Пока креветки томились на огне, а спагетти отваривались в кастрюле, девушка схватила телефон. Она зашла в диалог с парнем и не поверила своим глазам: Ваня добавил ее в черный список. Она не могла ему отправить сообщение. В этот момент волнение, которое бурлило внутри девушки после собеседования, возросло в тысячи раз. Она готова была метаться по квартире, сорваться и поехать к парню домой, чтобы все выяснить. Ева хотела позвонить ему прямо сейчас, но, посмотрев на часы, поняла, что на это не было времени – с минуты на минуту мама приедет домой, и их ждет теплый семейный вечер. Портить его звонком Ване не хотелось.

Еще более запутанная во всем происходящем Ева доготовила ужин на автомате. Вокруг плясала ничего не подозревающая сестра. Девушка посмотрела на малышку и позавидовала ее беззаботности. Сейчас в ее жизни не было ничего сложнее математики, и Еве тоже хотелось бы, чтобы ее главной проблемой были примеры с трехзначными числами и деление столбиком.

Звонок в дверь стал праздником в доме – сестры любили, когда мама возвращалась с работы. Она обязательно приходила с улыбкой, теплыми объятиями и вкусняшками. Ева открыла дверь и поцеловала маму, а Женя бросилась ей на шею. Праздник случился!

– Девочки, давайте я руки помою и обязательно обниму вас. В сумке возьмите кое-что, это для вас, – произнесла мама, сняла верхнюю одежду и прошла в ванную комнату.

Женя залезла в мамину сумку и достала оттуда целую коробку мармеладных червячков. Ее радости не было предела, она залилась звонким хохотом и побежала на кухню, где на столе уже дожидались три тарелки с горячими спагетти.

Мама прошла в квартиру и, увидев пиршество, произнесла:

– Вы ж мои хозяйки, пахнет очень вкусно! Признавайся, Ева, готовила Женя, правда?

– Конечно, мам. Я к этому блюду никакого отношения не имею, – рассмеялась в ответ Ева. – Зато чай готовила я, оцените, пожалуйста, мои кулинарные способности.

Девочки рассмеялись и сели за стол, провожая трудный день теплой семейной беседой и звонким смехом. Они легко и быстро находили общий язык, ссорились по очень редким случаям, а такой вечер был традицией в их доме. Не хватало только отца. Именно о нем и прозвучал следующий вопрос мамы:

– Ева, ты папу сегодня видела? Он где, на работе?

– Не знаю, мамуль. В моменты, что я была дома, его здесь не было.

– Он приходил, когда ты уезжала. Пьяный, мам, – это произнесла Женя очень тихим и испуганным голосом.

– И ушел снова? – Спросила мама.

– Да, – отозвалась малышка.

– Понятно.

Раздалась тишина. Все понимали, что вечер на этом не закончится. Обычно, когда отец уходил пить, он возвращался ближе к двенадцати и устраивал сцены. Этого никогда не удавалось избежать.

Решив не дожидаться отца, девочки закончили ужинать. Ева вымыла посуду, а мама ушла в душ. Женя уже была готова ко сну и сидела в Тик-Токе, смотря бессмысленные видео. Девушка думала о том, что проблемы, как снежный ком, наслаиваются одна на другую. Она уже хотела закончить этот день, не звоня Ване, быстро записать голосовое подруге обо всем произошедшем и лечь спать, как во входную дверь ударили чем-то тяжелым. Замерли все – пришел отец.

Женя убежала в комнату Евы и закрыла ее на защелку, чтобы не участвовать во всем, что должно было сейчас произойти. Мама все еще была в душе, поэтому дверь пришлось открывать Еве. Она на цыпочках прошла в коридор и заглянула в глазок: там стояло пьяное тело, которое снова резко ударило ногой в дверь. На этот раз вода в ванной выключилась – мама все поняла. Ева трясущимися руками открыла дверь и впустила отца в квартиру.

– Я не понял, че так долго открываем?! – Сразу же закричал мужчина. Ева поспешила тихо извиниться и опустить взгляд в пол. Она знала: если посмотреть в глаза отцу, он воспримет это как вызов и точно замахнется, а ей не хотелось прийти завтра на стажировку с каким-нибудь синяком.

Отец злобно глянул на нее и прошел в квартиру.

– Мать где? – Спросил он.

– В ванной, – отозвалась Ева.

В этот момент мама вышла из душа и посмотрела на отца семейства. Она-то не боялась смотреть ему в глаза и делала это со всей гордостью. Знала, что ее он не тронет. Он умел срываться только на тех, кто был слабее его, а мама была сильнее духом. И он это чувствовал.

Но сегодня что-то было иначе, Ева это видела. Отец был злее, чем обычно. Каждый раз, когда он приходил пьяный, первым делом он отчитывал дочь за то, что та не помогает по дому, говорил, что он считает ее бесполезным человеком в их семье, который ничего и никогда не добьется. После этого он садился за еду, оставлял полнейший срач на кухне, крича при этом, что он единственный, кто в этом доме делает хоть что-то полезное. А дальше просто ложился спать в гостиной. Иногда он мог грубо схватить Еву за руку или дать подзатыльник. Но чаще всего рукоприкладство происходило в тот момент, когда матери не было дома. И мама об этом лишь догадывалась.

Отец злобно блеснул глазами в сторону жены, подошел вплотную и произнес, плюясь слюнями:

– Ты, шавка подзаборная, мне все про тебя рассказали, шлюху такую. Мать моя позвонила и сказала, как ты подкладываешься под своего начальника, я все про тебя знаю, тварь такая. У матери моей везде уши и свои люди, а ты думала, что я такой дурак, что ничего про тебя не узнаю. А я все знаю!

Ева и моргнуть не успела, когда отец толкнул маму на косяк. Она врезалась спиной в острый угол и сморщилась от боли. Мужчина подлетел к женщине и отвесил ей звонкую пощечину, от которой ее голова резко повернулась в сторону дочери. Ева, не помня себя от злости и страха за любимого человека, налетела на отца и принялась лупить его кулаками, что было силы. Мама в этот момент сползла по стене на пол и приложила руку к щеке.