И тут меня осенило.

В «лесном деле» и в этих новых преступлениях фигурирует одно и то же лицо. Человек в маске! Его видели и в первый раз, и сейчас. А теперь он пришел за мной!

Я прижала трясущиеся руки к груди, чтобы как-то остановить захлестнувшую меня ледяную волну паники. «Мне ничего не грозит, – повторяла я себе, – мне больше ничего не грозит». Я досчитала до ста, сердце забилось ровнее, я перестала задыхаться. Наконец я решилась шевельнуться, подо мной зашуршали листья. Я осторожно выглянула из-за ствола, но тут что-то холодное и острое ткнулось мне в подбородок.

Желудок скрутило от страха. Крик ужаса замер в груди. Ледяная штука, уткнувшаяся мне в подбородок, заставила меня поднять голову. В мерцающем оранжевом свете факела на меня смотрела улыбающаяся белая маска.

– Пожалуйста, – прошептала я, – пожалуйста, отпустите меня.

Острие меча теперь было направлено прямо мне в шею.

– Пожалуйста… – попыталась я снова.

Человек замахнулся, лезвие сверкнуло, я зажмурилась, ожидая, что меня вот-вот пронзит боль.

Но ничего не почувствовала.

Лезвие меча застряло в толстой ветке, которую держала моя младшая сестра.

Мэволь!

Откуда она взялась?

Маска направила меч прямо на нее, но сестренка успела отскочить. Меч задел лишь платье, и порванный рукав затрепетал на ветру. Мэволь, шатаясь, отступила назад, но потом с криком бросилась на незнакомца. Моя прилежная сестренка – весь день она работала на шаманку Ногён, собирала хворост на горе, таскала огромные кувшины с водой, а теперь вот изо всех сил стукнула человека палкой по лицу.

Маска упала, незнакомец закрыл лицо руками и нагнулся, чтобы поднять ее.

Сестра схватила меня за руку.

– Бежим!

Мы бросились наутек, перепрыгивая через корни и камни, царапаясь о листья и ветки. Перед нами показался крутой склон, и Мэволь, не задумываясь, начала спускаться, хватаясь за корни деревьев, чтобы не упасть. Я попыталась сделать то же самое, но споткнулась о камень, кувыркнулась и рухнула вниз, как мешок с рисом. Все произошло так быстро, что я ничего не почувствовала, пока не ударилась о землю. Царапины саднили и болели, но это казалось ерундой по сравнению с гнавшим нас вперед страхом.

Бежать.

Мэволь схватила меня за руку, подняла на ноги и обхватила за талию, чтобы я не потеряла равновесия. Пошатываясь, мы пошли вперед, постоянно оглядываясь, готовые вот-вот увидеть в рассеивающемся тумане улыбающуюся белую маску. Но вместо этого перед моим мысленным взором вдруг всплыло призрачное воспоминание.

Отец со мной на руках пробирается сквозь пелену тумана, такого же густого, как тот, что окружал нас сейчас. Уклоняется от острых ветвей, перепрыгивает через снежные холмы, спускаясь все ниже по склону. Кровавые царапины на его бледном-бледном лице, и ни одной на моем. Его руки крепко обнимают меня, еще совсем маленькую, – я легко помещаюсь в его объятиях. Большой рукой он прикрывает мне ухо и прижимает мою голову к своей груди. Рядом идет его слуга, который несет перепуганную Мэволь.

Словно отзываясь на мое воспоминание, туман рассеялся. Разошелся в стороны, будто извивающиеся щупальца, и я увидела Маску. Незнакомец двигался медленно, но уверенно, будто не сомневался, что найдет и убьет нас. Но пока он нас не заметил.

Я зажала Мэволь рот и затащила ее за ствол огромного дерева. Мы присели на корточки плечом к плечу. Сестра вопросительно таращилась на меня. Я убрала руку от ее рта.

Она хотела что-то сказать, но я прижала палец к губам и показала в ту сторону, откуда мы пришли. Мэволь оглянулась, а потом быстро спряталась обратно, вжавшись спиной в ствол.

Мы боялись шевельнуться. Боялись вдохнуть. Ширины дерева едва хватало, чтобы скрыть нас обеих. Тут я заметила, что край моей одежды слишком оттопырился. Я срочно пригладила его, и листва подо мной зашуршала.

Шаги незнакомца замерли.

Кровь стучала у меня в ушах.

У сестры дрожали руки.

Целую вечность мы боялись шевельнуться. Потом снова услышали его шаги, но теперь они отдалялись от нас. Вскоре все стихло, только лес шумел на ветру. Но мы все равно еще долго не решались вылезти из-за дерева. Я коснулась Мэволь, попросив ее таким образом не двигаться, и мысленно досчитала до трех тысяч.

– Он ушел, – прошептала я дрожащим голосом, пристально вглядываясь в темноту. – Мы в безопасности.

– Боги, – откликнулась Мэволь, – боги, мы едва не погибли.

Мы замолчали, не в силах осознать, что только что произошло.

Потом я вопросительно уставилась на нее:

– Как ты узнала, где я?

– У меня было плохое предчувствие, – ответила сестра так, будто это все объясняло. – Потом я увидела, как ты проехала мимо хижины. А я тебя знаю, ты всегда теряешься. Вот я и поехала за тобой. Зачем ты забралась в лес?