Шрифт:
– Ваня, ты кушать будешь? – спрашивает дед у внука.
– Не буду. Я ел – отвечает малец.
– А когда же ты ел? – не унимается дед.
– Днем, еще светло было – говорит Ваня.
– Так это ты днем ел, в обед, а сейчас вечер, ужин. Надо обязательно поесть – улыбается дед.
– Ну ладно, буду – недовольно соглашается малыш.
– Вот и хорошо. Сейчас я тебе кашу подогрею с молоком и маслом. Бабушка сегодня вкусную кашу сварила – радостно восклицает дед. Он накладывает в тарелку рисовой каши, разбавляет ее молоком и добавляя в кашу сливочного масла, ставит тарелку в микроволновую печь на 1 минуту.
– Ваня, иди садись кушай – кричит дед внуку, который в сидит в комнате и смотрит мультфильмы на своем смартфоне, который ему подарила бабушка.
– Иду. Только если каша горячая то есть не буду – отвечает Ваня и бежит с телефоном на кухню. Он осторожно пробует кашу ложкой и бросая ее в тарелку недовольно говорит:
– Не буду! Горячая!
Дед недоумевает. Ведь он попробовал кашу сам, прежде чем звать внучка за стол. И она показалась ему теплой, но не горячей и еще очень вкусной. И тут до дедушки «доходит», что Ваня просто не хочет есть. Скорее всего наелся дома сладостей втихаря от мамы и теперь не хочет кашу. Дед строгим голосом говорит Ване:
– Садись кушай кашу, а то спрячу от тебя мультики и больше не отдам.
Ваня конечно верит, что дедушка так и сделает, послушно садясь за стол. Он начинает ковырять ложкой в тарелке.
– Ай-йя-яй! Такая вкусная каша. Бабушка старалась, варила, а ты не ешь. Вот придет она с дежурства, я ей все расскажу – цокает языком дед.
– А я расскажу, что ты меня у меня хочешь телефон отобрать и есть заставляешь – уминая кашу за обе щеки, отвечает Ванюшка. Но все же с удовольствием доедает кашу. Всю до последней ложечки.
«Война» поколений, что тут скажешь!
Таинственное воскрешение
Глава 1
Виталий звонил жене, но в ответ слышал лишь нескончаемые безответные, телефонные гудки. Он знал, что это означает.
Это означало, что жена его, Людмила, с кем-то общается по телефону.
И этот кто-то – не он.
– Это ты, Виталий? – вдруг услышал он голос жены.
Она была в квартире, где-то рядом, на расстоянии телефонного провода.
Виталий молчал.
Ему нечего было ответить.
В трубке слышались какие-то звуки, шорохи, голоса, звуки проезжающих машин, лай собаки, чье-то невнятное бормотание.
Кто-то там, в глубине телефонной линии, говорил, двигался.
Говорил, перемещаясь по квартире.
– Ты слышишь меня? – вдруг спросил он.
И добавил: – Я люблю тебя.
Не бойся, не исчезай, я не дам тебя в обиду.
Это было последнее, что он мог сказать.
Она больше не отвечала.
Ее голос пропал.
Исчез.
Он слышал только ее дыхание.
Оно становилось все тише и тише.
Он понимал, что она просто не может ответить ему.
А может, не хочет?
Может, она уже не в силах отвечать?
Наверное, она сейчас плачет.
Плачет.
Как же он сразу не понял, что с ней случилась беда.
Что с ней произошло несчастье.
Почему он не остановил ее?
Почему не помог?
Ведь он же знал, что это опасно.
Знал.
Но она никогда не слушалась его, и он позволял ей совершать все эти глупости.
Позволял.
Так ведь было всегда.
Всегда.
Все было хорошо.
Пока она не увидела его.
Его.
Того, кого она любит больше всего на свете.
Кого она должна любить.
– Нет!
Нет! – закричал он и заметался по комнате.
Ему было очень страшно.
Страшно.
В голове не было никаких мыслей.
Только страх.
Страх.
Ужасный, леденящий душу страх.
За себя.
И за нее.
Он знал, как опасен может быть этот человек.
Этот… этот…
Как он мог?
Зачем?
Это было так жестоко, так…
Она же любила его.
Любила!
А он…
Он…
Невыносимо думать о том, что она сейчас там, в его объятиях.
Что он сейчас с ней.
С ней…
Сейчас…
Когда она так беззащитна.
Когда он так опасен для нее.
Для них.
Господи!
Он должен что-то сделать.
Должен.
Боже, сделай так, чтобы она осталась жива.
Чтобы она была жива.