Шрифт:
В чистой комнатке, куда их провел хозяин, ничто не свидетельствовало об особом достатке, но и нищетой не пахло. Что-что, а запах нищеты Сидорук чуял издалека. Быстренько записав в блокнотик данные о хозяевах, Сидорук перешел к ГЛАВНОМУ вопросу:
— Скажите, Мирослав Степанович, а вы СЧАСТЛИВЫ?
— Безусловно счастлив.
— Но как же так! — встрял Петрович. — Ни машины у вас нет, ни видика, ни стерео… даже пса во дворе не держите, небось, не прокормить…
— Так ведь счастье не в количестве и даже не в качестве всякого барахла которым владеешь, а зависит от количества вещей, без которых можешь безболезненно обойтись… Это же прописная истина для по-настоящему счастливого человека. Не я ее придумал. Еще философы античные…
Поблагодарив хозяина, дружки двинулись в обратный путь. У ближайшего дерева Петрович встал как вкопанный и сбросил рюкзак:
— Я эту глыбу домой не попру. Отказываюсь.
Дома после «первой» Сидорук подвел итог.
— Знать, не для нас оно, счастье. Нам не суждено. Для убогих оно придумано.
— Эт-то точно! — хохотнул Петрович. — Ты бы лучше сообразил такой индикатор, который показывает, где что плохо лежит. Чтобы само — хорошее, а лежало плохо. А без счастья жили и проживем…
Для приема внутрь…
По привычке бесшумно отворив дверь, Ивонючкин ступил через порог своей дачи. И тотчас его чуткое ухо уловило веселое гуденье, доносившееся от каморки Петровича. «Пируют, мошенники», — беззлобно вычислил Ивонючкин и, в несколько бесшумных шагов достигнув нужной двери, распахнул ее. Точно! Петрович с Романом, приткнувшись к столику, тихо в унисон галдели, не слушая друг друга. И каждый сжимал стакан с янтарной жидкостью. Ивонючкин принюхался. Пахло невесть чем: машинным маслом, дезодорантом и сивухой одновременно.
— Дрянь лакаете? — взвизгнул Ивонючкин. — А мне неотложку вам вызывать?
Две блаженно улыбающиеся физиономии разом повернулись к нему.
— Присаживайтесь, Хозяин! — радушно предложил Петрович. — Тебе тоже дозу принять не вред. Рома такую вещь удумал! Для принятия внутрь… Кайф! Пятновыводитель. Все пятна с совести вмиг снимает, сводит за раз! Блаженство!
Ивонючкин размышлял только секунду и решительно придвинул к столу свободный табурет. Через час все трое были полны самых благородных планов и испытывали небывалый душевный подъем.
Нежданно в окна хлынуло многоцветное сияние, и затем послышались глухие удары в дверь. Петрович отправился узнать, в чем дело. Вернулся недоумевающий.
— Хозяин, там какие-то Зелененькие, требуют контейнеры с каким-то гелиумом. Грозят дом спалить.
— Небось, опять ты, Сидорук, что-то намудрил? — с подозрением прищурился Ивонючкин на изобретателя.
— Ничего не ведаю, шеф! Ей-бо… На пороге возникла плотная фигура Зеленого. Аппаратик у него на груди злобно заквакал:
— Иво-ню-чкин! Мы вскрыли склад и взяли контейнеры с гелиумом, нам причитающимся. И чтобы к оговоренному сроку все было готово. Мы шутить не любим!
…Давно погасло сияние за окном, в небесах пропала Тарелка, а Ивонючкин все сидел, морща лобик.
— Где-то я этого Зелененького видел. Что-то я ему очень ценное сбываю, тайное… Ну Сидорук, ну Сидорук! Накачал какой-то мерзостью, всю память отшибло! А пятна, гад, так и не вывел. Они сами наружу прут… Чтобы через полчаса был аналог огуречного рассола от этой пакости, иначе — ты меня знаешь…
Операция «Янус»
— Сидорук! Сюда!
Ромыч осторожно выглянул из лаборатории, испуганно моргая.
— Тут я…
— У нас СПЕЦЗАКАЗ! От органов. Я и название уже придумал: «Операция „Янус“». Полдела, так сказать, за тебя сделал.
— Шеф, — робко попытался возразить Сидорук. — Чиновники ведь… От них добра не жди… Вляпаемся…
— Не дрожи, Ромыч. И не егози! Задачка из тех, что ты любишь. Сотворить метаморфин, лучше газообразный, чтобы наши наблюдатели и прочие секретные сотрудники могли надежно и правдоподобно маскироваться.
— Задачка, действительно, любопытная, — согласился Роман. — А как насчет ассигнований?
— Будут тебе ассигнования, не боись…
— Лады, — согласился Ромыч. — Займемся.
И занялся довольно плотно. Уже через несколько недель Ивонючкин в секретный глазок наблюдал, как Петрович и Роман опробуют опытные образцы метаморфина. Петрович, оборотившись волком, гонялся но лаборатории за зайцем-Сидоруком, пока тот, утомившись, не вырастал в слона. И тогда гремела битая посуда.
Когда удалось добиться, чтобы препарат держал форму почти два часа, Ивонючкин решил провести демонстрацию достижений, в надежде вырвать дополнительные денежки. За ними прибыла машина, и все трое загрузились в нее. Сидорук держал большой синеватый стеклянный флакон полученного продукта с вделанным в пробку дозатором.