Существо остановилось.

Медленно, очень медленно, как это бывает с неосторожным ныряльщиком, когда его сплющивают морские глубины, или с апельсином, попавшим в соковыжималку, сокращались пространственные пределы его существования. Невидимая сфера заключила его в себя и уменьшила.

Существо втягивалось в нее все глубже и глубже. Короткие обрубки ног прижались к плотному туловищу. Голова пригнулась к груди, чтобы избежать неумолимого давления. На миг оно собрало всю свою извращенную злую волю и попыталось дать отпор. Джоан мгновенно захлестнуло тошнотворной злобной волной.

Но Хоу был неколебим; сфера вновь начала уменьшаться.

Безглазый череп раскололся. И сфера сразу сократилась до ничтожных размеров. Двадцатидюймовый шарик повис в воздухе; он был столь омерзителен на вид, что вглядываться в него не хотелось.

Хоу, частицей разума удерживая на месте теперь уже безвредную кучку грязи, спросил:

– С тобой все в порядке, милая?

– Да, Старейший. Когда мне стало плохо, мастер Линь пришел на помощь.

– Я это почувствовал. А теперь давай займемся остальными.
– Вслух он сказал: - Что вы предпочитаете: присоединиться к вашему шефу или же забыть то, что вы знаете?
– И он пошевелил пальцами, как будто сжимая что-то.

Человек с сигарой пронзительно завопил.

– Понял ваш ответ, - сказал Хоу.
– Джоан, передавай их мне по одному.

Он провел тонкую работу с их мозгом, разглаживая некоторые лишние извилины, образовавшиеся в результате жизненного опыта.

Через несколько минут в комнате осталось четверо человек - вполне вменяемых, но несколько инфантильных - и кучка кровавой грязи на коврике.

Коуберн вошел в комнату незваным гостем.
– Игра окончена, голубчики, весело объявил он и направил указательный палец на одного из троих мужчин. Вот тебе!
– Из пальца с треском выбилось пламя и объяло врага.
– И тебе. Пламя вылетело вновь.
– Ты тоже получай!
– И третий подвергся очищению огнем.

Брат Артемис, "Божий Гнев", стоял перед телевизионной камерой.

– А если все это неправда, - гневно проговорил он, - да поразит меня Господь на этом месте!

Заключение, составленное следователем о том, что причиной внезапной смерти Артемиса был инфаркт, никак не объясняло, почему его останки нашли обгоревшими.

Политический митинг пришлось отменить, поскольку главный оратор так и не появился. У микрофонов обнаружили неизвестного бродягу, который свалился на землю и что-то бессвязно лепетал. Директор девятнадцати крупных корпораций довел до истерики свою секретаршу; диктуя очередное распоряжение, он вдруг запнулся, вступил сам с собой в дискуссию и под конец впал в беззаботный идиотизм. Исчезла прославленная телезвезда. Поспешно пришлось сочинить некрологи для семи конгрессменов, нескольких судей и двух губернаторов.

В тот вечер традиционную вечернюю песню в лагере "Марк Твен" пели без директора Моултона. Он был на общей конференции братьев, собравшихся во плоти впервые за многие годы.

Войдя в зал, Джоан огляделась.

– А где мастер Линь?
– спросила она у Хоу. Несколько мгновений он молча смотрел на нее. Впервые за два года, прошедшие после их первой встречи, ей показалось, что Хоу растерялся.

– Милая, - мягко сказал он, - ты, должно быть, успела понять, что мастер Линь оставался с нами ради нас, а не ради себя самого. Кризис, которого он ожидал, успешно разрешился; остальную работу нам предстоит выполнить без него.

Джоан прижала руку к горлу.

– Вы... вы хотите сказать...

– Он был очень стар и очень, очень устал. Последние сорок лет его сердце продолжало биться только благодаря постоянному контролю.

– Но почему же он не омолодился?

– Он этого не хотел. Он не мог оставаться с нами до бесконечности после того, как вырос.

– Да.
– Она прикусила дрожащую губу, - Да. Верно. Мы все еще дети, а у него есть другие дела... но... О Линь! Линь! Мастер Линь!
– И она опустила голову на плечо Хоу.

– Почему ты плачешь, Маленький Цветок? Резким движением она подняла голову.

– Мастер Линь!

– Разве не может произойти то, что уже происходило? Разве существует прошлое или будущее? Неужели ты так плохо усвоила мои уроки? Разве я сейчас не с тобой, как всегда?
– И своей мыслью она ощутила волнующую, неподвластную времени веселость, ту любовь к жизни, которая была отличительной чертой доброго китайца.

Мысленно Джоан сжала руку Хоу.

– Извините, - сказала она.
– Я была не права. Она расслабилась, как учил ее Линь, и позволила своему сознанию погрузиться в грезы, обнимающие время в единый бессмертный поток настоящего.

Хоу, видя, что она успокоилась, занялся конференцией и связал всех присутствующих в единую телепатическую сеть.

– Полагаю, все вы знаете, зачем мы собрались, - подумал он.
– Я отслужил свой срок; мы вступаем в иной, более активный период, требующий от Старейшего таких качеств, какими я не обладаю. Я созвал вас, чтобы обдумать ситуацию и утвердить избранного мной преемника.

Хаксли почему-то вдруг стало трудно следить за мыслями. "Должно быть, я просто устал", - подумал он про себя.