Шум воды. Еще не все? Я с трудом открыла глаза. Полоска пляжа. Крики вдалеке. Киллиан подо мной.

– Мы уйдем вместе. – Едва слышно прошелестел он.

– Пусть.

– Часть… тебя… любила меня.

– У меня н…нет частей!

– Это… не конец. Я в тебе.

Без разницы. Краски ушли. Я смежила веки. Звуки стихли. А вот и ласковый желтый свет. Теперь я готова уйти в него.

.

Отвернуться от света в конце, отзываясь на крик,Натянувшийся тросом страховочным между мирами…И вернуться назад, разрывая себя изнутриИ (уже насовсем!) для отхода пути отрезая,Оставаться собой,И дышать,И дышать,И дышать.К. Гасников

Здесь хорошо. Тихо. Спокойно. Теплый свет дарует блаженство. И уносит все дальше от… Кого? Чего? Меня тревожит крик. Зачем? Он везде. Лезет в уши, рвет сердце в клочья. Странно, ведь нет больше моего тела. Но память жива. Впрочем, это ненадолго.

– Саяна!!!

Это я? Его крик разгоняет теплый свет, умоляет вернуться, с силой тянет меня назад. Не хочу. Отпусти. Я так устала. Умоляю, не зови. Чувствую кого-то рядом. Двое. Две души. Рядом, совсем рядом. Кто вы? Выбор. Я должна сделать выбор.

– Саяна, вернись!!!

Ему так плохо без меня? Я не хочу, чтобы он страдал. Нить между нами, пуповина, натянулась до предела.

Уйти или остаться?

Вдох. Боль. Бывало и хуже.

– Саяна!!!

Я открыла глаза. Лицо Горана, залитое слезами. Стоит на коленях на песке, я в его руках. С этим у нас стабильность!

– Все хорошо. – С трудом выговорили губы.

– Жива! – рыдая, он сжал меня в объятиях. – Родная!

Больно-то как!

– Отпусти, задушишь.

– Никогда, ни на шаг не отпущу! – мужчина улыбнулся сквозь слезы. – Никогда больше не отпущу! Даже не проси!

– Согласна. – Никуда и не собираюсь, в его руках так хорошо!

Крепко прижав меня к себе, санклит яростно зарычал, глядя за мою спину. Что еще? Я повернула голову и увидела Ковача, замершего в паре метров от нас с одеялом в руках.

– Горан, это же Нико. Успокойся. – Моя рука легла на его щеку, и мужчина застонал, закрыв глаза.

– Он не в себе сейчас. – Прошептал сенсэй, осторожно накидывая на меня покрывало. – Рад твоему возвращению, Саяна.

– Спасибо. – Улыбнувшись, я увидела свадебную мандалу на своей руке и кольцо с бриллиантом-булыжником. Внутри полыхнуло яростью. – Ну уж нет! – стащив платиновое уродство с пальца, матерясь от души, мисс Хайд зашвырнула его в океанские волны. Туда же отправились серьги.

А вот что делать с мандалой? Ни за что не оставлю на своем теле напоминание об этом монстре! Я ухватила «татуировку» за маленький хвостик на запястье и с силой потянула. Шипя и визжа, словно живая, она начала нехотя разматываться, выдираясь из кожи с мясом.

– Пошла на…! Я теперь вдова!!! – сорвав с руки, мисс Хайд скатала кровавую, все еще шевелящуюся дрянь в комок и кинула в океанскую пену. – Все. Горан, – ладонь легла на голову блаженствующего санклита, вдыхающего запах моих волос. – Поставь меня на ноги, родной.

– Ни за что! – глаза цвета любви протестующе засияли. – Теперь буду носить на руках всегда!

А ведь Ковач прав, у нас тут полный неадекват.

– Любимый, живо отпустил, кому сказала! – подключилась мисс Хайд.

– Злая вредина. – Санклит нехотя медленно поднялся, и мое тело с радостью заняло вертикальное положение. Взгляд наткнулся за труп Киллиана, который облизывали волны, потихоньку утаскивая в океан. Я вздрогнула.

– Любимая? – Горан встревожено вгляделся в мое лицо.

– Его нужно отнести в дом.

– Как скажешь.

– Я займусь. – Нико кивнул.

Так, что теперь? Так далеко мои планы не добирались. Обычно на трупе этого монстра все заканчивалось. Кольца! Те самые, спрятанные в день прибытия на остров. Нужно их забрать.

Драган сжал мою ладонь, и мы поднялись по лестнице до места «схрона» в скале. Я вытащила клатч, открыла – все на месте. Даже соскучилась по ним. Цепочка с кольцом Соломона отправилась на шею. Серьги остались в клатче, кольцо, подаренное на открытие фонда, вернулось на палец, а обручальное я протянула Горану и прошептала: