– Лифты, ремонты...
– вдруг с тоской сказала Шура.

Она хотела что-то добавить, но передумала. Повернулась и пошла, не глядя по сторонам, как бы утратив всякий интерес к целому и к частностям.

В дверь позвонили.

Варвара Тимофеевна отомкнула все замки и задвижки и увидела на пороге милиционера Костю.

– А як вам, - улыбнулся Костя.

Варвара Тимофеевна хотела спросить: "Зачем?", но это было невежливо.

– А у меня не стучит, - предупредила она.

– Я знаю, - ответил Костя.
– Я все выяснил.

– Что выяснил?
– насторожилась Варвара Тимофеевна. Она решила, что Костя тоже ездил к Соне.

– В километре от вашего дома строили АТС, телефонную станцию, - пояснил Костя.
– И ваша квартира явилась экраном вибрации этой стройки.

Варвара Тимофеевна не поняла ни одного слова. Она попятилась от двери, как бы пропуская и одновременно приглашая Костю.

Костя правильно прочитал это движение и вошел в дом.

– Чего ты сказал? Какая еще вибрация?
– встревожилась Варвара Тимофеевна.

– Стройка и ваша квартира находились на одной звуковой волне, - медленно растолковывал Костя.
– Поэтому, когда там вбивали под фундамент сваи, у вас все падало со стен.

– Почему?

– По физическим законам. Явление резонанса.

– А почему именно моя квартира?

– Случайность, - сказал Костя.
– Совпадение.

– Какое совпадение?
– снова не поняла Варвара Тимофеевна.

– Ну... как любовь.

– А при чем тут любовь?

– Когда душа одного человека - экран вибрации другого. Когда их души на одной звуковой волне. Это тоже очень редкое совпадение и совершенная случайность, - грустно сказал Костя.

– А больше стучать не будет?
– спросила Варвара Тимофеевна. Любовь ее не интересовала.

– Больше не будет. Позавчера был последний день строительных работ.

– А вдруг опять строить начнут?

– На этом месте уже не начнут, - успокоил Костя.

Костя ушел, а Варвара Тимофеевна села на табуретку и стала размышлять насчет экрана и вибрации.

С одной стороны, находиться на одной звуковой волне с целой телефонной станцией - безусловное неудобство. А с другой стороны, по физическим ли законам или по чистейшим совпадениям, но она связана с миром и ее слышат люди.

За стеной плакал грудной ребенок, и получалось, что он тоже кричит на весь свет.

В мае отключают центральное отопление, и под утро бывает холодно.

Варвара Тимофеевна проснулась от холода и бросила поверх одеяла свое зимнее пальто.

На улице зашуршали шины.

Варвара Тимофеевна подошла к окну и увидела внизу "Волгу"-такси салатного цвета с шашечками по бокам.

Из такси тяжело вылезла Соня в коричневом плаще "болонья". Следом за ней вышел шофер и стал составлять вокруг Сони узлы и узелочки. Соня возвышалась над своими узлами, как труба над заводскими корпусами.

Было еще совсем рано, серый рассвет устанавливался над городом.

Где-то мирно спала несчастная от счастья девушка. А человек с обратными реакциями, должно быть, выспался днем, а сейчас сидел и читал книгу.

А где был тот, с новой памятью? В потомках? В предках?

Бегал с копьем в набедренной повязке из тугих листьев или бродил по Луне? Чертил щеточкой имена на лунной пыли и не помнил, что они значат...

ОДИН КУБИК НАДЕЖДЫ

Очереди были небольшие, состояли преимущественно из старух. Старухам казалось: витамины обрадуют кровь и она шибко побежит по уставшим сосудам. Стекловидное тело рассосет все воспаления и размоет все отложения солей. Уйдет боль, а вместе с ней уйдут разъедающие мысли о смерти. И, проснувшись, можно будет не думать о своем здоровье, а жить по привычке.

Самое главное - это, встав поутру, не думать о своем здоровье. А все остальное, что имеет человек, - это счастье. У молодых - свое счастье. А у старух - свое.

В процедурном кабинете работали две медицинские сестры: Лора и Таня. Одна - утром. Другая - после обеда.

Лора была тихая и доверчивая. Она верила в какую-то общую разумность. Если бы, к примеру, на нее сверху свалился кирпич и она успела бы о чем-то подумать, она бы подумала: "Значит, так надо..."

Лора верила людям. Словам. Лекарствам. Каждая инъекция для нее была кубик надежды.

Для медсестры Тани каждая инъекция - это старый зад.

Таня была замужем, но в глубине души считала, что это не окончательный вариант ее счастья, и под большим секретом для окружающих и даже для себя самой она ждала Другого.

Искать этого Другого было некогда и негде, поэтому она ждала, что он сам ее найдет. В один прекрасный день откроется дверь и войдет Он, возьмет за руку и уведет в интересную жизнь.

А вместо этого открывалась дверь, входила очередная старуха и поднимала платье. И так изо дня в день. Из месяца в месяц. Из года в год.