Я протянул к ней ладонь и взял ее за руку, сила моего дара нарастала, пока я поддерживал контакт и заставлял ее смотреть на меня.

— Ты не справляешься, — сказал я ей, хотя было ясно, что она и так это знает.

— С этим невозможно справиться, — ответила она, и меня снова охватила вспышка гнева, и на этот раз она не потрудилась скрыть ее. — Все, что у меня осталось, это ярость во мне. Я должна найти свою сестру, убить этого сукина сына Дракона и тогда… тогда мне ничего не останется, разве что…

Ее взгляд переместился на древние книги, окружавшие нас, и безнадежная нужда омрачила воздух, заставив меня крепче сжать ее руку и дать ей немного успокоения.

— Ты пытаешься найти способ вернуть его? — тихо спросил я, желая всеми фибрами души, чтобы был какой-то способ сделать это, но в то же время понимая, что это невозможно. — Тори, за всю историю нашего мира, за все прошедшие годы и со всеми потерями, которые пережили фейри, никто еще не нашел способа вернуть нам мертвых.

— Не нужно, — шипела она. — Не пытайся объяснить мне это, как будто я глупая смертная, пытающаяся понять, как работает магия. Я знаю, о чем ты говоришь, я понимаю это. Но это не значит, что я откажусь от него. Я не могу отказаться от него, разве ты не понимаешь? Он — все для меня, а звезды украли его. Я ни на секунду не поверю, что они не смогут вернуть его, если захотят. Но они этого не сделают, потому что они вмешиваются в нашу жизнь только тогда, когда это доставляет им удовольствие. Они вмешиваются только тогда, когда дело касается любви или ненависти, и всего того, над чем они вообще не должны властвовать. Они подарили фейри эту магию, дабы они могли использовать ее в качестве наших кукловодов, дергая за ниточки, заставляя нас поклоняться им в небесах над головой, и в то же время они ничего не делают, для того чтобы помочь нам, когда мы больше всего в этом нуждаемся. Они предложили ему смерть в обмен на мою жизнь. Это значит, что они дали мне жизнь, когда их судьба избрала для меня смерть. Так что они могут либо вернуть ему жизнь, либо узнать, что я сделаю с ними в уплату за эту жертву.

Тори протянула руку к ониксовой книге, на обложке которой было выгравировано слово, одновременно незнакомое и в то же время отозвавшееся глубоко внутри меня, словно старый друг, приветствующий меня из другой жизни. Эфир.

— Что это? — спросил я.

— Это сила, от которой мы отказались, когда звезды начали Пробуждение нашего рода. Не та сила, которой они одарили нас. Не та сила, которую они могут контролировать. Это дикая, свободная сила, не тронутая ни ими, ни их представлениями о судьбе. Это истинный Пятый Элемент, и они не властны над ним. И это то, что я буду использовать, чтобы уничтожить всех и вся, кто пытался отнять у меня так много.

Я почти уже потянулся за книгой, но что-то глубоко внутри меня предостерегало от этого, какая-то интуиция или знание, заложенное в глубине моих костей.

— Я думал, что тени — это Пятый Элемент? — спросил я, настороженно глядя на нее, вбирая в себя ее уверенность, обещание, вырезанное на ее руке.

— Нет, — насмешливо ответила она. — Это просто ложь, переданная из поколения в поколение, либо намеренно, либо из-за плохого перевода. Тени никогда не должны были быть частью этого мира, наше царство и теневое царство разделены так же, как и мы от людей, которых ты назвал смертными — еще одна полуправда, намекающая на бессмертие фейри, и использовалась только для того, чтобы запугать людей, при первых разрывах между нашим и их царством, до того, как мы применили магию, чтобы заставить их забыть о нас или сделать нас персонажами сказок, в которые они больше не верят. Если это так, то я думаю, что тени вообще никогда не были Пятым Элементом, а это… — она постучала пальцем по названию книги, — было его истинным названием. Это то, что они использовали для поимки теней и связывания их по любому желанию, это та сила, которая сделала возможным владение ими в первую очередь.

— Кто сказал тебе, что тени никогда не должны были быть частью этого мира? — спросил я, нахмурившись.

— Королева Авалон рассказывала нам всякие истории вроде этой, пока мы с ней тренировались. Она была… ну, она была полной сукой, если быть честной. Набитая такой же чушью о превосходстве Орденов, как и Лайонел, и фактически тиран в свое время. Конечно, она изображала из себя некое доброжелательное существо, но со временем мы заметили в ее рассказах предрассудки, с которыми она говорила. Она преследовала всех, кого считала менее достойными жизни, чем она, и в первую очередь нимф.

— Наш народ и нимфы враждовали столько, сколько кто-либо помнит. Фейри для них — добыча. Этот факт не изменить, и вполне логично, что древняя королева фейри хотела бы их уничтожить, — указал я.

Тори пожевала нижнюю губу, ее пальцы скользили по обложке книги, пока она обдумывала мои слова.

— Дарси не верит, что они просто бездушные монстры, которые хотят натравить на нас всех. Мигель утверждает, что он на нашей стороне, хотя с тех пор, как его схватили, никому не удалось добиться от него большего. И несмотря на ложь и обман, Диего в конце концов погиб, спасая мою сестру. Я знаю, он не был идеальным, но…

— Но что? — надавил я.

— Я не знаю. Но я знаю, что мы что-то упускаем, что-то жизненно важное, что-то, о чем Дарси хотела бы, чтобы я подумала. По этой причине я не позволяю никому казнить Мигеля, существует слишком много вариантов развития событий. И я думаю, что Дарси захочет поговорить с ним тоже, и я полагаю, что она может быть единственной, кто сможет выяснить правду во всем этом. Я не хочу слепо следовать указаниям звезд, и я также не хочу слепо следовать пути, проложенному прошлыми королями. Прошлое должно быть там, где мы учимся на наших ошибках, а будущее открыто для всех новых возможностей.

Ее внимание вернулось к Книге Эфира на ее коленях, и я напрягся, уловив в ней решимость.

— Я не думаю, что тебе стоит играть с этим, Тори, — пробормотал я, но она лишь беззлобно рассмеялась.

— Игры — это именно то, чем я занималась вплоть до сегодняшнего дня. Играла с Элементами, которые они мне предложили, и играла с пламенем моего Ордена. Но именно здесь все станет по-настоящему. И я не отступлю. Поэтому я предлагаю тебе не вставать у меня на пути.

Она удерживала мой взгляд с несокрушимой волей, и я почувствовал, что ее решение довести дело до конца горит в воздухе столь же ярко, как и ее Феникс. Она не свернет с этого пути. Никакого отступления не будет, и, честно говоря, я не был уверен, что среди фейри найдется кто-нибудь достаточно сильный, чтобы остановить ее.