– Кто уложил там Лори? – резко спросил он через мгновение.

– Он сам лег там, – тихо ответил Рейланд. – Именно там мы его и нашли.

Трант дотронулся пальцем до царапины на обоях, оставленной острым углом кресла Дэвенпорта, угол все еще был белым от штукатурки. Очевидно, что кушетка было сильно сдвинуто со своего места, поцарапав обои.

Взгляд доктора Джослин скользнул по комнате, мимо стоящего Рейланда, встретился с прямым взглядом Транта и проследил за ним до стола поменьше рядом со столом мертвого казначея. Он открыл дверь в свой кабинет.

– Когда придет мистер Харрисон, – приказал он, – скажите ему, что я хочу его видеть. Офис казначея не будет открыт сегодня утром.

– Харрисон опаздывает, – прокомментировал он, возвращаясь к остальным. – Обычно он прибывает сюда к половине восьмого. Харрисон был секретарем и ассистентом доктора Лори.

– Теперь расскажите мне подробности, – сказал президент, поворачиваясь к Транту.

– Они все перед вами, – коротко ответил Трант. – Комната была наполнена газом. Эти четыре розетки светильника были включены на полную мощность. И кроме того, – он коснулся пальцами четырех наконечников для газовых горелок, которые лежали на столе, – эти наконечники были удалены, вероятно, с помощью этих плоскогубцев, которые лежат рядом с ними. Откуда взялся этот инструмент, я не знаю.

– Им здесь самое место, – рассеянно ответила Джослин. – У Лори была привычка мастерить.

Он открыл нижний ящик стола, набитый инструментами, гвоздями и шурупами, и бросил туда кусачки.

– Дверь была закрыта изнутри? – спросил Президент.

– Да, это пружинный замок, – ответил Трант.

Доктор Джослин выпрямился, и его глаза почти сурово встретились с глазами Рейланда.

– Рейланд, – спросил он, – ты был ближе к Лори, чем любой другой мужчина. Что послужило причиной этого?

– Я был близок с ним, – смело ответил старик. – Ты и я, Джослин, были почти его единственными друзьями. Мы, по крайней мере, должны знать, что не могло быть никакой реальной причины. Жизнь Лори была открыта, как полдень.

– И все же он сжигал бумаги. – президент спокойно указал на металлический поднос.

Доктор Рейланд поморщился.

– Кто-то сжигал бумаги, – мягко вставил Трант.

– Кто-то один? – Президент резко поднял голову.

– Весь этот пепел был в подносе. Я думаю… – Трант ограничился ответом. – Они разбежались, когда я открыл окна.

Джослин взял со стола нож для вскрытия писем и попыталась отделить обуглившийся пепел, оставшийся на подносе, чтобы прочесть хоть что-нибудь. Он рассыпался на тысячу кусочков.

Взгляд Транта охватил всю комнату и теперь оценивал Джослин и доктора Рейланд. Они перестали быть его доверенными людьми и друзьями, поскольку он включил их в качестве определенных элементов в деле. Внезапно он наклонился к кушетке, просунул руку под тело и вытащил скомканную бумагу. Это была недавно погашенный вексель на двадцать тысяч долларов, регулярно выписываемая на университет доктором Лори в качестве казначея.

– В чем дело, Джослин? – встрепенулся доктор Рейланд.

– Вексель. Я не могу припомнить его назначение. – президент уставился на бумагу. Внезапно его лицо побелело. – Где ключи Лори?

Он открыл ящик стола, но Трант направился прямо к кушетке и вынул ключи из кармана Лори.

Доктор Джослин отпер сейф у кушетки и из стопки книг, лежавших внутри, взял верхнюю.

– Рейланд, – сказал он жалобно, – попечители одобрили этот вексель на две тысячи долларов, а не на двадцать.

– Но он был погашен. Видите, он был обналичен! И это, – он указал на пепел на подносе, – если это тоже были векселя, фальшивые, в чем вы явного его подозреваете, он, должно быть, заплатил ими. Они были возвращены.

– Заплатили? Да! – голос доктора Джослин зазвенел обвиняюще. – Оплачено из университетских средств! Видите ли, сам Лори ввел их на номинальную сумму, когда он им платил. Здесь, – он быстро перевернул несколько страниц назад, – они указаны для сумм, которые мы санкционировали несколько месяцев назад. Общее расхождение превышает сто тысяч долларов!

– Тише! – Рейланд оказался рядом с ним. – Тише.

Наступало утро. В коридорах раздавались шаги студентов, проходящих в лекционные залы.

– Кто заполнил этот вексель? – Трант взял бумагу и внезапно задал этот вопрос.

– Харрисон. Таков был порядок. Подпись принадлежит Лори, и вексель обычный. О, не может быть никаких сомнений, Рейланд!

– Нет, нет! – возразил старик. – Джеймс Лори не был вором!

– А как еще это могло случиться? Наконечники, снятые из горелок, замочная скважина, заткнутая бумагой, ставни, которые никогда не закрывались в течение десяти лет, заперты изнутри, дверь заперта! Сожженные векселя, единственный из которых осталась подписанной его собственной рукой! Вы забыли, что завтра вечером состоится заседание попечителей, и тогда ему пришлось бы предварительно привести в порядок свои книги? Мы должны смотреть правде в глаза, Рейланд: самоубийство – на его счету не хватает ста тысяч долларов!