— Отравлен. Нарвался на «файфа». Сейчас очнётся.

И, отстегнув ремешки личного шлема на эльфе, немилосердно ткнула в его шею «дуло» инъект-пистолета. Аптечку же бережно прибрала. Прежде чем вернуться к Рууду, велела:

— Поднимите ему голову — и набок. Его скоро стошнит.

Делать нечего. Ева, подтянув штаны маскхалата, уселась рядом с белоплащиком и положила его голову к себе на колени. Вздохнула. И спросила о том, о чём не хотелось спрашивать, лишь бы не подтвердились смутные подозрения:

— Где остальные?

— Дарак с Клеманом пошли посмотреть, можно ли спуститься к городу. — Крис помолчал и повёл плечами: — Марика пошла с ними. Давно бы должны вернуться, но…

Ева не стала утонять. Он пока спокоен, будучи опытным бойцом; психовать из-за Марики или оплакивать её будет потом, когда выберутся… Наёмники, каковыми они являлись, — особенно люди и оборотни, гибли чаще других, поскольку в первую очередь именно их посылали в опасные места. Эта планета не исключение. Они прилетели сюда взводом в тридцать шесть существ, костяк которого — десять существ, нюхавших пороху и ранее, остальные — новички. Сейчас точно известно, что живы лишь те, кто собрался здесь в надежде выдраться из данной точки и присоединиться к другим частям. Четверо «старичков», не считая троих, ушедших на разведку. Последние часы взвод, по впечатлению, бесконечно воевал с явившейся в разгромленные храмы разноликой смертью, которая безжалостно выкосила не только малоопытных.

Эльф вздрогнул, и Ева торопливо приподняла его голову со своих коленей, а Крис помог перенаправить белоплащика чуть вбок. Рвота была немилосердной: эльф явно давно не ел — сильными судорогами выхлёстывало из него только желудочным соком. Пока Крис держал его за плечи, Ева привстала и торопливо вынула пачку салфеток. Чёрт… Маловато будет и себе не останется. Ну и фиг, белоплащик обойдётся парочкой. На войне и они, и он, в конце концов.

Когда судороги прекратились, эльфа усадили между людьми. Чтобы не свалился. И Ева быстро обтёрла ему салфетками рот и подбородок. Во время этого гигиенического процесса Крис, приглядевшись, слегка отсел от белоплащика. Ева подняла брови, а потом снова поморщилась: среди эльфов есть такие, что могут закатить скандал, даже если им помогли. Крис предпочитает, чтобы белоплащик поменьше видел рядом с собой тех, кто вызывает у него раздражение. «Ну уж нет! — зло подумала она. — Расшаркиваться перед этим… — она с язвительным удовольствием вспомнила все нелестные эпитеты, которыми обычно награждали этих самых капризных воинов в мире, — … не собираюсь!»

Наконец руки эльфа, которые разбросанно и безвольно лежали вдоль тела, отвердели, и белоплащик настолько пришёл в себя, что попытался встать. Теперь от него отодвинулась и Ева, саркастически решив: «Негоже мне, презренному человеку, так тесно прижиматься к его супервеличеству!»

Опираясь спиной и руками о нижнюю часть колонны, белоплащик встал на дрогнувшие ноги, всё ещё смутными глазами осмотрел всех, кто молча поглядывал на него. Затем пронзительно синие глаза прояснели, и эльф протянул руку к Илве:

— Аптечку!

Женщина-оборотень инстинктивно прижала к себе его аптечку.

— Илва, отдай, — попросил Крис. — Рууду уже хватит и того, что тебе отдала Ева.

— Вторую! — сухо сказал белоплащик, получив свою и заметив предыдущую аптечку.

Илва сжалась, как от удара. Надежды на то, что белоплащик окажет помощь Рууду, мгновенно пропали: кажется, этот эльф из высокопоставленных.

— Это… трофейная!

Белоплащик заколебался.

— Отдай ему — и пусть уходит! — не выдержала и с ненавистью выплюнула Ева. — Ты же ему помогла выжить, а он ещё нос воротит!.. Пусть уходит! Хоть выспимся.

И прищурилась на оглянувшегося на неё белоплащика. «Что, беленький! И куда ты теперь пойдёшь, если твоих здесь нет? А в одиночку…» Она отвернулась, лишь бы не нагрубить больше того, что уже отзвучало.

— Леди, я вас чем-то обидел? — вежливо спросил эльф, пристёгивая к своему боевому поясу личную аптечку и уже не обращая внимания на женщину-оборотня, затихарившуюся с трофейной возле Рууда.

— Не дали выспаться! — огрызнулась Ева и обозлилась на себя: «Какого чёрта я ему выкаю?! Какого я вообще ему отвечаю?!»

Он открыл рот, чтобы сказать что-то в ответ, но вдруг сдвинул брови и снова огляделся. А Ева злорадно спросила его — мысленно, конечно: «Что — дошло, что ты тут один?» На невозмутимом лице белоплащика его смятение не отразилось. Брови вновь разошлись. Он всё так же вежливо спросил:

— А как я здесь оказался?

— Как в считалочке, — легкомысленно сказала Ева. — Вышел ёжик из тумана. И свалился мордой в пыль.

— Ева!.. — напоминая, воззвал Крис к её здравому смыслу.

Но Еву понесло. Она будто покачивалась в полудрёме, накатывающей на неё теми же пыльными клубами, и чувствовала себя такой больной, что было абсолютно всё равно, как и с кем говорить. Вполголоса она принялась ругаться матом, уже не глядя на причину своего раздражения, пока Крис не бросился к ней и не обнял её.

— Спи, Ева, спи! Никто тебе мешать не будет!

Она возмущённо поднимала голову, которая резко отяжелела, едва её прислонили к груди напарника. Она пыталась открыть закрывающиеся глаза…

Чьи-то пальцы щекотно провели по её лбу, и незнакомый голос тихо, но властно сказал:

— Спи!

…Их было тридцать шесть. Ключевое слово — «было».

Сон, которого она так жаждала, навалился недавним прошлым… Их убивали двое суток. Вынужденной бессонницей, когда реакции замедленны и грозят смертью. Действием без продыху. Вылетающими отовсюду чудовищами, класс которых уже с трудом определялся, потому что большей частью они были незнакомы наёмникам... Кто-то могущественный пытался захватить старую храмовую планету и использовал для штурма невиданных монстров — последнее признавали даже всеведущие ангелы-хранители. И всё потому, что эта, не нужная никому планета могла стать плацдармом для последующего победного шествия врага по планетам Единого мира.