– Локлан говорит дело, – согласился Граки. – Похоже, этому парню несладко досталось.

– Он напал на моих людей, – напомнил Гейвен.

– Ты же сам этого не видел, – поднял руку Шиган. Разгладив на груди бороду, будто демонстрируя собравшимся, кто здесь старший, если не по чину, то по возрасту, продолжил: – Я бы не удивился, если бы узнал, что твои храбрецы первые оглоушили его.

Кое-кто хохотнул. Гейвен благоразумно промолчал.

Пленнику развязали руки и принесли дымящийся котелок. Бедняга с неподдельной жадностью набросился на еду и стал, обжигая пальцы, вылавливать из котелка вареную морковь и репу и глотать, не жуя.

– Но-но, поосторожнее, приятель! – засмеялся Локлан, скаля белые зубы. – Так и лопнуть недолго. Отберите у него котелок и дайте побольше воды.

Присутствующие с нескрываемым интересом наблюдали, как незнакомец захлебывается, опрокидывая на себя содержимое принесенного кем-то черпака. На всю трапезу у него ушло не больше двух минут. За это время он почти пришел в себя и теперь сидел под балкой, воровато оглядываясь.

– Эй, кто ты такой? – окликнул его Граки. – Имя у тебя есть?

Пленник закивал и что-то ответил, но никто его не понял.

– Язык вместе с репой проглотил что ли? – усмехнулся Граки. – Говори по-человечески!

Парень замешкался, словно подыскивая слова.

Уил уловил, чего от него допытывается этот дикого вида детина с зеленой повязкой на голове и в кожаной безрукавке, оставлявшей голыми мускулистые загорелые руки, однако отвечать не спешил. Взявшие его в плен люди говорили на странном диалекте английского языка, одни слова проглатывая, другие – неимоверно растягивая, но это было еще не самым худшим. Худшим же было то, что все они имели при себе оружие, а у него даже ноги по-прежнему оставались связанными. Правда, они дали ему поесть, но боль в затылке слишком отчетливо напоминала о том, как он здесь оказался.

– Я Уил, – проговорил он, наконец. – Торговец шерстью из Уинчестера, что в Уэссексе. Вообще-то меня зовут Уилфрид Гревил, но для друзей я Уил. Рад нашему знакомству.

– Что он сказал? Кто-нибудь понял? – Граки раздосадовано посмотрел на Локлана. – На язык шеважа тоже не похоже.

– Кажется, он говорит, что наш друг, – озадаченно почесал голову Локлан. – А зовут его Вил, если не ошибаюсь.

– Ты – Вил? – снова обратился Граки к притихшему пленнику.

– Уил, Уил! – закивал тот, радуясь, что его, в конце концов, поняли.

– Зачем ты напал на наших воинов?

Пленник по имени Вил пожал плечами. Очевидно, он ожидал услышать продолжение вопроса.

– Вот бестолочь, – сплюнул Граки, разглядывая свой кубик. – Ладно, спрошу по-другому. – Он поднял глаза на собеседника и снова сжал кубик в кулаке. Кулак при этом побелел. – Что ты делал на Мертвом Болоте?

Как ни странно, при этих словах Вил оживился, глаза его вспыхнули нехорошим огнем, он весь сжался и стал быстро-быстро бубнить себе под нос:

– Н-да, блот, блот, мёрт блот…

– Вот видите, он сказал «да»! – подал голос Гейвен. Вероятно, он все еще рассчитывал на то, что этот ответ примут за признание в совершенном нападении.

Никто его не поддержал.

– Мне показалось, или его язык действительно схож с нашим? – хмыкнул Граки. Вопрос относился к Локлану, который уже встал со своего места и теперь опустился на корточки пред пленником. Тот смотрел на юношу вопросительно, но без страха.

– «Мёрт блот» – это Мертвое Болото? – поинтересовался Локлан, не обращая внимания на смешки наблюдавших за ними воинов.

Пленник на мгновение задумался, кивнул и с некоторым трудом произнес:

– Мертвое болото…

Собравшиеся в хижине дружно загоготали.

– Тихо! – прикрикнул Граки, подняв руку. Когда все замолчали, продолжил, чеканя каждое слово: – Послушай, Вил, ты хорошо понимаешь мои слова?

– Храшо, храшо, – согласился пленник. – Я хчу що жорить…

– Жрать хочет, – оскалился Шиган, хотя все и так поняли смысл сказанного. – Эдак мы его никогда не прокормим. Разве что самих себя на голод обречем.

Граки между тем сделал знак, чтобы пленнику принесли еще поесть. Пока тот с прежней жадностью уплетал буханку хлеба и ломти вяленого мяса, Граки обратился к негромко переговаривавшимся между собой воинам:

– Что будем с ним делать, братья? Этот человек, который называет себя Вилом, пришел к нам один, вооруженный, но не своим оружием. Он говорит на чужом языке, но все мы так или иначе понимаем его. И что бы здесь ни придумывал Гейвен, сдается мне, что ни на кого он в лесу не нападал.