Шрифт:
Поэтому-то мы не строили планов и не говорили о свадьбе. Поэтому Рысев отнекивался и ни разу не сказал, что любит. Потому что зачем ему скромница Илана, которая готова бросить свою мечту о собственном салоне и отдать всю себя его жизни, его работе и его карьере? Зачем привязывать себя обещаниями и кольцами? Ставить штампы. Когда есть десятки таких “брюнеток”, готовых за одну его улыбку раздвинуть ноги.
Мерзко.
Прежде, чем успеваю сообразить, что творю, подскакиваю с места и несусь в спальню. Нахожу чемодан и скидываю все свои вещи без разбора.
Глаза застилает пелена из слез, а сердце ужасно ноет и ноет, что в какой-то момент приходится остановиться и схватиться за него, переводя дыхание.
Нет. Нервничать нельзя. Нужно брать себя в руки.
Говорила мне мама, что этот роман ничем хорошим не закончится. Все вокруг говорили. И Элька в том числе. Предупреждали, что у него семь пятниц на неделе и гарем в контактной книжке телефона.
А я дура. Слепая и влюбленная, верила в то, что сама себе и придумала.
Открываю тетрадь со своими мед. конспектами и трясущимися руками, на чистом листе пишу всего пару строчек, роняя слезы на бумагу.
“Спасибо за все”, – вырываю и бросаю на стол. Туда, где стынет ужин, который я с таким трепетом и предвкушением готовила для него.
– Дура….
Гордость – она такая. Ты не думаешь, куда среди ночи в холодный зимний вечер уходишь. Просто сгребаешь свой чемодан и, оглянувшись напоследок на пороге, мысленно прощаешься с этим домом и с его хозяином, который оправдал ожидания всех… только не твои.
На глаза попадается тест и снимок, и еще долгие пару минут я размышляю, а нужно ли оставить их здесь? Ведь ему не нужна я, значит, будет не нужен и мой ребенок. А следовательно, и знать о его существовании ему не стоит.
Сгребаю в сумку “улики” и ухожу. Больше ни разу не обернувшись.
Глава 2. Лана
Настоящее время
Воспоминания последнего вечера в квартире Рыся сметают лавиной. Уже второй раз за этот день.
И второй раз за этот бесконечный день мой кофе безбожно остывает.
Откидываю ручку, которую уже непонятно сколько сижу и тереблю в руках, и на секундочку прикрываю глаза, потирая переносицу.
Ужасно.
Отвратительно получилось.
Но откуда я могла знать, что Рысев и есть тот самый загадочный брат Славы!
Да и если бы знала, то что? Отказалась бы от милых ухаживаний хорошего мужчины? Бегала бы от Славки, как от огня? Нет. Не думаю.
Поднимаюсь из-за стола, нервно прохаживаясь вдоль своего небольшого кабинетика, и то и дело прокручиваю в голове выходной ужин в ресторане.
Тогда мою заминку родственники жениха списали на элементарную растерянность от знакомства со звездой. А он и правда, звезда. Только ленивый или глухой в нашем небольшом городке не знает о таком, как Алексей Рысев. Он местная знаменитость. Воспитанник местной хоккейной школы, который добился мирового признания. Олимпийское золото, золото нескольких чемпионатов мира, кубок КХЛ. В его послужном списке только кубка НХЛ не хватает, но, судя по таблоидам, в этом году его “Ренджеры” – одни из фаворитов грядущего сезона.
Вот так. Даже спустя почти пять лет, я нет-нет, да натыкаюсь на новости о бывшем. И каждый раз его при упоминании скребет что-то внутри, словно кошка.
– Черт, да выкинь ты его из головы! – бубню себе под нос, уговаривая мозг. Но тщетно.
“– Рад знакомству, Илана, – низким бархатистым голосом говорит Рысев и тянет ладонь, ожидая, когда я вложу в нее свою миниатюрную, по сравнению с его, ладошку.
Но я все еще в ступоре. Хотя вот он быстро взял себя в руки. Моментально сориентировался.
И хотелось бы мне уверовать в то, что Рысев меня не узнал, так как за пять лет я достаточно сильно изменилась. Но нет. Узнал. Вспомнил. И об этом говорят его горящие глаза.
– Взаимно, – выходит хрипловато, – Алексей…
Протягиваю-таки для рукопожатия руку мужчине, а когда его грубые, холодные ладони касаются моей руки, меня прошибает током, кажется, до самых кончиков волос. А по телу бегут предатели-мурашки.