— Что случилось, Софи?

— Там… один джентльмен хочет вас видеть. — Девушка метнула испуганный взгляд назад и добавила: — Он говорит, что его зовут л-лорд М-морнингхолл.

Гвинет оцепенела. Вырванный сорняк выпал из ее руки. Несколько мгновений она молча смотрела на горничную, чувствуя, что почва уходит у нее из-под ног. Морнингхолл! Гвинет была отнюдь не в том настроении, чтобы снова лицезреть его, тем более что она одета как простая крестьянка. К тому же ее до сих пор трясло при воспоминании о произошедшем. И еще здесь находится ее младшая сестра, которую он может избрать следующей жертвой. В любом случае трудно будет скрыть от нее правду о вчерашних событиях.

Сверкнув глазами, Рианнон с лукавой улыбкой повернула голову к горничной.

— Ах, Софи, пусть маркиз войдет. И перестань вести себя словно глупая крольчиха. Он всего лишь мужчина…

— О нет, мэм, он настоящий Люцифер. У него глаза холоднее январского мороза, они пронзают насквозь. Простите, мэм, только я думаю, что его нельзя впускать в дом! Это дьявол!

— Довольно, Софи! — сурово сказала Гвинет. Горничная с побелевшим лицом и вытаращенными глазами уставилась на Гвинет.

— Так что мне сказать, миледи?

Заметив ироническую усмешку сестры, Гвинет сумела взять себя в руки и вонзила лопату в землю. И вдруг ей захотелось, чтобы эта сырая земля оказалась сердцем Морнингхолла.

— Миледи?

— Проводи его, Софи. Невежливо заставлять гостя ждать. Тебе понятно?

Он не знал, зачем пришел.

Деймон стоял на каменных ступеньках перед дверью опрятного кирпичного дома, скрестив руки на груди, в позе скучающего аристократа, угрюмо глядя перед собой. Но только он один знал, как в эти минуты бешено колотится его сердце, как тайный голос нашептывает ему: беги, прежде чем она не унизила тебя отказом принять в своем доме. Он то мрачно разглядывал кадки с розовыми и красными цветами, стоящие по краям ступенек, то переводил взгляд на свою шляпу, которую галантно снял, когда на его стук в дверь выглянула перепуганная горничная. Затем его внимание привлек спускающийся по шелковой нити паук под цветочным горшком у ближайшего окна. Морнингхолл посмотрел на часы, посмотрел на…

Дверь открылась.

На пороге вновь появилась горничная.

— Леди Симмз готова вас п-принять, м-милорд, — проговорила она ни жива ни мертва от ужаса, боясь выпустить из рук дверную ручку.

У него екнуло сердце. Он не ожидал, что она его пригласит в дом, что она его примет. Он не был к этому готов. Он не знал, что скажет, как объяснит цель визита.

Господи, надо оставить этот проклятый блокнот — и делу конец.

Горничная держала дверь широко распахнутой, словно видя в ней щит, за которым может спрятаться. Несмотря на отчаянное сердцебиение, лицо у Деймона оставалось непроницаемым. Он шагнул в дом, держа в руках шляпу. Ему понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к полусвету после яркого солнечного дня, после чего он увидел, что оказался в небольшой элегантной гостиной, стены которой окрашены в теплые персиковые тона и увешаны акварелями с изображением певчих птиц и полевых цветов. Очень мило. В китайском шкафу находилась коллекция фарфоровых птиц, на столике стояла ваза с лилово-белой сиренью, из-под нее выглядывала аккуратная полотняная салфеточка. По дому гулял легкий ветерок, разнося пьянящий запах сирени и шевеля прозрачные белые торы на окнах.

Чертовски мило. Внезапно его охватило острое чувство иночества, ему показалось, что он стоит на краю освещенного круга, весь мир собрался вокруг огня, а он должен дрожать от холода, подобно одинокому и голодному волку.

— Сюда, м-милорд. Ее светлость сейчас в саду.

Деймон наклонил голову, позволяя горничной вести его в нужном направлении и благодаря Бога за то, что никто не может слышать стук его сердца. Он шел, держа руки со шляпой за спиной, изображая полное спокойствие и с любопытством разглядывая все вокруг. Его шаги по гладко отполированному дубовому полу гулко отдавались в доме. Он чувствовал себя слоном в посудной лавке — совершенно лишним и неуместным здесь. Ему не следовало сюда приходить. Он самый настоящий болван, если решился на это. А сейчас уже не было пути к отступлению.

Горничная исчезла за углом, предварительно нервно оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что он идет за ней. Ее робость начинала раздражать Деймона. Хотя в общем-то это было делом обычным. Женщины находили его слишком грозным, и он давно уже не пытался переубедить их. Пусть считают его дьяволом, негодяем, чудовищем. В конце концов, даже мать считала, что его следует бояться и избегать. Мать страшно боялась собственного сына.

Перед его глазами снова возникла винная бутылка, летящая ему в спину, а затем телескоп и леди Симмз с занесенной рукой.

Деймон почувствовал прилив крови к голове, сердце забилось еще отчаяннее, дыхание перехватило. Тем не менее он сумел сохранить бесстрастный вид и продолжал идти, глядя прямо перед собой.

Горничная открыла еще одну дверь и, спрятавшись за ней, показала на живописный садик, обнесенный заборчиком, откуда доносился веселый щебет дрозда.

Первое, что увидел Деймон, были цветы. Пурпурный ковер цветов, устилающий землю. Горшки из резного камня с красными и белыми тюльпанами, вереск, неизвестный ему розоватого оттенка цветок. Первые азалии и рододендрон, кусты роз, огороженные деревянной решеткой; карабкающийся по стене плющ; сирень, покачивающаяся под ветерком; бледно-алые глицинии у самого дома; маргаритки, разбросанные, словно звезды, там и тут, и солнечные головки одуванчиков.

— Как я полагаю, вы либо невежливы, милорд, либо никогда раньше не видели сада!

Он замер, затем повернулся и увидел Гвинет.

— Леди Симмз, — пробормотал он с ледяной улыбкой, за которой хотел скрыть свое смятение.

Хозяйка держалась вполне непринужденно.

— Лорд Морнингхолл.

Он позволил себе окинуть осторожным взглядом прелестную фигурку и был вознагражден появлением густого румянца на ее щеках. Ага, она помнит, и помнит отлично.

— Счастлив вас видеть…