– Тендеры? – не понял я.

– Что? Да нет, я говорю стабильности мало. Слушай, а про что книга-то? Про адмирала опять?

Я не ответил.

– Брось! – махнул рукой Федор. – Брось ты этого адмирала, я тебе столько расскажу – на сорок книг хватит! Если все описать – не поверят! Ты помнишь Механошина? Который тогда мэром был?

Федор опять хохотнул, но в этот раз не так весело.

– Механошина помню…

– Оказался сектант! Махровейший сатанист!

– Механошин – сатанист? – с недоверием переспросил я.

– Ну, не совсем сатанист, – поправился Федор. – Скорее, язычник-нудист.

Теперь уже я почти рассмеялся. Представилось.

– Не, точно! Вот про что книгу надо писать! Я тебе сейчас расскажу…

Федор дотянулся до чайника, налил в кружку теплой воды, выпил. Туфли чистые, отметил я. На улице слякоть, поперек котельной ручей, а Федор умудрился не запачкаться.

– Так вот, – Федор поставил кружку на котел. – Это суперистория! Механошин вдруг решил, что он дворянских кровей. Что его какая-то прабабка приходилась правнучкой князю Гагарину. Заказал в Москве исследование в Геральдической палате… ну, или где-то там… ему все исследовали и выяснили, что никакой он не дворянин. Но купец. И не простой купец!

Федор снова потянулся к чайнику и кружке, налил воду и выпил.

– Из молокан! – глубокомысленно прошептал Федор. – То ли кормчий, то ли сиятельный сплавщик, короче, потомственный боцман первой ладьи. Ну, Механошин стал выяснять, кто такие молокане и в чем функции главного кормчего, книги старые достал, там все вроде подробно прописано…

Боцман первой ладьи – это неплохо. Я слушал, стараясь понять – это правда или Федор врет. И тот и другой варианты представлялись вполне правдоподобными.

– Сначала Механошин все потихоньку делал – книжки почитывал, потом в Интернете смотрел, а потом и кукуха поехала.

– Интересно, – согласился я. – И как это… проявилось?

– Вроде никак, то есть с виду был как раньше, но внутренне изменился.

Федор потер пальцем висок.

– Короче, он в мэрии создал ячейку, там главный бухгалтер состояла, ведущий экономист, ну много кого, мужики тоже. Ходили по ночам на реку и купались голыми, прикинь?!

– Солидно, – согласился я.

Как сложится развязка этой истории, я примерно представлял.

– Конечно, они не возле города плавали, а там, ниже по течению. Но все равно кто-то их заснял. Механошин подал в отставку, но…

Федор замолчал, смотрел куда-то вбок.

– И дальше что? – спросил я.

– Дальше было особенно весело…

Вдруг я понял, что Федор смотрит на бейсболку.

– Это… что?

– Кепка, – ответил я.

– Кепка…

Федор достал еще сигарету, зажег.

– Тут была?

Едва не брякнул, что тут.

– Нет, – ответил я. – Моя.

Федор молчал. Кусал ноготь.

– Похожа, – сказал Федор. – Точно такая же. «Куба» вроде…

– Да, похожа. Долго искал, таких сейчас не делают, по всем барахолкам шарился.

– Зачем?

Федор протянул к бейсболке руку, но тут же отдернул, не прикоснувшись.

– Для книги, – сказал я. – Погружение в материал, все такое…

– Книга… – Федор почесал голову. – Так ты про это решил писать…

– Да это не я, собственно, решил…

– В смысле не ты? – перебил Федор.

Сигарета дымила, курить ее Федор забыл, пепел падал на брючину.

– Книги сами решают, когда их писать, – пояснил я. – Тут ничего не поделаешь.

– Ага, сейчас, – ухмыльнулся Федор. – Книги сами решают…

– Нет, действительно. Это как озарение происходит: вдруг раз – и ты чувствуешь, что это надо сделать, что время книги настало.

Федор задумался, заметно помрачнел, смотрел в пол.

– Это из-за…

Федор сделал выразительное лицо и покривил щекой.

– Что?

– Да ладно, Вить, не крути, ясно же, какое время настало!

Федор заметил пепел на штанине, но никак на это не отреагировал.

– Понимаю, – сказал Федор. – Вполне все понимаю…

Федор снова уставился на бейсболку.

– А где, кстати, настоящая? – спросил я.

– Кепка-то? Так забрали тогда в область, я ее и в руках не держал…

– И?

– И все.

Уверенность минус, Федор больше не походил на уверенного подполковника полиции. Он заметил в пальцах сигарету, бросил на пол, задавил.