– Старшина, ё… твою мать, веди курс на ужин. Командуй…

– Товарищ старший лейтенант, они вас не послушались. Меня и подавно пошлют. – спокойно ответил старшина и остался стоять на месте.

Калинычев, разволновавшись:

– А я сейчас пойду доложу дежурному по училищу! Вы знаете что будет?! Щас и Павловича вызовут! И ему будет!…

Тут старшина вышел, не обращая внимание на старшего лейтенанта, встал перед строем и , обращаясь к нам, сказал:

– Мужики, поймите правильно, у начальника курса могут быть серьёзные неприятности.

Упоминание о том, что можем подвести командира возымело должное действие, мы отправились на ужин. Калинычев, видно подумав что победил, догнал строй и у столовой решил нас потренировать. Ну не понравилось ему как мы входим в столовую, захотелось провести занятие на эту тему. Кончилось это тем, что мы прошли в столовую и дальше, не останавливаясь, через варочный зал и заднее крыльцо из столовой, потом через плац на спорт городок. Ужинать, естественно, не стали. Калинычев, поднявшийся вслед за нами в обеденный зал, опешил. Стоял и хлопал глазами, не понимая что случилось. Старшина отправил гонца за начальником курса. Тот жил рядом с училищем, по-этому примчался моментально. Построил курс, спокойно, без криков и угроз, отправил нас на ужин. Мы, беспрекословно подчиняясь, отправились жевать остывший жаренный минтай с картошкой и пить холодный чай. После нас вывели на плац и началась строевая подготовка под руководством начальника курса. Калинычев, с угрюмым видом топтался за спиной командира. Примерно на третьем прохождении торжественным маршем мимо трибуны, Павлович повернулся к старшему лейтенанту и с улыбкой сказал:

– Ну что, хорошо идут?

Тот, не поднимая глаз , утвердительно кивнул. Подполковник обращаясь к старшине:

– Всё, достаточно. Инцидент исчерпан. Веди в расположение…

Тогда Виктор Вильгельмович поддержал офицера, но при этом, сумел погасить занявшийся было пожар конфликта и примирить враждующие стороны. Для нас поведение начальника курса в этой не простой ситуации стало уроком…

Сейчас, по прошествии нескольких десятков лет, могу с уверенностью сказать, что для большинства из нас, те взгляды, убеждения и принципы, вложенные в наши буйные головы начальником курса, стали крепким фундаментом, стержнем, позволяющим выстоять в самых трудных, иногда безнадёжных ситуациях не только в службе военной, но и, в жизни светской.

Говоря о начальнике курса, нельзя не упомянуть и других офицеров, сыгравших далеко не последнюю роль в нашем становлении. Самым первым нашим командиром взвода был Старший лейтенант Абакумов Алексей Егорович, человек неординарный, редкостный оптимист. Его можно сравнить с волшебным горшочком каши из старой сказки. Так вот, как там из глиняного горшка непрерывно выливалась каша, заполонив весь город, так и из Алексея Егоровича прямо таки пёрла энергия. При чём, энергия светлая, позитивная, оживляющая всё вокруг себя. Нам было весело даже после многокилометровой пробежки по лесу в противогазах. А что, взводный бегал с нами, и хохотал, глядя на наши потные и грязные рожи, и мы начинали хохотать, и усталости как не бывало.

А потом упражнения на перекладине и выполнение нормативов. Самым краеугольным был так называемый подъём переворотом. Не скрою, для многих из нас гимнастика на первых порах была серьёзным барьером. Но разве это проблема с таким взводным? Всё, турник – родной снаряд! Загоняя нас на перекладину, Абакумов всегда страховал сам, не доверял это ни кому. А как он это делал! Когда кто-то из нас выбивался из сил и был уже не в состоянии подтянуться и перекинуть ноги через перекладину, старший лейтенант начинал щипать несчастного, подталкивать, тыча и подталкивая его в бока, в спину, в поясницу, при этом громко и задорно комментируя:

– Ну, Соколик! Ну, ещё раз, на мужчину! Давай! Ну, что же ты, Соколик?! Давай!

И, о чудо, давали, переваливались через эту проклятую перекладину!

Старшего лейтенанта Абакумова очень быстро назначили на вышестоящую должность. Пришлось расстаться. Но, по сей день, слово «Соколик» вызывает в каждом из нас светлые и добрые воспоминания о человеке, на двести процентов состоящем из света и позитива.

Лейтенант Осин Иван Николаевич, кстати сказать как и Абакумов, воспитанник Павловича из предыдущего выпуска, которого назначили к нам на курс сразу после окончания им училища, по возрасту был не многим старше нас. Его профессиональный рост и становление проистекали на наших глазах, отчасти демонстрируя наше же возможное будущее. Иван Николаевич оказался человеком серьёзным и потрясающе уравновешенным, про таких говорят: «Спокойный как удав». Его несколько флегматичная манера общения, в сочетании с жёстким, прямым и пронзительным как выстрел взглядом, слегка исподлобья, не раз парализовали нерадивых смутьянов. Именно из-за этой особенности и способности без крика и ругани привести собеседника в трепет, наши острословы придумали ему прозвище – Маузер. Не удивлюсь, что Иван Николаевич знал об этом, но как умный ученик мудрого учителя относился к этому с добрым юмором.

Павлович заочно заканчивал инженерный факультет нашего же училища и к концу первого курса у него началась сессия, а потом диплом. Командовать нами на это время остался лейтенант Осин. И период этот совпал с проведением ротного тактического учения. В добавок ко всему, начальник училища решил провести эксперимент. Если раньше курсанты в учебный центр и на полевые занятия ездили на машинах, то теперь в учебный центр Солдатская Ташла мы должны были идти пешком, не много не мало, а протопать на своих двоих предстояло пятьдесят три километра. Марш спланировали, совместив его с началом учения. В назначенный срок, как всегда неожиданно в четыре часа, курс подняли по тревоге и вперёд…

Дело было в июне. Стояла жара, в небе ни облачка, воздух как будто застыл, полное безветрие. И только жаворонок где-то там в высоте выводил свои трели. А прямо по асфальтовому шоссе, растянувшись метров на четыреста, волоча на себе оружие, противогазы и вещевые мешки, шкандыбала колонна первокурсников военно-технического училища, всего около пятисот человек. Впереди медленно двигалась машина ВАИ, в которой ехали руководители всего мероприятия, а замыкали строй медицинский Уазик и большая водовозка. В этих машинах, набившись как кильки в банку, расположились командиры марширующих подразделений. И только лейтенант Осин шёл со своим курсом, от начала и до конца. Наверно в таких моментах командиры и приобретают искреннее уважение и преданность своих подчинённых, именно так зарабатывается авторитет. Не покривлю душой, если скажу, что лично для меня, и смею утверждать, для многих других моих однокашников, Иван Николаевич был и остаётся наглядным примером носителя истинной офицерской чести и благородства. Впрочем, другие командиры, участники того легендарного марша, тоже люди неплохие, но вот только ехали на водовозке…