Вымывшись полностью впервые за всё время моего пребывания в этом мире, я с полотенцем на голове и в теплом халате, которые лежали на тумбе около бочки, вышла из ванной и заметила на столе поднос с ужином: тарелка какого-то густого супа, ломоть душистого хлеба и кувшинчик тёплого вина. Перекусив неплохой по вкусовым качествам похлёбкой, я легла на кровать и раскинула руки-ноги расслабляясь полностью. Как уснула не заметила, разбудил меня голос Катрин, настойчиво мне что-то говорившей:

– Милиса, времени нет, просыпайся!

– Времени на что, – сонно пробормотала я.

– Мы же договорились – я ставлю эксперимент с твоим «духовным» телом!

Я обречённо застонала, закрыв голову подушкой.

– Может потом? Я тааак хочу спать…

– Потом не получится у нас времени немного, ты же помнишь: по моим расчётам мне потребуется восемь часов.

В моём стоне было столько жалости, что я без проблем могла бы выиграть тендер на закупку зимней одежды для жителей Африки. От этой мысли я рассмеялась и как-то сразу взбодрилась:

– Катрин, а давай! Мне терять нечего: двум смертям не бывать, а одной не миновать!

Меня охватил какой-то безбашенный мандраж.

– Милиса, будет очень больно. Ты, главное, терпи, – с этими словами Катрин "нырнула" в моё тело, а я почувствовала леденящий холод, сковавший тело, а потом жар, поглотивший мои сознание и душу.

Если бы меня спросили: хочешь тебе сделают операцию с особой жестокостью без анестезии, я бы покрутила пальцем у виска, определив такого человека в вид шутников, подвид – неудавшийся клоун.

То, что делала внутри меня Катрин было… было настолько запредельно больно, сродни, наверное, ощущениям, когда живому существу режут конечности ржавым и тупым напильником. Одновременно накручивая внутренности на раскалённую вилку. Не знаю точно, но кажется я орала так, что дом шатался. А через какое-то время моё сознание просто отрубилось. И если бы не это – быть мне овощем, пускающим слюни.

Прохладные волны качали меня на своих волнах, мягко обнимая и давая успокоение уставшему организму и сознанию

– Милиса, – услышала я голос, – просыпайся…

Не хочу! Оставьте меня здесь в чертогах неги и забвения.

– Мили! Вставай…

Чей-то назойливый шепот продолжал терзать мой слух. Я медленно открыла глаза и уставилась на чистый потолок.

– Милиссаа, – я повернула голову в сторону откуда шёл звук и увидела еле заметное движение светло-серого облака, – это я Катрииин…

Катрин? Катрин-полтергейст! Мне всё это не приснилось! Воспоминания вернулись как-то неожиданно и все разом, разболелась голова и чувство острой жажды накрыло с головой:

– Пить, – сипло выдохнула я.

– Около стола стакан, – пришел тихий ответ.

Я поднапряглась и со второй попытки схватила дрожащими пальцами сосуд с водой. С каждым глотком живительной влаги ко мне возвращались краски жизни и настроение:

– Катрин, почему ты снова стала такой прозрачной? – первое, что спросила я, когда немного пришла в себя, – сейчас ты выглядишь даже хуже, чем когда я тебя впервые увидела на сеновале!

– Все силы отдала на создание средоточия, – прошелестели мне в ответ, – у меня получилосссь…

Я на радостях вскочила с кровати, пошатнулась и уже более осторожно подошла к зеркалу у комода. Каково же было моё разочарование, когда из зеркала на меня взглянула всё та же мерзкая морда с блёкло-зелёными глазами, с непропорциональной фигурой.

– Эээ, Катрин, ты уверена, что всё вышло, как ты говоришь?

Призрак подлетел ко мне вплотную, и я услышала печальный вздох:

– Конечно, уверена, но на твоей внешности это никак не скажется, ты всё такая же низушка без искры. Зато теперь я смогу передать тебе свой огонёк. Заберёшь его, когда я поглощу Поля.

Я кивала головой, как китайский болванчик и думала, что, возможно, из затеи Катрин и правда что-нибудь да выйдет?

– Который час? – спросила я.

– Через два часа придёт Поль, будь готова, – и призрак испарился.

Я пошла в ванную, нужно умыться и нанести макияж, чтобы быть во всеоружии перед встречей с душегубом.

Завтракали мы с Элоизой наедине:

– Я всех слуг, кроме моей доверенной Мари, отправила по домам, – говорила мне хозяйка дома, – нашему разговору с Полем Раушем никто не помешает.