Глаза Лиама гневно загорелись, щека дернулась, он упрямо поджал губы. Все в помещении замерли, уставившись на них и предвкушая новое развлечение.

Стефани быстро обвела взглядом весь зал. На неё смотрели с осуждением, как на выскочку, которая теперь пользуется своим положением. Она не верила в происходящее. Во всё это… новая семья… клан Транадор… госпожа… эти монеты, которые достались ей просто так и на которые она купила невиданно-дорогое для неё блюдо… лебезящий Никон… ядовитый тон Лиама… Ей казалось, что её вырвали из привычной жизни и закинули в какую-то плохую театральную постановку, где она должна играть главную роль, а сценарий забыли дать. Зрители были на местах и ждали продолжения, а она могла лишь хлопать ресницами, прогоняя подступающие слезы.

Глаза нашли Лиама, человека, который ещё три дня назад был так добр к ней, который, как никто другой, знал как именно она стала Транадор. Он стоял, зло смотрел на неё и сражался с собой, ища в себе силы для извинений, собираясь в очередной раз перешагнуть через свою гордость. Обида на него захлестнула её.

– Не смей!– выкрикнула она и громко стукнула кулаком по столу, смотря в его разноцветные глаза.– Не смей извиняться!

В глазах отчаянно щипало, и она боялась ещё больше опозориться. Достала из кошелька несколько монет и положила на стол, подскочила и поспешила покинуть таверну. Взгляд каждого из посетителей она чувствовала кожей. На улице она зажала рот рукой, сдерживая рыдания, и бросилась бежать, петляя между домов.

Ночная прохлада подарила ей спокойствие. Стефани уже давно перешла на шаг, любуясь аккуратными домиками, что были расположены близко к границе Верхнего города. В этой части Нижнего города улицы были шире, да и в разы чище, чем в кварталах, примыкающих к пограничникам. Некоторые дома были и вовсе зажиточными, огороженными невысокими заборами, располагающие небольшой лужайкой, а порой и маленьким садом. Стефани даже примерно не могла представить, сколько может стоить такой дом. Мечтала ли когда-нибудь так жить? Она? Нет. Не верила, что такое возможно. А вот Фиона мечтала и бигзы собирала. Сестра хотела купить подобный дом для себя и неё, хотела жить рядом с Верхним городом, не зависеть от Мадам.

– Ох, Фиона,– грустно выдохнула Стефани,– и куда привели тебя мечты…

«А куда привели тебя твои мечты?»

Рейтан… Ожидание Рейтана её выматывало…Чем больше проходило времени, тем чаще её посещали мысли, что это всё ошибка, что глава клана пошутил, и она зря ждет его… В итоге останется без работы, ведь Никон уже нашел ей замену, и Стефани станет посмешищем всего города. Эти мысли сводили её с ума, лишая сна по ночам, делая плаксивой.

Девушка снова заметила тень на дороге. Её отбрасывал рослый мужчина, которого она уже видела несколько кварталов назад. Вчера, когда она ходила прогуляться перед сном, тоже заметила его, но не придала особого значения, вспыхнувшую паранойю о преследовании тогда списала на усталость и отсутствие сна. И вот опять. Совпадение? Ой ли…

Девушка резко свернула и затаилась, прижимаясь к стене какого-то дома, стараясь быть в тени. Раздались торопливые шаги, и она увидела, как мужчина остановился на развилке, крутясь на месте, озираясь. Значит, не ошиблась. Он её преследовал. Тело Стефани пробил холодный пот, а сердце бешено застучало. Она стала аккуратно пятиться, стараясь увеличить расстояние. Только сейчас она с ужасом поняла, как далеко отошла от дома, как темно и пустынно в это время на улице, и как беззащитна перед этим человеком.

Отступление было недолгим, её сжали в кольцо рук и крепко прижали, ограничивая движения. У самого уха раздался хриплый голос:

– Вот ты и попалась, детка.

Её обдало чужим дыханием. Примесь алкоголя и табака вызвала у неё отвращение и добавила тошноту к охватившей парализующей панике. Надо закричать, но голос её не слушался. Она широко открытыми глазами наблюдала за приближением ещё одного мужчины, того самого, кто потерял её из вида ранее. Преследователей оказалось двое.

– Будешь хорошо себя вести, оставим тебе жизнь,– сказал, ухмыляясь, второй.

Грубые руки рванули её куртку, пуговицы отлетели и глухим звуком осыпались на выложенную возле чьего-то дома плитку. Это и привело её в чувство. Она закричала, но чужая ладонь тут же зажала ей рот, заглушая. Что будет дальше, Стефани представляла, поэтому животный ужас захватил её, как и тогда с хохотуном. Она не контролировала себя, отчаянно вырывалась, кусалась и царапалась, но это не особо помогало. Её легко, словно играючи, тащили куда-то, подальше от благополучного квартала, при этом явно забавляясь её попытками освободиться.

Стефани заметила вдалеке едва различимую фигуру прохожего, слабая надежда придала ей дополнительных сил. Она вывернулась, на секунду высвобождаясь, и громко закричала. Её наотмашь ударили, боль пронзила скулу, слезы брызнули из глаз.

– Заткнись! Иначе прирежу,– сказал удерживающий её мучитель.

При виде приближении прохожего она снова стала вырываться и кричать, хоть через зажатый рукой рот раздавалось лишь мычание. Один из мужчин усилил хватку и оттащил её за здание, второй встречал подходившего. Она не могла видеть своего неожиданного защитника, но нож, блеснувший в руках у одного из мучителей, сказал ей, что из-за неё сегодня может кто-нибудь погибнуть. Страх за собственную жизнь сменился отчаянием. Её крик перешел в едва слышный вой, а слезы стекали прямо на грубую ладонь, зажимающую её рот.