Шрифт:
– Полностью… боже! поддерживаю!
Глава 10 Благословение, Прощение и Спасение Часть 5
– О чем думаешь, любимая? – поглаживая меня по животу, спросил Горан.– О том, куда на этот раз улетели мои труселя, – отозвалась я.
– Невозможная женщина! – санклит расхохотался. – Посмотри в сумочке, может, там еще одни лежат?
– Так далеко мои предчувствия не заходили! Вставай!
– Опять?
– И меня пошлой обзывает! Пойдем, вымыться надо – у тебя жена вся в грязи!
– Грязная женушка – это же мечта! – промурлыкал хорват.
– Драган! – я расхохоталась, встав. – Давай все-таки у тебя будет чистая супруга? Здесь как раз где-то рядом водопад.
– Покажешь, куда у Ангелов встроен навигатор? – он встал.
– Пусть это останется тайной. Тем более, я его просто слышу.
– Ты права, душа моя. – Горан прислушался. – Идем. Но только при условии, что я сам тебя вымою!
– Если отмывать мою попу будешь лично ты, глава клана, Ковач объявит меня в розыск! Потому что это на год затянется!
– Злая!
– Злая. – Подтвердила мисс Хайд. – Злая кормящая мать, которая уже безумно соскучилась по детям!
– Прости, любимая, ты права. – Санклит виновато улыбнулся, поцеловав мое запястье.
– Я всегда права! – мы пошли на звук сквозь заросли.
Земля под ногами кончилась так внезапно, что нам едва удалось удержаться на обрыве. В лицо ударила ледяная водная взвесь. Из расколотой поросшей мхом скалы напротив нас с грохотом низвергался мощный вспененный поток.
– Красота какая! – не в силах отвести взгляд от величественного зрелища, прошептала я.
– Да! – Драган замкнул стальное кольцо на моей талии и заставил сделать шаг назад от края.
Налюбовавшись, мы спустились по крутому склону к небольшому озеру, которое образовал водопад, и долго плавали в его холодной прозрачности. Небольшая пещера в паре метров от поверхности воды, скрытая от посторонних глаз водным занавесом, привлекла мое внимание, ненавязчиво зазывая внутрь.
– Пойдем. – Я потянула Горана к ней.
Взобравшись на выступ в скале, он помог мне устоять на склизких камнях и подсадил наверх. Уцепившись за лианы, что в изобилии вились по стенам, я залезла в пещеру. Здесь рев водопада превратился в ровный гул и отодвинулся на задний план.
В приятной полутьме пахло мхом. С потолка падали крупные капли, звонко разбиваясь о каменный пол. Было на удивление холодно. Но Драган завернул меня во влажный саронг и прижал к себе. В объятиях хорватского вулкана сразу стало жарко.
Пройдя немного вперед, мы неожиданно попали на пляж. Волны лениво гладили черный вулканический песок, тучки разбежались, выглянуло солнышко – идиллия! Вдалеке виднелась слоистая скала, похожая на стопку шоколадных блинов, что накренилась и вот-вот развалится. На самом верху стояла небольшая, хлипкая на вид лачуга. Неподалеку от нее расположилась коренастая пагода.
– Храм? – предположила я, приставив ладонь козырьком ко лбу и разглядывая живописную скалу.
– Дайте догадаюсь, госпожа Ангел, нам туда?
– Таки да. – Отлив очень вовремя расстелил нам под ноги ковровую дорожку в виде длинной песчаной косы, по которой мы легко добрались до храма и поднялись по выдолбленным в камне ступеням на ровную площадку. По ней лениво ползала, меланхолично пощипывая травку, огромная черепаха. На ее панцире дремал белоснежный какаду.
– Так вот ты какая, Тортилла! – прошептала я, подойдя ближе.
Маленький танк внимательно посмотрел на меня коричневыми бусинками глаз и вновь принялся равнять лужайку. Оставив животное в покое, мы подошли к лачуге со стенами из бамбуковых стеблей, покрытых сверху связками пальмовых листьев. Изнутри тянуло рисом с приправами, но рядом никого не оказалось.
Хозяин обнаружился в пагоде – он сидел под небольшим серым тентом, который поддерживали накренившиеся под его весом зеленые палки. Вокруг плавал тяжелый аромат благовоний, и я, поморщившись, пожалела, что рядом нет Гайи – демоница с удовольствием ликвидировала бы вонючие тлеющие палочки.
Едва мы подошли, человек под тентом поднялся и вышел к нам, пополнив мою копилку колоритных персонажей. Он был неправильным во всем: нижняя челюсть выезжала вперед, как ковш экскаватора, при виде крупных зубов, торчащих в разные стороны, брекеты покончили бы жизнь самоубийством, нос с горбинкой, свернутый на сторону, словно любопытствовал, как там дела у старого приятеля – одного из торчащих в стороны ушей чебуранделя.
Дополняли картину косящие в разные стороны глаза и хаотично разбросанные по лбу и шее черные кудряшки, которые словно выползли подышать из-под духоты белого платка, который мне почему-то навеял воспоминание о незабвенном Георгии Милляре – лучшей Бабе-Яге всех времен и народов. Этот балиец был таким же чертовски обаятельным, несмотря на все свое несовершенство!