И вся сжимается под моим неодобрительным взглядом. Эту аварийную девчонку нужно лишить и прав, и транспорта.

– В кино лучше, - дует губки Ксюша. – На мультик.

Макс размыкает губы, чтобы внести свое предложение, но стреляет в меня угольно-черными бусинами и решает промолчать. Только сейчас понимаю, кого мальчишка мне напоминает. Мини Агата. Такой же и внешне, и по характеру. Значит, никогда я ему не понравлюсь. Но это и не должно меня волновать.

– По дороге обговорим, - непривычно ласково произносит Агата, завораживая бархатным голосом.

Приседает, позволяя детям по очереди чмокнуть себя в щеку, и я успеваю заметить очаровательную улыбку на ее лице. Но эмоция тут же стирается, когда Агата вспоминает о моем присутствии.

– Ну пока, нарушители общественного порядка, - машу им рукой.

Близняшки отвечают тем же, но «часовщик» важно смотрит на смарт-браслет, игнорируя меня, и топает в коридор.

– Агата, и все же я хотел бы с тобой… - осекаюсь и откашливаюсь, - …с вами поговорить.

Так, надо собраться с мыслями и убедить чертовку помочь мне. В конце концов, не зря она в который раз встретилась на моем пути. Шестое чувство кричит, что это мой шанс. Единственный. Последний. И упустить его нельзя.

Но Агата иного мнения. Включает режим своего сына. Не проронив ни слова, подхватывает рюкзаки детей и огибает меня, шагая на выход.

Опешив, в последний момент ловлю ее за запястье. Она вздрагивает, покрывается мурашками и гипнотизирует место нашего соприкосновения. Воспламеняет одним лишь взглядом – и я вынужден отдернуть руку, как от кипятка.

– Я сказала свое последнее слово. Там, в раздевалке, - цедит она.

Не понимаю ее агрессии. Не заслужил я ее. Может, напрямую к Бересневой-старшей все-таки обратиться? Хотя после рекомендаций дочери она меня и слушать не станет. Придется младшую чертовку окучивать. Но… в обход.

– Возле клиники ваши дети пошкрябали мою машину, - цепляюсь за единственную нить между нами. – Нанесли ущерб имуществу, - нагнетаю специально.

– Какая жалость, - неискренне тянет она. – Няня должна была оставить мои координаты. Я все оплачу, - догадывается сразу, о каком я эпизоде говорю.

– У вашей няни Васька чуть под колеса не попала, кстати, - выпаливаю, хотя совершенно другое сказать хотел. – Хреново за детьми присматриваете. Поучаете только.

– Что? – в глазах мелькает неподдельный страх, на лице – паника. На миг Агата становится такой беззащитной и испуганной, что обнять и утешить хочется. – Уволю к черту, - сжимает ладони в кулачки.

– Да уж, не мешало бы, - прячу руки в карманы, чтобы как-то сдержать себя. – Так что по поводу ремонта моей машины?

– Пришлете мне счет, - натягивает дерзкую маску. Расстегивает свой рюкзак, выуживает из бокового отделения визитку.
– Вот мой номер и электронная почта.

Не глядя, прячу карточку в карман. Планирую продолжить разговор, но Агата нагло сбегает.

Направляюсь за ней к стойке администратора, слежу, как она с детьми выходит на улицу, а сам приближаюсь к окнам.

– Адам Альбертович, может, кофе? – заигрывает Ася, а я сторонюсь ее, словно прокаженную. Где чертов Рома? Пусть ошейник на свою бабу наденет. С шипами. И намордник.

Отмахиваюсь, как от назойливой мухи, и в непонятном ступоре наблюдаю за Агатой. Она устраивает тройняшек на заднем сиденье своего автомобиля, пристегивает в автокреслах. Проверив ремни, сама занимает водительское место.

Действительно, сильная и независимая. А еще одинокая. Нет никакого богатого покровителя. Значит, никто не будет отвлекать ее от поисков моего сына.

И от меня не защитит.

– Адам? – зовет друг. Как почувствовал, что на меня его Ася покушалась.

– Ты мне абонемент предлагал? – ухмыляюсь, с трудом отрываясь от Агаты. Нащупываю ее визитку в кармане. Нужно отрезать чертовке любые пути отступления. – Оформляй. Мне пригодится. Кажется, я вляпался в долгую историю.

Агата

Выключаю душ, но вода продолжает стекать по моим длинным густым волосам и тяжелыми каплями барабанить по дну кабинки. Смаргиваю влагу с ресниц, нехотя открываю глаза и провожу ладонью по запотевшему зеркалу. Стираю испарину, чтобы взглянуть на свое отражение.

Рваный вдох – и закашливаюсь от попавшей в легкие воды.

В ванной и в моей комнате специально установлены зеркала в пол. Чтобы видеть каждый изъян и работать над собой. Распотрошенная, истерзанная внутри, я бережно храню внешнюю оболочку. Ради себя.

Кончиками пальцев касаюсь плоского животика. Провожу по светлым следам, оставшимся после растяжек. Сейчас они практически незаметны. Ухмыляюсь, вспоминая период беременности. Необъятный живот, с которым я едва дышала на последних сроках, отекшие ноги, слабое облегчение после появления чертят на свет, которое сменилось болью и страхом за крошечных, слабых малышей.