Я взяла поднос и направилась за завтраком, мой желудок громко заурчал, когда я посмотрела на предложенную сладкую выпечку и вспомнила о безвкусной еде, которую я ела последние несколько месяцев. Тени настолько поглотили меня, что подавили желание к еде, и я даже забывала о том, что вообще хочу кушать. Но теперь, когда я вновь их вытеснила, аппетит вернулся с новой силой.

Я положила булочки с корицей на свою тарелку в четыре стопки, затем подошла к кофеварке, где Дариус наполнял две кружки. Он поставил одну на мой поднос, когда я нерешительно подошла к нему, и замерла, глядя на нее, когда мой желудок сжался в комок. Все воспоминания о тех временах, когда он приносил мне кофе по утрам, нахлынули разом, и меня охватило желание прикоснуться к нему, несмотря на то, что я боролась с желанием отстраниться.

Дариус больше ничего не сказал мне, поскольку вокруг нас столько народу, и мне пришлось подавить желание повернуться и посмотреть, как он уходит, с колотящимся сердцем я направилась к наименее желанным людям в зале.

— Ты слышала? — спросила Милдред, крошки вылетали из ее рта, так как она не успевала пережевывать еду перед тем, как заговорить.

Я не ответила, полагая, что она говорит не со мной, поскольку вокруг нее сидело еще восемь человек, но когда ее маленькие глазки-бусинки поднялись и посмотрели на меня, я поняла, что это она мне.

— Что? — спросила я, поднося первую булочку с корицей к губам и заставляя себя не застонать, когда откусывала ее. Теневая сучка Тори не получала удовольствия ни от чего, кроме пыток людей тенями, поэтому мне пришлось притвориться, что моя еда не была лучшим, что я ела за последние месяцы. Но, черт возьми, рогалики с маслом — чертовски вкусные.

— Мой папочка участвовал в рейде Нимф на гнездо Тиберийских Крыс прошлой ночью. Он поймал шесть маленьких пискунов, пытавшихся убежать, и сжег их как на костре! — возбужденно затараторила она, и внезапно еда у меня во рту перестала казаться такой вкусной.

— Он убил их? — спросила я, мой тон был резче, чем должен быть, и я поспешно потянулась к теням, стараясь заглушить ярость, которая вспыхнула во мне, поскольку пришлось бороться с тем, чтобы не вскочить на ноги и не наброситься на нее.

— Конечно! Моя семья верна короне, и я, как будущая королева, всегда поощряю его идти дальше во имя нашего короля. Когда мы со Снукумсом поженимся, я лично помогу ему искоренить все угрозы трону и нашему королевскому роду, чтобы у наших детей был чистый путь к мирному правлению, — гордо заявила Милдред.

При мысли о ее предстоящем браке с Дариусом мое нутро передернулось, и в памяти всплыло яркое воспоминание о том, как я била ее тупую троллью морду, пока она не потеряла сознание на полу неподалеку отсюда. У меня было глубокое и острое желание повторить, и тени поднялись во мне, жаждя этого.

— Хорошо, — выдавила я из себя, зная, что должна казаться довольной ее маленьким заявлением, хотя это слово обожгло язык, как кислота.

Усилием воли я встала и пошла прочь от нее, мое лицо превратилось в маску безразличия, а тени все глубже заполняли мои вены, и я начала понемногу теряться в них. Но я не могу себе этого позволить. Я не должна слишком сильно погружаться в них, потому что если я вновь позволю себе забыть о том, что я что-то чувствую, то вернусь к тому, с чего начала.

КООТы начали смеяться позади меня, когда Милдред принялась описывать подробности своей истории, и я протиснулась в туалет, не прекращая движения, пока не оказалась в одной из кабинок.

Тени мелькали под веками, когда я балансировала на грани погружения в них, и я призвала Феникса помочь мне отогнать их.

Мне нужно взять себя в руки и продержаться до конца недели среди этих людей. Габриэль сказал мне, что я смогу повлиять на борьбу с Лайонелом, если мне удастся сохранять покерфейс, так что мне необходимо сосредоточиться на нем. Я жажду отомстить человеку, который так поступил со мной, и я нахожусь в идеальном положении, помогая осуществить замысел. Мне просто нужно держать себя в руках.

Кроме того, у меня достаточно практики роли сучки. Я справлюсь. Мне просто нужно держать свои эмоции под контролем, а лицо безучастным. Если Габриэль считает, что это лучшее, что я могу сделать, для помощи в битве против Лайонела, то я пойду на это. Я доверяю ему. Мне лишь нужно быть осторожной с тенями, следить за тем, чтобы они снова не проникли в меня слишком глубоко, и стараться не поддаваться им, когда в этом нет необходимости.

Но когда слова Милдред эхом зазвучали в моих ушах, а кровь забурлила от желания вернуться туда и хорошенько избить ее за сказанное, я снова погрузилась в темноту. Тени мне знакомы, они утешают и зовут меня, обещая забвение.

Пожалуй, несколько минут не повредят. Я могу ненадолго позволить им завладеть мной, унять боль, избавить от страха…

Атлас зажужжал в кармане, и я вздрогнула от вмешательства в мой эмоциональный срыв, вытащила его дрожащими пальцами и нахмурилась, увидев имя на экране.

Дариус:

Что на тебе надето?

На мгновение я не могла понять, почему он спрашивает меня об этом — ведь он видел меня буквально десять минут назад и знает, что я одета в форму академии. Но затем туман моих мыслей немного рассеялся, напоминая мне, что мы постоянно переписывались до того, как Лайонел забрал меня. И его странный вопрос на самом деле был нашим своеобразным маленьким приветствием друг друга, которое не требует прямого ответа. Это просто приветствие.