли? Не поймет? — А удобрения?! — дружно повернулись к нему розовые кусты. Орк дернулся, но все же попытался еще раз: — Он так-то неплохой... Хотя и обманщик и аферист. — Он еще и аферист?! — А ты не знаешь, вождь? Ты же за него замуж вышла. — Так получилось. Очень, знаете ли, замуж захотелось. А тут мужик свободный и во фраке бегает. Ну, я его и того... — Боевая женщина! Сильный вождь! Берет, что захотела, и не спрашивает. Племя будет радо, — абсолютно серьезно прокомментировал четвертый пленник. — Ладно. Свободны, — взмахнула я волшебной палочкой. Платья орков тут же обзавелись длинными разрезами по бокам, а рукава отпоролись от боковых швов. Пятеро ощутимо помятых и крайне нелепо выглядящих представителей орочьего народа поднялись на ноги и хмуро уставились на меня. — Вождь! — Что надо? — опечаленно спросила я, продолжая сидеть на крылечке. Жизнь моя точно рухнула. Потому что муж-дракон — это наверняка отвратительно само по себе. Муж-дракон в бегах — это еще хуже. А уж муж-дракон-аферист, обманувший меня, — это определенно работа для опытных некромантов. Для родителей и дедушки. Поймают. Закопают. Воскресят. И будет у рода Монк свой собственный драконий лич. Даже интересно, моя семейка его будет упокаивать и поднимать в человеческой ипостаси или в ящерообразной? Что в хозяйстве полезнее? — Верни наши вещи, вождь! — А-а, это... — Я грустно отмахнулась волшебной палочкой. — Я тут вдовой готовлюсь стать, а вы всякой ерундой отвлекаете. — Может, не надо сразу вдовой? — повеселевшие орки, к которым вернулись их кожаные костюмы и оружие, встали на сторону моего блудного супруга. Мужская солидарность, не иначе. — Может, с ним по-хорошему можно договориться? Ты же фея, вождь! Вы же добрые! — Я-то фея с топором, — уныло покрутила я в руках вышеназванный предмет. — Ну сколька повтолять? У нась мама некламанть, папа некламанть, блатики некламантики, дедуська некламанть. И иссе дедуська — зельеваль. Кого некломанть не тогось, зельеваль отлавит. — Отравит? — уточнил молоденький орк. — Дя! Здолова, плявда? — Да-а-а... — как-то без восхищения ответил ей парень. — Так, всё! Хватит! И так полдня потеряли. — Я встала с крыльца. — Вы, пятеро! Заселяетесь, ищете работу, приносите мне деньги. Ясно? Ах да! Будете служить рекламой моего салона модной одежды. — Не-е-ет! — завопили мужчины, поняв, что их сейчас снова перефеячат. Поздно... Волшебная палочка очертила дугу, и потрепанные дорожные одежды из грубо выделанной кожи претерпели метаморфозы. Выделка кож теперь первоклассная. Краски сочные и благородные. Фурнитура отличная. Пряжки, пуговицы, ремни, петли, шнуры... В таких одеждах и при королевском дворе не стыдно показаться, где-нибудь на охоте, к примеру. — Помыться! Побриться! Причесаться. Когти подпилить! Клыки мелом начистить. И только попробуйте опозорить меня перед жителями Берриуса. Все ясно? — Так точно, вождь! — вытянулись по струнке орки. — На сегодня свободны, — указала я им направление. Дети степей понимают только язык силы. Я постоянно себе об этом мысленно напоминала. Минутка моей слабости и печали не должна дать им возможности перестать слушаться вождя. Пусть лучше на моего беглого мужа охотятся. В холле меня ждали артефакты. Ножницы, наперсток, измерительная лента, зеркало и ширма. Каким образом последние умудрились перебраться в холл, я вообще не понимаю. — Ну что? — спросило серебристое лицо с зеркальной поверхности. — Они тебя не обидели, хозяйка? — поморгала ширма. — Ух, жалко мы не успели выскочить на крыльцо! — пощелкали лезвиями ножницы. — Мы бы им быстро отрезали что-нибудь! — Никому ничего резать не будем. Они теперь наши внештатные сотрудники. Выступают в качестве рекламы, демонстрируя, что даже для орков фея может создать модные и красивые одежды. Ждем наплыва клиентов. Все придут за сплетнями. Наша задача — никого не выпускать... — Живыми? — перебили меня ножницы. — Без заказов! — уточнила я. — Что вы такие кровожадные-то? Вы же помощники феи! Розы пытались несчастных орков закопать и сожрать. Вы — отрезать им что-то. Не стыдно? Мы ведь вроде как должны бороться за красоту и моду... — Так мы и боремся, — смутилась Наперсточек и потупила глазки. — Они страшные, клыкастые, зеленые и плохо одетые. — Расизм запрещен и преследуется по закону. Ну страшные, ну зеленые, ну клыкастые... А мы вот... — Я вздохнула и взглянула на горгулью, вылизывающую хвост. — Розовые. И дурные. Ладно, давайте вернем вас обратно в комнату. А мне еще предстоит думать, как оплатить штраф за сегодняшнее происшествие. Я оказалась права. Утренняя беготня по городу и феерическое шествие домой со спеленатыми орками никого не оставили равнодушными. Берриус гудел. Жителей столицы распирало от любопытства и желания узнать подробности, обсудить сплетни и увидеть своими глазами ту самую фею. И, конечно, тут самую нечисть, с которой фея — подумать только! — охотилась на орков. И это в наше-то, такое спокойное и приличное время! Прямо посреди столицы! Дедушка был бы рад. Я с таким размахом проявила силу духа, воли и ног, как представитель фамилии Монк, что — ух! Но он об этом никогда не узнает. Очень надеюсь. Потому что... Не надо, короче. А вот лучшей подруге я, конечно, все подробно рассказала в вестнике. Должна же я была с кем-то поделиться пережитым ужасом и последующим негодованием на вероломство моего первого встречного мужа. Этот негодяй оказался драконом! Гад чешуйчатый! Он с самого начала знал, что развода не будет! И обманул маленькую, ничего не подозревающую меня. И неважно, что я не фея, а человек и маг широкого профиля. Обманул же! Авантюрист! Прохиндей! Ну, муж, погоди! Моника рыдала от смеха, если судить по размытым от слез буквам в ее записке. «Божечки, Клара, ты неподражаема! Я мечтаю познакомиться с твоей Заразой и с орками, на которых она охотилась. Про дракона... Может, сразу не будем рассказывать о нем твоим родственникам? Вдруг его еще можно исправить? Жалко сразу-то приговаривать. Ты говорила, он симпатичный». Мы еще немного пообщались, перекидываясь вестниками. И последний заставил меня воспрянуть духом и снова начать надеяться, что это не конец. «Клара, все не безнадежно. Брак вы не успели консуммировать. Если через год ты останешься девицей, то вас все же смогут развести, несмотря на то, что твой блондинистый гад — гад чешуйчатый. Ну или тебе удастся его отыскать и уговорить пойти против их традиций». — Мой блондинистый гад — гад чешуйчатый... — задумчиво повторила я вслух фразу из письма подруги. — Откливаем охотю на длаконива гада? — вскинула голову Зараза и улыбнулась во все клыки. Я передернулась, подумала и кивнула. — Халасо. Хатю гада. Горгулья вскочила и начала бегать по комнате, подпрыгивая, взмахивая крыльями и ненадолго взлетая. При этом она радостно скандировала: — А мы идемь на гада! А мы идемь на гада! Уля! Уля! Мы поймаемь гада! — Дорогая моя, а ты-то чему так радуешься? — озадаченно поинтересовалась я у маленькой нечисти. — А тиво я одна лысенькая? Отистить гада от тисуи! Будимь вместе лысими. Холосий музь — лысий музь. Я поперхнулась следующим вопросом и возвела глаза к потолку. В чем-то, конечно, логика у горгульи прослеживалась. Но очень... нечеловеческая. Лысого мужа я не хотела. Я вообще никакого не хотела, если уж на то пошло. Но особенного — лысого дракона. Рано утром следующего дня я была разбужена стуком в дверь. Нехорошая тенденция, если честно. Зараза, решившая сегодня ночью осчастливить меня своей персоной и спавшая в ногах, встрепенулась, перепорхнула к приоткрытому окну, выходящему на улицу, и радостно поприветствовала раннего гостя: — Пливеть, зиененький! Ты такой холосинький! Я заинтересованно приподнялась на локтях. С улицы гортанный мужской голос спросил у Заразы: — Вождь здесь? — Зидеся, зидеся... Спить иссе. Будить? — Буди, нечисть. — Хозяютька-а-а, — наглая морщинистая розовая морда повернулась ко мне и принялась «будить», глядя в глаза: — Хозяютька, пласипайся. Там денюськи присли. — Кто пришли? Денежки? — уточнила я, спустив ноги на пол. Ясно уже, что вставать придется, несмотря на ранний час. — Тама одинь зиененький денюськи плинес. — Откуда знаешь? — Надевая вчерашний халат, вернувший родной облик, и вчерашние же тапочки, снова принявшие вид тапочек, спросила я. — Ты зе им сяма велела. Денюсек добыть побойсе и все нам плинести. Поджав губы, я направилась на первый этаж к входной двери. Открыла, хмуро кивнула орку. Гонцом выступал самый молодой. Вероятно, просто не смог отбиться от такой чести: нести страшному вождю откуп. — Сколько? — проводила я взглядом тяжелый мешок, который со звяканьем опустился у моих ног. Зеленокожий парень поежился, глянув мне за спину. Похоже, Зараза тоже спустилась. — Как ты велела, вождь. Чтобы штраф внести. Два штрафа. И еще один. — Третий за что? Что натворили? — Мужа твоего ловили, вождь. Не того поймали. Вот... штраф придется уплатить. Ты вождь... Тебе платить. — Мужа ловили, да не словили... — меланхолично повторила я. — А я вождь... Сил ужасаться пока не было. Наверное, после завтрака появятся снова. Хороший завтрак всегда придает много энергии. — Я пошел, — предпринял попытку удрать орк. — Стоять! Зовут как? — Не того мужа? — Тебя. — Джерзог, — слегка покраснев, если судить по тому, что его зеленая кожа приобрела желтоватый оттенок. — Мое имя Кларисса Терезия Монк. Разрешаю звать меня — вождь Клара. — Понял, вождь... Клара. Передам. — Старшего в отряде как зовут? — продолжила я допрос. — Ширкуг. — Передашь Ширкугу, чтобы больше никаких штрафов. Не сметь портить мне репутацию! Мужа моего искать, но аккуратно. О поисках докладывать мне. Устроились где? — Трактир «У орка», — клыкасто улыбнулся парень. — Ты учился где? — прищурилась я. — Почему-то мне кажется, что ты получал образование не в племени. — Мы воины, вождь! Разведчики! Следопыты! — стукнул себя кулаком в грудь он. — Нас обучали хорошо. Я кивнула, принимая ответ. Остро хотелось грустно вздохнуть и немножко поплакать. Но не имею возможности. Это же орк, ни малейшей слабины нельзя показывать. — Прежний вождь был хороший? — спросила зачем-то. Ну, вдруг? Если там вменяемый мужик, то потихоньку договоримся. Я ему топорик типа «проиграю», а он от меня отстанет со своим племенем. — Злой. Старый. Глупый. И слабый, — помедлив, сообщил запрашиваемую характеристику Джерзог. — Молодой сильный вождь — хорошо. Умный вождь — еще лучше. Твой муж, вождь Клара, должен был бы жениться по условиям проигрыша на сестре прежнего вождя и забрать власть. Он дракон, он сильный, наглый, умный. Племени от этого хорошо. — Вот, значит, как... — протянула я. — И чья это была идея: подсунуть в качестве проигрыша дракону невесту-орчанку? Опоили? Поэтому он умудрился так вляпаться? — Ну почему опоили?! — оскорбилось зеленокожее дитя степей. — Окурили! Травы специальные. Сильные! Дурманные! Шаман ритуал провел, к духам предков воззвал. Духи предков сказали, что делать. Мы исполнили. Только они не предупредили, что тот сильный новый вождь, который заберет власть после ритуала окуривания дракона, это его жена-фея. Мы думали — сам дракон. Вождь фея — это... — Сюрпри-и-и-з... — Да, — нервно хохотнул орк. — Ладно. Иди. Я позднее еще побеседую с вами обо всем произошедшем. Но вообще, лучше бы вам вернуться в племя. — Нет, вождь. Не вернемся. Охранять будем, пока ты не решишь с нами в степи отправиться и принять власть. Я скептически поджала губы. Мне еще только в степи не хватало отправиться. И так уж вон, в другом королевстве очутилась, в фею превратилась, модный салон открыла. А всего-то выпила самогонки с гномами... Точно! Во всем виноваты гномы! —Ты куда, зиенинький? А миня, класивую, похвалить? — кокетливо спросила из-за моей спины Зараза. — За что? — уточнил орк. — За клясотю! За милисть! — Хвали, — кивнула я с усмешкой. — Иначе не отстанет. Следующие несколько секунд я наблюдала за несчастным парнем, который честно пытался говорить комплименты горгулье. Аж вспотел бедолага от усердия. — Довольно, Зараза. Слишком много хорошо — уже плохо. Джерзог, иди. — А губами, беззвучно артикулируя, добавила: — Отступай! Я ее отвлеку... Тот весело сверкнул глазами, отдал мне честь и рванул к калитке. — Да кудя се ты, мой зиенинький?! — возопило маленькое розовое чудовище. — Зараза, а что у нас на завтрак осталось? Ты не помнишь? Что нам вчера доставили в корзинах? — На зявтяляк? Кусять? Надо кусять. Идем сколее! У миня лапки, я ни мозю сяма отклить. — Сама открыть ты не можешь не потому, что у тебя лапки. А потому, что я все в стазис от тебя зачаровываю. Чтобы не сожрала в одну морду. — Ой, ну сьто ти зяднитяесь? Идем сколее миня колмить. — Говорить когда начнешь нормально? Не надоело еще так уродовать речь? — шагала я на кухню, неся тяжелый мешок с золотом. — Неть! Нлавиться! Хатю и будю! — А если я перестану тебя понимать, пока не начнешь произносить слова правильно? — Ты зе фей. Доблый фей. Не пелестанесь. «Добрый фей» в очередной раз закатил глаза к потолку. Ну, попытаться-то надо было. — Тебе что на завтрак? Жареную курицу или мясной пирог? — И этя, и этя! И поболсе! А олеськи? — Никаких орешков! Держи курицу. Пирог мне. — Задиня! — выхватив у меня из рук целиком запеченную курочку, горгулья начала с чавканьем завтракать. — Кто еще из нас жадина, — пробормотала я, откусив от пирога. Что-то меня царапнуло в разговоре с орком. Какое-то несоответствие, но что именно, никак не соображу. Глава 14 Что именно было не так, я осознала, когда собиралась идти в ратушу оплачивать штрафы. И один из них за то, что орки поймали мужа, но не того. Я же помню, что велела им заработать денег и отыскать моего беглого супруга. Только я-то думала, что они компенсируют мне сумму, которую придется заплатить, и покинут Клайдберрис, вернутся в мой родной Эстарин. Ведь наша знаменательная встреча произошла именно там. Следовательно, и дракон-авантюрист где-то там. Но внезапно орки ловят кого-то здесь, в этой стране и в этом городе. С чего бы? Гад чешуйчатый местный житель? Не слишком ли странное стечение обстоятельств? Я там — и он там. Я сюда переместилась волей магистра Лутинии, и именно тут меня находят снова зеленокожие воины, и именно здесь начинают искать его. Мне одной кажется это подозрительным? Моя паранойя говорит или тут что-то не так? Размышляя, я не забыла взять необходимые бумаги, деньги, принарядиться самой и приодеть Заразу. Мы должны производить на всех благоприятное впечатление, что несколько затруднительно после вчерашней охоты на мужиков, как выразилась Моника в своем вестнике. Звучит-то как! А? Восторг! Фея и ее нечисть охотятся на мужиков и переодевают всех! Спасайся кто может! У меня даже настроение улучшилось. Так что в ратушу я входила с улыбкой на губах, с мешком монет в руках. И с горгульей на поводке. На нас со смешками оглядывались, шушукались в спины, но напрямую не заговаривали. Делая вид, что ничего не замечаю, я оплатила штрафы. За себя и за того парня. Ну а что делать? Кому-то же не повезло быть похожим на моего мужа, чтоб он облез! Муж, не тот несчастный. — Гражданство подтверждаем? Оформляем? — проверив все бумаги, уточнил секретарь-гоблин. Я вообще заметила, что в этом городе все должности, связанные с крючкотворством, занимают представители именно этого народца. Не знаю, по какой причине. В Эстарине такого нет. — А уже можно? — заглянула я в бумаги. Гоблин недовольно взглянул на меня и пошевелил длинным крючковатым носом. — Гражданочка фея, если я говорю, значит, можно. — Чего сразу «гражданочка»? — буркнула я. — Риата Кларисса Терезия Монк я. — Да-да. Так что? Оформляем двойное гражданство? — Оформляем. — Лицензию в Гильдии мастеров получили? Покажите. Показала. Основные законы, касающиеся моего здесь обустройства, я изучила. Все срочное и необходимое для оформления нужных бумаг, сделала. Только немного в сроках потерялась. Не заметила, что уже месяц прошел с принятия наследства. Удивительно быстро время пролетело. Секретарь сделал записи, заполнил документы, шлепнул печати и вручил мне. — Проходите в ту дверь, принесете присягу для лиц с двойным гражданством. После этого уплатите пошлину в двойном размере. — Почему в двойном? — Потому что половина будет переведена в Эстарин, как подтверждение законности операции и того, что вы не скрывающийся беглый преступник. Вы ведь не скрывающийся преступник? — Не-е-ет! — открестилась я. — Нечисть оформлять будем? — А ее тоже надо оформлять?! — вытаращилась я. — Это же не... Ну, не... — Разумное живое существо подпадает под параграф двадцать пять, пункт сто семьдесят пять, подпункт тридцать шесть. Вы читали закон? — строго уставился он на Заразу, которая от неожиданности перестала вылизывать хвост и так и замерла с ним в пасти. — Я лиликтовая. Галгулья. — Да хоть летающая коза. Разумная, значит, положено учесть. Разумная реликтовая горгулья. Нечисть, относящая к отряду умеренно опасных долгоживущих существ. Имя? — Залязя, — кокетливо улыбнулась фирменной жутенькой улыбочкой моя питомица. Клерк перевел взгляд на меня, ожидая пояснений. — Зараза она. — Попрошу не ругаться в государственном учреждении. Имя вашей нечисти? — Зараза. Зовут ее так. Но от этого она не перестает быть маленькой заразой в плане ругательств. Гоблин даже не улыбнулся. Невозмутимо что-то писал, а кончик его носа шевелился. — Зараза Монк, так и запишем. Я возвела глаза к потолку, размышляя, убьют ли меня родители и дед за такое пополнение семейства? Или же «зараза Монк» навсегда прилепится ко мне с легкой руки братцев, обожающих подшучивать над старшей сестрой. А вот кстати! Я же вроде как замуж вышла. Обряд прошла, но фамилию свою везде указываю. Это нормально? О том, что я фамилию мужа даже и не помнила совсем недавно, лучше не говорить вообще никому и никогда. Стыдно. — Получите, риата Монк. Пошлину заплатите там же, где и за свое гражданство. Следующий! — Еще и пошлину! — шепотом возмутилась я. — Вот не было печали, а теперь плати... Домой мы возвращались со свежеполученными документами, квитанциями об уплаченных штрафах и пошлинах. Уже не иностранка и уже не восставшая из камня не пойми кто, а две полноценные гражданки карликового королевства Клайдберрис. Орки от меня прятались. Я это отчетливо поняла, когда на третий день, ближе к вечеру, попыталась их застать в трактире «У орка», но безуспешно. Трактирщик-орк, как и следовало ожидать из названия, скалил клыкастую улыбку, наводящую трепет на неподготовленного посетителя, и на голубом глазу — на самом деле, карем — уверял, что были. Да, риата фея, были вот совсем недавно ваши мужчины. Но сейчас нет. — Плятются, — стащив из вазочки на стойке горсть орешков, прочавкала Зараза. Это был наш третий визит в трактир, и она неплохо освоилась. — Умние. Я недовольно на нее покосилась и спустила с рук на пол. Сейчас ведь начнется газовая атака... Трактирщик хохотнул, перегнулся через стойку, что с его ростом было совсем несложно, и глянул на горгулью. Он тоже уже знал, что сейчас будет. И орехи выставил специально, нехороший нечеловек. Я со смирением присела за высокий табурет у стойки, оперлась локтем и принялась ждать. Пока не свершится страшное, идти куда-то бесполезно. Ну вот... Я же говорила, некоторым лысым нечистям совершенно нельзя есть орехи. Зато из-за соседнего столика с проклятиями вскочил и выбежал на улицу пьяный гном. — Отлично! — потер огромные ладони трактирщик. — Риата фея, точно не продаете тварюшку вашу? Мне такая жуткая дрянь пригодится в хозяйстве. Вон как запойных прощелыг на свежий воздух шустро отправляет. — Не продается, — в очередной раз повторила я. — Так что там с моими парнями? Когда вернутся? — А вот как выполнят ваш наказ, так и вернутся. — Понятно. Значит, еще никого не поймали. — Нет, риата. Мужа для феи так просто не отловишь. — Он пошло подмигнул мне и загоготал. — Трепло! — выругалась я. Мстительно ткнула волшебной палочкой в сторону трактирщика, и тот тут же оказался облачен в бархатный фрак бордового цвета. А его линялая старая рубаха изменила облик на шелковую с кружевным жабо. Орк заткнулся и погрозил мне кулаком, я пожала плечами. А сам виноват. Нечего было меня пугать и оскорблять в первый день. Я тогда его переодела в розовую пижаму с веселыми единорогами и в чепчик с кружевами. Вот теперь как что — так сразу всех и переодеваю. На мужиков мода действует страшно. Они сразу начинают себя вести более прилично. Вероятно, просто не всем нравится розовый цвет, кружева и рюши. Я перестала пытаться отловить хоть кого-то из орков «моего» племени. Во-первых, они скрывались от меня. Во-вторых, мне было некогда. Шквал посетителей не прекращался, все хотели модный наряд от феи с горгульей. Так что к вечеру я падала без сил. Мне, конечно, очень помогали артефакты. Зеркало и ширма развлекали беседой, измерительная лента измеряла, кроила и шила я с помощью ножниц, наперстка и волшебной палочки. Но все равно — когда с раннего утра до позднего вечера в твоем доме непрекращающееся столпотворение жаждущих общения женщин с питомцами... Мне порой даже поесть некогда было. Пришлось перейти на плотные завтраки и поздние плотные ужины. Днем не всегда находилась минутка сделать даже глоток воды. Можно было бы ввести списки посещения, ограничить количество клиентов, но на старте своего дела я не могла себе этого позволить. Через семь дней меня ночью разбудил стук в дверь. Горгулья сделала вид, что она крепкоспящая и глухая, и демонстративно принялась сопеть. Я дотянулась и легонько толкнула ее ногой. Она всхрапнула, дав понять, что гостей встречать не намерена. Пришлось мне самой. Помня о том, что члены моего племени с чувством такта и этикетом не знакомы, являются в любое время, а порой за ними еще и по улице бегать приходится, домашний гардероб мне пришлось пересмотреть. Теперь у меня появились халаты, внешне ничем не отличающиеся от простых платьев, но спереди застегивающиеся на пуговицы. А в дополнение к тапочкам в спальне я теперь держала и мягкие удобные туфельки без каблука. — Вождь! — снова забарабанил нетерпеливый орк. Судя по голосу, один из тех, с кем я еще не успела хорошо познакомиться. Пришлось мне поторопиться. А то ведь этот чурбан зеленый всех соседей перебудит, а мне потом опять плати штраф за нарушение общественного порядка. — Ну что ты шумишь?! — распахнула я дверь и едва успела увернуться от кулака, занесенного для очередного стука. — Вождь! — поспешно отдернул руку мужчина. Покосился на топор и волшебную палочку в моих руках. Ну да, а что мне остается? Только всегда быть во всеоружии. — Новости. — До утра не могли подождать? — недовольно пробормотала я. — Слушаю. — Мы нашли твоего мужа. Ирден Маркус Ланц живет тут, в Берриусе. Только... — Только что? — Не сходится что-то. Наш дракон тогось... Чешуя у него... — Что — чешуя? Облысел?! — опешила я, вспомнив прогнозы Заразы о лысом драконе. — А должен?! — аж отшатнулся от меня следопыт. — Нет, вождь. Цвет другой. Я помолчала, пытаясь осмыслить информацию. Мой беглый муж-дракон неведомым образом живет здесь, в королевстве, куда я сама угодила чудом. Но чешуя его сменила цвет. — Какая была? — наконец уточнила я, решив, что надо разобраться с самого начала. — Бронзовая. — А сейчас какая? — Красная. — А это точно он? Может, это просто другой дракон? Похожий? — Вождь, обижаешь! Мы следопыты. Ирден Маркус Ланц живет на улице Звездопада дом шестнадцать. Синий особняк с колоннами. — Ни разу не забредала на эту улицу. Что там? — Аристократы... — скривил рожу орк. — Зовут как? — Кого? — Тебя. — Куда? — Назови свое имя! — коротко рыкнула я. Бесят меня эти... зеленые. То все такие умные следопыты, то дурни необразованные. Моя горгулья и то быстрее соображает. — Базетог. — Хорошо, Базетог. А почему ты ночью принес мне эту информацию? До утра нельзя было подождать? — Нельзя, вождь. Он прилетел вчера. И снова улетать собрался. Не успеем — сбежит. — С чего взял? — Следим. К нему вечером курьер привез послание. И сказал, что утром можно отправляться. — Ясно-о-о. Остальные где? — В засаде. Чтобы не убег чешуйчатый. — Жди. Я сейчас переоденусь и отправимся. Закрыв дверь и оставив орка на крыльце, я поспешила на второй этаж. — Осипивать? — с порога огорошила меня вопросом горгулья. — Что? — не поняла я, торопливо скидывая домашнюю одежду и вынимая брюки, рубашку и курточку из тончайшей лайковой кожи. Ночи, несмотря на южный климат, здесь были ветреными из-за близости моря. — Сипать будимь? — Кого щипать? — Музя насева. Длакону. А мне юботьку? Пелвое знакомьсьтво с муземь — это вазьно. — Сама. Мне некогда. — Дя-дя. Опять убезит нася музя. Нада талапиться. — Зараза, ну говори ты более понятно! — в сердцах цыкнула я. — Тяжело разбирать твои «сипилявости». — Неть! — Задрав хвост, она продефилировала мимо меня к сундучку со своими нарядами и принялась вытаскивать одежки. — Неть. Ни хатю. Ни нлавится. Тозе неть. — Я сейчас уйду без тебя. — Злютька! Я буду зиенинькая. Как наси ольки. Приговаривая это, нечисть вытащила наружу симпатичное платьишко салатового цвета. Влезла в него сама, перелетела ко мне и повернулась спиной. — Застегивай миня класивенькую. Длакона будеть в сёке. — Это точно... Как увидит нашу честную компанию, так и будет в шоке, сам от ужаса и облысеет. И щипать не придется. На охоту мы отправились пешком. Базетог отчего-то отверг мое предложение взять экипаж, так что пришлось шагать по ночным улицам и радоваться, что оделась так удобно. Нарядная Зараза в своем платьишке быстро поняла, что ей, такой красивой, идти неудобно, и использовала в качестве транспорта орка. Так оно обычно и бывает. Девочки сначала прихорашиваются, юбочки, кружавчики, маникюр, прическа, макияж, а потом на ручки к мужчине. Или на плечо. Я покосилась на довольную жизнью горгулью, покачала головой. Потому что особо наглые «девочки» и на шею садятся запросто. И ведь ничего, тащит эту розовую прелестницу клыкастый зеленый парень. Рожу каменную состроил, но молчит. И даже не ропщет больше, что она его за уши держит, чтобы не свалиться. Наконец, мы добрались до нужного дома. Учитывая поздний час, окна в особняках были погашены. Это тихий престижный район, так что сюда столичная ночная жизнь не докатывается. Это в центре она кипит почти до рассвета. А тут все чинно, благородно, богато и элегантно. Я даже призадумалась. А за кого я умудрилась выйти замуж? Риат Ланц явно не бедствует. Внезапно из темноты нарисовались четыре огромных силуэта, заставив меня подпрыгнуть от испуга. — Вождь! — отсалютовал мне Джерзог. — Твой приказ выполнен. Будем хватать? — Все бы вам хватать... — пробормотала я, держась за сердце. Уж на что я привычная к явлению из темноты всякой оживленной дряни, спасибо братцам, но раньше это все больше зомби были. А их чего бояться, они же подчиненные, в семье-то некромантов. С орками же никаких нервов уже не осталось. Стоит вон, рожа зеленая, скалится довольно — вождя напугал. У-у-у! Я погрозила парню кулаком, но тот ничуть не проникся. — Вождь, что с драконом будет делать? — спросил Ширкуг. В темноте его морщинистое зеленое лицо выглядело... впечатляюще. — Ликвидируем? — Да почему сразу ликвидируем? — сердито прошептала я. — Мне развод нужен, а не труп. — Тлупик лозотьки употлебят, — проникновенно сообщила Зараза, поглаживая по голове Базетога. А тот уже смирился, даже клыком не повел, терпеливо снося внимание горгульи. — Никто никого не употребит! Сейчас я войду и просто поговорю со своим, чтоб его... солнышко любило, мужем. И мы договоримся о разводе. — Не войдешь, вождь. Спать он лег, а дверь заблокировал. Я с интересом взглянула на дверь. Потом на Ширкуга. — Опасается. А слуг нет. Дом пустой. Лезть надо. — Куда лезть? — В окно. Мы подсадим. — Он указал на открытое окно на втором этаже. Чем я думала, когда позволила уговорить себя карабкаться по оркам и потом в окно, я не знаю. Не иначе, поглупела. Уже перевешиваясь через подоконник, я замерла от мысли: «А почему я не использовала заклинание левитации?». Закатив глаза, поражаясь своей тупости, я полезла дальше. Орки на меня плохо влияют. Или фейство. Рядом пыхтела толстенькая горгулья, отожравшая внушительное брюшко. Взлетела она с трудом, но и позволить мне охотиться на дракона в одиночестве не могла. Я едва успела спуститься на пол просторной спальни с огромной кроватью в алькове, как следом за мной один за другим вскарабкались четверо из пяти. Ширкуг, как я поняла, остался на карауле. — Что прикажешь, вождь? — едва слышно шепнул кто-то из них. Глава 15 Ответить я не успела. Спящий на кровати мужчина услышал нашу возню, подкинулся и, спрыгнув на пол, зажег в руке огненный шар. — Хватай! — рявкнула я и сама с перепугу скастовала заклинание стирки. Простыня, одеяло и подушки, до того мирно лежавшие на постели, взлетели и принялись стирать себя, обтираясь об хозяина дома. Орки же сплоченно прыгнули и повалили на пол жертву. Сражались они активно, яростно и с руганью. Простыня обрадовалась и принялась стирать себя более активно, уже обо всех мужчин. Подушки, в свою очередь, принялись молотить по головам всех без разбору, уж по кому попадали. И только одеяло, зависнув на несколько мгновений в воздухе, плавно опустилось вниз и всех плотно укутало. Повисла напряженная тишина. Затихли все. И моя зеленокожая команда, и дракон. Мы с горгульей так и застыли у подоконника, просто не успев пройти в глубь комнаты. — Я в востольге. — Нарушила затянувшуюся паузу Зараза. — У нас класивый голенький музь. Зялко такого на удобления лозотькам. Хозяютька, давай его себе оставим? — Нет, нам не нужен дракон насовсем. Нужно избавиться от... — Хозяютька, ну позялста-а-а, — заныла нечисть и направилась к куче тел под одеялом. — Отдай мине тогдя его? Будеть только моя музя, не обсяя. Кашлянув, я пошла следом. Как-то подозрительно все пятеро мужчин не шевелятся и молчат. Не к добру это. Зараза кружила вокруг и что-то неразборчиво бормотала. А я взялась за край одеяла и потянула. Одеяло трепыхнулось, вырвало из моих пальцев уголок и снова подоткнуло его под чью-то ногу в сапоге. Дракон был голый и босый, значит, нога кого-то из орков. — Эй, вы там живые? — неуверенно позвала я. В ответ донесся хор из нестройного мычания. Не поняла... Опять схватила одеяло и потащила его активнее, чем в первый раз. Ожившая постельная принадлежность проявила небывалое сопротивление, не желая выпускать своих пленников. Пришлось подумать, вспомнить, что я магичила, и произвести деактивацию заклинания стирки. Одеяло обмякло и на этот раз поддалось. Стащить его, правда, оказалось не так-то просто. Оно действительно умудрилось подоткнуться со всех сторон под лежащие вповалку крупные мужские тела. Но ничего, справилась я. Оттащила и в замешательстве уставилась на занятную композицию. — Однако... — пробормотала я. Мне достались пять взбешенных взглядов. Подушки немыслимым образом исхитрились затолкать свои пышные уголки во рты мужчин, заткнув их лучше всяких кляпов. А огромная простыня спеленала орков и дракона в одну большую пятиголовую гусеницу. — Это не я! — открестилась я от яростного обвинения, плескавшегося в мужских взглядах. — Оно как-то само... — Вы зе мои холосенькие! — Хихикнула горгулья и забралась на этот кокон. Прошлась снизу вверх. Орки-то были привычные, а вот у дракона глаза на лоб полезли. Вот его-то нечисть и выбрала в качестве собеседника. Встала четко напротив его лица, расправила юбочку, покрутилась и кокетливо спросила: — Нлавлюсь? Ты нась музь. Блондин моргнул и перевел ошеломленный взгляд на меня. Причем в голубых глазах не было ни малейшего признака узнавания. Я вот что-то не поняла, он меня не помнит? — Орать будешь? — спросила я его, подходя и присаживаясь на корточки. — Моргни один раз, если собираешься орать и ругаться. И два раза, если готов к мирной беседе. Сначала дракон моргнул один раз. Тут же опомнился и снова моргнул, уже два раза подряд. Я вытащила уголки подушки сначала из его рта, а потом изо ртов орков. Те клыками порвали наперники, и на пол посыпались перышки и пух. — Ой, пелыски! — обрадовалась горгулья и, спрыгнув с поверженных тел, побежала играться. — Ты кто?! — тихо, но проникновенно спросил меня дракон. — Жена, — грустно вздохнула я. — Давай по-хорошему? — Давай, — обалдело отозвался он. — Чья жена-то? — Твоя. Ты почему, гад чешуйчатый, разводиться не пришел? Я тебя целый день в храме прождала, как договорились. А ты? — Я?! — Он смотрел на меня как на полоумную. Ни проблеска понимания ситуации у него не возникало, судя по виду. — Та-а-ак, — прищурилась я. То, что мой муж блондин, я знала. Имя его мне сообщили орки. А вот с внешностью — тут велик шанс ошибиться, потому что я плохо помнила облик своего нечаянного супруга. — Феечка, ты в своем уме? — осторожно поинтересовался этот самый блондин. Орки молчали, внимали, в разговор не вступали. Вождь говорит, дело воинов помалкивать. — Ирден Маркус Ланц? — уточнила я, дождалась кивка и продолжила: — Чуть больше месяца назад был в Эстарине? — Снова кивок. — Браслет твой? — продемонстрировала левую руку. Ответом мне был ошеломленный взгляд. — Так что? Браслет твой? — Мой, — медленно, словно не веря в то, что видит, ответил он. — Ну вот. Женился? Я тебя спасла? Давай разводиться теперь. — Зачем? От кого спасла? — Спасла от них, — кивнула я на своих подопечных, туго примотанных к моему же мужу. — Разводиться, потому что ты обещал. Ты же сам сказал: фиктивный брак на неделю и развод. А сам что? — А что я? — А сам сбежал! И я не могу родным сообщить, что умудрилась выскочить замуж за какого-то мутного типа непонятного происхождения! Меня ж со свету сживут. Разводиться давай! — Почему это мутного? И очень даже понятного! — оскорбился мужчина. — Ирден Маркус Ланц. Из старинного аристократического рода. Подданный Клайдберриса. Служу на благо короны. А тебя как зовут, феечка? — Прекрати называть меня феечкой! Это... недоразумение. Я человек. Кларисса Терезия Монк. Урожденная подданная королевства Эстарин, но на днях утвердили двойное гражданство с Клайдберрисом. — Монк? Некроманты? — Дя! Плиставляешь, как тюдесно? — напомнила о себе горгулья. — Мама некламанть. Папа некламанть. Блатики некламантики. Дедуська тозе некламанть. И иссе дедуська — отлавитель ядиками. А мы — феи! А ты — нас музь! — И она улыбнулась во всю пасть. Орки дернулись, хотя должны были бы уже привыкнуть. Дракон обладал большей выдержкой, но шокировать нечисть умела. Этого у нее не отнимешь. — А ты кто? — вкрадчиво уточнил Ирден. — Я Зараза Монк! — гордо сообщила она, впервые не исковеркав свое имя и произнеся его правильно. У блондина дернулись глаз и щека. Кажется, ему весело, невзирая на абсурдность происходящего. — Кларисса Терезия, значит, — со смешком выдал он спустя паузу. — И Зараза. А я ваш муж. М-да. Кларисса, тебя не затруднит освободить мне руки? Ну и все остальное желательно. Думаю, нам нужно обсудить возникшую сложную ситуацию и решить, что дальше делать. — Вождь! И нас! Ну освободила, куда деваться-то. Голый супруг встал, с опаской покосился на взбунтовавшуюся простыню и решил с нею не связываться. Шагнул к креслу и взял валявшиеся там брюки. Натянул под нашими взглядами и жестом пригласить присесть на разворошенную постель. Орки тут же уселись рядком, а я заняла кресло, аккуратно спустив на пол лежавшую там стопку одежды. — Кларисса, — дождавшись, пока мы устроимся, заговорил хозяин дома. — Мне как-то даже неловко, но... Я сегодня вижу тебя впервые в жизни. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но он поднял ладонь, призывая к тишине. — Да, я был чуть больше месяца назад в Эстарине по служебным вопросам. Удачно совместил их с личными. Но... тебя я не знаю. Никогда ранее не встречал. И абсолютно точно не стоял с тобой у алтаря. Но! — опять остановил он меня. — На твоей руке мой фамильный браслет. Из чего я делаю вывод, что ты действительно пострадала некоторым образом и... стала женой. Но я на тебе не женился. — А кто тогда? — Я хмуро кивнула на его левое запястье, на котором красовался идентичный моему браслет, но мужской. Тот самый, который он надел себе на руку в храме. — Ты ведь сам назвал жрецу имя Ирден Маркус Ланц, я его не придумала. И раньше никогда даже не слышала его. — А вот тот, кто назвал это имя... — Мужчина с усилием потер ладонями лицо. — И тот, кому я оторву его наглую беспутную голову... Мой брат-близнец. Эдгар Флавио Ланц. Этот паршивец провернул аферу с данной женитьбой. — Нет-нет! Погоди! — Я попыталась встать, но Ирден аккуратно усадил меня обратно и глянул сурово на орков, резко вскочивших. Те сели и принялись сурово внимать. — Ты удирал от невесты-орчанки. Перехватил меня на ступенях храма и попросил спасти тебе жизнь. Так? Я согласилась помочь. Мы через неделю должны были оформить развод. Но ты не явился. — Не я! Брат. — Но имя... И обряд ведь прошел. И браслет... — совсем растерялась я. — Как так-то? Ведь это же в храме все было, у алтаря, и ты поцеловал в конце. Браслеты ведь сработали и подтвердили? Мой защелкнулся. Твой искрил, но подтвердил же? — Я могу пока только выдвинуть гипотезу. И сопоставить с тем, что происходило после. Эдгар явился ко мне поздней ночью, взъерошенный и слегка побитый. Сказал, что у него проблемы и ему надо скрыться. Попросил сохранить у себя один из наших фамильных браслетов. Ума не приложу, зачем он таскал его с собой. Обычно они лежат в хранилище. Так вот, брат сам, пока я не успел опомниться, надел мне его на запястье. Браслет защелкнулся, нагрелся, но я даже мысли не мог допустить, что... Это ведь родовое брачное украшение. Понимаешь? Оно не срабатывает, как подтверждение брака, без... гм... невесты. — То есть... — начала я понимать. — То есть этот аферист под моим именем прошел с тобой обряд в храме. Мы с ним по рождению полностью идентичны внешне, физически и магически. Но брачная магия не сработала на нем до конца, что закономерно. Это позволило Эдгару снять со своей руки браслет и обманом всучить его мне. А вот на моей-то руке как раз обряд вошел в силу, попав по адресу. — Так кто мой муж тогда? Ты или он? — Кажется, я. — Дракон вцепился руками в волосы и подергал их. Похоже, он тоже совсем не рад внезапному обретению супружеской пары. Я не одинока в «семейном счастье». — А развод? Ты дашь мне развод? — уточнила я. — Дам. — Хорошо, — выдохнула я. — Хозяютька-а-а, а как зе музь? Я хотю музя. Смотли, какой он миленький. Плямо как я. Музенек, возьми плелесть на лучки. — Зараза, погоди. — Я повернулась к притихшим оркам. — В племени был он? Вы уверены? Или же риат Ланц говорит правду, и вас обманул его брат? Базетог переглянулся с соплеменниками и выдал: — Не этот. Другой. Такой же, но другой. А имя называл это. Я сникла. А наглая маленькая нечисть уже тянула лапки к Ирдену, требуя, чтобы он взял ее на руки. Тот покачал головой, наклонился и поднял горгулью, словно кошку. Пристроил на локте и начал почесывать за ушком. — Я зе отялавательная? — спросила та, напрашиваясь на комплименты. — Смотли, у меня и платиско есть. Нлавлюсь? — Нравишься, — хмыкнул тот и негромко рассмеялся. — И хозяйка у тебя красавица. — О дя! Мы, феитьки, такие лапуськи! — Когда будем разводиться? — грустно спросила я и зевнула. — Давай не сегодня, — тут же тоже сцедил зевок в кулак Ирден. — Думаю, нам стоит снова встретиться, но в спокойной обстановке, и обсудить все еще раз. А я попытаюсь узнать, где носит моего... чтоб его... брата, который так меня подставил. — Сбезять хотись? Не полутится, мы зе сюстлые. Мы умеем охотиться на мусин. Смотли, у нас скока. Их всех я поймаля. Мои зиенинькие, — поворачивая голову и подставляя ее под ласковые пальцы, сообщила горгулья. — Кстати, о зеленых. Вас что связывает-то? Шустрая фея с комнатной нечистью и орки? — Вождь! — стукнул себя кулаком в грудь Джерзог. — Вождь я их, — со вздохом встала я, покинув уютное кресло. — Твой брат не только тебя подставил. — Ты? Вождь орков? Фея? — Я человек по рождению. Из старинного аристократического рода магов смерти. Я маг-бытовик. А вот это вот все — это какое-то дичайшее недоразумение, такое же, как наш брак. — Влет она все. Феитьки мы. Плосто она — фея с тополом. Плиходи к нам в гости. Мы тебе показем нась тополь. — Тополь? Во дворе растет? — не понял Ирден. — Топор. Чаще всего под подушкой лежит. Но иногда я с ним охочусь на мужчин, — невесело пошутила я. Орки под вопросительным взглядом дракона невозмутимо кивнули, подтверждая. — Однако... — пробормотал тот и зевнул в кулак. Мы тут же все начали зевать вслед за ним. Даже нечисть. — Ладно, пойдем мы. Зараза, домой! Под взглядами мужчин я прошла к окну, села на подоконник и свесила ноги наружу. — Приходи в гости, муж. Будем развод обсуждать. — Я продиктовала адрес и слевитировала вниз. Следом за мной, хлопая крыльями, слетела горгулья. Орки выбирались тем же путем. Когда мы уходили от особняка, у открытого окна стояла задумчивая мужская фигура и провожала нас взглядом. Зараза и тут отличилась — послала воздушный поцелуй Ирдену. Он рассмеялся и отправил ей тоже поцелуйчик в ответ. На обратном пути мне было о чем поразмыслить. И о путанице в мужьях. И о дурацком нападении постельных принадлежностей на мужчин. Что за дичь, вообще? Обычное заклинание стирки. Отродясь вещи так себя не вели. Фейское волшебство, что ли, примешалось? Но я палочкой не размахивала. Висит себе спокойно в футляре на моем поясе. А еще меня накрыло запоздалое смущение. Муженек-то поначалу был голый. Совсем. И очень-очень симпатичный. Даже неловко как-то, но он мне понравился. Я бы точно не отказалась сходить на свидание с таким привлекательным парнем в нормальной ситуации. Да и вообще... Обаятельный он. Кажется. Даже вон драться с нами не стал по-настоящему. Мы его ошеломили, это безусловно. Но все же риат Ланц дракон. Значит, сильный маг. И, уж конечно, его не остановили бы орки и простыня, вздумай он сражаться за свою жизнь всерьез. Да захоти он, от нас всех мокрое место только и осталось бы. Вероятно, Ирден успел увидеть, что у одной из нападавших весьма характерный цвет волос. А сопровождает ее маленькое розовое недоразумение в салатовом платьишке. И явной угрозы от нас не ждал. Репутация феи в данный момент мне явно сыграла на руку. Дома нас ожидали артефакты. — Ну что? — в жадном нетерпении щелкнули Ножницы. — Попался? — Да. Мы смогли поговорить. — И как он? — спросила Ширма. — Симпатичный? — Очень! — честно признала я, подумав. — Ах, это так мило! — заявила Наперсточек, подпрыгивая на столе. — Мы же познакомимся с твоим мужем, хозяйка? — поинтересовалось серебряное лицо в зеркале. — Думаю, да. Он обещал прийти и обсудить развод. Там все сложно. Он оказался не виноват. — Девотьки! — отчаянно зевая, влезла Зараза. — И майтики. Нась музь — отяловательный! И я ему понлавилась. И он был голенький. — Ах! — ахнула ширма. — Совсем?! — встрепенулась Ленточка. — Совсемь-совсемь. Мы видели его без станисек. Там все халасо. Мы его сибе оставим. Только надо ему блючки сделать. Нетево всем на его писю и попу смотлеть. Это нась с хозяютькой музь! — Зараза-а-а... — отчаянно краснея, простонала я. Боги, ну это надо? Какое счастье, что она все это не ляпнула в присутствии риата Ланца и орков. Вот ведь позор был бы! — Тиво? Я зе хвалю! Класавтик! Я его поплосю показять мне хвость! — Какой еще хвост? — потеряла я нить рассуждений. — Тесуйтятый! Длаконий. Но снатяла — блючки! — Хозяйка, мы сошьем твоему мужу брючки. Не переживай, — со смешком заявило Зеркало. Я сдавленно ругнулась, подхватила бесячую мелкую пакость под мышку и понесла наверх. Купать и спать. А то рассветать уже начало. А мы тут обсуждаем голый зад моего блудного мужа. Снились мне почему-то опять орки у костра. Племя сидело и смотрело на огонь, поедая мясо на палочках. А шаман с раскрашенным лицом и в головном уборе с перьями хитро улыбался, глядя прямо на меня. Подозрительно! Глава 16 Все же есть определенные плюсы того, что я начала строить свою карьеру, нырнув в нее с головой сразу из общежития и практически с сессии. Не отвыкла еще от хаоса и столпотворения и не успела привыкнуть много спать. Встав по будильнику утром, я себя чувствовала точно как перед сдачей очередного экзамена. В голове гудит, перед глазами мушки от недосыпа, рот не закрывается из-за зевоты, но настрой решительный. Кофе, завтрак, несколько капель бодрящего зелья, и я была почти готова любить мир и своих клиентов. Только сначала подправила лицо легкой иллюзией. А то синяки под глазами и общая помятость никого не украшают. — Зараза, идем встречать клиентов, — легонько потыкала я спящее розовое тельце. — Миня неть, — пробормотала она и укрыла голову крылом. — Я нотьная фея. — Ты дневная горгулья. Пойдем. — Неть. Я рассмеялась и ушла работать феей. А спустя час прибыл прилично одетый молодой человек, ненамного старше меня, с букетом и свертками. — Риата фея? — уточнил он. Заглянул в бумажку и добавил: — Риата фея и ее ручной крылатый монстрик? — Монстрик спит. Фея перед вами. — Вам доставка. — Паренек торжественно вручил мне сначала букетик васильков. А после поочередно два кулька. На меньшем была приколота картинка горгульи. На большем — розовый атласный бантик. Я хмыкнула и уточнила: — От кого? — Минуточку, риата. — Посыльный достал из внутреннего кармана сложенное и запечатанное письмо и протянул мне. — Ваш достопочтенный супруг просил передать на словах, что он не сможет нанести вам визит сегодня. Но он помнит о вашей договоренности. У меня брови взлетели на лоб, и я спросила: — А почему мой достопочтенный супруг передал все это через вас? — Я его секретарь, риата, — смущенно улыбнулся парень. — Шеф улетел рано утром. Оставил мне записку с инструкциями и письмо для вас. — Ах вот оно что! То есть букет и содержимое этих пакетов приобрели вы? — Так точно, риата. Все как было указано в распоряжении. — Скажете, что там? — улыбнулась я. — Не могу, — слегка порозовели его щеки. — Не велено. Простите. Я пойду? — Идите. Стоп! А зовут-то вас как, секретарь риата Ланца? — Ой, простите. Я невежлив. Растерялся от столь неожиданных новостей и распоряжений... Максимильян Хорт к вашим услугам, риата. Я не знал, что шеф женат. И... А вас как зовут? — И тут он все же залился краской. — Шеф не сказал? — рассмеялась я. — Нет. Он... Торопился, наверное. «Или забыл», мысленно озвучила я причину. Не удивлюсь, кстати. Все же знакомство у нас было незабываемое и феерическое — в буквальном смысле, учитывая мой нынешний облик. Вряд ли к уважаемому дракону часто вламываются в окно феи во главе отряда орков. А уж первая встреча с Заразой никого не оставляет равнодушным. Я представилась. Мне не жалко. А тут и «ручной крылатый монстрик» соизволил спуститься со второго этажа и обнаружить меня у входной двери. — Длатути, — дружелюбно улыбаясь во все клыки, поприветствовала она парнишку. — Эм-м... — ошалело вытаращился он на нее. — Риат Хорт, вы были в отъезде последний месяц? Не слышали еще про это дивное создание? — заподозрила я. Ну, потому что в Берриусе о нас с Заразой не знал, наверное, только слепой глухой ленивый затворник, не получающий никаких новостей извне. — Да. А как вы догадались? Мы с шефом прибыли из долгой командировки только накануне. И он сразу опять улетел по рабочим вопросам. — А сеф у нась кто? — Зараза, тебе подарок от риата Ланца, — протянула я ей маленький сверток. Та жадно в него вцепилась и с благоговением выдохнула: — Нась музь плислал подалки. Бозитьки мои! Хозяютька, я тлепетю от востольга. — Давай ты будешь трепетать от восторга не здесь. Хорошо? Лети, вскроешь наверху, — подсказала я ей. А то у меня в гостиной сидят две почтенные дамы с собачками. — Невероятно! — проводил ее взглядом секретарь моего мужа. Мы попрощались с парнем, и мне подумалось, что видеться нам придется еще не единожды. Васильки я поставила в вазу, оценив выбор супруга. Слава богам, он не прислал никаких роз. А то неловко вышло бы, учитывая те кусты, что растут у меня под окнами. А васильки — это так мило и забавно. Вроде как симпатия, но и одновременно предложение дружбы. Мне нравится смысл букета. В письме же обнаружились извинение и объяснение. «Дорогая жена. Приношу извинения, но в ближайшее время прийти и познакомиться нормально не смогу. Рабочие вопросы требуют немедленного отъезда. Но я не сбежал, не прячусь. Умоляю, не нужно снова охотиться на меня в компании очаровательной реликтовой нечисти и орков. Я непременно вернусь, и мы уладим все наши вопросы. Пришлю своего секретаря. Если вдруг что-то понадобится, можно к нему смело обращаться. Максимильян поможет. С уважением, пребывающий в шоке от неожиданной женитьбы твой муж. P. S. Ах да, напоминаю, мое имя — Ирден Маркус Ланц.». Я дочитала записку и прыснула от смеха. Он еще и шутит. Хотя я ведь ему не говорила о том, что забыла имя того, с кем стояла у алтаря. Догадался или ткнул когтем в небо и угадал? Кстати, а он сам-то запомнил, как меня зовут? А то обращение «дорогая жена» выглядит подозрительно. В качестве подарка Ирден прислал мне... Поверить не могу... Чехол для топора. Что поразительно, тот идеально подошел. Из чего делаем вывод, что в оружии риат Ланц неплохо разбирается. И сумел дать своему помощнику четкие инструкции: что именно и для чего следует приобрести. Я полюбовалась топориком, который сейчас был в подходящих ножнах. Хмыкнула. Занятный выбор. Такого мне еще не дарили. А Заразе «длаконий музь» подарил крохотные золотые браслетики на все четыре лапки. Я проверила их и обнаружила защитные заклинания. Обычно такие покупают дорогим домашним питомцам, собакам или кошкам. Чаще всего в них еще встраивают маячок. Но тут я ничего лишнего не обнаружила. Просто защита от нападения, от падения в случае полета и так далее. Горгулья еле дождалась, пока я проверю ее подарок на безопасность и помогу ей надеть. Стоит описывать ее восторг и степень влюбленности в потенциального общего мужа? Это, определенно, был нечестный ход с его стороны. Риат Ланц переманивает мою нечисть на свою сторону и подкупает. Не к добру. Скользкий чешуйчатый гад. Ох, не к добру! Пролетела неделя. Хотела бы я сказать, что волновалась или ждала, или переживала. Но нет. У меня на это не было ни минутки. Мое дело процветало. Клиентуры было много и становилось еще больше. Я даже задумалась, не взять ли помощников, но потом решила, что лучше немного снизить оборот, создать эффект ожидания и некоей недоступности. Чтобы желанные наряды не получалось приобрести по первому капризу. Это всегда работает. В общем, я крутилась как белка в колесе, закупая ткани, общаясь с клиентурой, изобретая новые наряды для женщин и мужчин разных рас и для их питомцев разных видов. Грустить или думать о драконе мне было некогда. Тем удивительнее было получить как-то поздним вечером внезапного вестника от папы. «Клара, тобой интересовался дракон. Не могу передать, как удивились мы с мамой, когда на лужайку перед нашим особняком приземлился огромный крылатый ящер. Более того, данный экземпляр — подданный Клайдберриса. Кларисса Терезия Монк, не хочу показаться грубым: но какого упыря?! Что тебя связывает с Клайдберрисом, и почему оттуда являются какие-то мутные типы неясного происхождения?! Я возмущен до глубины души! Отец» Я посидела с посланием в руках, размышляя: сознаться или драпать прочь из Берриуса, пока сюда не нагрянула моя родня? Каюк дракону, раз папа назвал его мутным типом. Я и сама, кстати, именно так и обозвала Ирдена при первом знакомстве. Как-то вроде даже жалко. Неплохой вроде ящер. Подарки вон нам с Заразой прислал, хотя мы его на себе женили. Не мы и не женили, но неважно. А еще немного побили и помяли, шокировали и, вообще, голым видели. Пока я мучилась тревожными мыслями, прилетел еще один вестник. Моя семейка в своем репертуаре: как только появляется новость, тут же начинают все одновременно писать. «Клара, сестра. Мы в шоке. Слов нет. Ты где отхватила дракона?! Он хоть симпатичен тебе? На вид — огромная красная тварь. Ты, если что, пиши, поможем избавиться, но предупреждаем: упокоить такого быстро не удастся. А труп прятать будет еще сложнее. Очень громоздкий. Братья. P. S. Леандр ищет информацию, могут ли драконы стать личами. В хозяйстве, наверное, пригодится. Жан-Луи». Та-а-ак. Я теряюсь в догадках, что произошло. Но младшие мужчины рода Монк обладают черным юмором и никогда толком ничего не рассказывают. Вот как я должна понять из этих двух посланий, что же произошло на самом деле? Ясны пока только три факта. Некий дракон явился к дому моей семьи. Человеческий облик принимать не стал, оставшись ящером. К тому же проболтался, что я в Клайдберрисе. Ну и кто это такой разговорчивый? Ирден или Эдгар? По логике — раз тварь красная, то Ирден. Мне одно неясно. Какого упыря этот гад чешуйчатый полетел к моей семье?! Вот ведь — горгулья в печень дракона, как когда-то метко высказалась Моника. И ведь как в воду глядела! Не замечала раньше за подругой склонности к ясновидению и предсказаниям. Но в итоге у меня есть и горгулья, и дракон. И что-то мне подсказывает, Зараза до печенок выест нервную систему Ирдена. Решила я начать с папы. Ну и с мамы, они всегда все делают вместе. И с признания в меньшей провинности. «Папа, мама, я сейчас живу в Клайдберрисе. Расту профессионально. Дела идут в гору. Па, я приняла второе гражданство. Это карликовое королевство дает его тем, кто проживет больше месяца и имеет свое дело. Я получила лицензию в Гильдии мастеров, оформила все документы, плачу местные налоги. Обзавелась бухгалтером и нотариусом. Открыла счет в банке. Дракон — один из моих местных знакомых. Работает на корону. Нас с ним связывают деловые отношения. Ма, я занимаюсь модой. Мне все нравится. Сменила стиль и прическу». И ведь не соврала. Подумаешь, что мы немножко женаты с этим драконом. Это пока не точно. Муж вроде как есть, но его вроде как нет. Так что все я правильно написала родителям: деловые отношения. Нам надо решить, как развестись быстро и качественно. Ну и про стиль и прическу тоже правда. Про расовую принадлежность, которая теперь почему-то видна даже по ауре, лучше не говорить. Потому что это аномалия и сбой в заклинаниях, а я не хочу, чтобы надо мной ставили опыты, пытаясь разобраться, как такое могло произойти. Второй вестник братьям. «Леандр, Жан-Луи, дракона не трогать! Он мне нужен для дела. Это достопочтенный уважаемый риат». Ответ от младших представителей семейства Монк прилетел мгновенно. «Удрал дракон. Скользкий гад. Даже не показал свой облик. При случае опознаем только по ауре. Огненный он. Мы подслушали: ты в Клайдберрисе? Почему не сказала? Мы хотим в гости. Там море и фрукты. Кладбище приличное есть поблизости? P. S. Почему этот тип называл тебя феей? Влюбился, что ли? Очаровывает? Или это у вас такие брачные игры?» . Я прыснула от смеха. О да! У нас еще какие брачные игры. Но до сих пор неясно, зачем прилетал дракон и что он обо мне разнюхивал. Надеюсь, хоть мама напишет что-то внятное. Но я не угадала. Прилетел вестник от дедушки. Не Монка, другого. В силу дальних расстояний, мы видимся нечасто и общаемся мало. «Клара, девочка моя. Прости, что беспокою. Мне утром нанес визит вежливости некий приятный юноша драконьих кровей. Сказал, что он твой близкий знакомый. Интересовался твоими родственными связями и покойной бабушкой. Отчего-то он предполагает, что у нее имелись фейские корни. Не знаешь, с чего такие фантазии? И что тебя связывает с драконами? Крайне скрытный риат, ничего не рассказал. Но я сам не заметил, как все выболтал о тебе, о твоем детстве и о магическом даре. Мне очень стыдно, внучка. Но, кажется, я попал под заклинание правды и не заметил этого. Ах да, дорогая моя. Мне даже неловко спрашивать, но почему этот уважаемый дракон уверен, что я отравитель?! Он тщательно проверял на наличие яда предложенные напитки и угощение, сканировал воздух в помещении аптеки. А потом уточнял, какие из отравляющих веществ я предпочитаю использовать. Дедушка Альберт» . Так-так-так. А вот теперь у меня совсем не осталось сомнений, кто нанес визиты моим родственникам. Ирден Маркус, собственной своей супружеской персоной. Только он знал про некромантов из рода Монк, и только ему известно про дедушку-отравителя, как его обозвала картавая Зараза. Тому мужчине, который меня обманул в храме, я о себе ничего не рассказывала. Мама молчала. Не писал и второй дедушка. Я так и не дождалась от них вестников. Ничего не ответил и папа. Ой, не к добру. Я очень люблю свою семью. Но не признать тот факт, что она слегка неадекватная, я не могу. Поэтому, если они притихли — это определенно повод напрячься. Или прятать дракона. Или, возможно, уже пора самой спешно паковать сумку и опять удирать в другой город, страну, мир. Братьев еще раз предупредила: дракона не обижать, если вдруг снова прилетит. Ну и призналась, как зовут мою питомицу. Это отвлечет их лучше всего. Уверена, они там ржали в голос и устроили целое представление в лицах, изображая старшую сестру и ее горгулью Заразу. Перед дедушкой Альбертом покаялась. Мол, завелась у меня излишне говорливая мелкая нечисть. Вот она-то и заявила дракону, что у меня дед — отравитель. Перепутала, хотела сказать «аптекарь», но ляпнула то, что ляпнула. И чтобы он не обижался: глупая она, мелкая и несуразная. И вообще — карликовая горгулья, моими стараниями совсем лысая. Я даже, как смогла, нарисовала портрет Заразы. И раскрасила розовой помадой. Чтобы дедуля не расстраивался, а понял и простил, осознав всю нелепость моей питомицы. Заодно спросила, какие можно давать ей препараты для нормального пищеварения. А то излишне налегает она на сладкое. Ну, посмеялись мы с дедом, еще немного попереписывались. Хороший он, добрый и очень светлый. И совсем не похож на все мое остальное чокнутое некромантское семейство. Прошло несколько дней. Мама не присылала вестника ни с вопросами, ни с рассказами. Уже не знаю, что и думать. Но первой я не писала, лучше лишний раз свою заинтересованность не демонстрировать. Ситуация накалялась. Дракон вторую неделю где-то шлялся. Его секретарь пару раз появлялся и интересовался, не нужно ли мне чего-нибудь? Орки дисциплинированно являлись через день с деньгами и вопросами. Деньгам я была рада. Вопросам не очень. Вот что я должна им отвечать? Когда я поеду в степь? А если я вообще туда не собираюсь ехать? Когда вернется дракон? Вот они издеваются? Вместе же несчастного мужика мяли и душили. Задала им встречный вопрос: «А не отправиться ли вам, мужчины, обратно? К шаманам и племени?» Получила ответ, что они от меня теперь никогда не отстанут. А потому что я — вождь, женщина, фея, крайне непредсказуемая и неуправляемая страшная особа. И такого правителя нужно беречь. Чтобы, не дайте духи предков, сама не убилась, кого-то под горячую руку не прибила, и чтобы случайно еще одно племя под эту свою загребущую руку не подгребла. А то они так никогда своей очереди не дождутся. И ты, конечно, вождь. Признаем и повинуемся приказам. Но понимаешь, вождь, нас отправили как следопытов и разведчиков. А сейчас ситуация требует, чтобы мы были телохранителями. Так что извини, вождь. Меня от этого часто употребляемого «вождь» уже слегка потряхивало. Ибо — бесит. Хуже того, я же в очередном наведенном сне шамана спросила по-хорошему. Мол, уважаемый, а давай я топор кому-то из парней проиграю? Все по-честному. В бою, чтобы не уронить честь племени и старинных традиций. Старик усмехнулся, покачал головой, указал в небо — там ничего не было, я посмотрела — и показал мне неприличный жест. Ну, я думала, что неприличный. Пришлось идти в библиотеку и смотреть, что за безобразие. Оказалось, это на орочьем языке жестов: «ты избранная, ты в пути». А если я не хочу?! Дичь какая-то! Достали! Глава 17 Вот с именно таким настроением я к концу второй недели закупила внушительную партию недорогой глиняной посуды. Хватило бы ее, чтобы пригласить к столу полгорода. Доставил мне ее посыльный на телеге, отлевитировала я две огромные корзины во внутренний двор и там пристроила. Сегодня решила салон не открывать. Выходной у феи. Переоделась в удобные бриджи и рубашку и пошла спускать пар. Иначе точно кого-то прибью, правы орки. В стену дома летели одна посудина за другой. С грохотом разбивались, брызгая осколками во все стороны, тарелки. Особенно душевно бились чашки. У них ручка твердая, она хорошо бумкала и со стуком падала у стены. Одну корзину я уже опустошила, гора осколков радовала сердце. Вторую только начала уничтожать. Вот, к слову, никогда не верила, что битье посуды так успокаивает нервы. В нашей семье это было не принято. Но от девчонок в академии я слышала, что их матушки периодически поколачивают семейный фарфор. Фарфор мне жалко, пришлось подготовиться и закупиться. Я метнула в стену очередную тарелку, жестом изобразила свое удовлетворение от того, как она разлетелась. И тут откуда-то сзади и сверху раздался мужской голос: — Потрясающе! Не могу налюбоваться! Тоже так хочу! Я медленно обернулась, и вдруг выяснилось, что это не облако закрывало мне солнце последние минут десять. А драконья туша, сидящая на кирпичном широком заборе, отделяющем мой задний двор от соседского. Я была так поглощена своим делом, что даже не обратила внимания на гостя. Либо же этот гость смухлевал и прикрылся заклинанием отвода глаз. Я приставила к глазам ладонь козырьком и изучающе осмотрела ящера. Здоровенный. Чешуйчатый. Красный. Зубастый. Когтистый. Клыкастый. Супруг пожаловал. — Ну, здравствуй, муженек! — сообщила я. Взвесила в руке тарелку и прищурилась. Дракон скорчил испуганную морду и вывалил из пасти язык. Я отвернулась и изо всех сил всадила в стену очередную жертву моего плохого настроения и накопившегося раздражения. — День не задался? — вкрадчиво поинтересовался Ирден, по-прежнему сидя на заборе. И как только поместился, гад огроменный. Придется потом с соседями выяснять отношения и извиняться, что задница и хвост моего гостя болтаются в их дворе. — Жизнь... — ровно отозвалась я и наклонилась за следующей тарелкой. — Можно присоединиться? Ты так увлеченно колотишь посуду, что я испытываю острую потребность тоже что-то разбить. — Ни в чем себе не отказывай! — жестом пригласила я. Драконище спрыгнул с забора, а на траву в моем дворике опустился уже мужчина. Явно с дороги, с усталостью на лице и темными кругами под глазами от недосыпа. Я оценивающе пробежалась по нему взглядом, хмыкнула и протянула тарелку. Следующие несколько минут мы с упоением поочередно швыряли в стену посуду. Молча. Кажется, пар спустить нужно не только мне. Но, увы, все хорошее рано или поздно кончается, как закончились тарелки и кружки. Мы с риатом Ланцем тоскливо посмотрели на пустое дно корзины. Не сговариваясь, синхронно вздохнули и уставились друг на друга. И только в этот момент улыбнулись. Забавно все же вышло. — Благодарю, Кларисса. Давно я так душевно не... отдыхал. — Он усмехнулся. — А как быть с осколками? Помочь избавиться? — Нет. Позднее приедет посыльный от гончара. Заберет бой. Они знают, куда все это девать. Я скастовала заклинание уборки мусора, гора осколков зашевелилась, приподнялась, разделилась на две равные части и переместилась в корзины, заполнив их доверху. — О! Так у тебя все продумано! Действительно, маг-бытовик с уравновешенным ответственным характером. — Зачем летал к моим родственникам? — задала я вопрос, сложив руки на груди. — Должен же я был узнать, во что меня впутал мой непутевый братишка. К тому же, прости, Кларисса, но вдруг бы ты оказалась аферисткой и мошенницей? Сама понимаешь. — И как? Доволен? — Я недовольно поджала губы. Что-то мне не хватило посуды. Зря я поделилась антидепрессантом. Теперь сама не до конца успокоенная. — Знаешь... Очень! Риат Альберт Сухорт, потомственный аптекарь, на хорошем счету у местных жителей. Его заведение пользуется популярностью. У тебя приятный дедушка. Почему ты назвала его отравителем? — Не я. Зараза. — А где она? — Спит наверху. — Хорошо. Представители семейства Монк... — Тут Ирден не удержался и хохотнул. — Твои братья пытались ободрать мой хвост. Я от неожиданности пыхнул огнем. Не подскажешь, для чего им чешуя? — Если планируешь кого-то упокоить, то это намного легче, если у тебя есть частичка тела потенциального трупа. Или лича. Кстати! Дракона можно поднять после смерти и превратить в лича? Я была абсолютно серьезна. Мне ведь тоже любопытно. Но почему-то Ирден взглянул на меня как-то напряженно. — Что? Это тайна? У мальчиков исследовательский интерес, они ведь некроманты боги знают в каком поколении. — Феечка, как ты выжила с такой сумасшедшей родней? — вкрадчиво спросил гость и взял меня за руку. — Да нормально, — обиделась я. — Только я не феечка. Хорошая у меня семья. Немного странная, признаю, но родственников не выбирают. У тебя самого брат — мошенник, авантюрист и прохиндей, каких еще поискать. Мои братья хотя бы не женят друг друга втихушку. И я не боюсь однажды оказаться замужем не пойми за кем. — Уела! — усмехнулся Ирден, поглаживая пальцем мою ладонь. Тут же лукаво добавил: — С последним пунктом ты прекрасно справляешься сама. Но не будем об этом. Накормишь? У меня округлились глаза. Он что, пришел сюда поесть?! Нет, мне не жалко. У меня всегда имеется запас готовых блюд из кафе. Я регулярно что-то заказываю, но не всегда успеваю съесть все сразу. Так что в стазисе в шкафу имеются и пироги, и мясо в горшочках, и отбивные, и тушеные овощи. И что-то еще, до чего не успела добраться нечисть. — Ладно. Только в столовой накрывать не буду. — Я забрала свою руку и отправилась в дом. Через пять минут мы сидели с риатом Ланцем за столом и ели. Точнее, я пила чай и крошила печенье. Ирден Маркус жадно заглатывал блюда одно за другим, словно больше суток голодал. Зараза примостилась на столешнице рядом с моим локтем, смотрела на него влюбленным взглядом и томно вздыхала. Она услышала наши голоса на кухне, проснулась и слетела вниз. А тут — опаньки! — и «длаконий музь»! — Вот спасибо, девочки! — сыто отвалился от стола Ирден. — Дико устал и проголодался. Мы с Заразой переглянулись. Она подобралась, собираясь закидать нашего гостя вопросами, но он ее опередил. Сцедил зевок в кулак и обратился к ней. — Солнышко, ты не покажешь мне, где можно полчасика полежать? Сейчас я немного очухаюсь, отдохну и отправлюсь домой. — Сойнысько-о-о... — сомлела от восторга нечисть и, повернув ко мне голову, уставилась в глаза. Мол, ты поняла, кто я? Но я поняла только то, что вот-вот лишусь соратницы и компаньонки. Потому что некоторые чешуйчатые гады не только сожрали все наши запасы еды, но и переманивают на свою сторону мою питомицу. Из чего делаем выводы: они все наглые, от них легко не избавишься, их не так-то просто прокормить, а еще они без труда втираются в доверие к наивной нечисти. — Идем, музенек! — спорхнула горгулья со стола. — Я тебя сейтяс пловозю, все показю, спать улозю. Усталь, бедьнинький? Нитиво, Залязя о тебе позяботится. Я возвела глаза к потолку, размышляя. Ругаться и возмущаться или ну их? Я, конечно, могу отказать от дома риату Ланцу. Но мне ведь маленькая розовая пакость потом выест мозг своим нытьем. Она бывает жутко нудной и доставучей. Готова ли я терпеть это ее последующее нытье, или проще сейчас смириться и дать человеку, то есть дракону, полчаса отдохнуть? Ответ очевиден. Поэтому я взглянула на медлившего с вопросительной улыбкой у двери мужчину и кивнула. Он шире улыбнулся, отвесил мне легкий поклон и пошел за крылатой проводницей. Правда, я не предполагала, что эта поганка поведет его на второй этаж. Отчего-то наивно подумала, что Ирден приляжет на диван в гостиной. И была крайне озадачена, не обнаружив там никого, кроме артефактов. — Он симпатичный, хозяюшка, — шепнула мне измерительная лента. — Да-а-а... Славный, — подскакивая на месте от избытка чувств, сообщила Наперсток. — Подглядывали? — спросила я. — Немного, — щелкнули ножницы. Ширма и Зеркало завистливо вздохнули. Эти двое, в силу габаритов, не могли просочиться к двери кухни и подсмотреть, что там происходит. Прошел час. Другой. Третий. Ни Зараза, ни Ирден не появлялись. Ну и где эти двое? Сколько может длиться коротенький отдых с дороги? Я тихонько поднялась на второй этаж, прошлась, заглядывая в комнаты. Дракон обнаружился в гостевой спальне. Я постояла на пороге, негодуя и одновременно восхищаясь его наглостью и уверенностью в том, что это нормально. Ирден Маркус Ланц не просто бессовестно спал, развалившись в расстеленной постели. Он был раздетым! Совсем! Лежал на животе и демонстрировал голый зад! А еще он умудрился принять душ, вон, скомканное использованное полотенце лежит на стуле. И выдала ему это самое полотенце Зараза, больше некому было. На полу валяются вещи, в который дракон явился. Нет, ну это, вообще-то, реальное нахальство! Переколотил часть моей успокоительной посуды. Сожрал все запасы еды. Помылся в моей ванной. Спит в спальне моего дома. Что дальше? Поселится тут? Что за безобразие?! А маленькая предательница бессовестно дрыхала у него в ногах. Еще и лапой задней подергивала. Что она ночью делать будет, интересно? Дремлет весь день. В общем, я была возмущена. Но возмущение не помешало мне запустить бытовые заклинания. Вещи мужчины приподнялись, встряхнулись, очистились, разгладились и аккуратно развесились на напольной вешалке. Сапоги встрепенулись, подвигали голенищами, выпрямляя их, заблестели, избавившись от грязи и пыли, и на цыпочках прошагали к прочим предметам гардероба своего хозяина. Зараза приподняла голову и посмотрела на меня. Улыбнулась во всю клыкастую пасть. Я погрозила ей пальцем и покачала головой. Нечисть довольно вздохнула и положила морду на лапы. Я помедлила и, прежде чем уйти, перешла на магическое зрение. Прищурившись, изучила щиты дракона. Неплохо, должна заметить. Навесил он на себя заклинаний, как знатный параноик. Примерно, как мои некромантские родственники. У папы и деда столько же. И в основном все в этой же направленности: защита и отражение. У меня и мамы к основному набору еще «девчачьи штучки», как их называли мои братья. А у Ирдена еще имеются расовые какие-то. Я их вижу, но не знаю назначения. Драконья магия. Зато теперь мне понятно, почему этот индивидуум так спокоен в чужом доме. Спит в чем мама родила и в ус не дует. Да даже если тут случится извержение вулкана, то он уцелеет в его жерле. То, что мы с орками умудрились его тогда спеленать и помять, это исключительно потому, что атаковали не магией, а... постельными принадлежностями. При этом заклинание, наложенное на них, тоже было не из разряда атакующих или вредоносных. Обычная стирка белья, знаете ли, никогда еще не приносила такого урона своим владельцам. В общем, дракон бессовестно спал и просыпаться не собирался. Покачала я головой да и пошла заниматься своими делами. Подумав, накинула на комнату заклинание тишины. Пусть уж отдыхает. А у меня ведь вечный хаос. То посетители, то орки, то артефакты, то я сама не утруждаю себя сохранением тишины: что-то роняю, разговариваю громко или напеваю под нос. Зараза все же выбралась из гостевой спальни, не утерпела. Вероятно, устала притворяться спящей. — Ну? И как ты это объяснишь? — спросила я ее, отложив в сторону свод законов Клайдберриса, который изучала. Он такой толстый и в нем столько всего, что приходится это делать вдумчиво и при каждой возможности. — Тиво такое? Тиво не так? — заморгала она глазами. — Мне казалось, риат Ланц хотел полчасика отдохнуть. А не принять душ и завалиться спать голышом в чужом доме. Нет? — Ни зняю. Нас музь сказаль: сойныско, где тут мозьно помыться и высьпаться? Я показяля. Я холосая. Забойтливая. — Поня-я-ятно! — протянула я. — Нет, ну каков наглец! — Да-а-а! — восхищенно выдала она. — Но станиски надо ему новинькие. А тиво мозна покусять? — А ничего. Все слопал наш неожиданный гость. Я тебе сейчас дам записку, слетаешь в кафе и сделаешь заказ. Пусть принесут. Я не хочу уходить из дома и оставлять здесь постороннего. — Лядно. Мне кулотьку, клолика, котлетку и толтик. — Лопнешь. — Не, не лопню. У миня пузико холосо ластягивается. Заказ я сделала внушительный, оценив аппетит гостя. Уверена, когда он проснется, голодным его выгнать не удастся. А значит, нужно набрать всего и побольше. Так я и поступила, увеличив количество порций и наименований блюд. Горгулья отнесла записку, вернулась через полчаса довольная и перемазанная шоколадом. Значит, у кого-то уже выклянчила угощение. А еще спустя час посыльный принес внушительные корзины с мисками, горшочками, банками и кувшинами. Взамен забрал всю опустевшую тару с моего прошлого заказа. Я одно время подумывала о том, чтобы нанять кухарку. Но потом решила, что меня больше устраивает делать заказы навынос, нежели терпеть в доме постороннего человека. И не только это. Ведь тогда пришлось бы закупать продукты, от готовки были бы запахи. Мне всего этого не хотелось. Так что мой быт был налажен именно таким образом: все готовое приносилось, после пустая посуда забиралась, и доставлялись новые готовые блюда и десерты. Сама я могла сделать только чай. Дракон не вышел ни к обеду, ни к ужину. Я наведалась снова на второй этаж, проверила, чем он занимается. Спит. Беспробудно спит весь день. Поужинали мы с Заразой вдвоем, как обычно, да и отправились в постель. Ночью я услышала шаги. Дом у меня зачарован, грабители не влезут, что присутствует посторонний, я знала. Поэтому не испугалась, а, накинув халат, на цыпочках спустилась вниз, проверить, чем занимается риат Ирден. Хм. Могла бы догадаться. Мужчина проснулся, проголодался, нашел дорогу на кухню, снял стазис с моих запасов и в одно лицо опять смолотил горы еды. Выглядывая из-за дверного косяка, я постояла, подсматривая за драконом. А тот, ничуть не смущаясь того, что он в гостях, вел себя непринужденно, словно он... у себя дома. Спокойно, без суеты доставал из шкафов приборы и посуду, отставлял в сторону опустевшие горшки и миски. Потом отправил их заклинанием левитации в раковину и бросил заклинание чистоты. Ну хоть так. Значит, в целом, он аккуратист. Уже легче, не свинячит. Я еще немного постояла и ушла наверх. Легла и стала прислушиваться уже из постели. Дождалась, пока снова прозвучат шаги и дракон вернется в комнату. И наступила тишина. Невероятно! Он поел и опять отправился спать. И все это в моем доме! — Спить? — широко зевая, спросила Зараза, развалившаяся поверх одеяла. — Похоже на то, — тихонько ответила я. — Холосе. Утлом поплосю показять мне хвость. Я промолчала, хотя знала, что не удастся ей утром увидеть желаемое. Встала я пораньше, быстро умылась, оделась и отправилась будить гостя. Гость нагло дрых. Сутки практически спит, просыпаясь лишь на еду. Возмутительно! Точнее, то, что спит — да и боги с ним. Но почему это надо делать здесь? Я проявила гостеприимство, но не рассчитывала на такое возмутительное нарушение приличий. — Риат Ланц, просыпайся. В ответ тишина и ровное дыхание глубоко спящего человека. Не человека, но это детали. Я снова позвала. Мне в ответ всхрапнули. Ладно, придется тормошить. Прошла я в комнату, наклонилась и потрясла мужчину за плечо. Благо в этот раз он соизволил укрыться, а не демонстрировал свой голый зад. Отличный привлекательный голый зад. Так, что-то я не о том. — Ирден, просыпайся. Тебе пора уходить. — Я снова потолкала его в плечо. Какая беспечность! Нет, на нем куча щитов и защитных заклинаний. Но все в пассивном состоянии, так же как и в прошлый раз. Проверила, прежде чем рискнуть приближаться к спящему магу, я ведь не самоубийца. Но спать так крепко и не реагировать на физическое прикосновение — это верх легкомыслия! — Ирден! В этот момент спящий дракон, не открывая глаз, дернул меня за руку, перекинул через себя. И не успела я и мявкнуть, как оказалась лежащей на кровати, а этот... этот... подгреб меня под себя как плюшевую игрушку, удобно устроился и засопел. Нет! Ну вообще! Даже мои братья, которые очень рано переросли меня и в рост, и в ширину плеч, не позволяли себе такой наглости! Хотя случалось, прибегали к старшей сестре на ночевки, начитавшись Бестиария и жутких историй про опыты некромантов прошлых лет. — Ирден Маркус Ланц! — негромко рыкнула я в ухо наглецу. — Немедленно отпустите меня! Просыпайтесь и извольте покинуть мой дом! — Феечка, не будь злючкой, — пробормотал он. И я аж задохнулась от возмущения. Это что, он не спит, а все осознает? Я принялась отчаянно барахтаться и выпутываться. Раз уж маг себя контролирует, то можно и в ухо дать. Не прилетит в ответ смертельное заклинание. — Пусти! — стукнула его кулаком в плечо. Только тогда он меня отпустил. Я переползла через него, спрыгнула с кровати и отодвинулась подальше, пылая гневом. Глава 18 Бессовестный гость повернулся набок, подпер голову кулаком и, прикрывшись простыней ниже пояса, уставился на меня сонно и благодушно. — Ты чего такая сердитая с утра пораньше, Кларочка? — Прекрати называть меня феечкой и Кларочкой! — сердито выдохнула я. — И вообще! Тебе пора! — Куда? — зевнул он, прикрыв рот второй рукой. — Домой. На работу. Не знаю... Просто тебе пора. — Почему? Ну почему ты меня выгоняешь ни свет ни заря, несчастного, холодного, голодного... — чуть улыбаясь, принялся Ирден строить дурака. — Нет больше еды. Поэтому завтракать будешь у себя дома. Просто я с утра проверила припасы на кухне. Он все сожрал ночью. Вообще все, что было съедобное. Даже фрукты в вазе. И шоколад, хранившийся в стазисе на верхней полке кухонного шкафа. От Заразы прячу. — Я немного увлекся, да? — рассмеялся дракон, ничуть не устыдившись. — Прости. Сильно энергетически потратился, магическое истощение плюс физическое переутомление. А ты сама знаешь, что маги лучше всего восстанавливаются большим количеством еды и сна. Я поджала губы, но кивнула. — Я только не совсем понимаю, почему ты заявился ко мне восстанавливаться и отдыхать? Тебя дома слуги не кормят, что ли? — Ну-у-у, кормят, конечно. Но не сейчас. Временно всех распустил, так как долго в разъездах был. Остался только сторож, присматривающий за домом. А обратно не успел вызвать ни служанок, ни кухарку. К тому ж ты такая милая. И посуда у тебя есть, поколотить и снять раздражение. И еда. И компания прелестная. И нечисть твоя ручная такая очаровательная, — снова рассмеялся он. — Так у вас тут хорошо оказалось, что и уходить не хотелось. А потом я просто отключился, и все. Только глубокой ночью проснулся. И, кажется, съел все, что нашел. Прости, феечка. — Не кажется. Действительно съел. И прекрати называть меня... — Не будь злючкой! — перебил он меня. — У тебя внешность феечки, аура феечки, волшебство феечки, очарование феечки. Как же мне тебя называть? — Но ты ведь уже выяснил, что я не она? Ты познакомился с моей семьей. Зачем тебе это понадобилось, все-таки не понимаю. Развелись бы тихонечко, и все. Ты ведь им ничего не разболтал про меня? — Да, познакомился. Своеобразные, но интересные люди. Но ты-то — феечка. Я схватила с кресла подушечку и швырнула в него. Ирден поймал, хохотнул и подложил ее под голову. — Тебе пора! Вставай, одевайся и отправляйся к себе домой! — велела я. — Почему ты меня гонишь, ягодка-малинка? — Как?! Малинка?! Прекрати называть меня всякими дурацкими прозвищами! Тебе пора, пока никто тебя не увидел в моем доме. Скоро пойдут первые клиенты. Незачем им знать, что ты тут ночевал. Я гостеприимна, но не настолько! — Почему? Я вел себя прилично. Ну, если не считать, что съел все запасы еды. — Потому что я — одинокая девушка. А ты — мужчина. Еще не хватало, чтобы люди подумали, что между нами что-то есть. Не порти мне репутацию. — Ты не одинокая девушка, а замужняя риата. А я — твой муж. Кто что плохого может подумать? — В смысле? — Я даже растерялась. — Но мы же не по-настоящему женаты. Да? И ты мне не муж. Мы ведь не женились. И развод... Ты ведь сказал, что мы разведемся! — Нет, ягодка. Это ты сказала, что хочешь развод. И спросила: дам ли я его тебе. — И? Ты ответил, что дашь. Значит, нам не нужно афишировать, что мы вообще женаты. — Почему? — В смысле? — заклинило меня на этой фразе. — Но мы же разведемся, да? Вот прямо сегодня пойдем в храм и разведемся. Да? — Нет, милая. Не получится. — В смысле?! Вот ведь упыриная фраза! И что она ко мне прилипла-то? Дракон улыбнулся и пояснил: — У меня множество дел накопилось, пока я отсутствовал. Прости, малинка, но сейчас мне совсем не до развода. Я не отказываюсь идти с тобой в храм. Но не в ближайшее время. Я украдкой выдохнула, потому что, как оказалось, затаила дыхание. — Но мы же пойдем к алтарю, да? А когда? Хотя бы примерно. — Феечка, ну что ты такая нетерпеливая? — Он откинулся на спину и раскинул руки и ноги, как морская звезда. — Я ведь не требую от тебя ничего. Не заставляю уже завтра подарить мне наследника. Не прошу ничего особенного. Ну, подумаешь, мы немного женаты. Это так приятно оказалось и даже выгодно нам обоим. — Это чем еще? — с подозрением поинтересовалась я. — А спокойствие и статус? Я родовитый дракон, еще молод, но уже со сложившейся неплохой карьерой, финансово вполне обеспечен. Ты — красавица-фея с безупречной репутацией, с хорошим магическим академическим образованием и из приличной семьи. Прекрасный брачный союз, согласись. Мне не нужно больше переживать, что сосватают невесть кого, потому что родня, как обычно, лучше знает, что выгоднее для укрепления рода, и прочая ерунда. Сама знаешь. Тебе можно не опасаться графенка... Как его там? Олиантского, вроде. — Откуда ты... — У меня аж ноги ослабли. Пришлось присесть в кресло, сдвинув лежавшие там брюки Ирдена. Снова бросил одежду как попало, когда ночью вставал. — Пообщался с твоим отцом, разумеется. Ты завидная невеста, между прочим. Знаешь? На твою руку целая череда претендентов, но твой дед зачем-то выбрал этого... — Знаю... — тихо выдавила я. — Ну вот. И у моих родственников целый список потенциальных выгодных невест для нас с братом. Давай их всех обведем вокруг пальца? — обаятельно улыбнулся мне дракон. — А как? — Останемся официально женатыми, конечно же! Минимум на год! Тогда нас точно никто насильно не потащит к алтарю с выбранными родней кандидатурами. Мало ли что им вздумается, и они вдруг начнут активно пытаться это делать. Тут-то мы их и ошарашим. Соглашайся, феечка. Я не буду требовать от тебя исполнения брачных обязательств. Все останется как есть. — А потом? Потом мы сходим в храм к жрецам, да? Мы же договорились? — Конечно. Слово дракона: через некоторое время я лично отведу тебя в храм к жрецам и алтарю. Я помолчала, размышляя. Чую какой-то подвох, но не пойму в чем он. Так вроде все гладенько звучит. Но на всякий случай уточнила: — Фиктивный брак, да? Без всяких этих... Обязанностей... Требований... — Никаких обязанностей! Никаких требований! Никакого принуждения! Все наши с тобой действия будут только добровольно и по желанию. — И все останется, как сейчас? — Конечно. Только мы уже будем супругами. Я ведь сказал уже, что не буду тебя насильно заставлять. Обещаю, что не обижу. Но мы должны поддерживать друг друга во всем, помогать, не порочить достоинство и честь, не компрометировать. Но это само собой разумеется, ты ведь тоже аристократка и все знаешь. Я прикусила губу и бросила взгляд в окно. Совсем светло уже. Еще немного, и действительно уже пойдут прохожие по улицам и клиенты ко мне. Надо быстрее изгонять скользкого чешуйчатого мужа, пока никто не увидел его выходящим из моего дома. — Ну что, ягодка? Уговор? — Уговор! — решилась я. Ирден только этого и ждал, судя по его реакции. В мгновение ока вскочил с кровати, укутался простыней ниже пояса и шагнул ко мне. Опустился на корточки перед креслом, в котором я сидела, и взял мою левую руку. Сложил наши запястья так, чтобы мой и его браслеты соприкоснулись. — Мы вместе! И мы — сила! — произнес это как бы мой муж, глядя мне в глаза, после чего наклонился и быстро поцеловал в губы. Я не успела даже испугаться и дернуться, а он уже отстранился. Вот это все же не человеческая реакция и скорость. Люди так не умеют, наши организмы не рассчитаны на подобную пластику и скорость. Браслеты-артефакты же повели себя неожиданно. Нагрелись и засветились, почти как тогда, в храме.. А в украшении Ирдена еще и что-то едва слышно щелкнуло, как мне показалось. — Что это было? — с подозрением спросила я. — Как «что»? — поднял он брови. — У нас ведь уговор. Мы подтвердили наши узы и намерения. Ведь из-за выходки Эдгара не я заключал с тобой союз в храме. А теперь не подкопаться. У нас брачный союз. Мы вместе. Вдвоем мы — сила. — Точно? Никакого подвоха? Что-то я не очень доверяю тебе... — прищурилась я и потрогала указательным пальцем его брачный браслет. Тот в ответ меня легонько уколол щекотным разрядом. — Малинка, ты ведешь себя так, словно не фея, а некромантка, — рассмеялся Ирден и поднялся на ноги. — Я сейчас оденусь. Покинешь меня ненадолго? — Гм... — Я встала и направилась к выходу из комнаты. — Позавтракаешь со мной? — прилетел мне в спину вопрос. — Раз уж я вас с Заразой оставил без еды, тот обязан как минимум накормить в таверне или кафе. Я все же твой супруг. Где ты предпочитаешь поесть? Я постояла, не оборачиваясь. А то он там шелестит тканью, вдруг опять голый... Потом ответила: — На твое усмотрение. Я в городе еще не все изучила, так что заказываю еду в ближайшем месте, где неплохо готовят. — Договорились. — Ирден, никому ни слова про наш уговор! Браслеты, конечно, на виду, но афишировать брак не будем. Я свой стараюсь не демонстрировать, и мне вроде удается. — Буди розовую «милисть и плелесть», — ушел он от ответа. Я фыркнула и пошла будить Заразу. Во время раннего завтрака скользкий тип развлекал нас беседой, смешил, но при этом не отвечал ни на один из поставленных вопросов. Я так и не добилась информации, зачем он отыскал моих родственников и что им наплел. И что еще подозрительнее, они-то тоже молчат. И я не могу им прямо написать и устроить допрос. А вдруг они ничего не знают, и я тогда проболтаюсь? В общем, ситуация неприятная. Во время плотной трапезы Зараза объелась, а я сделала вывод, что все чешуйчатые немного похожи. Едят они много. Очень! Куда все это вмещалось в дракона, находящегося в человеческой ипостаси, я даже предположить не бралась. Только провожала взглядом одну опустевшую тарелку за другой. А вот аппетит горгульи мне был хорошо известен, поэтому я ее в меру сил сдерживала. Понимала ведь, что обожрется опять нечисть, и кому тогда придется нести ее на руках? Мне. А она хоть и размером с крупную кошку, но тяжелая, толстая и крылатая. Сюда ее нес пригласивший нас мужчина. А назад-то... — Я не всегда такой... гм... ненасытный, — издал смешок Ирден, заметив мои круглые изумленные глаза. — Просто провел много времени в виде дракона. И, по-хорошему, восстановить затраченное следовало бы в том же облике. Но я подумал, что у тебя дома вряд ли найдется баран или бык целиком. — Однозначно — нет! — У нась тока олеськи, — прочавкала Зараза. — Тока хозяюська задиня, мине не даеть. Ты будесь давать мине олеськи? — Никаких орешков! — погрозила я ей пальцем. — Почему? Что не так с орехами? — уточнил дракон, дожевав очередной кусок мяса. — Несварение. — Да сваление, сваление. Не вель ей. Плоста я тють-тють пукаю, — оповестила его непосредственная горгулья. Риат Ланц от неожиданности сего заявления аж подавился, пришлось откашливаться. Утерев выступившие слезы и отдышавшись, он взглянул на меня с веселым изумлением. А я-то что? Кивнула, разведя руками. — Учту, — хохотнул Ирден. Домой мы добирались на экипаже, который он нам любезно поймал. Откланялся, жутко довольный чем-то. Нет, то, что он наелся, это понятно. Но все же... В чем же он меня обдурил, а? Никак не могу понять. У дома меня поджидала соседка. Я только вышла из экипажа, и она поспешила мне навстречу. — Риата фея! У меня к вам разговор! — Слушаю риата Доргенс, — приуныла я. Она ведь вчера не пришла, и я понадеялась, что обойдется. — Уважаемая соседка, — поджала губы женщина. — Мы с большим пониманием относимся к вам и к вашей профессиональной деятельности. А также... к расовым особенностям. Мы все осознаем: вы фея и просто не можете следовать... некоторым общепринятым у других народов нормам. Мы закрывали глаза на толпы орков, которые к вам постоянно таскают подозрительные звякающие мешочки. Эти орки прилично одеты, причесаны даже. То есть вы явно следите за ними и их моральным обликом. Мы привязались даже к вашей ручной нечисти. Она страшненькая, но милая. И полезная, всех грызунов на улице вывела. — Но? — вставила я в паузу и быстро зажала рот горгулье, пока она не начала выступать с негодованием на характеристику «страшненькая». — Но, риата Клара! Дракон?! Дракон на моем дворе?! — с истерическими нотками вопросила она, выделяя слова и повышая голос. — Точнее даже, не весь дракон! А его, простите великодушно, задница и хвост! Он помял мои гортензии! И махровые розы! И вообще! Я не хочу из своего окна любоваться на драконий зад! Я вздохнула и подняла на соседку скорбный взгляд. Ну стыдно мне, что уж теперь. А я ведь сразу предположила, что так и будет. — Хотите, я к вам его целиком на чай приведу? — А сможете? — подавилась следующей гневной фразой риата Доргенс. — Драконы не ходят в гости к людям. — Ну... Скорее всего, он будет сопротивляться. Но, если вы очень желаете, я что-нибудь придумаю. Он поместится у вас во дворе? — А вы что... думаете его таким... драконовым привести? — переключилась на мое предложение собеседница и даже ругаться перестала. — Так дракон же. Его хвост и, простите, задница в гостях у вас уже побывали. Я постараюсь убедить, что это несправедливо по отношению к голове и пузу. И надо их тоже выгулять. — Не стоит... — подумав, отказалась она. — Но можете отправить ко мне в гости вашу Заразу. В подвале кто-то шуршал на днях. Горгулья замычала у меня в руках, и я сильнее сжала ей пасть, чтобы чего лишнего не ляпнула. — Хорошо. К ночи, риата Доргенс. Она сейчас очень плотно покушала и на охоту неспособна. Вы позволите мне зайти к вам тоже? Я неплохо владею бытовой магией, что смогу, поправлю на ваших клумбах. И мне очень жаль, что мой гость вас побеспокоил, уважаемая риата. Я поговорю с драконом, попрошу впредь являться в более компактном виде. — А он придет еще? — оживилась дама. — Дя! — вырвала морду Зараза. — Он плидеть к нама! Он нася му... Я быстро перехватила ей пасть и снова зажала, немного натянуто улыбнувшись соседке: — Вы не возражаете, я отнесу ее спать? Видите, какое пузико наела? Еле дышит обжора маленькая. — Да, конечно... Так говорите, бытовая магия? Это хорошо. Ох, риата фея! А сможете еще поправить забор? Последний ураган повредил некоторые участки. — Я взгляну, можно ли там что-то исправить магией. Она не всегда всесильна, — пришлось мне пообещать. Ну, Ирден! Чтоб у тебя чешуя... блестела, гад хвостатый! Распрощались мы с соседкой, я вошла в свою калитку и потащила Заразу в дом. Но была остановлена плетями розовых кустов, которые они внезапно выбросили, чтобы остановить меня. — Ну что еще? — сердито спросила я. — А нам удобрения? Ты обещала! — И выполнила обещание! Сколько можно жрать?! — разозлилась я. — Зараза ест как не в себя. Драконище прожорливое опустошило все запасы еды. Так и вы еще! Я вам на прошлой неделе подливала удобрения. — Мы хотим драконьего, — переглянулись пышные розовые бутоны между собой и повернулись ко мне. Выглядит это жутковато, если честно. Каждый раз вздрагиваю, если розы со мной заговаривают. — Вы хотите драконьего — чего? — теряя терпение, уточнила я. — Гуано, — шепотом, «осмотревшись», чтобы никто не подслушал, уточнили розы. — Что, простите?! — опешила я. Зараза тоже перестала трепыхаться, выпучила глазенки на розовые бутоны. Подобное не приходило в голову даже нечисти. — Очень оно полезное для корешков, — все тем же замогильным шепотом поведали мне кусты. У меня вырвался смешок. Потом другой. А потом я истерически расхохоталась в голос. О боги! Мало мне было внезапного уговора о продлении фиктивного брака. Недостаточно претензий соседки о попорченных драконьим задом цветочных клумбах и моего вынужденного ремонта ее забора. Так теперь у меня говорящие плотоядные розовые кусты просят драконьего гуано! Ну это надо?! Глава 19 — Дракон — не морская птица. Вы ведь в курсе? — отсмеявшись, сдавленно спросила у оскорбленных моим хохотом роз. Они пережидали приступ моего веселья с видом оскорбленной добродетели. — У него нет и не может быть гуано. А то, что в итоге появляется из него, погребет вас с головой, учитывая размеры этой «птички». — Нам не нужно много. Всего-то хотели чуть-чуть под корешки. Жалко, да? Так и скажи. А еще фея, называется, — гордо отвернулись от меня сразу все бутоны. — А вот этого не надо! — перестала я улыбаться и подпустила в голос металл. — Не нужно мне рассказывать о том, какая я не такая. Что-то не устраивает в современных реалиях и во мне как в хозяйке? Так вы только скажите, я наложу на вас стазис обратно. Спокойно поспите до лучших времен и до моей преемницы. Розы напряглись. Взволнованно переглянулись и повернулись ко мне. Поморгали глазками. — Нет, ну что так сразу-то? — пролепетал один из них. — Мы вовсе не имели в виду ничего такого... Просто спросили. — Вы спросили, я отвечаю. И мой ответ — нет. Я не стану просить у дракона, чтобы он навалил кучу под моим окном! И чтобы больше не возвращались к этой теме. Ясно?! Дракон будет приходить в этот дом. Узнаю, что вы приставали к нему с просьбами о гуано, еще о чем-то или с угрозами... Не стоит меня злить! Я встряхнула обалдевшую притихшую горгулью. Приподняла ее так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, и строго добавила: — Тебя это тоже касается. Обнаглели вкрай! Позорите меня перед разумными существами. Зараза икнула, прикрыла лапкой рот и дважды кивнула. Розы испуганно зашелестели, втянули в себя обратно длинные плети, перекрывавшие мне дорогу к крыльцу. Резко уменьшились и словно бы вжали головы в плечи. — Так-то лучше! — обвела я взглядом притихшую компанию своих питомцев. Посадила горгулью на крылечко. Отперла дверь и вошла, оставив ее приоткрытой. — Ой, божечки! Как я испугалась! Вы слышали, да? Не шалите! А то ж у хозяюшки топорик. Страшная какая, аж жуть! — растеряв всю свою дурашливую картавость, пробормотала нечисть. — Я и не знала, что она может быть такой... — Да-а... — донеслось со стороны кустов. — Но мы не думали, что она может разозлиться из-за простой просьбы. И с виду ведь милая совсем, безобидная. Феечка... Я покачала головой, возвела глаза к потолку и пошла наверх, в спальню. Утомило меня утро и общество. Нужно успеть написать Монике до того, как явится первая клиентка, запланированная на сегодня. Отправила подруге вестник, где призналась, что дракон уговорил меня на фиктивный брак. И рассказала, что он сутки в моем доме проспал. Получила ответ практически немедленно. Моника явно скучала и была рада новостям от меня. «Клара, дорогая, ты влипла!!! Это же драконище! Они хапуги и собственники. Не выпускают из лап даже то, что им совсем не нужно. Все тащат. А уж если им что-то понравилось, пиши пропало. А ты-то красавица! Умница с прекрасным образованием и воспитанием. Из хорошей семьи. Уникальная и удивительная! Он хоть красавчик? Понравился? Подруга, не верь чешуйчатому! Наверняка что-то задумал!». Я посидела, уныло перечитывая раз за разом письмо. Вот как я согласилась на эту авантюру? Почему позволила себя уговорить? Гад обаятельный! Уверена, что-то тут нечисто. Ну не совсем же я дурочка, да? Или уже совсем, и глупость проникает в мозг вместе с розовым окрасом волос? Ведь сама же негодовала и боялась, что дракон не даст развода. Сама его искала и требовала идти в храм. А что в итоге? Обсуждаю с соседкой его задницу. А с розами его экскременты! Кошма-а-ар! Написала Монике в ответ одно предложение. «Я дурочка с топором, волшебной палочкой, лысой горгульей и чешуйчатым фиктивным мужем!» Пусть хоть у нее настроение поднимется. А то мне как-то совсем не до смеха. В ответ мне прилетела конфета. Посылка из другой страны и другой жизни. Где нет орков, горгулий, говорящих роз и подозрительных драконов. Остаток дня я провела в мрачном настроении. Дождалась посыльного от гончара, вернула корзины с глиняными осколками. И сделала новый заказ. Чую, пригодится. Улыбалась клиентам и была любезна. Выполняла заказы. Заразу отправила за новым провиантом с запиской. А то ведь мы опять без еды. В этот раз я попросила снабдить меня, словно ожидаю в гости пять голодных человек. И тортик. Тортик прямо сейчас. Остальное, как приготовится. Доставил заказанный десерт мальчишка, подрабатывающий на улице. Тот самый, который выступил адвокатом и защитником Заразы, когда нас патруль штрафовал за нарушение общественного порядка. — Риата фея, я вам заказ принес! — крикнул он от калитки. — Можно войти? Я выглянула в окошко, извинилась перед клиенткой, молоденькой риатой с белой кошечкой, и вышла на крыльцо. Кивнула посыльному от двери, дождалась, пока он донесет мне коробку с тортом. — Тебя как зовут? — спросила, забирая заказ и давая взамен монетку. — Сержик. Риата фея, а Зараза... Она сегодня гулять выйдет? — А вы гулять вместе ходите?! — округлила я глаза. — Иногда, — просиял улыбкой мальчишка. — Я ее катаю на ручках. А она так смешно разговаривает. С ней весело. — Зараза сегодня вечером отправится к Доргенсам, — махнула я рукой в нужном направлении. — Там у них вроде снова грызуны. На охоту твоя подружка пойдет. — А перед этим? Можно я, как смеркаться начнет, зайду за ней и до охоты мы часик погуляем? — Можно. — У меня вырвался смешок. Кто бы мог подумать? Маленькая лысенькая пакость завела себе друга. Молодец, что сказать. Не то что я. Вот орки подчиненные имеются. Клиенты есть. Муж и тот завелся. А друзей, кроме Моники, которая далеко, нет. Печально. В общем, настроение, и без того плохое, стало еще хуже. В перерывах между клиентами я съела в одиночестве половину торта. Прямо из коробки. Сидела на кухне, грустно отламывала вилкой кусочки и ела. Вторую половину оставила горгулье и ее юному другу. Ладно уж, пусть съедят перед прогулкой. В дом я мальчишку, конечно, не приглашу. Но деревянные приборы им выдам. Переколдую в них веточки с ближайшего дерева. Магия потом рассеется, и станут вилки снова отломанными ветками. Вечер мне радости не добавил. Полчаса провела в обществе соседки. Восстановила с помощью врожденной бытовой магии забор и с применением волшебной палочки — уничтоженные драконьим хвостом клумбы. Поняла, почему мои родственники не любят людей и предпочитают им зомби. Зомби молчат. Беззвучно делают свою работу. Не говоря ни слова, занимаются хозяйством. Если нападают на кого-то, то тоже в тишине. Благодать! Обожравшаяся торта в компании Сержика Зараза где-то в подвале лениво ловила крыс. Подозреваю, она просто применяла какую-то врожденную магию горгулий. Потому что с таким толстым пузом и в нарядном платье она точно не могла нормально охотиться. Максимум лежать, страдая от переедания, и приманивать глупых крыс когтем. Только вот кто-нибудь когда-нибудь видел глупых крыс? Я нет. Потому что эти крупные грызуны на редкость сообразительные твари. Почти как вороны. В общем, настроена я была мрачно. По-прежнему сильно не любила мир, клумбы, крыс, соседей, драконов, соседей, драконов... Повторяюсь, кажется. В какой-то момент точка моего кипения достигла максимума, я медленно повернулась к невероятно доставучей риате Доргенс. Наверное, что-то такое было написано на моем лице, отчего та резко заткнулась. О-о-о, эта благословенная тишина! А нет! Рано я обрадовалась. — Риата фея, а вот там еще немного прохудилась стена дома. Наверняка вам не составит труда... Не уверена, но, кажется, у меня дернулась щека. А в левой руке внезапно возникла приятная такая тяжесть. Я сжала пальцы. — А... зачем вам топор, уважаемая соседка? — несколько нервно поинтересовалась риата Доргенс. Я медленно подняла руку и взглянула, что в ней сжимаю и почему такой вопрос. — Хм... — выдала в итоге и поудобнее перехватила орочий топорик. Как интересно. Его, оказывается, можно призвать. Прекрасная полезная функция. Жаль, раньше не знала. — Так что вы там еще хотели, риата? — с нехорошим прищуром покачала я оружием. — Помимо того, что я полностью восстановила и даже улучшила вам клумбы. А по доброте сердечной отремонтировала забор, испорченный много лет назад ураганом. — Нет-нет! Ничего! Огромное вам спасибо и низкий поклон за то, что вы такая... сердечная. — Точно? — Вот опять же не уверена, но, кажется, голос у меня угрожающий. Я не хотела, но настроение не задалось. — Абсолютно! — Ну-ну... — Я покрутила перед собой топорик, размышляя: как же я его притянула? Что в этот момент думала? Как активировала его перемещение? Соседка рядом гулко сглотнула и отодвинулась. Чего это она? — Ладно. Пойду я домой. Был длинный день. Пора бы отдохнуть, — негромко сообщила я ей. — И Заразу заберу. Ей пора спать. — Да-да. Спасибо! Всего доброго, риата Кларисса. Я сейчас же сбегаю в подвал и... — Вместе сходим, — хмуро предложила я, понимая, что горгулью придется тащить на руках. И не стоит этого делать посторонним. Так и оказалось. Нарядная нечисть сидела на бочонке с вином. Она умудрилась красиво расправить юбочку, сзади свисал лысый хвостик. Все четыре лапы ее были растопырены, и в каждой она сжимала по связке крыс. Вот как на рынке торговки морковку пучками связывают, вот так она держала за хвосты по три-четыре грызуна в каждом когтистом кулачке. — О! Хозяютька! — обрадовалась она, увидев меня, и вытянула свою добычу вперед. — А я туть немноська увлеклася. Смотли скока! Я молодеся? — Ты молодец! — подтвердила я. — Отдавай свой улов хозяйке подвала, и пойдем домой. Поздно уже. Отчего-то риата Доргенс не пожелала забирать крыс, она взвизгнула и отпрыгнула. После чего несколько нервно попросила весь улов забрать и унести. — А как зе я пойдю? — озадачилась Зараза. Вот про это я и говорила. Засунув топор за пояс платья, я подхватила толстую охотничью нечисть под мышку и понесла наверх. Эта самая нечисть довольно бормотала что-то неразборчивое шепелявое под нос и весело сучила лапами. Крысиные трупики болтались и били меня по бедру. Храня стоическое молчание, я покинула владения соседей. Нужно добраться до нашей калитки, учитывая, что мое крыльцо смотрит на параллельную улицу. Поскольку мы с Доргенсами соседи задними дворами. На нас таращились прохожие, коих хватало, несмотря на поздний час. Горгулью пристальное внимание не смущало. А я была так зла, что меня тоже. Наконец мы добрались до родной калитки. И тут меня окликнул знакомый голос. — Риата фея! — позвал секретарь Ирдена. — Меня прислал ваш супруг, и он... А что это вы делаете? — увидел он то, что сжимала в лапах моя питомица. — Вас прислал мой супруг... — тихо произнесла я. — То есть он решил, что это нужно афишировать... — Нет, но... — Охотились мы, — хмуро глянула я на Максимильяна. — Мужу дорогому на ужин дичь ловили. Зараза! — Тиво? — Отдай крысок риату Хорту. Он отнесет их своему начальнику. — Ня! — тут же вытянула вперед все четыре лапы горгулья и радостно улыбнулась. К чести Максимильяна скажу, он почти не дрогнул. Вероятно, с драконищем хвостатым не так-то легко работается. Выдержку приходится иметь. Так что парень помедлил, раздувая ноздри. После чего надел перчатки и аккуратно, за хвостики, забрал всех крыс. — Плиятнова аппетитя! — пожелала вежливая горгулья. — Передам, — сдавленно ответил он. Я же, на этом посчитав разговор оконченным, вошла в калитку. — Риата Кларисса! — опомнился Максимильян. — Я зачем приходил-то! — Ну? — нелюбезно вопросила я и поправила выскальзывающий из-за пояса топорик. — А хотя нет. Знаете, я передам риату Ланцу, чтобы он сам все вам рассказал, — внезапно передумал мой собеседник. Задумчиво посмотрел на крысок. Поджал губы, чопорно поклонился и пошел прочь с прямой спиной. — Странный какой-то... — обронила я. — И чего приходил? — Нась музь, навелная, плагаладался. — Угу. Зато теперь наестся вдоволь, — буркнула я и отправилась домой. Мы уже успели устроиться в кровати, когда в окошко спальни, выходящее на крыльцо, постучали. Сидишь ты вот так в постели, читаешь перед сном свод законов новой страны проживания... Чтоб тех, кто их в таком количестве напридумывал, адвокаты любили... А тебе стучат в окошко второго этажа. Признаюсь честно, я забыла, что фейский домик защищен всеми возможными чарами, как прежней хозяйки, так и нынешней. Мною лично. Я просто испугалась, а когда пугаюсь, то атакую. А разобраться успею потом. Вот я и того... Атаковала позднего гостя. Только не обычной бытовой магией, а волшебной палочкой. Цапнула ее и ткнула в сторону приоткрытой створки. На улице что-то вякнуло и глухо стукнуло. — Кого убили? — вяло спросила Зараза, но даже головы не приподняла. — Слетай, проверь, — предложила я ей. Потому что точно знаю: не убила. Так, слегка уронила. А выбираться из постели не хочется. — Не-е-а, — зевнула она. — Сами встанють. Я маинькая, ни поднимю их все лавно. — Тоже верно, — согласилась я. — Ждем? — Дя, — соизволила все же чуть изменить позу нечисть. На улице кто-то барахтался, шуршал, глухо ругался и скребся. Потом удивленно протянул: — О-о-о! Хм... Даже так? Даже интересно... Этот «кто-то» мужчина, но не один из орков. У тех голоса более гортанные и низкие. Наконец возня затихла, и снизу вверх медленно начал выплывать силуэт напротив окна. Сначала появился букетик незабудок в вытянутой руке. Я переглянулась с горгульей. Ей тоже было любопытно. А цветоносец все поднимался ввысь. Вот показалась макушка, светлая шевелюра, лицо... И у меня дрогнули губы, в попытке сдержать смех. Дракономуж пожаловал. — Добрый вечер, — вежливо поприветствовал Ирден, зависнув напротив открытой створки, и вытянул в мою сторону руку с подарком. — Добрый, — согласилась я, закрывая книгу. Почитать дальше сегодня точно не удастся. — Давно не виделись. — Да. С самого утра. А я вот... отблагодарить пришел. За угощение. — Максимильян все передал? — В целости и сохранности. Зараза, спасибо. Я оценил. — Да незасьто, — засмущалась она. — Кидай! Мужчина усмехнулся, подмигнул мне и бросил букетик горгулье. Та его ловко поймала передними лапами. Понюхала, откусила несколько цветочков и задумчиво прожевала. Скривилась, но не выплюнула, а проглотила. После чего с независимым видом положила подарок мне на ноги. Мол, забирай себе, хозяйка. — Кофетьки вкуснее. Ты, музь, лутьсе кофетьки или олеськи неси мине. — Никаких орешков! — негромко напомнила я. — Тока стобы хозяютька не виделя, — тут же внесла поправки понятливая нечисть. Ирден прикрыл ладонью рот, чтобы не было видно расползающуюся улыбку, и кивнул горгулье, подтверждая, что услышал. — Так зачем пожаловал? — снова задала я вопрос. — Поужинать хотел с... — Иссе?! — Опять?! Мы с горгульей возмутились одновременно. Дракон кашлянул. Посмотрел на небо, по сторонам. И спросил: — Можно мне присесть на подоконник? Я неплохо владею заклинанием левитации, но все же хотелось бы вести беседу в более комфортном положении. — Присаживайся, — любезно кивнула я. Он тут же приземлился на подоконник и оседлал его, как лошадь. — Так вот, девочки. Я хотел с вами поужинать. Прислал секретаря, чтобы он передал приглашение. Ждал вас в кафе. И должен признать, был весьма озадачен, когда Максимильян вернулся без вас, но с крысами. Я хихикнула, представив картину. Зараза иронию не понимала, восприняла это как благодарность за свой щедрый дар, поэтому улыбнулась во всю пасть. Глава 20 Ирден взглянул на меня укоризненно, подмигнул нечисти и сообщил: — А теперь я пришел к вам с ответными гостинцами. — Тоже крыс наловил? — мне стало интересно. — Или покрупнее кого? — Нет. Я слишком ленив для этого, — хохотнул он. — Я был банален и купил вам пирожных. И конфет. — И гиде они? — оживилась Зараза. — Хм... Их сожрали розы. — О! — озадачилась я. Даже интересно, чего я еще про эти чудесные кустики не знаю? — Что, прямо вот сожрали? — Да. Ты меня своим волшебством слегка уронила, — с укоризной посмотрел мне в глаза Ирден. — Угощение упало. Крысы, кстати, тоже. Я их принес сюда. А потом это все, вместе с картонной коробкой, утащили розы. И зарыли себе под корни. Не тронули только букетик. Девочки, вы ничего не хотите мне рассказать о ваших цветах? — Неть, — выдала Зараза. — Но я с ними поговолю. Тиво это они мои кофетьки тасят? — А тебя розы не пытались поймать, утащить и закопать? — спросила я. — А могли?! — Н-ну... — Понял! — задумчиво глянул вниз дракон. Мы помолчали. Потом он спросил: — А мне к вам можно? — Зачем? — Н-ну... — повторил он за мной. — А у вас покушать ничего нет? — Ты издеваешься?! — Я аж села от возмущения. — Ты в кафе был! — А меня попросили уйти, когда увидели подарок Заразы. Я остался без ужина. А то, что купил и принес, съели ваши дворовые охранные цветы. Я всплеснула руками. — Уму непостижимо! Ты хуже моих братьев! — А они что? — ничуть не устыдился улыбающийся дракон и спустил вторую ногу в комнату. — А они тоже вечно голодные и съедают все, что попадает в их поле зрения. Но они-то некроманты. Магия смерти жутко энергозатратная. — А я дракон. И жутко... — Прожорливый! — буркнула я окончание фразы, перебив его. — Я все искуплю! А сейчас можно что-нибудь поесть? Злобно бормоча себе под нос что-то ругательное и не слишком понятное мне самой, я встала с кровати. Так как я еще не планировала спать, то была в том самом халате, в котором бегала по городу за орками. Иначе бы не вела себя так свободно, а давно выкинула наглого гостя в окно. Точнее, не впустила бы его в окно. ...Драконище опять сожрало все запасы еды, которые я заказала. Почти все. Я проследила взглядом, как он опустошил первое блюдо, второе... И припрятала в кладовку завтрак для себя, горгульи и один мясной пирог на всякий случай. А поверх стандартного стазиса наложила чары неприкосновенности. Это моя личная академическая разработка. В общежитии ведь как: парни сжирают все, что найдут и что не приколочено. Так что приходилось и прятать, и заклинания совершенствовать. Ирден сыто отодвинулся от стола и удовлетворенно вздохнул. Подумал и спросил: — А больше ничего не осталось? Мы с Заразой ответили ему выразительными взглядами. — Но я же только спросил! — понял он. Мы сидели и смотрели на него. Дракон покрутил головой, рассматривая стены кухни. Посмотрел в ночную темень за окном. Сцедил зевок в кулак. Я молчала, надеясь, что гость покинет наконец мой дом. Но гость попался наглый. — Зараза, солнышко, а ты не проводишь меня? Только ты можешь мне помочь. — Кудя? Тем? — встрепенулась наивная нечисть. — В ту симпатичную комнатку, где я вчера спал. Кажется, я там кое-что забыл. Не соображу только, что именно. — Совесть? — подсказала я. — Не исключено, — со смешком признал муж. — Нет ее там. Можешь не утруждать себя поисками. — Ну а вдруг? — Никаких вдругов! — Но если предположить, что она закатилась под кровать, пока я спал? А если я сейчас снова лягу, то она... — Закатится в тебя обратно? Из-под кровати? — округлила я глаза, изображая крайнюю степень удивления. — А вдруг? — Без вдругов! Горгулья сидела на столе, словно кошка, и крутила головой от меня к дракону и обратно, слушая наши реплики. — Кларочка, ягодка! Ну не будь злючкой. Ты же не выгонишь усталого мужчину в ночь? — Очень даже выгоню. — Ты не такая. — Еще какая. — А проявить гостеприимство? — Оно закончилось. — Но я же принес гостинцы! — Их сожрали цветы. — Не мои. — Ничего не знаю! — А если я сделаю вот так? Ирден соскользнул со стула на пол, встал на одно колено, сжал мои руки в ладонях и дурашливым голосом проканючил: — Ну пусти-и-и мужа-а-а ночева-а-ать... Я онемела. Это он всерьез? Взрослый мужчина. Дракон. Государственный служащий. Вроде как мой муж даже, если верить брачным артефактам. Пауза затягивалась. — Что, не действует? — озадаченно спросил объект моих размышлений. — А должно было? — почему-то шепотом спросила я. — Обычно действовало. Милые дамы обычно становились еще милее. — Я не милая, — на всякий случай проинформировала я. — Не обманывайся розовым цветом волос. — А я миляя. Ладьно узь. Пойдемь, музь. Нечисть оказалась слабым звеном. Она провела прохиндея наверх и позволила ему снова занять гостевую комнату. Нет, конечно, я могла воспротивиться и не допустить этого. Устроить скандал и строго запретить. Выгнать Ирдена, наконец. Но подумала, что не стоит сразу портить отношения. Он явно что-то задумал. Поскольку... Что-то ему от меня надо. Вопрос что? И что мне перепадет взамен? Ведь сотрудничество обычно предполагает взаимную выгоду. Вот как только разберусь, чего добивается дракономуж, так и решу, что хочу взамен. К тому же у меня к нему сотни вопросов. Но поговорить пока никак не удается. Он или ест, или спит. Дождавшись, пока наверху стихли голоса горгульи и вторженца, я прошла в гостиную. Встала перед зеркалом и спросила: — Ну? Что думаете? — Нахальный, — сообщили Ножницы. — Уверенный в себе, — добавила Наперсток. — Симпатичный, — поморгала глазами Ширма. — Не бойся. Если будет плохо себя вести, я его стреножу и задержу, — пообещала Ленточка. — А ты что молчишь? — задала я вопрос Зеркалу. — Размышляю. Он неплох, хозяйка. На нашей долгой памяти браков между феями и драконами не случалось. Слишком разные. Но почему нет? Ты ведь не обычная фея, все может получиться. — Не уверена, что хочу этого. — Тогда станьте друзьями. Ведь у вас фиктивный брак. — Подслушивали? — усмехнулась я. — Контролировали, — ничуть не устыдился артефакт. — Драконов хорошо иметь в друзьях и плохо во врагах. Раз брак не настоящий и риат Ланц не требует от тебя ничего, но и отпустить легко, в силу драконьей собственнической натуры, не может... Дружите пока. Опять же, защита и помощь. — Как-то много защитников вокруг меня развелось. Орки еще эти... — Вот-вот. Орки еще эти. Зараза пришла ночевать ко мне в спальню. Я укоризненно покачала головой, глядя на нее, но пронять нечисть не так-то просто. С невозмутимым видом она улеглась на кровать в ногах, как делала это обычно. Повадки у нее все же абсолютно кошачьи. Если не обращать внимания на крылья, то эдакая страхолюдная сморщенная лысая толстая кошка. И она так же топчется и крутится на месте, перед тем как улечься. Мурлыкать, правда, не умеет. Зато болтает много. Проснулась я от голосов прохожих и поняла, что времени уже много, утро в разгаре. И вот-вот придут первые клиенты. Умыться бы успеть. А в гостевой комнате компрометирующий меня персонаж спит. — Гадство! Гадство! — путаясь ногами в одеяле, я скатилась с постели, накинула халат и бросилась исправлять эту неприятность. Драконище безмятежно спал. Голый. Точнее голозадый. Опять обнажился, бесстыдник, и спит как ни в чем не бывало! — Ирден! Проспали! Вставай! — заверещала я с порога и, стараясь не смотреть в сторону кровати, побежала к окну. Раздернула шторы, впуская яркий солнечный свет. — Ягодка, какая же ты беспокойная... — сонно пробормотал гость и даже не подумал изменить позу. Как лежал — мордой бессовестной в подушку, задом голым кверху — так и продолжил. — Ирден! Вставай сейчас же. Ко мне сейчас люди придут! Быстрее же! — Ну придут, уйдут... А сколько времени? Я сообщила и злорадно улыбнулась, услышав в ответ: — Вот гадство! Проспал! Зараза! — А тиво слазу я? — лениво вошла она в комнату и зевнула во всю пасть. — Тють сто — слазу Залязя! Тиво вопите? — Я проспал на работу! — вскочил Ирден, повернулся к нам спиной и, совершенно не смущаясь, — хотя что мы там, на его голой заднице, не видели? — принялся спешно одеваться. Я, конечно, глаза отвела. А горгулья и не подумала. Но задумчиво выдала: — А хвость я так и не увиделя. — Малинка, дашь что-то из еды? Я успею быстро позавтракать и побегу. И тут во входную дверь позвонили. — О нет-нет-нет! — всплеснула я руками. — Это клиентка с мужем и двумя собачками. Ей на сегодня назначено. Ирден! Давай в окно! — Почему в окно? — заправляя рубашку в брюки, повернулся он к нам. — Чтобы тебя не заметили! — рявкнула я. — Выметайся! Быстрее! — Но я не хочу в окно! — Плевать! Тебя никто не должен тут видеть. Я заметалась по комнате, хватая то, что Ирден не успел надеть. Носки, ботинки, шейный платок, сюртук... — Ягодка, но что такого... — Проваливай! Скорее же! — Я выбросила в окно всю ту кипу вещей, что держала. Бросилась к мужчине и принялась толкать его в том же направлении. — Да шевелись же! Что ты такой медленный?! — Клара, но я не... — Потом! Все потом! Шевелись! Зараза! — Тиво? — Но как я выберусь с заднего двора?! — возмутился Ирден, впрочем, уже почти дойдя до окошка. — Улетишь. Ты же гад летучий! — Чего?! — опешил он. —Зараза! — переключилась я на помощницу. — Бегом вниз. Открой двери. Проводи посетителей в гостиную, предложи полистать журналы. Я сейчас. — Вот тють сто — так миленькая я. А как хвостомь длаконим велтеть, так это безь миня, — бурча это под нос, горгулья все же повернулась и прогулочным шагом побрела на выход. — Да быстрее же, Ирден! — Я была близка к нервному срыву. — Поверить не могу! Меня выгоняют в окно. И кто? Моя же собственная жена... — пробормотал он. Но все же полез через подоконник. — Да проваливай же ты скорее, чтоб у тебя... хвост блестел! — рыкнула я и толкнула его. Последний тычок помог, мужчина наконец покинул мой дом. Слевитировал, оказался в моем заднем дворе и погрозил мне снизу пальцем. Но я только пожала плечами и бросилась одеваться. Кошмар какой-то! Столько нервов с утра пораньше. Быстро приведя себя в порядок, насколько это было возможно, и накинув иллюзию прически на волосы, я спустилась на первый этаж. Вошла в гостиную и услышала фразу: — Надо же, как сегодня низко драконы летают, — произнес от окна мужчина. — К дождю, наверное, — спокойно ответила ему с дивана женщина. У меня нервно дернулся глаз. Такой приметы я еще не слышала. С другой стороны, раньше от моего дома низко драконы не улетали. Я вообще драконов раньше не встречала. Первый же опыт общения с представителем гадов летучих закончился полным провалом: я очутилась в браке с одним из них. — Доброе утро, — с вежливой улыбкой обратилась я к супружеской паре. — Простите, что заставила ждать. — Доброе утро, риата Монк, — поклонился мне мужчина. — Милая риата Кларисса, как я рада вас видеть! — обратилась ко мне его супруга. — У вас такая милая помощница. И у нее новая юбочка? Я еще не видела ее на вашей питомице. Я покосилась на горгулью. Что она там нацепила и, главное, когда успела? — Ах это! — выдохнула я украдкой. — Этот образец пока в разработке. Мы еще не успели его довести до полной готовности. Но Зараза всегда сначала тестирует на себе все модели, чтобы понять, вдруг что-то мешает или натирает. Ведь у моих четвероногих клиентов совсем иная двигательная активность. — Как чудесно! Вы такая талантливая! И ваша крошка. Нам очень повезло, что вы решили возродить салон и сделали выбор в пользу одежды для наших питомцев. Обычных портних и модисток в Берриусе хватало всегда. Но то, что делаете вы, это так мило! — Самая лутьсая — это я. Смотлите на плелесть и восхисяйтесь! Непосредственная нечисть прошлась по комнате, помахивая хвостиком, торчащим из-под пышной юбочки из полосатой черно-белой тафты. Я хотела сделать сарафанчик, но не успела додумать вид бретелей. Клиентка тут же начала умиляться и переключила свое внимание на модель, нахваливая ее грацию и поглаживая своих собачек. А ко мне обратился ее муж: — Как ваш салон, как с обустройством в целом? Супруга сказала, вы приехали к нам недавно, а до того жили в Эстарине. — Да, все верно. Ко мне в собственность неожиданно перешел этот салон, поэтому я перебралась сюда и возобновила его работу. Ну и оформила гражданство и все прочее. — И как вам наше королевство? Не жалеете, что переехали? — Нет, — улыбнулась я. — Мне нравится. Тут намного теплее, больше солнца, цветов, фруктов. Море недалеко. Правда, я так еще ни разу к нему и не съездила, чтобы позагорать и поплавать. Как-то все дела-дела. — Море, да... А как местные жители? Не возникает проблем? — Нет, все хорошо. Тут, к слову, живет больше народов, чем в моем родном городе или в столице Эстарина, где я училась в академии. — Так вы же сами сказали, климат хороший. Вот и осели все, кто любит тепло. — Драконы, например... — намекнула я. — Да, драконы, — чуть улыбнулся мой собеседник. — Правда, у них не принято так вот летать в своем втором обличье над городом. Предпочитают человеческую форму. Насколько я успел заметить, это был Ирден Маркус Ланц. Он единственный обладает такой насыщенной красной чешуей. — Вы знакомы? — сделала я стойку. — Весьма поверхностно. Сталкивались несколько раз в общих кругах с ним и с его братом. — А кто его брат? — Они близнецы. Но Эдгар Ланц тут не живет. По слухам, он заядлый путешественник. Появляется в Берриусе раз в несколько лет. — Вот как? А он тоже ярко-красный, как тот дракон, что пролетал несколько минут назад? — Нет, риата Монк. У риата Ланца... Ирдена Ланца, — уточнил он, — чешуя пострадала в ходе магической аварии. Поменяла цвет на... гм... противоестественный. А его брат-близнец такой, каким и должен быть от рождения. Я точно не помню, но, кажется, бронзовый. Вы незнакомы с ними? Мне показалось, что Ирден Ланц взлетел откуда-то неподалеку. — Знакомы. Сталкивались и общались раза три, кажется. Но я не в курсе его дел и семейных обстоятельств, — абсолютно честно ответила я. Мой собеседник зачем-то посмотрел на свое кольцо и кивнул. Я озадачилась, но, перейдя на магическое зрение, поняла: кольцо — артефакт. И вероятно, помогает определить, правду ли говорит собеседник. Занятно. Все мужчины такие недоверчивые? Или это издержки профессии и образа жизни? — Да я тоже не очень знаю подробности. Как уже сказал, мы едва знакомы. — Ясно, — улыбнулась я, заканчивая светскую беседу. Глава 21 Зараза что-то прошептала, клиентка рассмеялась, и я повернулась к ним. — Риата Диана, приступим к нарядам? Вы определились? — Да, милая риата фея, — просияла клиентка. — Мы с вашей прелестной помощницей пообщались, и я решила. Хочу для себя такую же юбку, как на ней. Черно-белые полоски. Кружева от ваших волшебных паучков. И блузу подходящего фасона. Я на вас рассчитываю. А моим пушистым мальчикам в комплект — похожие по ткани, но отличающиеся по фасону жилетки, — погладила она одного из своих псов по спине. — Прекрасный выбор. Ну что же, давайте снимем мерки. И попробуем представить, как же это будет выглядеть, когда вы все трое нарядитесь. — Обожаю эту часть вашей работы! — беззвучно захлопала в ладоши женщина и обратилась к мужу: — Милый, ты сейчас увидишь. Это так удивительно! Риата фея своим волшебством меняет вид одежды, и можно все представить и ощутить воочию. — Я в нетерпении, — усмехнулся он и присел в кресло у окна. — Ну что ж, — улыбнулась я и обратилась к артефактам: — Ребята, работаем. Лента, сними мерки, пожалуйста. Риата Диана, прошу вас пройти за ширму и снять платье. Измерительный артефакт сейчас все сделает. Зеркало, посмотри пока, пожалуйста, на собачек и подумай, какие именно жилетки подойдут им с учетом строения тела и длины шерсти. — А я? Тиво мине делять? — Зараза, а ты принеси, пожалуйста, из соседней комнаты образцы ткани с полосками, как на твоей юбке. Позавтракать и нормально привести себя в порядок мы с Заразой смогли, только когда отпустили этих клиентов. Потом было еще несколько визитов, я занималась работой, и мне некогда было думать о наглом муже. Я даже забыла о нем в какой-то момент. Но не он обо мне. Только я закончила рабочий день и закрыла салон, как риат Ланц опять явился. Весь такой нарядный, в другой одежде, улыбчивый, душистый, причесанный. Прямо и не скажешь, что рано утром я выпихивала его, раздетого и растрепанного, в окно, и вещи его туда же вышвыривала. — Девочки! Добрый вечер! — от калитки окликнул он нас, торчащих у окошка в моей спальне. Я едва слышно застонала. Ему тут медом намазано, что ли? И ходит, и ходит, и ходит. — Пливет, музь, — вежливая нечисть оказалась вежливее невежливой меня. Я только хмуро кивнула. Мутный тип. Очень! — Дамы, — перевел дракон внимание на розовые кусты. — У меня для вас угощение. Не пирожные, но больше подходит для цветов. Особенно таких очаровательных. Ну-ка, ну-ка! Вот тут я уже заинтересовалась, подвинула на подоконнике горгулью и свесилась, чтобы видеть, что этот недомуж задумал. А розовые кусты оживились, даже глазенки прорезали, поморгали заинтересованно. Дракон вздрогнул, из чего я сделала вывод, что глаза он увидел. Так-так! Впрочем, на его намерения внезапная активность и зрячесть роз не повлияла. Кашлянув, он все же шагнул ближе, вынул из кармана сюртука флакон из темного стекла и присел на корточки. — Я принес вам специальную подкормку для магических растений. Розы зашелестели, посовещались, от куста отделились две плети и потянулись к рукам Ирдена. — Нет-нет! Я сам! Флакон я клятвенно обещал вернуть. Это специальное закаленное и зачарованное стекло, которое предотвращает потерю свойств эликсира при перемещении. Розы вполне ощутимо фыркнули, аккуратно, но настойчиво выдрали колючими плетьми флакон, откупорили, словно бы принюхались — хотя как цветы могут принюхиваться? — и вылили себе под корни. Я прикусила губу, чтобы не ляпнуть чего-нибудь и не помешать. Ирден наблюдал за происходящим с жадным любопытством. Когда ему сунули в руки опустевший флакон и отдельно пробку, он только ухмыльнулся. Закрыл опустевшую тару, спрятал в карман, встал и задрал голову к нам с Заразой. — Подкуп? — спросила я. — Немножко, — не стал он спорить. Хмыкнул и добавил: — Почти подкоп. — Вот этого не надо! — попросила я. — Клара, лови! — сверкнул дракон улыбкой и бросил мне что-то, вынутое из другого кармана. Я успела поймать это что-то, оказавшееся серебряной брошью в виде букета ландышей. Бутоны были вырезаны из лунного камня, и каждый из них свисал на маленьком колечке. Если пошевелить украшением, то белые полупрозрачные колокольчики очаровательно покачивались. Пока я рассматривала неожиданный подарок, Ирден успел вытащить еще что-то из своего бездонного кармана и забросить Заразе. Я быстро посмотрела. А то вдруг там орехи. Но нет, оказалась шоколадная мышь. Я хихикнула и спросила: — В честь чего нам столько подарков? — Ну, должен же я как-то радовать своих девочек. — Он расплылся в лукавой улыбке. — Нравится? Примешь? — Нравится. Приму,— улыбнулась я в ответ и приколола брошь к платью. — Спасибо. Почему бы и нет? Это просто украшение, не амулет и не артефакт. Из недорогих материалов: всего лишь серебро и лунный камень. Хотя выполнено весьма искусно и изящно. Такой подарок принять незазорно даже от друга. А мы, в силу нелепых обстоятельств, вообще супруги. Пусть и фиктивно. Нечисть никто не спрашивал, примет ли она угощение. Но мне досталась говорливая питомица. Так что она откусила шоколадной мышке голову и прочавкала: — И я плиму. Вкусня. — Хочешь войти? — спросила я мужа. — Нет. Солнышко, я приглашаю тебя на свидание. Я открыла рот, чтобы ответить, но горгулья меня опередила. — Лядно. А кудя ты миня зовесь? Тиво будем делять? Я быстро закрыла рот и даже сверху ладонью зажала, чтобы не рассмеяться. Ну-ка, ну-ка! И как ты будешь выкручиваться, супруг? Ирден такого поворота событий, конечно, не ожидал. Но надо отдать ему должное, выкрутился он быстро. Улыбнулся, подмигнул мне и чуть пожал плечами, мол, прости. После чего обратился к горгулье. — Зараза, сегодняшний вечер я решил провести с тобой, чтобы получше познакомиться. Надеюсь, мы подружимся, и ты мне расскажешь о себе и о моей жене много всего. — Лядно. Лови меня плелестную! Горгулья оказалась девчонкой простой и быстрой. Она была в юбке, в своем ошейнике с кучей блестящих камушков и в золотых браслетиках — подарке Ирдена. Так что, недолго думая, просто спикировала со второго этажа прямо в руки стоящего внизу мужчины. Тот ловко ее подхватил, устроил на локте, как кошку, и задрал ко мне голову. — Малинка, не грусти. Пойдешь со мной завтра? Я фыркнула, но ответила утвердительно. — Пойду. А куда? — Пока не знаю. Сегодня у нас предполагался поход в ресторан у моря. Там подают морских гадов. — Неть! Нихатю гадев! Ты, музь, веди миня лутьсе туда, гиде мясько. На палотьках такое вкусьное. И потом пилозенку. Неть! Молозеньку! — Шашлыки и мороженое, — перевела я Ирдену. Он наверняка еще не успел освоиться и начать быстро понимать картавую речь Заразы. — И я тебе очень советую: не ведись на уговоры и не покупай ей орехи. — Воть все ты, хозяютька, полтис! Молозеньку с олеськами, лядно узь. — Мороженое с орешками, но совсем-совсем немного, — пояснила я дракону. Тот внимательно слушал и кивал, что принимает информацию. Махнув рукой мне на прощание, риат Ланц отправился на свидание с нечистью. Меня же разобрал смех. Думаю, такую компанию он никак не мог предвидеть. Ну что ж, теперь его ожидает веселый вечер в обществе древнего существа, которое намного старше нас с ним. Я порой забывала об этом, ведь Зараза любила вести себя словно ребенок. Но иногда я ловила ее взгляд и сразу вспоминала, что ей много-много-много лет. Она вылупилась из яйца и жила несколько столетий назад. И еще неизвестно, сколько этих столетий ей на самом деле. Зараза притворялась, что внезапно оглохла, каждый раз, когда я пыталась узнать ее возраст. Потом у нее была долгая спячка в камне. И вот она снова бодра, весела и игрива. Вернулась моя питомица за полночь. Объевшаяся, ленивая, уставшая и без юбки. Одежду она держала под мышкой передней лапы. Тяжело взлетела на подоконник, со звонким шмяком плюхнулась попой на подоконник и протяжно выдохнула. — Фу-у-ух... — Оригинально, — прокомментировала я ее внешний вид. — Агась, — икнула она и свесила задние лапы в комнату. — Ты пьяная, что ли? — принюхалась я. — Тютють, — снова икнула она. — Одна-а-ако... — У меня вырвался смешок. — И чем же вы занимались? Расскажешь? — Пили. Ели. Иссе пили. Летали. Плавали. Пили. — Какая насыщенная программа, — прокомментировала я. — Дя. Усталя я. Помоги малинькой мине. Не видись, сто ли? — И она снова икнула. Я рассмеялась, но встала и подошла к окну. — А голая-то почему? Когда ты успела раздеться? — Плавали... Ыбку ловили. — Кого ловили? — Ыбу. — Ыбу... Ах, ры-ы-ыбу! В море плавали? — Дя. Я подняла упитанную вялую тушку и отнесла в ванную. Она, конечно, нечисть и каменная горгулья, но без защитной чешуи моими стараниями. И кожица в таком, живом, состоянии у нее нежная и мягкая. Помыла я ее с мылом, чтобы убрать остатки соли от морской воды. Вытерла насухо полотенцем. Осоловевшая Зараза с трудом держала глаза открытыми и клевала носом. А когда я закончила с ее гигиеническими процедурами и отнесла в кровать, сонно пробормотала: — Хвость холосий. Тисуйтятый. — У гада летучего-то? — Дя. Наса класная гадисть. Оставляемь... — И она всхрапнула. — Наша красная гадость... — повторила я и негромко рассмеялась. Интересно, и где эта «гадость» бродит? Увел девушку на свидание. Вернулась она в одиночестве, пьяная, обожравшаяся, помятая и голая. Стоит задуматься, можно ли доверять такому кавалеру? Я уложила сомлевшую нечисть, укрыла ее и отошла к окну. — Пс-с-ть! — тут же донеслось снизу. Я высунулась и увидела Ирдена, сидящего на крыльце. Вид у него тоже был расхристанный. Сюртук и ворот рубашки расстегнуты. Шейный платок торчит из кармана. Волосы взлохмачены. Я осмотрела супруга и хмыкнула. Свет фонарей с улицы хорошо освещал и мой двор. Поэтому я дополнительное освещение на крыльце обычно не включала. Только со стороны внутреннего двора, если выходила туда по вечерам. — Как погуляли? — спросила шепотом, присев на подоконник. — Отлично, — тихонько рассмеялся он. — Она на редкость забавная. Где ты достала такое удивительное существо? — Получила в качестве обременения к дому, — улыбнулась я. — Они вымерли, и последнюю горгулью встречали пару столетий назад. — Знаешь, думаю, все немного сложнее. Когда мне вручили горгулью, я думала, это обычная статуя. Она была в каменном состоянии. Ни проблеска жизненных сил или магической энергии. — Думаешь, где-то в горах могут оказаться спящие в камне ее соплеменники? — Кто знает? — пожала я плечами. — Я в горах никогда не бывала. Мы разговаривали вполголоса, чтобы не разбудить спящую Заразу. Светила луна. Ветерок шевелил наши волосы. Пахло морем, цветами, фруктами и почему-то вишневым табаком. На улице уже было практически пусто, лишь изредка запоздавшие прохожие спешили по домам. — Хочешь, я покажу их тебе? Только нужно теплую одежду. Там всегда снег. У тебя есть? — Снег? — Одежда. — А. Да. Я же из Эстарина, там холоднее, чем у вас тут. — У нас, — исправил меня дракон. — Ты теперь одна из местных. Мы помолчали. Ирден, закинув голову, смотрел на небо. А я на него, изучая, насколько это возможно в темноте. В дом я его не приглашала, но и не спешила прощаться. Было что-то приятное вот в таком общении, когда я в окошке второго этажа, а он снизу. — Куда ты желаешь завтра сходить, ягодка? — спросил он. — Не знаю. Я ведь не местная. У тебя есть предложения? — Множество! Может, в театр, в оперу? — Ой нет! Пожалуйста, только не в оперу! — взмолилась я. — Это неаристократично, признаю, но я совсем не понимаю и не люблю ее. — Боги! Какое облегчение! — хохотнул Ирден. — Я боялся, что ты согласишься! Мне стыдно, но в опере я почти всегда засыпаю. Приходится просить соседей, чтобы толкали меня, если вдруг начну храпеть. Я прыснула от смеха и зажала рот ладонью, чтобы не будить Заразу. — А оперетта? — спросил Ирден. — У меня постоянный доступ в ложу во всех театрах. Завтра будет какая-то веселая постановка. Пойдем? — Ладно. Оперетта мне по душе, она забавная, и я в состоянии разобрать, что они говорят и поют. И балет нравится. Там красиво. — Хорошо, — с улыбкой смотрел на меня дракон. — Ягодка, ты милая. Знаешь об этом? — Знаю, — не стала я скромничать. Ирден прислушался к чему-то, повернул голову в сторону калитки и позвал: — Выходи. Я тебя по запаху учуял. Там кто-то с досадой цыкнул, и из глубокой тени выступил Джерзог. Хмуро покосившись на сидящего на крыльце дракона, отсалютовал мне: — Вождь! — Добрый вечер, Джерзог. Что-то случилось? Вы два дня не появлялись, — спросила я орка. — Все нормально, вождь. Мы охраняем. — Кого? — опередив меня, поинтересовался дракон. — Вождя, — буркнул зеленокожий парень. — От кого? — настойчиво уточнил Ирден. Я не вмешивалась, но слушала внимательно. — От всех. От тебя. Ты не тот, кто надел нашему вождю в храме браслет. Не муж. — Ты ошибаешься, следопыт, — расслабленно ответил Ирден. — Я признал этот брак. Сказал слова крови и магии. Я ее муж. Она мне жена. Джерзог вздрогнул и метнул изумленный взгляд на дракона. — Вы вместе? — не поверил он. — Мы вместе. — И вы — сила? — настойчиво допытывался парень. — Разумеется, следопыт. Вы ведь не думали, что я упущу ее? Вот тут я немного потеряла нить разговора. Кого «ее»? Силу? Это как? Как можно упустить силу? Джерзог промолчал, переступил с ноги на ногу. Потом почесал затылок и кивнул. — Мы тоже не упустим, дракон. Она наша. На то воля небес. — Я понял. И принял. Скажите духам предков, что я не стану мешать. — Уважаемые риаты, — громким шепотом позвала я. — А вы не хотите мне ничего пояснить? — Нет, ягодка. Это мужские разговоры. Не беспокойся. — Вождь! — стукнул себя кулаком в грудь Джерзог и растворился в темноте. — Вот поганец! — шикнула я недовольно. — Сбежал! — Ты знала, что кто-то из них постоянно присматривает за домом и за тобой? — лениво поинтересовался Ирден. — Да, — вздохнула я. — Они боятся, что я опять вляпаюсь в какую-нибудь авантюру и возьму под свою руку еще кого-то. А они тогда не дождутся своего вождя. — Я их понимаю, — хохотнул мужчина. — О! — оживилась я. — Хочешь стать их вождем? Я проиграю тебе топор. Избавлюсь от этой головной боли. Из темноты донеслось возмущенное гортанное: — Не выйдет, вождь! Мы не позволим! Ирден рассмеялся и встал с крыльца. — До завтра, малинка. Пойдем слушать и смотреть оперетту. А потом поужинаем где-нибудь. Согласна? — Согласна, — улыбнулась я. — Только прекрати называть меня ягодкой и малинкой. Дракон послал мне воздушный поцелуй, подпрыгнул на месте, и в небо от моего крыльца аккуратно взлетел красный ящер с длинным хвостом и гребнем по хребту. — Позер! — пробормотала я. С кровати всхрапнула утомленная Зараза. А кстати! Надо завтра сказать Ирдену, чтобы он не спаивал нечисть. И узнать у нее, что она пила. Глава 22 Утром моя питомица страдала от похмелья. Я стоически молчала, никак не комментируя и не предлагая помощь. Ждала, пока она сама дозреет до общения. — Ну лядно, лядно... Лугайся. Но потом лекалство, — не выдержала она и легла на спину, распластав крылья и раскинув три лапы в стороны, а правую переднюю положив на лоб. Эдакая дама с мигренью. — Что пила? — негромко спросила я. — Медовуху, — помолчав, призналась нечисть. — Зачем? — Сладинькая. — Это тебе Ирден предложил? — Неть, он заднисял. Ни лазлесал. — Но...? — Но он отвлекся. И я выпиля. — Из его кружки? — Дя. И сьто? Я тозе хотю вкусьно. — В следующий раз закажи себе просто медовый напиток, но без алкоголя. — Вот и музь тозе так сказял. Девотькам низзя напиваться, говолит. Но я-то боссяя узе. — Большая-то ты большая, но маленькая же. Ирден прав. Тебе не нужно пить алкоголь. — Занудьная ты. И он. И васе! Ты миня нисясную лесить будесь? Или восьпитывать только? — Вот тебе не лень с головной болью и все равно коверкать речь? Горгулья отняла от головы лапку, приоткрыла один глаз и взглянула на меня. Подумала, вздохнула и выдала: — Неть! Это облазь. — Кто облез? — не поняла я. — Облазь у меня. Леси миня сколее. — А-а-а, образ! Я рассмеялась и принялась лечить. Травы-то, помогающие при похмельном состоянии, я заранее заварила, но не предлагала их Заразе, зная ее своенравный характер. Зато сейчас спустилась в кухню и принесла ей уже остывший напиток в кувшине и миску, из которой она предпочитала пить. — Иди сюда, маленькая пьянчужка, — позвала я ее, ставя все на пол. Обычно-то она вскарабкивалась на стол. Но сегодня горгулья явно не в том состоянии, чтобы заниматься мебельным альпинизмом. Кряхтя, она перевернулась на пузо. Медленно спустилась с кровати попой вниз. Волоча крылья, словно тряпки, добрела до блюдца и принялась лакать. Потом я еще на нее кинула заклинание, помогающее от головной боли. Но этим, увы, все и ограничилось. Я не целитель. А похмелье вообще такая штука, что быстро не проходит. Ну, либо же опохмеляться и снова пить алкоголь, чего я по понятным причинам допустить не могла. — Допивай и спи. А я пошла работать. — Лядна... Пасиба. — Не за что. Если очухаешься, спускайся. Весь день я работала. Клиентов на сегодня было назначено много, график четко распланирован так, чтобы уделить всем время и даже побеседовать с теми, кто зашел внепланово, посмотреть, пообщаться. Последние сами себя развлекали, ведя светские беседы с такими же неопределившимися. А я в очередной раз подумала о возможной помощнице, которая уже явно не помешала бы. Но так не хотелось пускать кого-то в наш с Заразой уютный мирок, который образовался за время моего пребывания в Берриусе. Мне все нравилось. И дом, и старинные волшебные артефакты, в компании которых я проводила много времени. Они стали не только моими помощниками, но и приятными собеседниками. Наверное, это немного странно — говорить с предметами, пусть и одушевленными. Но я так и не обзавелась еще в этом городе друзьями. Моника уехала, родня моя тоже далеко. Мы обменивались периодически вестниками, но этого ведь недостаточно. Была еще маленькая нечисть. Которая то умиляла, то была очаровашкой, то неимоверно бесила своей очередной выходкой, то была ласковой, словно кошка. Но я воспринимала и Заразу, и артефакты как питомцев. Милых, разговорчивых, но питомцев. Что же касается возможной помощницы в швейном деле или по хозяйству, по готовке — то это был бы кто-то чужой. И я не готова была пока принимать этого чужого на своей территории. Последняя клиентка в сопровождении своей кошки, которой хозяйка хотела жилетку с гербом на спине, покинула мой дом. Я посидела пять минут на диване, глядя в стену и решая, что нужно сделать. Вечером мы пойдем на представление с Ирденом. Интересно, какие тут театры? Я еще ни в одном не была. Некогда. И не с кем. А пойти одной — неприлично. Меня слишком многие уже знают в городе, будут смотреть, шептаться, мол, риата фея в одиночестве посетила спектакль. Ладно. Нужно пойти наверх и начать собираться к свиданию. Ох! А что же я надену? Весь мой нынешний гардероб не предусмотрен для выходов в свет. Я ведь никуда не планировала, не собиралась. У меня нет ни одного подходящего платья для свидания и театра. Я ведь буду с драконом. И он должен очароваться. Наверняка ведь сам принарядится. Я вскочила и заметалась по комнате. Что делать? Что же делать? — Хозяйка, что случилось? — выплыло на зеркальной поверхности серебряное лицо. — Свидание! У меня сегодня вечером свидание! Мы пойдем в театр на оперетту. — Это ведь хорошо? — спросили Ножницы и, подпрыгнув, встали на кончики лезвий. — Пора собираться, хозяйка, — поморгала цветочками глаз Ширма. — Мне нечего надеть! — в ужасе выдохнула я. Повисла неловкая пауза, а потом Наперсток хихикнула. Следом за ней Лента, Ножницы. — Что?! Почему вы смеетесь?! — возмутилась я. — Хозяйка, ты забыла. Ты же фея. У тебя свой салон модной одежды. Запасы тканей. Волшебная палочка. И мы. Я застыла на месте. Ох! Ну это же надо?! Совсем разума лишилась с этим драконищем! Как можно было о таком забыть?! — Хозяйка, иди за ширму, — попросила Ленточка. — Раздевайся до сорочки. Я сейчас еще раз тебя обмерю, чтобы убедиться, что ничего не поменялось за месяц. — А я пока подумаю и вспомню все наряды, которые видело, чтобы подобрать самый симпатичный фасон для сегодняшнего вечера. Театр оперетты? — Да! — подтвердила я уже из-за ширмы, спешно снимая сегодняшний наряд, в котором работала весь день. — Я предлагаю бирюзовое, — предложила Ширма, переместив глазки на свою внутреннюю сторону, ко мне. — Оно даст синие отблески на малиновый цвет волос, хозяюшка. И потом, море... Дракон говорил про ресторанчик на берегу, мы слышали через приоткрытое окошко. Я молча внимала им, стараясь не ежиться и не смеяться от щекотки. По моему телу быстро скользила измерительная лента, выполняя свою основную функцию. — Да, бирюзовое будет красиво и уместно. Я знаю несколько подходящих фасонов, — задумчиво обронило Зеркало. И позвало: — Хозяйка, подойди, пожалуйста. — На втором этаже есть ярко-голубые шелк и газ, — припомнила я. — Бирюзовых нет. — Тоже подойдет, но тогда фасон чуть изменим. Сделаем открытыми руки. И вырез такой... Одинаково глубокий спереди и сзади. Я встала перед зеркалом в одной сорочке, вооружилась своим рабочим инструментом — волшебной палочкой. И дала команду: — Показывай. Следующие несколько минут мы изменяли мою короткую белую сорочку на возможные варианты голубых платьев. Пятый фасон оказался самым удачным для моей фигуры и роста. — Работаем! Зеркало, зафиксируй образ! Я снова вернула своему нижнему белью исконный образ и поспешила на второй этаж в кладовую с тканями. Придется сегодня обойтись предельно простым платьем, сделав акцент только на фасон и цвет. А кружева, всевозможная вышивка и прочая отделка могут быть лишь иллюзией или фантомом, накинутым волшебной палочкой. Вот как костюмы моих орков, которые я регулярно подпитывала чарами, чтобы они по-прежнему выглядели пристойно и благородно. Заказать подходящую кружевную тесьму у пауков-кружевников я уже не успею. Если только накинуть на плечи шаль... Но нет. В другой раз. Та, что они доплетают сейчас, еще не готова. И она для мамы. Следующий час мы работали. Я расстилала ткань на раскроечном столе. Волшебная палочка выводила линии выкроек по меркам, которые сообщала Ленточка. Ножницы щелкали. И снова волшебная палочка поднимала в воздух вырезанные детали, летали иглы, сшивая их в цельную вещь. Командовала ими Наперсток. Зеркало в процессе направляло, а Ширма давала советы, как было бы лучше сложить складку. Я руководила всем, помахивая волшебной палочкой и убирая стандартной бытовой магией обрезки ткани и обрывки ниток. Мне ужасно нравится этот процесс. Так удивительно и необычно, когда почти готовая одежда, подвешенная в воздухе волшебством, словно на невидимом манекене, поворачивается нужной стороной. И все это лишь повинуясь движению волшебной палочки. Чудо же! Я пританцовывала вокруг потрясающего вечернего платья. Наверное, увидь нас кто-то в этот момент, удивился бы. Босая девушка с малиновыми волосами, одетая лишь в коротенькую белую сорочку, приплясывает вокруг висящего в воздухе роскошного шелкового платья насыщенного голубого цвета. Закончив, я поспешила наверх, чтобы принять быстро ванну и приготовиться к свиданию. Девушкам столько всего необходимо! Макияж, прическа, украшения, парфюм. Голова кругом! Наконец, я была готова. Мне действительно изумительно шел новый наряд. Летящий шелк и поверх него на длинной юбке еще газовая ткань, обнаженные руки, глубокие треугольные вырезы, открывающие спину и декольте. И широкие, собранные на плечах бретели. Талия подчеркнута широким поясом. Волосы, учитывая формат мероприятия, пришлось собрать в прическу. Только пару локонов выпустила на шею. Аккуратные украшения. Я ведь незамужняя девушка и не могу... Стоп! А я теперь кто? Незамужняя или замужняя? Я озадаченно уставилась на левое запястье. Так привыкла к браслету, что вообще его не замечала. И лишь сейчас, подбирая уместные украшения для выхода в свет, сообразила: все не так-то просто. Если я не замужем, то могу надеть лишь ограниченный выбор драгоценностей. Девицам недопустимо носить бриллианты или рубины. Или слишком крупные украшения. И много других правил этикета. Если же риата в браке, то она может носить все, что вздумается, в зависимости от состоятельности ее супруга. Я озадаченно присела перед столиком, на котором были разложены мои украшения. Они все подходят незамужней девушке, коей я как бы и являюсь. Но в то же время на моей руке брачный браслет. И в этом платье без рукавов его видно, о чем я не подумала, пока шила наряд к выходу в свет. До этой минуты мне успешно удавалось прикрывать запястья кружевами или манжетами. Если я надену девичьи украшения, то публика этого не поймет и осудит моего мужа. И что же мне делать? — Ты тиво там глустис? — зевнула Зараза, проспавшая весь день. — Да вот... Не знаю, что надеть? — Я приподняла цепочку с кулоном и приложила к шее. — Нитиво. — Почему ничего? — Не нлавятся они мине. Гиде сокловися? Гиде блестяськи? Блилианты? — Нету блестяшек. И бриллиантов нет. — Ну и все. Пусть нась музь стладает от стыда, сьто зена совсемь голенькая. — Я не голенькая. У меня новое платье. Нравится, кстати? — Класиво. Но ты голенькая. А я воть неть. У меня четыле бласлетика. Воть! — она вытянула вперед все четыре лапы, демонстрируя подарок Ирдена. Отсутствие логики и последовательности в рассуждениях никогда не смущало маленькую нечисть. Она еще раз смачно зевнула, со стуком захлопнула рот и сообщила: — Кусять я посла. Голодняя. — Иди. Я в кухне на столе оставила тебе еду. Уже все готово, кушай. Так я и не решила ничего с украшениями. Отложила тонкую цепочку без кулона, чтобы не совсем уж голая шея была, но пока не стала надевать. И приготовила ленту из той же ткани, что и платье, которую можно повязать на руку и спрятать брачный браслет. Придет Ирден, тогда и решу, как поступить. А тут и он пожаловал. Сначала позвонил в дверной колокольчик, а потом совершенно невоспитанно крикнул: — Ягодка! Ау! — Да что же ты кричишь-то? — бросилась я к окну спальни и выглянула. — А чтобы ты знала, что пришел я, — рассмеялся бесстыжий дракономуж. Он принарядился, фрак даже нацепил вместо обычного смокинга. То есть воспринимает свидание со мной серьезно. Белоснежные рубашка и перчатки, брюки со стрелками, лаковые ботинки. И шляпа. А в руках плоская синяя бархатная коробка. — Малинка, ты роскошно выглядишь, — окинул он взглядом ту часть моего наряда, которая была ему доступна снизу. — Я почти угадал с цветом камней. В следующий раз давай заранее договариваться, ладно? А то я чуть не взял рубины. — А будет следующий раз? — негромко удивилась я. — Конечно! — ослепил меня улыбкой дракон. — Лови! Надевай и спускайся. Нас ждет экипаж. Он скастовал заклинание, и коробка с драгоценностями поплыла мне в руки. Ну, хорошо хоть не закинул, как брошь. Украшения оказались из розового золота с топазами. Интуиция у него сработала, не иначе. Потому что, учитывая мои орехово-карие глаза и малиновые волосы, меньше всего напрашивались голубые камни. Но он выбрал именно их. Комплект был явно эльфийской работы. Переплетения веточек, бутонов и стеблей и прозрачные драгоценные камни. Красиво. Серьги, изящное короткое колье и браслет. Поразмыслив, я надела его на правую руку. Теперь на обоих моих запястьях красовалось по браслету. Закончив со сборами, я спустилась на первый этаж. Показалась артефактам. Ширма и Зеркало тут же наговорили мне комплиментов, а Наперсток, Ленточка и Ножницы пожелали приятного вечера. — Зараза, я ухожу. Веди себя хорошо. И никого в дом не впускай. — Лядно, — выплыла она из кухни, облизывая на ходу нос. Помахав ей, я открыла дверь и увидела Ирдена. Ему было скучно меня просто ждать, поэтому он стоял перед кустами роз и о чем-то с ними беседовал. Заметив, что я вышла, он тут же закончил разговор и поспешил ко мне. — Кларочка, ты ослепительна и восхитительна! Передать не могу, как я доволен, что у меня такая шикарная жена. — Не по-настоящему! — Да какая разница? — улыбнулся он во весь рот. — Все равно ведь жена. Моя! Своя собственная! Чистый восторг! Он предложил мне руку, помогая спуститься с крыльца. На улице нас ждал экипаж. Я поднялась, уселась, расправляя юбки, а Ирден устроился рядом и сразу же взял меня за руку. Так мы и ехали, держась за руки. Мне было неловко. Честно говорю. Непривычно. Странно. Я не знала, как себя вести в такой ситуации и терялась. Мы вроде как на свидании. То есть он за мной немножко ухаживает? Украшения вот принес. А кстати, это напрокат или подарок? Но и спросить неудобно. Хотя нет, прояснить этот момент нужно. Мало ли, вдруг это фамильные ценности? Тогда их точно нужно будет вернуть. — Ирден, а эти украшения... — начала я. — Тебе не нравятся? Сам не знаю, почему мне стукнуло в голову предпочесть именно их. Как уже сказал, сначала я остановил свой выбор на рубинах. — Нет, что ты. Они красивые. Мне все нравится. Но я не совсем поняла. Это ваши родовые или...? — А! Нет, конечно. Это подарок. Я их только сейчас купил для тебя. Ты ведь моя супруга. А наши фамильные тебе вряд ли понравятся. Они все очень старые, громоздкие и, знаешь, тяжелые и по весу, и по стилю, и по размеру камней. Драконицы предпочитают именно такие. — О! Понятно. — Ты не обидишься, что я буду выбирать украшения сам? Именно для тебя. Которые подойдут тебе к цвету волос, глаз и вообще? Или хочешь носить и фамильные рода Ланц? Если нужно, я привезу. — Нет-нет! — поспешно отказалась я. — А это уместно? Мы же не совсем... Ну... — Ягодка, конечно же уместно! Я дракон! И ты хочешь, чтобы моя женщина оставалась без украшений? Как тебе в голову-то такое пришло? — Да я не... Вообще-то, я не его женщина. Я вообще пока что не женщина, а девица. И брак у нас фиктивный. Но вроде как все равно брак, проведенный в храме, подтвержденный. Браслеты брачные опять же четко это показывают. Глава 23 Я посмотрела на свое запястье. Вот, кстати! У меня есть вопрос. — Ирден, а почему на ваших брачных браслетах нет герба или метки рода? Мы с подругой искали, когда я вернулась в общежитие после обряда в храме с твоим братом. Пытались понять, кому принадлежит украшение. Но ничего не обнаружили. — А зачем? — спросил он и погладил мой брачный браслет. Тот тут же отозвался теплом и щекоткой. — Я ведь дракон. Ни на каких наших фамильных драгоценностях нет визуальных меток. Но есть магические. Наша, драконья магия. Мы закаляем своим пламенем. — То есть ты хочешь сказать, что на наших с тобой браслетах... — Конечно. Любой дракон сразу увидит и поймет, какому собрату принадлежат брачные оковы на руке драконицы. А мужчины других народов не увидят, но им не позволит что-либо предпринять магия. Наши самки неприкосновенны для чужих мужчин. — Я ничего не заметила, — расстроилась я. И тут до меня дошло. — Я не самка! — Разумеется. Ты восхитительная, крошечная и нежная самочка. Ты не драконица, самкой никогда не станешь. Они огромные, крылатые, зубастые, хвостатые... — расхохотался наглый драконище. Я поджала губы и бросила на него возмущенный взгляд. — Не будь злючкой, — осторожно дернул он меня за локон, выпущенный из прически. — Мне все очень нравится. Пожалуй, я даже сильно не стану трепать за хвост своего беспутного братца. Он сделал мне потрясающий подарок. Тебя. — Я не подарок! — О! — повернулся ко мне всем корпусом Ирден. — А скажи-ка мне, малинка. Ты почему не смущалась и не стеснялась, когда вы с орками вломились ко мне в спальню? — А должна была? — Вообще-то да. Я ведь был голый. — И что? — не поняла я. — Совсем голый! Обнаженный мужчина. А ты юная девушка. — Ах это! Да что я там не видела-то у голых мужчин? — отмахнулась я. — А ты видела? — озадачился Ирден и зачем-то втянул в себя воздух. Прислушался и выдал: — Ты невинна. Абсолютно точно. Твое тело еще не познало мужчину. И как минимум год ты даже ни с кем не целовалась, кроме меня и моего брата. Я застыла, обалдев от столь четкого анализа и остроты его нюха. А драконы так умеют? Ничего себе! — Так что? Ягодка, я жду. Я хлопнула глазами, а потом все же пояснила. — Ирден, я видела мужчин и женщин не только без одежды. Но и без кожи. И без мяса. Я не только их видела. Но и ассистировала иногда младшим братьям, когда они восстанавливали покойников, чтобы сотворить зомби. — Ужас! — передернул плечами дракон и перестал улыбаться. — Бедная моя! Это было нечестно и некрасиво с их стороны, заставлять тебя все это выносить. Ты ведь не маг смерти. — Знаешь, когда все это видишь с пеленок, а твоя любимая старенькая няня внезапно исчезает, а спустя пару дней возвращается, но уже в виде зомби... Как-то не осознаешь, что что-то не так. Меня гораздо сильнее озадачили говорящие розовые кусты и карликовая горгулья. — А почему она лысая? — подхватил новую тему дракон. — Каменная горгулья была жутко грязная и пыльная. Я ее помыла и почистила. Но я ведь не знала, что она живая и спит! Думала, это просто затвердевшие наслоения двухвековой пыли на обычной статуе с крыши! Ну, знаешь, как вот на храме виверны... — попыталась я оправдаться. — То есть ты ее... почистила?! — ошарашенно уточнил он и расхохотался. — Не говори ей. Мне стоило труда убедить Заразу, что она милая, красивая, розовая и мягонькая. И я шью ей симпатичные наряды. И ошейник с камушками купила, как она хотела. — Малинка, ты бесподобна! — снова рассмеялся он. Мы уже подъехали к театру, сверкавшему огнями. Экипаж остановился, и Ирден помог мне выйти. — Кларисса, но почему — Зараза? Отчего не какое-то другое имя? — А это она сама выбрала, — смутилась я. — Я предлагала ей с сотню вариантов, самых красивых, какие могла вспомнить и придумать. А «заразой» я ее ругала, когда она шкодила или, наевшись орехов, портила воздух в доме. Ну как я могла предположить, что она выберет именно это слово в качестве имени?! Ирдену было очень смешно. Я тоже хихикнула и решила, что ладно уж, признаюсь. — Знаешь, в чем самый ужас? — Ну-ка? — утирая выступившую слезинку, попросил Ирден, ведя меня под руку к ступеням театра. — Я ведь получила двойное гражданство. А Зараза была со мной. И мне пришлось получить гражданство и ей. И ее записали как Заразу Монк. Представляешь реакцию моих родных, когда они узнают? — О боги! — снова расхохотался мой кавалер. — Вы обе невероятные! Я шла, улыбаясь и думая, что вроде все не так уж и плохо. И мне легко с Ирденом. Хотя он другой расы и явно старше меня. Но вот мы идем, разговариваем, моя ладонь лежит на его локте, а он прикрывает ее другой рукой... И мне комфортно и приятно. Мы вошли в холл. Множество людей и нелюдей в вечерних нарядах гуляли по фойе, раскланиваясь, здороваясь и беседуя со знакомыми. К нам сразу же подошел официант с подносом и предложил игристого вина. Ирден взял два бокала, передал мне один. Вино оказалось сухое, очень легкое и совсем не кислое. Вкусное. Нужно купить такое домой. У родителей огромный винный погреб, в котором чего только нет. А тут я и не успела еще ничего ни купить, ни даже попробовать. Не могу ведь я пить в одиночестве? А компании у меня пока не сложилось. К нам подходили и здоровались. Меня многие знали, поэтому интересовались здоровьем и делами. Передавали привет моей забавной крылатой питомице. Дамы тут же придирчиво изучали мой сегодняшний наряд и украшения. Мужчины раскланивались и отвешивали комплименты. — Риата Монк, вы изумительно выглядите. — Риата фея, вы как всегда очаровательны. — Риата Кларисса, как я рада вас видеть. Боги, какое на вас невероятное платье! А вы за вечерние наряды тоже беретесь? — Риата Монк... Когда прозвенел второй звонок, Ирден повел меня наверх, в ложу. А по пути наклонился и шепнул на ухо: — Кстати, ягодка. Ты теперь не Монк, а Ланц. И Зараза тоже. Она ведь твоя, а ты моя. Значит, вы обе мои. Бумаги когда пойдем заново оформлять? Натянуто улыбнувшись, я тоже шепнула: — У нас ведь уговор. — Конечно. И я помню. Но ведь все равно ты моя жена. Я проверил записи храма, где Эдгар тебя поймал. Божественная сила все зафиксировала. И внесла мое имя, так как этот поганец назвал именно его. — То есть?! — Я аж с шага сбилась. — Ты не знала? Не проверила? — Н-нет. — Ягодка, божественная сила сама фиксирует. Записи вносят не жрецы. Фактически, ты Кларисса Терезия Ланц с той самой минуты, как был проведен обряд. Я молчала, напряженно размышляя. — Хочешь, я позволю тебе оставить двойную фамилию? — приобняв меня за талию, Ирден провел меня в ложу. — А так можно? — бросила я на него взгляд. — Почему нет? У тебя репутация, имя, свое дело и клиентура. Я не стану мешать. Будешь, если пожелаешь, Монк-Ланц. Нет, Ланц-Монк. Все же я твой муж, ты вошла в мой род. — Мне... надо осмыслить. — Хорошо, — легко согласился он и поцеловал мне руку. Во время спектакля я постоянно ощущала на себе взгляды. На нас смотрели из партера, из других лож, с бельэтажа. И даже с галерки. Всем было интересно. Не знаю даже, что их больше интересовало. С кем пришла фея? С кем вышел в свет дракон? Что их вообще связывает? Но это любопытство изрядно нервировало. Так что я не стала возражать, когда Ирден нашел в темноте мою руку и аккуратно сжал ее. Так мы и сидели почти весь спектакль, держась за руки. И все-таки я не понимаю. У нас ведь уговор. И я не против, если мы подружимся. Он мне ужасно нравится. С ним интересно, приятно, легко. Но все остальное? Драгоценности. Свидания. Давать свою фамилию, хотя это, получается, от нас и не зависит уже. И мне, и Заразе, что самое смешное. И я вошла в его род? Но ведь фиктивный же брак у нас. По договоренности. Зачем Ирдену это? — Ну и как тебе? — спросил он, когда мы покинули театр и вышли на улицу. — Вполне на уровне. Хороший состав, голоса. И декорации... Мне понравилось. — Повторим? Не именно сюда, а вообще в театры. Мне надо там регулярно появляться, к слову. По долгу службы и по статусу. Но кто бы знал, как это печально и скучно, если ты один. Я бросила на него лукавый взгляд, припомнив свои визиты в театр, когда ходила в них с родителями. — Тебе настойчиво представляют девушек из самых лучших семейств? — Да! Это ужасно! — А вдовушки сами норовят невзначай коснуться твоего рукава надушенными пальцами? — Откуда ты...? — У меня два брата. Они, конечно, еще совсем юные, помладше меня. Но считаются выгодной партией. Так что им тоже достается. Мы обменялись с драконом понимающими взглядами и рассмеялись. Это выглядело как-то гармонично. Мы явно понимали друг друга. — Ирден, насчет браслета... В театре были драконы? Они видели? — Да, конечно. Было несколько из наших. А что? Мы ведь с тобой вроде договорились. Что не так? — Ну... мы же не хотели афишировать. — А, ты об этом. Но мы специально и не афишируем. Просто не скрываем. — Ты все-таки жульничаешь, — вздохнула я. Надо было бы, наверное, рассердиться. Расстроиться. Но не получалось. Я размышляла над этим. И, пожалуй, Моника права. О нашем браке скоро многие узнают. Абсолютно точно. Невозможно это скрыть при наличии на руках брачных артефактов. Так или иначе, проколюсь либо я, либо Ирден. Когда это все же всплывет... Он согласился, что наш брак фиктивный. Значит, через год я все так же буду невинной. Грустно как-то, если вдуматься. И до замужества ни одного романа не было в академии. Все боялись моей родни. Замуж вышла столь ошеломительно, что сама в шоке, и все равно вроде и нет у меня мужа. Упырь бы все это побрал... Так о чем же я? Совсем с этим фейством поглупела, не могу на чем-то одном серьезно сосредоточиться. Итак. Через год мы все равно сможем развестись, потому что брак не будет консуммирован. Вот. Осталось решить, как бы признаться родным, что я выскочила замуж, так, чтобы мне было с кем разводиться через год. Очень не хочется становиться вдовой. Свидание продолжилось в ресторанчике на берегу моря. И да, Ирден все же заказал мне различных морских гадов. Сначала узнал у меня, пробовала ли я подобных и есть ли у меня предпочтения. А когда выяснилось, что мне не доводилось... На стол нам водрузили огромное блюдо с ассорти. Моллюски в ракушках разных видов. Креветки. Какие-то ракообразные. Несколько разных рыб. Отдельно подали овощи, зелень и мисочки с соусами. Дракон мне объяснял, что это за живность, как ее правильно есть... Так что я отбросила лишние мысли и наслаждалась компанией, шелестящим неподалеку морем, легким белым вином и вкусным ужином. Уже намного позднее Ирден спросил: — К воде пойдем? — Плавать не буду! — сразу предупредила я. — Не умеешь? — удивился он. — Умею, конечно. Но я не планирую раздеваться и нырять. И вообще! — Тут я вспомнила вчерашнее возвращение горгульи и хихикнула. — Что? Почему ты смеешься? — Я не готова заявиться домой, как вчера Зараза. — А что не так? Я ее доставил в целости и сохранности, — не понял дракон. Я прикусила губу, размышляя, озвучить ли, а потом все же пояснила со смешком: — Уходила из дома трезвомыслящая приличная риата в платье и в украшениях. Вернулась уставшая, объевшаяся, пьяная, голая и помятая. Мне бы очень хотелось опустить из сегодняшней программы последние пункты. Ирден секунду смотрел на меня непонимающе, потом осознал и расхохотался. Мы отсмеялись, и он согласился со мной: — Да, ты права. Это было бы лишнее. Предлагаю сегодня ограничиться театром и ужином. Все остальное давай оставим на следующий раз. Я опять прыснула от смеха и укоризненно покачала головой. Уходили мы из ресторана за полночь. И таки да, я все же была объевшаяся и чуть-чуть пьяная. Но мне определенно понравились сегодняшний вечер и кавалер, с которым я его провела. У калитки моего дома я остановилась и повернулась к дракону, чтобы попрощаться. Но не тут-то было. — Подожди, феечка. Я провожу тебя до крыльца. И мне нужно еще кое-что отдать. Я подняла брови, но спорить не стала. Вошла во дворик и прошла к крыльцу. А Ирден подхватил длинные полы фрака, чтобы они не испачкались, присел перед розовыми кустами и тихонечко позвал: — Пс-с-сть! Спите? — Мы на карауле, — шепотом отозвался ближайший розовый цветок. А все остальные поочередно пооткрывали глазенки. Вот до сих пор не могу к этому привыкнуть, каждый раз вздрагиваю. И, кажется, у меня теперь фобия. Вряд ли я теперь решусь хоть раз поставить в вазу розовый букет. Буду бояться, что он за мной подглядывает. — Я вам принес вкусненького. — Где? — Что? — Свежее? — Много? Принялись шептать цветки. — Достаточно. Свежайшие, только сегодня выловили. Только вы их быстро, а то они сильно пахнуть будут на солнце. Под моим ошеломленным взглядом этот невозможный тип вынул из кармана брюк сверток, который перед самым нашим уходом из ресторана ему принесли вместе со счетом. Я не стала спрашивать, что там завернуто в вощеную бумагу, а оказалось... Оказалось там с дюжину сырых креветок. Дракон аккуратно брал их за хвостики кончиками пальцев и раскладывал под корни розовых кустов с одинаковыми проомежутками. Рыхлая почва тут же вспучивалась, и корешки утаскивали корм. Плотоядные розы. Жуть ведь, если вдуматься. Когда кормежка закончилась, Ирден встал, вытер руки, тщательно сложил упаковку и убрал ее обратно в карман. — И что это было? — поинтересовалась я. — Прикармливаешь моих охранников? — Немножко, — подмигнул он мне. — Мне жутко любопытно. Никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным. — Я тоже, — едва слышно поделилась я. — В королевской теплице есть редкие виды растений со всего мира. Но ничего похожего. Я бы не отказался от саженца. — Нет, — отказалась я. Еще не хватало делиться такой редкостью, как разумные плотоядные розы. Нет уж. Сама еще не разобралась с тем, что получила в дар от магистра Лутинии. Учитывая, сколько этому дому лет... А сколько, кстати? Магистр сказала, что получила наследство от прабабки. И двести лет он стоял законсервированный. Ну-у-у-у... Много, короче. Человеку сложно осознать такие сроки. Глава 24 — Маленькая жадина, — выдернул меня из размышлений ответ на мой отказ. — Ну да ладно, придется изучать на месте. Расскажешь потом, что они еще едят? — Орков сожрать хотели, — тут же сдала я цветочки. Те зашелестели, закачались и взглянули на меня укоризненно. Я ведь им не позволила. — Орков? — призадумался дракон. Вот-вот, пусть осмыслит. — Зачем? — Я их воспитывала. — Кого? Розы? — Нет, орков. Ирден опять примолк. А потом повернулся к калитке и спросил: — За что вождь хотела скормить вас своим охранным розам? — Мы похитили горгулью, — откуда-то из тени донесся голос Джерзога. А я подпрыгнула на месте от негодования. Это что?! Весь вечер рядом ошивался кто-то из зелененьких?! — А зачем вам понадобилось похищать горгулью? — удивился Ирден. — Случайно! — немного смущенно ответил парень. Но тут со второго этажа из окошка спальни прозвучало иное пояснение: — Влут. Это я на них охотилясь. Я на мусин умею. И мы с хозяютькой их поймали. Они чуть-чуть валялись. И стлаф платить плислось. Дракон, задрав голову, выслушал, хохотнул и уточнил: — Штраф за что? — За охоту на разумных существ с помощью нечисти. — Я отвела глаза. — Дя. Я хисьная и опасьная. — И за нарушение общественного порядка, — вздохнула я. — Даже так? Ладно, выясню. Ирден все же рассмеялся. Поцеловал мне на прощание руку, помахал горгулье, откланялся нам обеим и ушел. — Ну тиво? — спикировала ко мне на руки Зараза, как только силуэт дракона скрылся на улице. — Неплохо. Мне понравилось, — признала я. — Не скучала? — Неть. Мы иглали. — С кем и во что? — принялась я открывать замки. — С зиениньким. В слова. Я умняя. Много зняю. — С Джерзогом? Он тут оставался, тебя сторожил? А кто тогда за нами с Ирденом ходил? — Димордул, — ответил вместо горгульи Джерзог. Причем из тени, полностью его скрывающей, он даже не вышел. — Он проследит, чтобы супруг вождя добрался в целости до дому. Я вздохнула и мысленно досчитала до десяти. Подумала, и еще до десяти. Нелишне оно как-то. А потом еще раз вздохнула и пожалела, что у меня нет в руках волшебной палочки. Не брать же мне было ее с собой на свидание и в театр. Лежит дома, в спальне, на втором этаже. Подумалось, что не помешало бы обновить фантомный волшебный облик костюма Джерзога. Орки появлялись поочередно, то один, то другой, и я при каждой встрече «освежала» им наряды. И тут я почувствовала в пальцах руки, на локте которой сидела Зараза, что-то твердое и тонкое. Неверяще посмотрела и... нет, наверное, уже не изумилась. Но повертела волшебную палочку. Если уж топор орков оказался артефактом, который умеет то ли телепортироваться, то ли материализовываться по призыву хозяина... То почему бы волшебной палочке феи не уметь то же самое и даже больше? Хитро улыбаясь, я ткнула во тьму своим инструментом. Орк зашипел, ругнулся, но после довольно хмыкнул. Интересно, что я там ему нафеячила? Завтра увижу. А сейчас спать. Наш с Ирденом выход в свет не остался незамеченным. Если моя личность широко известна лишь в узких кругах, то драконище — публичная персона и местный житель. Понятное дело, что светской публике стало интересно, с кем же он провел вечер в театре и позднее в ресторане. Ну а поскольку фей, как я поняла, в Берриусе немного — может, вообще одна, да и то фальшивая — то меня быстро вычислили. И началось паломничество новых персонажей. Аристократки, умирающие от любопытства и жаждущие сплетен. Я этого невольно ждала, хотя и опасалась. И вот тут, как никогда, пригодились мне выдержка и воспитание. Да, я в данный момент предоставляю услуги. Но! Я маг с высшим академическим образованием. Я по каким-то неведомым причинам выгляжу и ощущаюсь даже на плане ауры как фея и управляю фейским волшебством. Я аристократка из рода потомственных некромантов. Я завидная невеста с огромным приданым... Ой. Упс. Я уже не невеста... В общем, я к чему? А к тому, что меня не удалось размазать и пронять надменным снисходительным презрением, кое мне пытались выразить, когда узнали, что я всего лишь хозяйка модного салона. Выглядело это нелепо и смешно. Для меня. Но сбивало спесь с новых посетительниц, являющихся в роскоши шелков и в блеске драгоценностей. Это даже нелепо: в разгар яркого солнечного дня — бриллианты и рубины. — Милочка, так вы и есть та самая фея? — окатывали меня ледяным лишь внешне снисхождением, под которым плескалось жадное любопытство. — Здравствуйте, риата. Затрудняюсь ответить на ваш вопрос: та ли я самая или не та. Позвольте представиться. Риата Кларисса Терезия Монк. Желаете пройти? — Да, милочка, желаю. — Риата Монк или риата Кларисса. — Что, простите? — И они реально не понимали, что не так. — Вы можете обращаться ко мне так. Риата Монк или риата Кларисса. Не назовете ли свое имя? — Вы что, не знаете меня? — звучало, словно она королева, а я отчего-то не узнала ее в лицо. — Нет, риата. Не имела чести. Присаживайтесь. Чем могу помочь? Вы желаете заказать платье для себя или для вашего питомца? Собачка? Котик? Дальше мне приходилось лавировать во фразах и вести светскую беседу. Причем, когда я говорю «светская», я имею в виду именно это. Те самые разговоры ни о чем, которые можно вести бесконечно долго в гостиных аристократок за долгими чаепитиями, в кружках дам-благотворительниц, во время визитов соседок... Ненавидела я это всегда всей душой. Но деваться мне было некуда, поскольку я должна была блистать. Потому что, возможно, однажды одна из этих дам могла бы стать моей свекровью или золовкой... Я улыбалась, была безупречно вежлива, воспитанна. И нет, не удавалось меня вывести из равновесия каверзными вопросами. Помилуйте, дамы! Меня с пеленок учили отвечать на вопросы так, чтобы ничего не пояснить, но придраться не к чему. Ведь что-то же ответила. Почему риат Ланц вдруг оказался в моем обществе? Тут понятно, что имелось в виду: как меня, простую модистку, угораздило добиться приглашения от дракона и аристократа? И что же я отвечала? Много чего, но ничего. — Риат Ланц весьма интересный собеседник, вы правы, — отвечала я. — Вы были в оперетте на том спектакле, который мне довелось посетить? Мило, не так ли? В столице Эстарина тоже много театров. А как вы относитесь к опере? — Неплохо. И да, видела вас там. Так что о риате Ланце, как вы познакомились, риата Монк? — Правда? Может, я тоже вас видела? Не напомните, вы сидели в ложе или в партере? Я была так увлечена представлением, что не успела рассмотреть всю публику. Берриус прелестный город. И местные жители такие красивые. Риата, не желаете ли взглянуть на журналы мод из Эстарина? Я привезла с собой стопку. Это, конечно, прошлых сезонов. Но вы можете увидеть разницу в тканях и фасонах. В Клайдберрисе намного теплее. А вы носите меха? — Меха? Шубки? У нас слишком жарко. А риат Ланц вам кем приходится? — Ах, как обидно! Да, вы совершенно правы, в таком климате шубы неуместны. Но это так досадно. А хотите, я покажу вам, как вы могли бы выглядеть в пушистом манто или в шубке? — А как? — переключалась собеседница. — Волшебством, конечно же. Прошу вас, встаньте перед зеркалом. Оно поможет увидеть то, что вы еще никогда не видели. Дальше артефакт демонстрировал свое серебряное лицо, говорил несколько комплиментов, я взмахивала волшебной палочкой... Покидали мой дом любопытствующие аристократки, не удовлетворив это самое свое любопытство о моих взаимоотношениях с драконом, но совершенно очарованные. Хотя и не все желали это признать. Молоденькие быстрее отходили. А вот те, кто постарше, до последнего поджимали губы и держали лицо. Ну и конечно же, ослепительной примой светских посиделок, которые я вынуждена была терпеть, являлась Зараза. Картавая, смешная, толстенькая, в милейших юбочках и платьишках. Вот как было удержаться от смеха или хотя бы от улыбки, когда она вальяжно проходила в комнату, усаживалась на диван и вступала в диалог. — Ну, смотли зе на миня. Нлавлюсь? А потомуста я звиздя. А ты пока не звиздя. Не глусти, ти тозе нитиво. Не такая звиздя, как я, но для тиловеков симпатисьная. Мусинам тиловеков нлавятся такие, дя? А я на мусин охотиться умею. Ти мозесь? От миня ни один мусина не уходиль иссе. Хотись наутю? Но снатяла нада юботьку класивую. Смотли, какая у миня. Я потлисаюсяя, дя? Ой, ти поклутися пелед зелкалом. Пусыстинькая, мякинькая. А я тозе мякинькая. Но гладинькая. Но я потамуста плелесть. В общем, это было сокрушительно. И те, кто не очаровался волшебными артефактами и фейским волшебством, крутясь перед зеркалом в фантомных шубках, манто, палантинах или в модных платьях, терпели поражение перед обаянием Заразы. Харизма у нее ошеломительная. Подозреваю, даже мои дед с отцом не вынесут такой «милисти и плелести» и станут ее поклонниками. Где уж простым некромантам устоять перед такой невероятной горгульей. А драконище сбежал. Вот уверена, этот хвостатый тип предполагал, что произойдет. И слинял, как говорили наши парни в академии. Потому что утром следующего после свидания дня пришел Максимильян Хорт. Доставил Заразе большого шоколадного зайца — прямо очень большого, почти с нее размером. Бутылку шипучего витаминизированного удобрения розовым кустам. Букет хризантем, коробочку с эклерами и музыкальную шкатулку мне. На словах секретарь Ирдена передал, что его шеф срочно уехал по рабочим вопросам, так как ему прислали на рассвете приказ. И сказал, что риат Ланц просил сообщить, что будет отсутствовать более недели, но точно сказать не может. И, мол, со всеми просьбами и вопросами можно обращаться к Максимильяну. — Максимильян, простите. А это ваш выбор был? Ну, вот эти подарки? — Я покосилась на ошеломленную Заразу, застывшую напротив зайца. У того ведь уши о-го-го, поэтому в сидячем положении они были одного роста. — Нет, риата Кларисса, — хохотнул парень. — Мне поступило очень четкое описание того, что я должен купить, где и для кого. Шоколадную фигуру именно такую. А для вас конкретно это. Я выступил только исполнителем и посыльным. — Нась музь знает толк в том, тем поладовать зенсину, — благоговейно выдала тогда нечисть. Половину эклеров она у меня, естественно, изъяла. Она же заводила шкатулку и, обгрызая своего гигантского зайца, начиная с ушей, слушала незатейливую мелодию. Когда та заканчивалась, горгулья тщательно вылизывала пальчики, вытирала их салфеткой и снова заводила шкатулку. К концу недели я уже не была столь уверена в том, что наш муж знает, как порадовать. Заяц все никак не доедался. А слушать музыкальную шкатулку Заразе никак не надоедало. У меня уже глаз дергался от бесконечного проигрывания. При встрече попрошу Ирдена, чтобы все последующие подарки, если таковые случатся, были беззвучными. Заключительным аккордом явилось явление... Нет, как-то не звучит. Случилось явление матери Ирдена и Эдгара. Дверной колокольчик прозвенел уже вечером. Мы с Заразой собрались мирно поужинать на кухне, избавившись наконец от всех клиентов и сплетниц. Уставшие, нервные, мы сели есть жареную курицу. Я ее разделала, себе положила с овощами, горгулья ела пока без гарнира. Она не любит смешивать продукты. Употребляет абсолютно все, но по очереди. Сначала самое вкусное — мясо. Так вот, дверной колокольчик. Зазвенел, потом глухо вякнул, брякнул и стукнул. Мы с Заразой переглянулись. Я вытерла руки, встала из-за стола и поспешила открыть нетерпеливому гостю. Ух, если это орки опять что-то натворили, я им сейчас!.. Сама не заметила, как, в ответ на мое раздражение, в одной руке ощутилась приятная тяжесть топорика, в другой — гладкое древко волшебной палочки. Я рывком распахнула дверь и уставилась на эффектную даму средних лет в элегантном брючном костюме. Лицо у нее было несколько растерянное, а в руках она держала оторванный дверной колокольчик. Не внутренний, волшебный, суть которого я совершенно не понимаю. Он висит изнутри, в холле, и что делает – мне неясно. А обычный уличный, который я купила в скобяной лавке и подвесила над крыльцом. Вот его-то поздняя гостья и оторвала. — Вечер. Добрый. — С паузами сказала я, глядя на свое попорченное имущество в ее руках. Она кашлянула. Зачем-то спрятала колокольчик за спину. Опомнилась и протянула его мне. Я приняла, естественно. Мне ведь его потом заново вешать. — Добрый вечер, риата фея, — произнесла женщина. Я кивнула и молча смотрела, ожидая продолжения. — Я в гневе! — сообщила она мне вдруг. Подняв брови, я покрутила испорченный колокольчик и ответила: — Я тоже. — Это досадная случайность. — Я так и поняла. — И снова стою, жду. Что-то ведь ей нужно. — И что? Вы меня даже не спросите, почему я в гневе? — повысила она голос. — Нет. — Почему?! Вам что, неинтересно? — Ноздри ее красивого прямого носа раздулись. — Нет, — по-прежнему лаконично ответила я. — Да вы хоть знаете, кто я?! — Нет. Риата растерялась. То ли не встречала ранее флегматично настроенных детей семейства некромантов, привычных практически ко всему. То ли просто для нее внове, что она кому-то может быть неинтересна. И незнакома. Женщина сверлила меня взглядом. Я со скучающим видом рассматривала ее. — Вот! — наконец указала она на мою руку с брачным браслетом. — Я по этому вопросу. — А-а. Понятно. О, ну наконец-то явился кто-то из драконов. Ирден же сказал, что в театре были представители его расы, и кто-то из них наверняка заметил браслеты с их магией. Все остальные, приходившие ко мне за сплетнями, были людьми или эльфами. Им просто любопытно. — Это все, что вы хотите сказать? — возмутилась странная особа. — Да, — повела я плечом. Она что, ждет, что я начну ей все рассказывать, что ли? Явился не пойми кто, испортил мне имущество, ничего не говорит, только возмущается и психует. А я, может, устала. Я, может, хочу доесть свой остывающий ужин, принять ванну и лечь в кровать. А не вот это вот все. — Нахалка! — всплеснула она руками. Вот тут я обиделась и ответила: — А вы истеричка. И что? Женщина опешила, моргнула и уставилась на меня. — Феечка, а ты меня совсем не боишься, что ли? — Нет. — Но как же... — Настроение у визитерши менялось столь стремительно, что я не поспевала. То злится, то удивляется, то ругается, то озадачивается. — Но я ведь могу тебя уничтожить... Я вздохнула, цыкнула и погрозила топориком. Нет, не ей. А розам, которые за время нашего дурацкого диалога успели протянуть несколько плетей и обвить их вокруг ног дамы. Оставалось только затянуть кольца и дернуть. И привет! Точнее, пока-пока. — Ты мне угрожаешь?! — Не вам. Цыц! Закопайтесь! И не сметь жрать гостей! Розы возмущенно разочарованно зашелестели и потащили свои отростки обратно. И лишь сейчас нервная особа их заметила. Взвизгнула, совсем как девчонка, подпрыгнула на месте и скастовала шар огня. О, ну вот только пожара мне тут и не хватало! Я махнула волшебной палочкой. Огонь в ее руках погас, а сами руки оказались спутаны внезапно удлинившимися рукавами. — Эт-то что?! — Уважаемая риата, — проявляя феноменальные терпение и вежливость, произнесла я. — У меня был длинный трудный день. Я дико устала. Я хочу есть и спать. Если вам есть что сказать — говорите. Если нет, вам лучше уйти. — Я же мать!!! — Чья? — Ирдена. Мне донесли чудовищные новости! И я прилетела, чтобы проверить! И что я вижу?! — Ах во-о-о-т оно что! — недобро прищурилась я. — Драконица, значит. Та самая женщина, у которой вырос сын прохиндей, жулик, обманщик и авантюрист. Зараза!!! — Что?! — остолбенела она. — Да как ты смеешь?! — Тиво? — выплыла из кухни в холл горгулья. В правой передней лапе она держала куриный окорочок и прямо на ходу от него откусывала. — Зараза, знакомься! Мама Ирдена. — Ох ты ж бозетьки! Длакономать! — Обрадовалась нечисть и взлетела. Правда, ненадолго и недалеко. Тяжело плюхнулась мне на руки и с живым любопытством уставилась на гостью. — Пливет, свекловь! В общем, тщательно продуманное вторжение гневной драконицы с претензиями к странной фее потерпело крушение. Фея какая-то неправильная, никак не пугалась и не начинала оправдываться. Розы ожили и напали. Нечисть с порога огорошила. Драконица стояла, открывая и закрывая рот и не находя слов. — Тиво это она? — спросила горгулья. — От радости, — ответили розовые кусты. У мамы Ирдена начал дергаться глаз. Правый. — Свекловь, тибя как зовуть? Хотесь кулотьку? — И вежливая щедрая горгулья протянула надгрызенный окорочок гостье. А я так вымоталась за день, что у меня не было сил реагировать. Просто ждала, пока все как-то рассосется и я услышу хоть что-то внятное. Приглашать риату Ланц в дом мне ужасно не хотелось. Она же скандалить пришла. А у меня ни малейшего желания это делать. Но за меня решила Зараза. — Плоходи, длакономать. Мы тибе тяя нальем. Хотись тяя? Или все зе кулотьку? Мы иссе не все скусяли. А ты мне хвость показесь? Я вздохнула, отступила с порога, взмахом волшебной палочки вернула рукавам мамы Ирдена нормальную длину и пригласила. — Входите. Чай будете? И курочку. Мы еще не все съели. Я повернулась и пошла, не дожидаясь, пока гостья отомрет. Судя по цоканью каблуков и стуку двери о косяк, она последовала за мной. Значит, опомнилась от первого шока. Войдя в кухню, я положила на стол оторванный колокольчик, волшебную палочку и топорик. Ссадила Заразу рядом с ее тарелкой. И жестом пригласила риату присесть. Та, затихнув, опустилась на стул и уставилась на горгулью. Та на нее. И вот две представительницы чешуйчатых видов сидели и смотрели друг на друга. А на меня уже никто не обращал внимания. Я успела приготовить чашку чая, поставить ее, тарелку и приборы перед мамой Ирдена. Села на свое место и только тогда нарушила тишину: — Меня зовут Кларисса Терезия Монк. Урожденная подданная королевства Эстарин. А это — карликовая горгулья. Ее зовут Зараза. И она тоже Монк. Драконица чуточку нервно хихикнула, совсем не как взрослая солидная аристократка, и уточнила: — Монк? Некроманты? Люди? — Дя. У нась мама некламанть, папа некламанть, блатики некламантики, дедуська некламанть. И иссе дедуська — зельеваль. Кого некломанть не тогось, зельеваль отлавит. — Зараза протараторила свою любимую присказку про мое семейство. — А ты, значит, фея? — осмыслив пояснение, спросила риата Ланц. — Досадное недоразумение. Я тоже человек, но не некромант. Маг-бытовик широкого профиля. Вторая специализация — зельеварение. Диплом Эстаринской столичной академии магии. — Глупости. Уж поверь мне, феечка. Ты — феечка, — отмахнулась она. — Человек. — Фея. — Человек я, риата Ланц. Человек. Свекровь прищурилась, отрастила вдруг коготь и без предупреждения ткнула меня им в расслабленно лежащую на столе руку. Вроде несильно, но до крови. Драконица эту кровь на своем когте сначала посмотрела на свет, понюхала, лизнула и резюмировала: — Фея. Стопроцентная и абсолютная. — А я тибе говолила, хозяютька. Мы феетьки. А ты не велила. — Летиция Фердинанда Ланц, — представилась мать Ирдена. И мы с Заразой кивнули. Из холла и гостиной доносилось шебуршание. Артефакты шпионили. Со стороны улицы тоже шорохи. Розы, небось, пытаются или подслушать, или подлезть плетьми в дом. Мы помолчали. Я отрезала кусочек куриного мяса, положила в рот и принялась тщательно пережевывать. Мне надо осмыслить. Как-то все идет не так, и чем дальше, тем это «не так» сильнее. Зараза тоже вздохнула, замурчала, как большая кошка, и откусила от своего куриного окорочка. Задней лапой она подтолкнула в сторону гостьи блюдо с нашим ужином. Я тоже пододвинула, предлагая присоединиться. Свекровь, несколько дезориентированная и ошеломленная нашей встречей, повела носом. Пахло вкусно. Жареная румяная корочка на упитанной крупной курице, сладкие печеные овощи с травами и пряностями. Отказываться риата Летиция не стала. Задумчиво наложила себе вполне приличную горку еды, не стесняясь, отрезала едва не полтушки от птицы и приступила к еде. Ужинали мы в тишине. Пока внезапно передо мной не шлепнулся вестник. «Феечка, спаси! Прости, что подвел. Твой муж». Конец первой книги