— Так выпьэм жэ за то, чтобы наши сэрдца работали так жэ харашо, как эты двыгатэли!

На палубе тоже вовсю шла подготовка. Боцман врубил иллюминацию и бегал со стремянкой по всем помещениям, проверяя освещение. За ним, по пятам, сновала Келпи с коробкой лампочек. Чума, под руководством Ура, разрядила все пулеметные ленты и забивала их заново, предварительно осалив патроны, чтобы не прихватило ржавчиной. Калибр придирчиво осматривал взрыватели и снаряды, а Тайга орудовала банником, полируя ствол. Принцесса с Марио проверяли навигационные приборы. Федора откомандировали помогать Барабашке перетаскивать продукты и посуду. Ведьма с Доктором сворачивали лабораторию и думали, как запихнуть то, что раскинулось на целый этаж, в сравнительно небольшие помещения корабля. Даже Сыч был при деле — перепрятывал свои нычки обратно на борт.

Наблюдавший за всем этим Массах испытывал почти религиозный трепет. Он не понимал сути большинства действий, но то напряжение, то деятельное движение, в которое Капитан привел весь экипаж одной короткой фразой, передалось и ему, так что все нутро распирало от желания куда-то бежать и что-то делать. Очередное военно-морское колдунство, не иначе. Как навигация или, даже, как собирание машин. Не сумев совладать с этими порывами, Массах надел китель, схватил метлу и начал прибираться у себя в жилище где был лютый срач, ибо он привык, что любой брошенный мусор исчезает как-то сам собой. Муравьи, крысы, свиньи — кто-то да позаботится. В крайнем случае, можно просто втоптать в землю. А тут ни свиней, ни земли, а выкидывать за дверь перестал после того, как обнаружил на пороге Тайгу с раздувающимися от ярости ноздрями и ведром его объедков. В тот момент, Массах окончательно отказался от идеи взять её в жены — зачем ему такая баба, при виде которой жизнь перед глазами пролетает?

Старпом, войдя в кабинет, огляделся.

— Бонджорно, молодой человек, — полковник госбезопасности, изучавший какие-то бумаги, поздоровался на неплохом фессалийском и указал на стул, — Присаживайтесь, пер фавор.

— Грасие… — Старпом уселся, небрежно закинув ногу на ногу, — Так что ваше ведомство решило?

— Мы изучили ваше личное дело… Если без подробностей: можете быть свободны.

— Серьезно?

— Да. У нас были подозрения в том, что вы и Петерфельд — одно лицо. Уж больно хорошо в устройстве «Эвоката» разбираетесь, но мы подняли архивы — по хронологии не бьется. К Вареникову, вы, очевидно, возвращаться тоже не собираетесь… — полковник полистал записи задумчиво крутя в пальцах карандаш, — Ваши художества на Континенте нас не касаются, для безопасности Залесья вы угрозы не представляете, так что, оснований вас задерживать у нас нет. Вот временный паспорт, материальная помощь на первое время. Распишитесь в получении и можете идти. Комнату, предоставленную, пока оставим за вами, но как будете съезжать — предупредите.

— А с чего вы решили, что я не собираюсь возвращаться к Вареникову? — Старпом, протянувший руку к паспорту, снова откинулся на спинку стула.

— Скузи? — углубившийся было в бумаги полковник вскинул голову, — Почему мы так решили? Потому, что это не в вашем стиле, если можно так выразится. Вы — ярко выраженный эгоист и избегаете долговременных привязанностей. А если такие начинают формироваться, то стараетесь от них сбежать.

— Да. Но есть и исключение из правил.

— ОБраен? Ему просто повезло, что вы оказались рядом и вам от него что-то было надо. В противном случае, его бы вздернули как того парня… Тони? Да, кажется. Ваш сообщник в деле с ограблением арсенала. Банду Эрзо вы убрали сами, как и людей Уилсона.

— Тони знал, на что идет… А остальные просто пережили свою полезность.

— О чем я и говорю: вы покидаете все группы и организации в которых состояли. Иногда сохраняя хорошие отношения, как в случае с ЭРА, иногда, как в случае с Синдикатом, становясь врагами, но исключений, пока, не было. Ну и, к слову сказать, вы, с момента вашего прибытия, так и не поинтересовались судьбой команды Вареникова. Не спросили, все ли пережили тот бой, сумели ли найти укрытие. Очевидно, что вам на них плевать…

— Мне на их не плевать… Тут все гораздо сложнее.

— Да? И в чем же сложность? В вашей неспособности испытывать вину?

— А вы неплохо осведомлены, должен признать…

Вместо ответа, полковник поднял и продемонстрировал папку с личным делом толщиной в кирпич.

— Это всё, что вы обо мне насобирали?

— Вы можете что-то добавить?

— Разумеется. Но это будет не интересно.

— А вы думаете, что вы нам интересны? Нет, молодой человек. И я вам, только что, объяснил почему. Вы — очень плохой и ненадежный союзник и плюсы от сотрудничества с вами не компенсируют тех проблем, которые вы доставляете своей недисциплинированностью и позерством. Вы очень много знаете, но большинство этих знаний либо уже неактуальны, либо не стоят того, чтобы ради них играть в те игры, что вы так любите. В качестве же врага…

Полковник снова задумчиво поиграл карандашом.

— Та гражданочка, с которой вы, регулярно, то собачитесь, то спите, вас, почему-то опасается. Видимо, вы знаете способ, как прекратить её затянувшееся пребывание на этом свете… Да — ей есть повод вас бояться. А что вы можете сделать нам?

— Вам?

— Нам… Мне-то лично — возможно. Возможно, вы даже сможете устроить покушение, вроде убийства принца Кэлдонского.

— Я к нему не причастен.

— Причастны. Коннол Кирхан был тяжело болен. Туберкулез. И вы предложили ему план — разменять его на принца. Окропить Эрин кровью лонгских королей… Саму бомбу собирали не вы. Не вы привели её в действие. А вот сдали Коннола вы. Как, кстати, Мак Кирхан? Простил вас за это?

— Беру свои слова назад… — Старпом по прежнему сидел вальяжно развалившись, но его взгляд буквально вцепился в полковника, — Вы насобирали на меня шикарное досье.

— Безусловно. Но я сейчас не об этом. Вот скажите — убили вы принца. И? Что изменилось? Лонг куда-то делся? Да никуда он не делся. Эрин стал свободным? Да, вроде, как бы не хуже стало. А знаете почему?

— Просветите меня…

— Потому, что один в поле не воин. На фессалийском это звучит не так складно, но смысл вы поняли. Победить армию может только другая армия. Что я, что принц Кэлдонский, по большому счету, просто винтики в огромной машине. И сломав их, машину вы не разрушите. Можете замедлить, можете внести временный разлад, но, машину починят, винтики заменят…