— Нгуи фтагн! Йа йа ктулху фтагн! — в унисон вторят оба монаха.

— Что за херня? — спрашиваю главного монаха. — Это не похоже на молитву!

И тут от молящихся монахов исходит аура подозрительного бурого почти черного оттенка. Никто кроме меня ее больше не замечает. Ее потоки плывут к главному, руки которого устремлены к небу, окутывая его багровым туманом. Внезапно моя интуиция воет сиреной. Хаос?! Здесь? ! Невозможно! Как?!

Оглядываясь так, чтобы держать «святого отца» в поле зрения, вижу только селян, ожидающих продолжения шоу. Исчадий хаоса поблизости нет. Да и быть не может!

— Не туда смотришь! — толкает меня в бок Масяна. — Гляди!

В самом деле, главный монах опустил руки и смотрит на нас исподлобья. От него за километр несет духом Хаоса. Если бы он не говорил со мной минуту назад, решил бы, что он — Измененный. Но, судя по всему, это создание рангом повыше и точно не человек.

— Смотрите все! — кричит он, грозя мне указующим перстом. — Глядите, как я, верный слуга Единого, покараю изменника и еретика!

Прежде чем все успевают опомниться, он выставляет руки в угрожающем жесте, бормочет короткое заклинание и с его конечностей в меня устремляется.... Небольшой фаербол! Толпа, ахнув, отшатывается назад.

Просто выставляю в ответ ладонь с минимальным воздушным и потому невидимым щитом, о который этот жалкий сгусток огня и разбивается, не достигая цели.

— Это и есть ваш гнев Господний? — насмешливо спрашиваю ошеломленного монаха. — Все, чем он наградил вас, слуг верных? А давайте проверим. Кого он любит больше? — и произношу, задирая голову и подымая к небу руки. — Господь всемогущий! Услышь сына своего! Покажи людям правду и покарай отступников!

В тот же миг прямиков в троицу подозрительных монахов с небес ударяет столб концентрированного Истинного Света! Слабые духом местные разбегаются, остальные в ужасе наблюдают за происходящим. Также замечаю, как к нам бегут вооруженные ополченцы. «Святые» кричат в агонии, а их одежда мгновенно сгорает дотла. Перед всеми нами предстает истинный облик «святых отцов»!

Это аморфные отвратительные создания, лишь отдаленно похожие на людей. В те короткие секунды, пока они горят как живые факелы, нам удается разглядеть, что они напоминают осьминогов, вставших на четыре щупальца. Остальными они машут во все стороны, пытаясь сбить пламя. Бесполезно. Горит не пламя, а сами их тела под воздействием Истинного Света. Как бы они ни пытались, но никому из них не удается избежать наказания. Через несколько секунд от монстров остается лишь три кучки пепла.

Масяна осторожно подходит к ним, аккуратно тыкая палкой. Но лишь разбрасывает пепел, который тут же подхватывает ветер, унося его за пределы деревни. Из-за изрядно поредевших рядом местных, кряхтя, выходит староста. Нахмурившись, он осматривает место происшествия, потом переводит на нас суровый взгляд, машет рукой помощникам, которые тут же развязывают «ведьму».

— Стало быть, обманули они нас, эти монахи, — пожевав бороду, молвит он. — То-то сердце мне подсказывало, что неправильные они были...

— Спасло твое сердце ее мать?! — резко перебиваю его. — Хоть один из всех вас заступился за невинных?! Или все вы тут трусы?!

Местные смотрят в землю, а староста отвечает, как ни в чем ни бывало:

— Мы — люди подневольные, ваша милость. Если бы выступили против церкви, то через неделю пришли бы люди барона, да сожгли нашу деревню! А то и Инквизиция пожаловала бы! Но кто бы мог подумать...

Он замолкает, глядя на оставшиеся кучки пепла.

— Стало быть, это была не церковь? — додумывается он.

— На самом деле, мне уже встречались такие, — отвечаю, стараясь не выходить из образа богатого сынка. — Возле академии стояло село с похожей церквушкой. Вот только она сгорела, а новых священнослужителей не привезли. Значит, и там были чудовища.

— Как же нам быть? — спрашивает кто-то из селян. — Ведь на замену пришлют новых?! Всех уведут на пытки, кабы узнают!

Люди сначала шепчутся, но постепенно их вопросы становятся громче и громче, пока староста не поднимает руку, утихомиривая их.

— Спасибо вам, сын графа! — изрекает он. — Но лучше бы вам поскорее покинуть нашу деревню. А если прибудут еще монахи, то скажем им, что напали на них лиходеи и всех перебили. А сами будем проверять. Есть у нас дедовские способы.... У меня только одна просьба. Заберите Лоролею с собой.

Он показывает на рыжую девчушку, стоящую в стороне и с надеждой смотрящую на нас.

— Одной ей тут не выжить, а после такого никто не захочет с ней связываться. Да и опасно ей тут находиться...

— Мог бы и не говорить, — отвечаю, протягиваю руку девочке. — Я бы и так ее тут не оставил.

Та робко, но все же хватается за мою ладонь, перебегая через площадь. И тут же отходит к Масяне, которая моментально принимается успокаивать малышку.

— Нам бы только пополнить запасы воды, — успокаиваю старосту. — И мы тут же покинем вашу деревню. Но надеюсь, в будущем у нас не будет никаких споров?

Тот слегка удивлен, что сын графа обращается на равных, но согласно кивает и кланяется. Пополнив запасы воды в колодце, мы прощаемся с не самой гостеприимной деревенькой и движемся дальше. Но теперь нам можно ускориться без опаски быть кем-либо обнаруженными, так как основной торговый путь идет в на запад от селения, поворачивая к в сторону Центра в то время, как нам нужно на юг. Именно там находятся земли обедневшего графа, продавшего нам свое поместье и титул.