Узкая тропа через болото, еле видная в темноте, то исчезала прямо под ногами, то появлялась вновь. По сторонам от неё метались призрачные огни, слабо освещая иссохшие деревья призрачным светом. Старый, вросший по окна в землю дом в конце тропы, всем своим видом давал понять, что его хозяин не любит гостей. Внутри горел свет, едва пробиваясь сквозь плотные занавески и погас, как только Старпом тронул калитку. Громадный лохматый пес, скаля зубы, выбрался из-за кучи сложенных у ограды дров, зарычал, но потянув носом, сел и тоскливо завыл.

Скрипнула отворяемая дверь. Коренастый старик, чья потемневшая обветренная кожа цвета дубовой коры резко контрастировала с копной серебристо белых волос и такой же белой густой бородой кинул в собаку костью, потом посмотрел на визитера. Его глаза сжались в узкие щелочки.

— Сколько раз можно говорить — не привлекай лишнего внимания к моей берлоге!?

— Я был предельно осторожен.

— Ты прилетел на самолете! Вся округа уже в курсе. Не тут его посадил и на том спасибо…

— Пилоты занимаются контрабандой — знают свое дело.

— Знают они… А ты где шлялся? Ночь уже на дворе…

— Было неудобно появится с пустыми руками, — Старпом продемонстрировал большую бутыль виски, — Пришлось побегать. Я же знаю, насколько ты разборчив.

— С твоей прытью ты на это час потратил… Небось, опять баб портил? Ладно — заходи…

Старпом, улыбнувшись, проскользнул в дом. Старик, прежде чем закрыть дверь, стрельнул глазами по сторонам, прислушался и недобро покосился на болотные огни.

— Ну что? — поставив бутылку на стол, Старпом развернулся, — Ты закончил ругаться?

— Я еще даже не начинал… Ладно — что толку тебя учить? Иди сюда, уж, как положено…

— Ну здравствуй, папа…

Старик, раскинув руки, обнял Старпома, похлопав его по спине широченными ладонями, потом, словно устыдившись такой нежности, оттолкнул и ткнул пальцем в грудь.

— «Папа…» А у этого отец где?

— Это был сирота. Из приюта.

— Ясно… Поэтому ты продолжаешь ко мне мотаться?

— Ты говоришь так, как будто ты не рад?

— А ты говоришь так, как будто тебе не похуй, рады тебе или нет. Приют-то ты сжег? Все как всегда? Сжег, по роже вижу… Стаканы доставай, а то у меня тут прислуга вся попередохла от старости… Одна Ветошь осталась, да и та уже не та.

Подойдя к окну, старик, отодвинув пальцем занавеску, посмотрел на собаку, которая, поскуливая, смотрела на дом так и не притронувшись к кости, на тропу, потом на болото.

— Ветошь напугал. И виспы как взбесились… Тебя чуют… Опять довел все до желтых глаз?

— Не волнуйся — все под контролем, — достав пару стаканов из мутного зеленоватого стекла, Старпом налил в каждый виски на два пальца, — Давай пап, выпьем за встречу…

— Давай… — отпив, старик задумчиво покатал виски во рту, — Недурен… У кого брал?

— У Бэрра.

— Ты смотри — научился, таки делать, стервец… Флинн сказал, что ты обо мне справлялся, когда пересекался с ним на Амене. Хоть бы предупредил, что заглянешь…

— Я сам не знал. Это все было спонтанно. Такая свистопляска — повеситься некогда.

— С Падди? Я слышал. Молодец, что выручил. Бойцов у нас много, а вот толковые командиры наперечет. Ты сам вернуться не хочешь?

— Меня, пока не звали — зачем навязываться?

— Обиделся, значит? Они не со зла. Просто Коннола все уважали. Сам понимаешь…

— Если они его уважали, то должны уважать и его решение.

— Коннол… Он был настоящим бойцом. Не хотел умирать в постели. Хотел, напоследок, грохнуть дверью так, чтобы Кингхолд содрогнулся…

— Я ему просто помог.

— Да… И у него получилось. У вас получилось…

Вздохнув, старик сел в самодельное кресло перед очагом и подкинул в него пару поленьев, — Старпом, взяв бутылку и стаканы уселся рядом. Некоторое время они молча пили глядя в огонь. Потом Старпом указал на саквояж, который поставил в углу.

— Я его вернул. Как и обещал.

— Обещал! — старик хохотнул, — Сколько лет назад?

— Ну, сроки я не уточнял, так что… Там есть кое-что интересное. Тебе понравится.

— Не. Ты вечно мудришь. Я люблю что-то попроще. Проверенное.

— Сложное, не всегда плохое.

— Но всегда рискованное. Хотя тебе это нравится… Ты играешь. Ты всегда играешь… А потом удивляешься, почему люди тебе не доверяют и думают, что ты играешь и с их жизнями тоже.

— Да. Не вижу смысла отрицать, — пожал плечами Старпом, — И не вижу смысла извиняться. Мне нравится играть и нравится выигрывать. Я не вижу смысла жить без этого… Но я никогда не ставил на кон то, с чем не готов расстаться.