— Черт возьми! — воскликнул Гамильтон. — Я еще ни разу не стрелял из него в помещении… — он шагнул вперед, туда, где находилась мишень. — Ну-ка, посмотрим, что у нас получилось?

Осколки пластмассы разлетелись по всей комнате; при всем желании невозможно было отыскать достаточно большого, чтобы на нем сохранились следы полировки.

— Трудно сказать, сожгли вы его или нет.

— Не сжег.

— Почему?

— Этот грохот меня так напугал, что я не успел выстрелить.

— Правда? Вот здорово! Вижу, что и наполовину не понимал преимуществ этой штучки. Это психологическое оружие, Клифф.

— Оно слишком грохочет.

— Конечно — это оружие устрашения. Не стремитесь поражать цель первым же выстрелом. Противник будет так испуган, что у вас появится время для второго. И это еще не все. Подумайте: городские смельчаки привыкли укладывать человека спать ударом молнии, даже не растрепав ему волос. А это — кровавая штука. Вы видели, что произошло с витролитовой вещицей. Представьте себе, во что превратится человеческое лицо, оказавшись на пути одной из таких пуль. Похоронных дел мастеру придется прибегнуть к помощи стереоскульптуры, воссоздавая хоть какое-то сходство с покойным, чтобы друзья узнали его, когда придут проводить в последний путь. Кто отважится противостоять такому оружию?

— Может быть, вы и правы. Но все же оно слишком шумное. И вообще, пошли лучше обедать.

— Прекрасная идея. Но подождите-ка… У вас новый лак для ногтей. Он мне нравится.

Монро-Альфа растопырил пальцы.

— Не правда ли, шикарный? Это «Лиловый Радужный». Хотите попробовать?

— Нет, спасибо. Боюсь, я для него слишком темен. Но при вашей коже он очень хорош.

Когда они вошли в платный ресторан, облюбованный Гамильтоном, Монро-Альфа автоматически попросил отдельный кабинет, а Феликс одновременно с ним потребовал столик в общем зале. Сошлись на ложе балкона — она была полуизолирована и позволяла Гамильтону развлекаться, разглядывая собравшихся внизу.

Обед был заказан Гамильтоном заранее — что, собственно, и убедило его друга согласиться на эту вылазку. Подали все на удивление быстро.

— Что это такое? — с подозрением поинтересовался Монро-Альфа.

— Буйабесс. Нечто среднее между ухой и тушеной рыбой. Больше дюжины сортов разной рыбы, белое вино и Бог знает сколько всяческих трав и приправ. Все, заметьте, натуральное.

— Должно быть, ужасно дорого.

— Это произведение искусства — и платить за него одно удовольствие. Но не беспокойтесь: вы же знаете, я не могу не делать деньги.

— Да, знаю. Никогда не мог понять, почему вас так интересуют игры. Правда, за них хорошо платят.

— Вы ошибаетесь. Игры меня совершенно не интересуют. Разве вам случалось видеть, чтобы я истратил доллар или кредит на любую из моих игр? Я с детства ни во что не играл. Мне совершенно ясно, что одна лошадь может бежать быстрее другой, что шарик останавливается на красном или черном, а тройка бьет две двойки. И видя эти примитивные игрушки, которыми взрослые люди забавляются, я невольно представляю себе нечто более сложное и увлекательное. Когда мне надоедает сидеть без дела, я делаю эскиз такой игрушки и отсылаю своему агенту. В итоге появляются новые деньги. — Гамильтон пожал плечами.

— А что же вас интересует по-настоящему?

— Люди. Ешьте суп.

Монро-Альфа осторожно попробовал похлебку — на лице его отразилось удивление, и он принялся за дело всерьез. Гамильтон, улыбнувшись про себя, пустился его догонять.

— Феликс…

— Да, Клифф?

— А почему вы причислили меня к девяноста восьми?

— К девяноста восьми? Вы имеете в виду обзор кислых рож! Ну, дружище, вы это заслужили. Если за этой смертной маской прячутся довольство и веселье — значит, вы умеете их прекрасно скрывать.

— Но мне не от чего быть несчастным!

— Насколько я знаю, нет. Но и счастливым вы тоже не выглядите.

Еще несколько минут они ели молча. Потом Монро-Альфа возобновил разговор:

— А знаете, это правда. Нет.

— Что «нет»?

— Я не счастлив.

— Да? М-м-м… Почему же?

— Не знаю. Если бы знал, то что-нибудь бы предпринял. Мой семейный психиатр не может определить причины.

— Вы не на той волне. Психиатр — последний, к кому следует с этим обращаться. Они знают о человеке все — за исключением того, что он такое и что заставляет его тикать. И кроме того, случалось ли вам видеть здорового психиатра? Да на всю страну не сыщется и двух, которые смогли бы пересчитать собственные пальцы и дважды подряд получить одинаковый результат.

— Он и вправду был не в состоянии мне хоть чем-нибудь помочь.

— Разумеется, нет. И знаете почему? Потому что он исходил из предположения, будто с вами что-то не в порядке. Естественно, он не смог ничего найти и зашел в тупик. Ему и в голову не пришло, что с вами все в порядке, но это-то непорядок и есть.

Монро-Альфа казался утомленным.

— Не понимаю. К тому же он сказал, что нашел ключ.

— Какого рода?

— Но… я ведь представляю собой девиант, вы же знаете.