— Но ведь у пещер есть хозяева! — с ужасом выдохнул архитектор.

И прочитал в глазах друга скорбную решимость, словно услышав несказанные слова: «Я уже убивал, мне нечего терять».

— Разумеется, крепость не будет пустовать, — с улыбкой развёл руками Финдарато, видя, что сторонники его затеи есть, и немало. — Это ведь стратегически важный рубеж в войне против всеобщего Чёрного Врага! Конечно, здесь останутся войска. Этот вопрос мы решим на совете, который будет завтра в полдень. А пока продолжим свои дела, соберёмся с мыслями, чтобы всё обсудить, ничего не упустив.

Эльф с тяжёлым взглядом поклонился, собираясь уходить, однако король остановил его:

— Элендил, в бумаге написано многое, но, уверен, не всё.

— Разумеется, владыка, — слишком почтительно для валинорского Нолдо из Первого Дома произнёс посланник. Похоже, вынужденное проживание у наугрим сделало его покорнее. — Господин Тьелперинквар Куруфинвион заинтересовался пещерами Нарога, однако не располагает армией, а его отец отправил свои войска в Химринг.

— На оборону нам хватит того, что есть, — задумчиво кивнул Финдарато, теряясь в противоречивых чувствах: эльфы шли в Эндорэ, чтобы вернуться на родину, а не отобрать земли у местных жителей. Если добро ведёт себя, как зло, остаётся ли оно добром? Но с другой стороны, какой смысл в мёртвом добре, когда зло живёт и процветает? — Богатство нарогских пещер окупит все наши вложения и приумножит казну. Нас ждут несметные сокровища и безопасность — в этом клянутся наугрим, а они врать не станут.

— Фелагунд! — воскликнул чернобородый гном, выбегая вперёд и кланяясь. — Отныне мой народ будет величать тебя Мастером Камня и другом Кхазад!

— Это великая честь для меня! — ослепительно улыбнулся король Тол-Сириона.

Орландир решительно покинул зал и пошёл по белокаменной улице, украшенной цветущими деревьями и фонтанами, в сторону площади. Смотря на стены дворца и защитные укрепления с ажурными окнами-бойницами, Нолдо твёрдо решил, что на это раз останется со своим детищем до конца.

Даже если остров покинет всё живое.

***

Её руки сегодня были ласковыми, как никогда ранее, губы — трепетными и нежными, а тело податливым и мягким, гибким, упругим, покорным.

Отвечая на каждое движение, остро реагируя даже на незначительную, мимолётную ласку, плоть сжималась и пульсировала, грудь часто вздымалась, дыхание стало громким и тяжёлым, с приоткрытых губ, то и дело жадно хватавших воздух, слетали стоны, носик мило сморщивался, а взгляд, томный и затуманенный страстью, устремлялся на любимого супруга, восхищённо рассматривая его гибкое изящное тело, влажное и горячее. Понимание, что желанная женщина обожает и всецело принадлежит своему мужчине, возбуждало снова и снова, ночь любви растянулась на всё утро и половину дня.

— Я уже опоздал на совет, — прошептал сквозь поцелуй Артаресто, тут же забыв, о чём говорил, когда ловкие пальцы Толлунэль стали играть с его волосами, кончиками ушей, проводить по шее и спине до самой поясницы.

— Пусть подождут, — томно простонала эльфийка, выгибая спину, прижимаясь бёдрами и низом живота, впуская в себя возбуждённую плоть. — Они боятся дракона, — выдохнула Толлунэль, ускоряя и замедляя движения, сжимая руками низ ягодиц, легонько хлопая по ним, — а я не боюсь.

Дыхание стало частым и громким, Артаресто подмял супругу под себя и, нажимая пальцами на самые чувствительные зоны, страстно целуя грудь, прикусывая соски и кожу, насладился бурной реакцией любимой на ласки, когда короткие стоны перешли в крик.

Тело свело невыносимо приятное напряжение, мгновение показалось вечностью, и, чувствуя, как бешено колотится сердце, Артаресто рухнул на подушки, поднимая Толлунэль на себя и с силой прижимая.

— Ты победишь любого дракона, — прошептала эльфийка. — Пусть пронзённая мечом тварь красуется на наших знамёнах! Арфа и факел могут уходить, петь и светить во тьме подземелий, а наши флаги взовьются до звёзд! Подыхающий в муках монстр украсит башни Минас Тирита, чтобы враг устрашился нашей мощи!

Сын короля Тол-Сириона слушал восторженные речи, и лесть всё глубже проникала в сердце.

— У нас обязательно родится красавица дочь, — продолжала мечтать вслух Толлунэль, опустив руку между ног мужа, перебирая пальцами и скользя ладонью, — она будет прекрасней всех в Арде! И выйдет замуж за победителя драконов! Ведь именно такой и должна быть судьба принцессы.

Уже готовый идти на совет к отцу и повторить речи жены слово в слово, Артаресто почувствовал новую волну возбуждения, и губы эльфийки тут же отреагировали, обхватив влажную гладкую плоть. Язык и руки ловко задвигались, светлые волосы щекочущей волной рассыпались по ногам и животу.

Хотелось только одного — наслаждаться ласками, ни о чём не думая, и желание в полной мере осуществлялось, не оставляя места в жизни ни разуму, ни обязанностям.

Песня горного водопада

— Ну что, брат, побывал на священном острове, поднятом самим Вала Улмо для нашего драгоценного Финдарато? — Ириссэ встретила Турукано на подъезде к городу, гарцуя на вороной кобыле.

Леди, похоже, собиралась на охоту, и сын верховного нолдорана неожиданно для себя подумал, что ему повезло не стать попавшейся на пути стрелы жертвой.