— Вчера такого роскошного мужика встретила… Веселый, богатый, щедрый такой… — она подцепила застежку на спине и потянула в стороны. — Все коктейли с ним перепробовала! А потом так меня оттрахал… Думала, сегодня стоять не смогу…

Лифчик соскользнул, обнажив упругую грудь — такую сочную, что я невольно позавидовал мужику, про которого она рассказывала.

— Главное, чтобы танцевать смогла, — со смешком бросила ее подружка и, заметив мой взгляд, захлопнула дверь.

Засмотревшись, я чуть не впечатался в пробегающую мимо девчонку, лихорадочно отмечавшую что-то на планшете.

— Какую скидку?.. Тут не распродажа! Двадцать тысяч и ни баксом меньше! — крикнул менеджер с телефоном, уже успевший дойти до другого конца коридора. — Или не звони сюда больше! Нет денег, ищи звезду подешевле!

У меня уже голова шла кругом от всего этого гама. Хотелось взять паузу и перевести дыхание. Однако, не выпуская мой локоть, Би уверенно тащила меня вперед вдоль бескрайнего ряда однотипных дверей.

— Почему у меня гримерка здесь?! — взвизгнула из-за одной из них какая-то девица. — Я хотела на верхнем этаже! Вы что, совсем меня не цените!..

— Гримерки на верхнем этаже расписываются за полгода, — раздался в ответ спокойный, но усталый голос. — Вам надо было…

Дверь закрылась, отсекая остаток беседы. Два работника в синих комбинезонах, кряхтя, протащили мимо огромную колонку. Судя по всему, в этом служебном коридоре не было случайных посетителей — тут тусовались те, кто на концертах находится по другую сторону сцены. Как ни посмотри, я здесь не на своем месте. Я покосился на золотую полоску и гордую надпись “VIP” на своей груди.

— И к чему весь этот пафос?

— Те, с кем мы идем знакомиться, — отозвалась Би, подводя меня к стеклянным дверям лифта, — ценят весь этот пафос, и я хочу, чтобы ты был к нему готов.

— Грушевый?.. Ты издеваешься — грушевый?!..

Опередив нас, к лифту подлетел мужчина в строгом пиджаке, внешне похожий на того, который все еще на весь коридорах договаривался о расценках — взмыленный и растрепанный, как после десяти стометровок, с шальным блеском в глазах и тоже не выпускающий смартфон из рук. Прижимая трубку к уху, он начал яростно стучать по кнопке, будто лифт от этого приедет быстрее.

— Какими глазами ты читала райдер? Там черным по белому, буквами по бумаге написано, что ей нужен гуавовый сок! Гуа-во-вый! А не грушевый! Ты тупая?!

С легким звоном стеклянная кабина подъехала, и двери распахнулись. Менеджер тут же влетел внутрь, а мы с Би неторопливо вошли следом за ним.

— Ты знаешь, что теперь они могут? — отвернувшись от нас, он нажал на кнопку самого верхнего этажа. — Они теперь могут потребовать неустойку! Из-за такой фигни, как гуавовый сок! Кто будет платить?! Ты?!..

Его кулак треснул по стеклянной стенке кабинки так, что та задрожала. Хоть бы лифт не сломался, не хочу слушать его еще пару часов.

— Нравится тут? Может, тоже хочешь звездой стать? — хмыкнула Би в моей голове. — Могу договориться…

Я хмыкнул в ответ. Да как-то не особо. Хватит и бунгало в Таиланде. Явно прочитав мои мысли, она еле заметно улыбнулась уголками губ.

Минуя этаж за этажом, лифт поднимался все выше, и за стеклянными стенками, впечатляя своими размерами, теперь открывался огромный концертный зал. Сцену разрывали огни прожекторов, а толпа с высоты казалась темным колышущимся морем, которое непрерывно разрасталось.

— Я не знаю, как ты это сделаешь! — взорвался в трубку менеджер, нервно дергая галстук на шее. — Мне плевать! Но обшарь весь город, обшарь интернет! Но достань ей этот гребаный гуавовый сок!..

Лифт снова звякнул. Не переставая ругаться, мужчина вылетел первым и побежал к одной из дверей. Мы вышли следом в длинный светлый коридор, практически безлюдный и гораздо дороже отделанный, чем на первом этаже. Вместо суеты тут царил пафос — я буквально чувствовал его в воздухе. Вдоль стен тянулись ряды дверей, на каждой из которой сверкало по крупной золотой звезде. Видимо, здесь располагались те самые вожделенные гримерки, которые надо занимать за полгода, и за одной из них, похоже, сидела та самая тщеславная дама, с которой мы пришли сюда знакомиться.

— Есть одна вещь, — вдруг загадочно произнесла Би, — с которой ты мне можешь помочь…

— И какая?

Не спеша с ответом, она прошла немного вперед к небольшому балкончику — этакой обзорной площадке под самой крышей, с которой, как и в лифте, открывался вид на весь зал.

— Не могу сказать, — Би оперлась на перила. — Твоя голова как открытая книга, из которой много кто может читать. Делиться с тобой планами все равно что сообщать их всем… Скажу только, что нам надо сделать так, чтобы ты стал самым заметным фамильяром ада. Чтобы даже те, кто привыкли быть на виду, — она кивнула на сцену, — обратили на тебя внимание…