— Что с плечом?

Продолжая зажимать обильно кровоточащую рану, сержант усмехнулся, по-особому, сквозь зубы, сплюнул.

— Всё, командир. "Маятники" не моё уже. Реально для них старпёр.

Понимая, что правды от него не дождаться, я убрал руку и разорвал на плече китель.

— Да нормально всё, — отмахнулся боец, — заживёт, пока вернёмся.

На его счастье, пуля прошла по касательной. Разорвала ткани, но, что самое важное, сустав не задела.

— Валим отсюда. Бинт в машине. На ходу тебя заклеим.

Дважды повторять не пришлось. Бросив ненужный теперь мотоцикл, "медведи" погрузились в "Хорьх" и Тимановский сорвал автомобиль с места.

— Подремонтируй, — я достал из переднего отсека и бросил Лизе аптечку.

Стащив с Жана китель, та принялась накладывать на плечо повязку.

— Ну, что командир? Взяли "Шёпот"? — она орудовала бинтом настолько ловко, как будто всю жизнь только этим и занималась.

Я коротко кивнул.

— Один.

— А с учёными как?

— Умерли.

Оса не закончила перевязку.

— В каком смысле умерли?

— В прямом. Когда мы вошли, жива была только женщина. Но не долго.

Воложина перекусила зубами остатки марли, собрала их в тугую ленту и, фиксируя повязку, затянула потуже.

— И что теперь?

— Обратно идём. Здесь нам больше нечего делать. Дашку заберём только. Как обещали.

Спиной почувствовал, насколько недовольно отреагировал на мои слова Жан. И как разведчик, я отлично его понимал. Никто ведь не знал, что ждёт впереди. Лишний, а уж тем более абсолютно не подготовленный к войне человек "медведям" там точно не нужен. В трудную минуту, сам того не ведая, весь отряд может подставить. Логичным было бы оставить девчонку на попечение Пелагеи, а затем доложить о ней командованию. Осознавал, что так и следует поступить, но зачем-то иначе распорядился.

— Сдюжим.

Оса злобно взглянула на Маротова и предсказуемо быстро встала на мою сторону.

«Паук» тем временем вырулил на центральную улицу, но вместо того, чтобы двигаться прямо, вдруг резко свернул в соседний проулок.

— Вот же, суки, засуетились уже! — Он выразительно кивнул за окно.

В дальней части дороги прямо на нас неслись два, ощетинившиеся пулемётами BMW и дребезжащий раздолбанными бортами грузовик с солдатами.

Не смотря на некоторое преимущество в скорости, бежать, теперь было бессмысленно. Соединённые меж собой переулки сходились всё к той же центральной улице Суража.

— Давай сюда.

Я указал на полуразрушенное, расположенное рядом со старой пожарной каланчой, кирпичное здание. Да и сама колокольня выглядела не лучшим образом. Обрушенная крыша, останки деревянных перекрытий и торчащие в небо голые стены, составляли всё её жалкое «убранство».

Не успели проехать и половины пути, как позади нас раздалась длинная пулемётная очередь. Вспарывая землю в пыльные фонтаны, пули легли в опасной близости от машины.

— По колёсам, падлы, бьют — сообразил «Паук». — Не иначе, живыми взять хотят.

Он ещё раз вывернул руль влево. "Хорьх" взревел мотором и, не разбирая дороги, протаранил поросший зелёным мхом, шаткий забор. Влетел на лужайку перед разрушенным домом, а затем беспомощно остановился. Ехать дальше стало некуда.

— Хватаем оружие и за стены!

Я присел на колено, дал по немцам несколько прицельных очередей. Докучавший нам пулеметными трелями мотоциклист тут же упал на руль. Вильнув коляской, его BMW попытался было замедлиться, однако, наскочив на валяющийся в колее булыжник, без шансов ушёл в кювет. Потеряв головного, темп атаки фашисты заметно сбавили. Второй мотоцикл юркнул под защиту деревьев, а солдаты, рассыпавшись по укрытиям, мгновенно кузов грузовика покинули.

"Медведи" меж тем перетащили в развалины весь, имевшийся в машине арсенал: пару MP-40, патроны к ним, десяток немецких гранат, взрывчатку и СВМ убитого на хуторе фрица.

— Ну что, "мишки", повоюем?

Привычно припав к окуляру, Оса выставила механизм на ноль, подкорректировала люфт барабанов поправок и, лишь затем, поймала в перекрестье первую цель. Долговязый немецкий офицер, высунул из-за машины голову, и тщательно выговаривая слова, закричал по-русски:

— Ви окрушены. Слошить орушье. Иначи ми вас убиват. Яволь!

— Придурок, — прошипела Лиза, мягко потянув курок.

Над головой немца взметнулся фонтанчик крови и тот, потеряв всяческий к нам интерес, мешком осел на землю.

— Девяносто восемь. — Оса бережно опустила в карман только что отстрелянную гильзу.

В ответ фашисты словно обезумели. Выкатив в прямую линию MG, принялись заливать наши позиции шквальным огнём. Пули вспарывали песок возле дома, отбивали от стен куски ломаного кирпича, впивались в стволы растущих рядом деревьев. Ещё минуту назад заброшенный и позабытый всеми на свете, дикий пустырь, превратился теперь в кипящий свинцом и камнем, кромешный ад.