дорогу и работу.

Бегут года как с гор вода,

как кони по загону.

Всю жизнь преследует беда,

как вора по закону.

Мне чей-то выстрел или нож

не предназначен вроде.

Всю жизнь подстерегает ложь

на каждом повороте.

Мне, может, мерзостная мразь

не перейдет дорогу.

Всю жизнь затаптывают в грязь,

помалу, понемногу.

Я, может, время коротать

отчасти не умею,

но жизнь проходит скоро так,

а счастья не имею.

Я, может, не умру в крови,

не грянет чей-то выстрел.

Но жизнь проходит без любви,

и жизнь проходит быстро.

2-3 декабря 1983

МАЛО ЛИ...

Мало ли людей есть в мире,

миллиардов миллион.

Часть - на трупах, часть - на лире,

люд-людской... Да мил ли он?

Мало ли на свете женщин

некрасивых, но вполне

годных для того, чтоб вещи

заменять друзьям и мне.

Мало ли мужчин на свете,

коих можно охмурить,

бесполезных, но заметьте,

мне способных шестерить.

Мало ли детей по свету

ходит, папочку кляня,

требуя его к ответу...

Все похожи на меня.

Мало ли стихов по миру

колесит из уст в уста.

А казенная квартира

все для автора пуста.

Мало ли грехов в Союзе,

порожденных от любви

к самой ненасытной музе...

Все грехи, стихи - мои.

Мало ли у нас спектаклей,

где не выдают бинокль,

где все видно так, не так ли?

Но увидеть - не дай бог.

Томилино - м. "Ждановская" - м. "Площадь Ногина" 23 декабря 1983

ПО ПРИВЫЧКЕ, ПО ПРИУЧКЕ

Люди едут в электричке

на работу по привычке,

вылезают на платформу,

все одеты в одну форму,

и выходят на дорогу,

и шагают только в ногу,

понемногу, помаленьку

унимают боль в коленках,

на бегу купив газеты,

подешевле сигареты,

забираются в метро,

где все сделано хитро,

за монету, но без мата,

валят мимо автомата,

словно землю экскаватор,

их сгребает эскалатор,

те, что слева, те летят,

те, что справа, те стоят,

снова едут в электричке

под землею по привычке,

после наверх, а потом

кто в троллейбус, кто пешком,

и сидят в учережденьях,

и в уме считают деньги,

те, что вычтут из зарплаты,

часть - в Фонд Заработной Платы,

часть - в защиту Така-Туки...

так сидят, устав от скуки,

совмещают перекуры,

шуры-муры и амуры,

заседают до шести,

а пора домой идти,

забегают в магазины,

постоят час с половиной,

позвонят кому не надо,

заберут дитя из сада,

глубоко вздохнут, потом

кто в троллейбус, кто пешком,

забираются в метро,

где все сделано хитро,

после наверх, наверху

часть - к запретному греху,

часть - к познанию в пивзале,

и в толкучку на вокзале.

Люди едут в электричке

в гнезда-норы по привычке,

в электричке и в толкучке,

по привычке, по приучке,

и выходят на дорогу,

и шагают только в ногу...

Оно в ногу, может, просто,

но они идут по мосту,

все идут и ждут аванса,

а дождутся резонанса.

6-7 января 1984

ЗАКАЗ ХУДОЖНИКУ

Нарисуйте меня некрасивым,

покажите рожденье греха,

напишите прилив сине-синим,

и добавьте огрехи стиха.

Грудь расплющьте до боли, до хруста,

клочья сердца - вразброс на полу,

и вокруг: ничего, пусто-пусто,

только мяч и гитара - в углу.

Наверху, вместо лампы, проводка,

на проводке - бутылка, а в ней

или чисто пшеничная водка,

или сносно дешевый портвейн.

А на женщин - ни толики краски!

Моя совесть должна быть чиста:

на сей день, может фея из сказки

мало-мальски достойна холста...