Рот наполняется слюной, а в желудке как будто тарахтит таксобус. Усилием воли стараюсь не думать о еде, растворяясь в воспоминаниях.

В общем, меня тогда не поймали. Но дурацкий сундук никак не шёл из головы. Я всё гадала – зачем его запирать, если он пуст?

Сундук явно старый и, возможно, остался в гараже от прежней хозяйки. Поговаривали, что до Кровавой Войны там жила состоятельная дама, а после принятия Закона о Внешности её признали дефектной и переселили.

Дошло до того, что сундук мне начал сниться. И я решила вернуться и обшарить его вдоль и поперёк. И однажды солнечным утром я отважилась прогулять урок и отправилась снова в гараж.

Простучав стенки сундука, я уже было отчаялась, когда заметила, что дно сундука как будто слегка отстаёт. Отыскав свой прежний инструмент, я подцепила днище и потянула. А затем ахнула и чуть не выронила железяку себе на ногу.

Эйдос всемогущий!

Мне повезло найти настоящие сокровища: старое письмо, выцветшую фотографию да потрёпанную книгу, в которой порядочно не хватало страниц – не было ни начала, ни конца.

Фотография завораживала… Мужчина и женщина, оба явно дефектные, но одеты очень ярко и нарядно, обнимались и улыбались так, будто весь мир лежал у их ног. У мужчины на плечах, вцепившись ему в волосы, сидел мальчик в синем костюмчике, а женщину за руку держала девочка, лет десяти. Она была одета в пышное голубое платье с блёстками, а в её волосах застыл синий цветок. Все четверо выглядели такими счастливыми…

Надпись на обороте гласила: от нашей семьи на долгую-долгую память. Помню, как меня поразило отжившее свой век слово «семья».

Старомодное. Странное. Непостижимое.

Союз, заключаемый в прежние времена для продолжения рода и давным-давно канувший в Лету. В далёком прошлом все люди выращивались в семьях. А вынашивали их и производили на свет сами женщины, а не Центр Жизни, как сейчас.

Но те времена навсегда прошли.

Теперь всё намного проще – мы сами занимаемся вопросами продолжения рода, отобрав эту привилегию у матушки-природы. Нам просто не оставили выбора.

Дело в том, что после Кровавой Войны Эйдолон столкнулся с проблемой воспроизведения потомства. Говорят, всему виной какое-то химическое оружие наших врагов.

Ирония заключалась в том, что мы победили и выжили, чтобы потом постепенно исчезнуть с лица земли. Но доблестные учёные из «Трёх китов» – Института Новейших Технологий – сумели справиться с этой напастью. Теперь человека выводят из пробирки по щелчку пальцев, что очень удобно.

Но тот снимок… Я никак не могла на него наглядеться. Ощущение было, что мне удалось прикоснуться к далёкой истории, потрогать её пальцами, подсмотреть, ощутить кожей само прошлое.

Ведь снимок был старше, чем сам Закон о Внешности. Эта фотография навсегда оставила отпечаток в душе, потому что с тех пор я хотела узнать о прошлом всё, и именно эта тяга помогла однажды попасть на работу в Музей.

Развернув ветхое письмо, мне с трудом удалось разобрать почти истёртые от времени строчки…

Милая моя сестра!

Из города поступают тревожные новости… Я в который раз прошу тебя бросить всё и уехать к нам. Знаю, как ты любишь наш старый дом, где мы с тобой выросли… Но заклинаю тебя… Брось всё! Брось и уезжай к нам, пока ещё можно.

Твой Любимый Старший Брат.

Всего несколько предложений, но сколько в них было отчаянья. Я перечитала письмо, наверное, раз двадцать, пока не запомнила наизусть, и даже после этого сердце всё равно замирало… Будто мне приоткрыли дверцу в неведомый мир, приглашая войти.

Дрожащими руками я отложила письмо. Пылинки витали в воздухе, танцуя в отблесках света, когда я с трепетом взялась за книгу. И пусть у неё не было обложки, не было ни начала, ни конца, я бережно стряхнула пыль и окунулась в историю, которая изменила не только меня, но и моё отношение к Эйдолону и Регентству.

Очнулась я ближе к вечеру, перелистнув последнюю имеющуюся страницу. Повествование обрывалось на самом интересном месте.

Мне так и не довелось узнать, что стало с Гаем Монтэгом 4 , но до сих пор хочется верить, что он всё-таки перестал сжигать книги.

С тех пор я часто бегала в гараж, доставала свои сокровища, любовалась снимком и перечитывала книгу.

Но в жизни всегда найдётся свой Битти 5 , который обязательно влезет не в своё дело. В моём случае им оказался мальчишка по имени Госби. Однажды он выследил меня и доложил директору.

Я только-только успела убрать своё добро в сундук, как на пороге гаража появились сам директор Спритц, и двое кураторов. Они зажгли свет, обыскали меня, потом осмотрели как следует всё вокруг. Допрашивать начали прямо здесь.

Зачем я влезла в гараж?

Почему на крышке сундука следы чьих-то пальцев?

Надо бы проверить, что там внутри.

Спасло меня слабое сердце куратора Вафлин. Нехорошо было радоваться её приступу, но я чуть ли не до потолка прыгала, когда она вдруг схватилась за грудь и повалилась на землю.