По идеи это было достоянием их предков. У Владислава же не оказалось никаких книг в библиотеке, хотя он приказал все там тщательно проверить. А у гномов они сохранились. У неё в тот момент эмоции все зашкаливали.

Король Эдгар Огненный снисходительно посматривал на разволновавшуюся Оливию и с отеческой теплотой обнял её и незаметно вытер непрошеную слезу с её щеки.

Вернувшись назад, она надела на некроманта браслет из коозилита. Он сначала одел его с осторожностью, не веря, что это поможет не поднимать мертвецов.

Она узнала, что он совсем мальчишка, — ему только исполнилось восемнадцать лет. И Оливия понимала его растерянность и ужас, когда он очнулся в толпе скелетов, которых он принял за зомби. И не понял, что они на него не нападают, а что-то от него ждут. И он в панике бросился бежать от них. С криком и вбежал в деревню с кучей скелетов, наслав оцепенение на живущих там людей. Только когда потерял сознание, они рассеялись.

Так его в бессознательном положении и привезли во дворец. С требованием защитить от мёртвых, которые могут опять появиться, как только этот «очухается.» Деревенские быстро смекнули, что он причина поднятия «умертвий.»

И сидел бедный парень в подземелье, где, конечно, ему создали уют, и пил успокаивающие зелья в одиночестве. Не подпуская к нему никого:

не дай Триединому его расстроить чем-нибудь. А теперь он мог спокойно выбраться из своего заточения и обосноваться во дворце, не боясь, что сможет поднять мёртвых.

Но Волислав решил по-своему, — и пока строилась Академия, все трое переехали к ней в поместье и стали заниматься по книгам.

Громко сказано — заниматься, — пока всё в ознакомительном направлении.

Король гномов пообещал подготовить камни для комнаты, где будут проходить практические занятия.

Ребята прониклись духом первопроходцев и с завидным упорством штудировали материал, сразу составляя пособия по каждому направлению.

Оливия четко знала, что они будут и первыми преподавателями в Академии….

—Люба, о чем задумалась? Как там наша девочка? — голос вывел из потока воспоминаний. Тимофей мягко положил руку на живот и улыбнулся.

—Всё хорошо, любимый. Пойдём обедать, — и она попыталась подняться, но её уже подхватили родные руки. Его лицо уткнулось в волосы, и она услышала жадный вдох.

—Как ты вкусно пахнешь, люба моя, — прозвучало многообещающе, от интима которого её пронзило пульсирующей волной.

Она запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя. Они старались наверстать упущенное за все годы расставания, и её губы накрыли нежным поцелуем.

—Мама! Мама! — услышали они.

Аккуратно опустив её на землю, они повернулись на крик. К ним бежали два сорванца, и по их виду нетрудно было догадаться: они что-то не поделили и не в первый раз.

Но, увидев отца, они с радостным криком бросились к нему, забыв про всё. Подхватив их на руки, он покружил их, весело хохочущих.

—Опять, что-то не поделили? — сурово спросила она.

—Неаа.., — ответили улыбающиеся дети.

Погодки: Владимир и Степан так и сидели на руках отца, который нёс их домой, шагая впереди Оливии, изредка оглядываясь на неё.

—Иду, иду, ползу…, —ворчала она, не успевая за шагами мужа.

—Мыть руки и за стол! — скомандовала она им.

—Как съездил? — вопрос адресовался Тимофею.

—Нормально. Всё уладили и решили, — целуя и помогая сесть, ответил он.

Она оглядывала своё семейство за столом и думала, сколько же надо было выстрадать и ждать, чтобы сейчас собралась все родные, кроме Ивана.

Он скоро тоже присоединится к ним. Служить ему осталось совсем немного, —пятый год пошёл.

Сегодня и Марья с Георгом приехал. Два года назад став мужем и женой. Этот змий добился всё же руки её дочери. Когда только они умудрялись встречаться…. Пропустила она эти моменты, пока металась между делами. Уговаривала её отказаться от него, мотивируя, что старше её, а она ни в какую: «Люблю!»

Долго Оливия сопротивлялась и оттягивала их союз, но когда сам Волислав пришёл сватом, пришлось согласиться.

Только прошептала на ухо жениху:«Обидишь или будешь волочиться за другими — не прощу. У меня тут зелий полно, так ежели что…» — и одарила зловещей улыбкой.

—Ты не подражаема…мама! — съязвил он в ответ.

Через год она нянчила первого внука, а немного погодя Марья стала тётей.

Она перевела свой взгляд на мужа и заглянула в его глаза, которые всегда искали её. Тимофей! Она уже не думала, что встретит его в своей жизни, похоронив воспоминания глубоко в сердце. Но они иногда всплывали во сне, и она просыпалась с бьющимся сердцем и слезами на глазах. И потом долго не могла уснуть от не отпускающих его голубых глаз, словно голубое небо.