Я вышел из комнаты, но прежде чем я успел позвать Дариуса и Дарси, они появились с Габриэлем между ними, причем Гарпия окинул меня знающим взглядом, к которому мне явно придется привыкнуть.

— Как она? — требовательно спросила Дарси, и я изобразил тень улыбки, хотя груз всего, что я только что пережил через воспоминания Тори, висел на мне так сильно, что я думал, что могу сломаться под давлением всего этого.

— Лучше, — произнес я, проводя рукой по лицу. — Думаю, теперь она видит Лайонела более ясно, хотя узы Опекуна не позволяют ей полностью возненавидеть его. Я помогаю ей переработать многие из ее травм, но… — Мой взгляд скользнул к Дариусу, и он кивнул, словно уже знал, что я собираюсь сказать.

— Ты просто должен доказать ей, что ты не монстр, в которого ее заставили поверить, — твердо сказал Габриэль, похлопав Дариуса по плечу, прежде чем посмотреть на меня. — Тебе нужно отдохнуть, Макс. Поспи сегодня. Я сообщу персоналу, что у Фейри свирепствует грипп, в качестве оправдания того, что вы с Тори завтра пропустите занятия. После этого, я думаю, она сможет справиться с нагрузкой достаточно хорошо, чтобы вернуться.

— Ты действительно думаешь, что она сможет настолько хорошо притвориться, чтобы это оказалось безопасным? — прорычал я, испытывая странное ощущение защиты девушки, которую я когда-то поклялся уничтожить, несмотря ни на что. Но к черту снова подставлять ее под удар этого монстра.

— На данный момент это единственный возможный выход, — твердо сказал Габриэль. — Любая наша попытка спрятать ее или помочь ей сбежать от Лайонела провалится, если мы попытаемся сделать это сейчас. Я потратил весь день, пытаясь увидеть выход для нее, но с этими узами… — Он тяжело вздохнул. — Не все еще потеряно. Она будет в полной безопасности, если продолжит притворяться, что поддерживает свою позицию в отношении него. Но если она попытается сбежать, узы в конце концов заставят ее вернуться к нему, и наказание за попытку побега будет поистине немыслимым. Так должно случиться.

Я ущипнул себя за переносицу, ненавидя эту идею, но понимая, что Габриэль не стал бы на этом настаивать, если бы увидел другой выход. Похоже, судьба еще не закончила издеваться над нами.

— Отлично, — пробормотал я, когда Дариус зарычал под нос.

— Мы с Габриэлем останемся с ней на ночь, — тихо сказала Дарси, обхватив меня руками за шею и крепко прижав к себе. — Спасибо, Макс.

Я был настолько измотан, что даже не обнял ее в ответ, не желая позволить эмоциям, которые я пытаюсь сдержать, вырваться из меня. Потому что ей нет необходимости видеть подробности того, через что прошла ее сестра от рук этого тирана. Я не хочу, чтобы это преследовало ее так же, как, уверен, это будет преследовать меня.

Габриэль поблагодарил меня, следуя за Дарси по коридору, но Дариус не двинулся с места, словно по моему выражению лица понял, что ему не будут рады в этой комнате.

Он подождал, пока Дарси и Габриэль скроются из виду, а затем щелкнул пальцами и создал вокруг нас заглушающий пузырь.

— Покажи мне, — потребовал он, и я вздохнул.

— Ты не хочешь этого видеть, чувак. Черт, я сам нихуя не хочу этого видеть, а я не влюблен в эту девушку, — попытался я, хотя уже видел, как решительно он настроен узнать все.

— Это не может быть хуже того, что я уже вообразил, — прорычал он, и я провёл рукой по лицу, качая головой.

— Воображать это и жить этим — не одно и то же. Я умоляю тебя оставить это. Доверься мне, чтобы я помог ей пройти через это, знай, что теперь все кончено, и просто попытайся…

— Покажи мне, — приказал он, хватая меня за руку и наделяя свой голос принуждением, хотя прекрасно знал, что я могу подавить импульс к подчинению, если захочу. Но я чертовски устал и знаю, что он не отстанет, поэтому я показал ему то, что он хотел увидеть, хотя и осознаю, что это ударит его как нож в сраное сердце.

Я направил на него свои дары, и он сбросил свои ментальные барьеры, позволив мне показать ему воспоминания, которые я прожил в голове Тори. Дариус крепче сжал мою руку, и ярость и горе, которые я ощутил от него, обрушились на меня как приливная волна, когда он увидел, что делал с ней его отец.

— Как часто он это делал? — рычал он, его хватка была непоколебима, так что он раздавливал кости в моих пальцах, хотя я абсолютно уверен, что он даже не осознает, что делает это.

— В последнее время не так часто. Почти все это было в течение первых шести недель, — пробормотал я. — Он прекратил, когда она стала проявлять страх в ответ на каждое упоминание о тебе.

Дариус держал меня в руках несколько долгих минут, его магия не отпускала меня, когда он заставлял меня показать ему как можно больше из того, что пережила Тори, прежде чем он уронил мою руку и отвернулся от меня с клубящимся дымом между губ.

— Подожди, — позвал я его, пытаясь передать ему свои дары, дабы облегчить боль, которую он испытывает, несмотря на то, что усталость от их использования в течение всего дня почти поглотила меня целиком.

Дариус не ответил, сорвал с себя рубашку и выпрыгнул в окно, не дав мне сказать ни слова.