Опомнившись, Ева вдруг сообразила: если Эррамун предложит ей свободные отношения (на земных они, кажется, не женились?), она могла бы… И тут же приподняла губу в ухмылке. Нет, не могла бы. Чтобы свободные отношения появились, нужна как минимум обоюдная симпатия, а здесь… И снова опомнилась: да что ж это такое?! Он ещё ни о чём таком не спросил и ничего не предложил, а она уже уехала в мыслях куда-то так далеко, словно… Забывшись, она хихикнула в шлем. И снова чуть не пригнулась: услышал же: шлемы-то соединены связью! Будет ругаться? Осторожно глянула общий обзор вельбота. Глаза у Эррамуна слегка озадаченные, но, в общем и целом, эльф держит лицо — бесстрастен, как обычно.

Взяв себя в руки, Ева полностью сосредоточилась на полёте — точней на плавании в потоке орбитальной свалки. Многие корабельные обломки очень отчётливо видны: высушенная песчаными бурями и жарой планета и её давние пустыни даже на тёмной, вечерней стороне излучали в небо тусклый, но достаточный свет… «Что было бы, если бы нашлись существа, которые бы попытались возродить эту сушь?» — задалась бессмысленным вопросом Ева. Бессмысленным, потому что эта никому не нужная до сих пор планета ещё долго будет страдать от врага, возмечтавшего сделать её своим форпостом на продвижении вперёд — к следующим завоевательным операциям. Бессмысленно или нет, но Ева легко представила, как потемнели бы земли внизу, на ночной стороне, каким мягким тёмно-зелёным светом мерцали бы материки…

«Так будет когда-нибудь… — прозвучал слабый голос. — Мы отобьём эту планету. Обязательно. И поможем ей ожить…»

«Остарджи! — обрадовалась Ева. — Ты вернулся! А вставать можешь?»

«Пока нет. Но моё присутствие здесь и в сознании сочли необходимым. Где ты сейчас, Ева?»

«Эльфы устроили вылазку за живыми на орбите. Я пилотом у них».

«Понял. Отвлекать не буду. До встречи!»

«До встречи, Остарджи!»

— Чему ты улыбаешься? — не выдержал белоплащик.

— Остарджи пришёл в себя. Ходить пока не может, но готов принимать участие во всех наших делах, — доложила Ева.

Эррамун проворчал что-то в ответ, но настолько неразборчиво, что Ева подняла брови: что? Ему не нравится, что дипломат высочайшего ранга будет командовать на катере? Но ангелы-хранители редко вмешиваются во все дела представителей Единого мира. Разве если только появляется ситуация, в которой те не могут уступать друг другу в каких-то излишне принципиальных для них вопросах.

— Слева по курсу, — уже деловито сказала Ева. — Вельбот.

Она присмотрелась к введённым величинам вельботов для поиска и отправила Эррамуну координаты кораблика, который прятался среди космического и рукотворного мусора. Белоплащик машинально кивнул и немедленно приготовился к встрече с вражеским судёнышком. А Ева, продолжая следить за экранной точкой, которая медленно приближалась к ним, как-то стороной подумала: «Любопытно, увижу ли я противника хотя бы в этот раз? А эльфы? Видели ли они врага хоть раз? Или в вельботах противник тоже был из наёмников или того самого зверья?»

Агрессоры расы паткси, о существовании которых до сих пор знали (знали, но не видели воочию) лишь ангелы-хранители, прятались от всех, закрываясь войском мутированного зверья — теми самыми солдатами различных уровней, которыми руководили с помощью введённых в них чипов. Самих паткси ни один солдат Единого мира никогда не видел.

Край неизвестного судна сдвинулся под давлением сверху — и, пойманный было радаром, вельбот снова пропал с экрана. Судя по всему, обломки, за которыми он теперь прятался, были бронированными — с напылением космической радиации, и радар эльфов не мог их пробить. Ева метр за метром принялась проталкиваться к нему, время от времени раздвигая носом своего вельбота части подбитых кораблей. Постоянно чудилось, что она плывёт по болоту в речной плоскодонке, и камыши расступаются перед ней…

Вельбот встал — Ева инстинктивно заставила его замереть, после чего точно так же инстинктивно оглянулась, словно старалась увидеть следующий за ней второй вельбот, управляемый Крисом. Но за спинкой кресла пилота была всё та же пластиковая перегородка, и разглядеть Эррамуна было невозможно из-за поднятого арсенального экрана. Ева, вернувшись к своему пульту управления, прикусила губу. Что-то мешало ей двигаться дальше… На всякий случай она подключила обзор пройденного пути: нет, всё нормально — вельбот Криса тоже остановился, следуя её примеру.

— Пилот? — то ли позвал, то ли напомнил о себе белоплащик.

— Ситуация требует определиться с местоположением зафиксированного объекта, — сухо откликнулась Ева, лихорадочно придумывая любое обстоятельство, которое позволит оставаться на месте ещё некоторое время.

Эррамун помолчал, а потом всё так же настойчиво спросил:

— Что за ситуация?

Помня, что теперь их слышат и на втором вельботе, Ева постаралась быть максимально точной:

— Мне не нравится то, что я вижу.

Ей показалось — от её странного ответа онемел не только «её» белоплащик, но и Крис с Марцелем. И снова впилась взглядом в два экрана: один — с точкой нынешнего пребывания вельбота, второй — с обзором маленькой площади орбиты, где прячется в свалке мусора вельбот противника.

— Конкретней? — настаивал Эррамун.

Она бессовестно промолчала, лихорадочно сравнивая живую схему с координатами прячущегося в обломках вражеского вельбота и обзор части орбиты. Полное, хоть и странное впечатление, что её взгляд останавливается не на корабельных остовах, беспорядочно плывущих, порой медленно переворачиваясь, по орбите, а на городскую улицу. Здесь, на улице, идёт множество людей, которые прячутся от мелкого, но назойливого дождя. Их, людей, не видно — если на улицу смотреть сверху. Сплошные зонты, мерно покачивающиеся и мокро блестящие…