— Не надо, Рома, — скулю жалобно, потому что его слова бьют металлической плеткой по просоленным ранам.

Но в ответ он только резко поднимает меня и разворачивает к себе, прижимая к кафелю, и набрасывается на мой рот. Жадно. Глубоко. Развратно.

— Уже все случилось, Сонь, — рычит он мне в губы, — ахать теперь будешь подо мной.

— Ах, — непроизвольно вырывается из меня, когда его раскаленный и потяжелевший член касается моих складочек.

— Вот так, хорошая девочка, — приподнимает одну мою ногу и ставит на высокий выступ душевой.

И продолжает руками и губами поджигать во мне фитили страсти. Я уже слышу их шипение. Еще немного, и произойдет детонация, потому что низ живота знакомо и сладко тянет, а конечности превратились в дрожащее желе. Но Рому это не останавливает, он перехватывает мое, почти повисшее на нем тело и продолжает раскручивать меня в своей адской центрифуге.

Я теперь реально в неадеквате, ничего не соображаю и только отчаянно за него цепляюсь, пока его пальцы творят свои чудеса, но все же улавливаю звук входящего звонка на моем мобильном.

— Вот же черт! — выдыхаю я и проваливаюсь в свое наслаждение, пока Рома тихо смеется, прикусывая и оттягивая мою нижнюю губу.

— Мама потеряла? — кивает он в сторону не умолкающего гаджета.

— Баба, — выдыхаю я, до сих пор не в силах прийти в себя.

— Оу…

И все. Рома проворно обмывает мое разомлевшее тело, выносит из ванной, на ходу доставая откуда-то полотенце и заворачивая в него, усаживает на кровать и снова исчезает в душевой, оставляя меня наедине с собой.

Оглядываюсь назад и отрешенно рассматриваю несколько алых пятнышек на белоснежной простыне в какой-то безымянной квартире. Дура. Конченая. Что тут еще скажешь?

Медленно встаю на ноги. Морщусь, но все-таки достаю телефон из сумки. Там пропущенный от бабушки и второй от Мани. Перезваниваю подруге, затем родному человеку. Все нормально, Рябинина прикрывает, но просит скорее закругляться.

И никто из них даже не догадывается, что я натворила.

Спустя минуту в комнату входит Рома с моими уже сухими вещами. Голый, и в нем ни капли стеснения, пока я снова красная, как рак, кутаюсь в полотенце, а потом и вовсе убегаю в ванную, чтобы переодеться.

— Готова? — спрашивает парень, когда я выхожу к нему.

— Нет, но надо ехать.

— Надо, — кивает Красавин и идет обуваться.

Несколько секунд, и мы выходим за дверь, а затем молча спускаемся в лифте, сверля друг друга взглядом.

— Опять? — прищуривается Рома.

— Нет, — фыркаю и выхожу из металлической кабины.

Однако напряжение продолжает расти. Пока мы идем к арендованному автомобилю, пока едем до Каменного острова и паркуемся в тени деревьев. А уж совсем невмоготу становится, когда я понимаю, что нам все-таки нужно сейчас расстаться.

Но я не хочу!

И столько вопросов крутится в голове. Что теперь между нами? Это просто секс или не просто секс? Мы еще встретимся? Он позвонит? Напишет? Когда?

Мне нужны гарантии, что это не конец!

— Соня, — тянет парень за руку.

— М-м?

— Спасибо, — а я от этого слова и тона, которым оно было сказано, вся покрываюсь мурашками, — ты не представляешь, как мне было хорошо с тобой. Просто невероятно!

— И мне, — поджимаю губы и почему-то хочу разреветься.

Не знаю! Я вся сплошной оголенный нерв! Мне нужна анестезия, черт возьми!

— Ты… мы… Ром?

Заикаюсь, но точно собираюсь задать вопрос ему в лоб. Чтобы не страдать в неведении. Чтобы четко знать, что это не жирная точка. Но Рома понимает меня без слов.

— Да, Сонь, — целует в губы, постепенно и нежно погружая в меня свой язык. Успокаивая. Обещая все на свете.

Выдыхаю…

— Беги, — спустя целую бесконечность отрывается он от меня, когда в моей сумочке слышится возня телефона.

— Бегу, — киваю, цепляясь за его футболку.

— Скучай, — и последний поцелуй обжигает мои губы.

— Скучаю, — выдыхаю и все-таки покидаю салон автомобиля.

И уже жду завтра…

Домой крадусь окольными путями через двор Марьяны, которая смотрит на меня хмуро и качает головой.

— Завтра мы с тобой серьезно поговорим, Шахова, — выговаривает мне подруга.