— Какой классный, да?

Я хмыкнула.

— Ничего особенного. Два кольца, два конца, а посередине гвоздик.

Фред и Джордж громко и искренне возмутились:

— Какой гвоздик?

— Нет гвоздика!

— Ни одного гвоздика нет!

— И не кольца, а колёса!

Этим они в Антона пошли. Когда речь шла о чём-то важном для него, у Антона напрочь отказывало врождённое чувство юмора.

Кстати о чувстве юмора. Любопытно, у нашего нового соседа оно есть? Терпения, спокойствия — завались, а как с чувством юмора?

Вышеупомянутый сосед между тем появился на горизонте. Не замечая опасности, стоял посреди дорожки к дому, а его ретривер нюхал одуванчик, чтобы впоследствии на него пописать.

Близнецы на секунду замерли, а затем расплылись в лукавых улыбках. И прежде чем я успела на них среагировать, одновременно закричали:

— Здравствуйте!!

Плечи у Шляпника чуть вздрогнули. Теперь он, кстати, действительно был Шляпником — на голове красовалась та самая полуковбойская шляпа.

Обернулся, оглядел близнецов, потом меня. Улыбнулся вполне мирно.

— Добрый день.

Пёс его перестал поливать одуванчик, на секунду застыл, словно раздумывая, а после понёсся прямо на нас, радостно размахивая ушами.

— Ух ты-ы-ы!

— Какой кла-а-ассный!

— А как его зовут?!

Большинство матерей, видя бегущих к ним псин, впадают в панику. Я больше волновалась в обратном случае — если к псинам бежали мои черти. Отогнать от себя собаку я вполне способна, а вот отогнать от собаки своих детей… Это более сложная задача.

— Рем, — ответил Шляпник, одёргивая поводок, но это уже было ни к чему — Фред с Джорджем сами поспешили навстречу псу. Присели рядом, начали гладить, подняли головы и сказали почти одновременно:

— Фред!

— Джордж!

— Как-как? — на лице Шляпника отразилась растерянность.

Вообще он точно слышал эти имена, когда заходил к нам с уточкой. Но, видимо, забыл или не придал значения.

Между тем мои бандиты уже потеряли к мужчине интерес — они увлечённо тискали ретривера. Тот застыл, терпя тисканье и снисходительно помахивая хвостом.

— Их так зовут, — я подошла ближе, внимательно следя за действиями ребят. Как бы не придушили собаку от восторга. — Ну, почти. Федя и Дима, а Фред и Джордж — прозвища. Читали?

Я думала, он спросит «что?», всё-таки учитель математики. Но Шляпник просто кивнул и улыбнулся.

— Значит, ваша фамилия Уизли? — спросил с лёгкой улыбкой. Отлично! У него есть чувство юмора.

— Если бы мы были волшебниками, наверное, так и было бы. Но мы не волшебники, поэтому Пронины. А вы? Марина Владимировна не называла вашу фамилию, когда представляла.

И тут мои черти вновь подняли головы.

— Марина Владимировна-а-а-а? — протянули синхронно, услышав имя родного завуча. Сами-то они её видели всего пару раз, но я рассказывала о Шустровой достаточно, чтобы близнецы сразу идентифицировали знакомое имя.

Шляпник посмотрел на моих мальчишек и ответил не мне, а им:

— Верно. Мама не говорила, что я с сентября буду работать в вашей школе?

И сразу — два укоризненных взгляда.

— Я просто не успела, — пожала плечами. — Кто мне гидроскутеры сразу стал впаривать?

— Мама!

— Не гидро, а гиро!

— Да хоть гетеро, — выпалила я и сама засмеялась, представив себе такой «гетероскутер». — Всё равно не видать вам их.

— Ну ма-а-ам! — заныли дети, и Рем, видимо, впечатлившись их воем, лизнул в щёку сначала Фреда, потом Джорджа.

— Вот видишь! — тут же заявили мои черти. — Даже он нас жалеет! А ты — нет!

Ох, меня бы кто пожалел.

Шляпник молча посмеивался, и я решила, что пора прекращать этот цирк.

— Всё, хватит. Встали и потопали домой. Мне ещё сочинения восьмого класса проверять.

Близнецы тут же вскочили, как образцово-показательные дети. Явно «гидроскутер» отрабатывают.

— Идём, мама!

— Да-да, мы уже это… одна нога там!

И убежали.

Я усмехнулась. Воспитывать их ещё и воспитывать… Как собаку зовут, спросили. А как зовут соседа — нет.

А зачем, правда?

— Извините, Лев Игоревич, — сказала я вежливо и, наклонившись, потрепала Рема по холке. Пёс сразу приветливо завилял хвостом. — Сорванцы они у меня.

— Я понял. — Мужчина кивнул и прикоснулся ладонью к шляпе, прощаясь. И я уже собиралась уходить, когда он произнёс: — Вы спрашивали мою фамилию. Я Рыжов.

Судя по его чуть лукавому взгляду, он прекрасно понимал, каких усилий мне стоило не засмеяться.

— Спасибо. Я… учту.

Когда я вошла в квартиру, мои охламоны уже мыли руки, а мама копошилась на кухне — готовила ужин.