Шрифт:
На самом деле, мне совсем не нравилось то, как я себя чувствовала в том кабинете.
Психолог Алексей Дмитриевич совсем к себе не располагал.
Ну вот кого вы себе представляете, думая о психологе? Милого дядечку с тростью и приятным голосом. Или женщину, которая похожа больше на вашу бабушку. А вот и нет. Алексей Дмитриевич был поджарым брюнетом, с голливудской улыбкой и чертами лица, как у модели. Четкие скулы, волевой подбородок и глаза, темно синие, как холодное море, бесчувственные. В его голосе не было ни интереса, ни сочувствия, а его вопросы заставляли меня словно танцевать на стекле. После каждого приема у такого психолога, мне нужен был ещё один прием у психотерапевта.
Мне казалось ему на меня и вовсе плевать. Удивительно, как такой человек получил степень психолога и считался самым дорогим специалистом в нашем городе? Да, Ленка знатно потратилась на три эти сеанса... А всезря... Не поможет мне психолог. Нужно просто быть покорной, такой, как учила мама.
Глава 4
Кристиан.
– Я его найду.
Человеку может показаться, что я разговариваю сам с собой, но на самом деле высший хранитель меня слышит. Он обеспокоен моим решением, занять это тело.
Хранитель – существо чистое и непорочное. И долго находиться в человечком теле ему нельзя.
Мне нужны воспоминания этого парня. Души здесь больше нет, это идиот продал самое ценное и вечное за человеческие бумажки. Но его воспоминания, все ещё хранятся на подкорке этого мозга.
Воспоминания, чувства, все это грязь, которая недостойна хранителя. Вот только по-другому артефакт не найти, это самый быстрый способ.
Хранитель обеспокоен временем, которое мне придется провести в теле.
– Я вернусь сразу же, как найду артефакт, - отвечаю я. Это не быстро, воспоминаний этот мешок с костями успел накопить достаточно, но я докопаюсь до сути.
Высший хранитель даёт добро. И наша связь прерывается. Я сажусь в широкое и удобное кресло и пытаюсь сосредоточиться. Смотреть людские воспоминания всегда сложно. Вот он в образе ребенка, радуется новому велосипеду, играет в догонялки с другими детьми. Что ему ещё нужно для счастья? Ничего. Так и должно быть. Но вот он видит велосипед у другого ребенка, и в нем появляется мерзкое темное пятно зависти. Он просит родителей купит такой же, но у них нет денег. Вот ребенок растёт. Он превращается в подростка. А дыра увеличивается. Ему нужно больше... Телефоны, дорогие вещи. Мама с папой тратят деньги на его хотелки, но разве имеет это какой-то смысл? Нет. Ведь дыра увеличивается и чем больше он получает, тем больше желает.
На столе пиликает телефон, я морщусь. Ненавижу человеческие воспоминания, сколько в них гадости.
– Да, - отвечаю, нажимая на кнопку.
– Алексей Дмитриевич, к вам посетитель. На сегодня у вас записана Екатерина Андреевна.
– Сегодня я не принимаю, - говорю спокойно.
Прошла целая ночь с тех пор как я вселился в это тело. А в воспоминаниях добрался только до момента первого поцелуя, что не менее мерзко.
– Алексей Дмитриевич, девушка в таком состоянии... Она точно не уйдет.
Этого ещё не хватало. Тру переносицу, злюсь. Демон с ней.
– Пусть заходит, - говорю грубее, чем хотелось бы.
Чем быстрее она скажет, что ей нужно, тем быстрее отправлю её на все четыре стороны.
Дверь кабинета открывается, и в помещение входит девушка с заплаканными глазами и тонкой косичкой. Прежде всего вижу ее голубые глаза, и синяк на левой скуле.
Глава 5
– Раньше он просил прощения, когда бил...
Из глаз хлещут слезы. Желание выговориться побеждает здравы смысл и вот я уже сижу в кабинете психолога и, вместо того, чтобы просто отдать браслет, выплакиваю ему свое горе...
Максим снова меня ударил. Не из-за браслета, нет. Его он, к счастью, не видел, а то убил бы меня. Причина была другой, я спросила, как продвигаются дела с поиском работы...
Последние крохи от его зарплаты мы истратили ещё три месяца назад. А с поиском новой Макс тянул. Я старалась избегать щекотливой темы. Но вчера, получив очередную угрозу из банка, в котором Макс занял деньги, решила все же его спросить. Зря...
– Он сказал, что я его не понимаю. Что давлю. Требую слишком много.
Я умывалась слезами. На столе психолога стали заканчиваться бумажные платки. Разве это возможно, чтобы у психолога заканчивались платки?
– В этот раз было хуже, он ударил меня несколько раз. А после просто включил телевизор... Обычно он просил прощения потом, говорил в каких моментах я его разозлила. А в этот раз сказал, что я во всём виновата и включил футбол.
Слезы нескончаемым потоком бежали по щекам. Я посмотрела в лицо Алексея Дмитриевича. И на миг застыла, какой-то он был другой... На одну секунду я даже подумала, что передо мной другой мужчина, может, я перепутала дверь? Но нет, тот же волевой подбородок, пухлые губы, синие глаза. Вот только смотрели они по-другому. Если раньше в них был непробиваемый холод, то сейчас растерянность и даже гнев... Это я хорошо выучила на примере Максима. А ещё, если обычно он улыбался и был расслаблен, то сейчас абсолютно напряжён, как натянутая струна. Руки сжаты на столе так сильно, что видна каждая вена. А вместо дежурной улыбки, плотно сжатые губы.