Парень пробежался взглядом по бумажке, улыбка сошла с лица. Он прочитал текст ещё раз и ещё… Как будто знакомые буквы вдруг резко превратились в абракадабру.

— Ты там скоро? — Дарья выглянула из коридора. Сеня посмотрел на неё пустым взглядом и протянул визитку. Девушка с недовольным видом заскочила внутрь, взяла карточку и за пару мгновений изучила.

— Твою ж мать… — выдавила она. — Твою же мать…

Впервые за всё время Валера увидел на её лице отчаяние, но Дарья быстро взяла себя в руки. Она бросила визитку на кровать и схватила Сеню за плечи.

— Сеня, нужно домой, об этом мы успеем ещё подумать.

Она схватила парня, у которого как будто сел внутренний аккумулятор, и увела из номера, бросив Валере на прощание взгляд, полный презрения.

— Одни твари вокруг, — прошипела она и удалилась.

Валера понял, что откровений на сегодня уже достаточно и спрятал визитку от греха подальше в одну из книг. Правда, могла ли она навредить ещё больше?.. «Всё-таки осталось день простоять и ночь продержаться, да. Просто дождаться завтра».

* * *

Наконец, завтра наступило. Валера прибрался в комнате и привёл себя в презентабельный вид. Сумка, стоявшая у стола, придавала уверенности — в конце концов, там была вся его жизнь.

Время тянулось медленно, медитации заняли большую его часть. Прошёл завтрак, затем обед, охранник пожимал плечами на вопрос о том, собирается ли кто-то приходить и собираются ли его, Валеру, выпускать. И когда где-то на краю сознания только-только появилось предчувствие обмана и стали зреть зачатки возмущения, явился гость.

Это был серьёзный мужчина в костюме. Он излучал крайнюю степень деловитости; казалось, что по жизни он всё делает в пиджаке с постной миной на лице. Он скучным взглядом оглядел пакет с книгами и сумку, которых у Валеры не было во время задержания, но ничего не сказал.

Сначала он предъявил обобщённый протокол допроса, сделанный, как объяснил, на основе двух предыдущих и с учётом показаний, которые дали другие люди.

— Что это теперь значит? — спросил Валера.

— Следствие будет идти дальше, только уже без вашего непосредственного участия. Конечно, если вы нам понадобитесь, мы с вами свяжемся — надеюсь в первую очередь на понимание. Кстати, насчёт связи. Дело в том, что вы являетесь незарегистрированным атомистом, а это недопустимо.

Валера напрягся.

— Насколько это недопустимо?

— Совсем, — с лёгкой ухмылкой ответил человек из Эннеи. — Но в случае России-матушки это, так уж вышло, — почти рядовое явление. Такие люди называют себя «атомщиками».

— Я себя так же называю, — недружелюбно отозвался Валера.

— Прекрасно. Но на этот случай у нас есть особый протокол. Точнее, даже два. По первому мы проводим тесты и предлагаем вам на выбор наши подразделения, каждое из которых занимается изучением определённой первосущности. Наши организации — их восемь, а не девять, как вы могли подумать, это долгая история — тоже имеют право решать, брать вас или нет. Если всё хорошо, то дальше всё пойдёт своим чередом. Либо, если вы нам приглянётесь, мы можем пригласить вас в саму Эннею, а это уже привилегии, там мы занимаемся всем понемножку.

— Других вариантов нет?

— Это один большой первый вариант. Второе решение ситуации — мы заносим вас в особый список так называемых «атомщиков». Ваши права будут ограничены: вы сможете перемещаться по стране и миру, но если будете задерживаться в одном месте больше, чем на три дня, то обязаны регистрироваться в местном отделении Эннеи.

— Но я же не преступник, — недовольно прокомментировал Валера.

— Что вы, что вы… Поймите, атомщиков много, за каждым не уследишь. Вы должны письменно пообещать нам, что не будете использовать свои способности во вред себе и окружающим, потому что беречь всех, кто умеет пользоваться сущностями, — наша первостепенная задача. А иногда приходится беречь их от самих себя.

— И что будет, если я вдруг покажусь вам опасным? Тюрьма?

— Возможно. Но есть наказание и похуже.

Мужчина говорил спокойно, констатируя факты, а Валера очень хотел, чтобы всё поскорее закончилось, поэтому решил не спорить.

— Вообще, очень странно, что вас в наших списках раньше не было, — заметил мужчина. — По вашему так называемому адресу есть одно упоминание. Пётр Налимов — это ведь ваш отец?

У Валеры сердце ушло в пятки.

— Да, — глухо ответил он.

— Вы знаете, где он находится?

— Сейчас нет. Про него что-то известно?

— Мы подняли информацию. Последнее упоминание получено из отделения Эннеи в Таджикистане — он регистрировался там семь лет назад. Больше информации нет.

Напряжение спало, уступив слегка щемящей тоске.

— Как раз тогда он и ушёл.

— А сказал зачем?

— Нет. Он всегда был в поиске истины.

— Что ж, будем надеяться, что он её в итоге нашёл. Ладно, Валерий, нужно подписать кое-какие документы…

Помимо протокола была бумага о том, что у Валеры нет претензий по условиям «добровольного персонального задержания», брошюра Эннеи, заявление о рассмотрении кандидатуры на приём туда или в подчинённую ей организацию (это Валера не глядя отложил в сторону), а в конце что-то похожее на личное дело без фотографии.