Сил было чуть-чуть, поэтому я перетирала травки аккуратно, не спешила. Это занятие хоть как-то развлекало, а то сидеть в комнате одной было невесело. За окном я периодически слышала звон оружия и команды к построению. По-видимому, здесь недалеко было армейское подразделение и место для тренировок.

В течение дня ко мне приходила Мария, проверяла перетертую травку, одобрительно качала головой и убегала по своим делам. Ближе к вечеру она принесла тарелку жидкого супа. Там плавали овощи, что сильно меня обрадовало. Она забрала у меня то, что я сделала, поблагодарила за помощь и после ужина начали пробовать подниматься с кровати. Голова уже практически не кружилась, но она переживала, что мне не хватит сил и сделав шаг, упаду. Мы делали все аккуратно, не спеша и каждый шаг знахарка хвалила.

Травница увидела, что я справляюсь и оставила меня самостоятельно расхаживаться. Покружив по комнате, мне стало скучно, и я выглянула за шторку. Там был длинный коридор, вдоль моей спальни, который вел с одной стороны на улицу, а с другой стороны в большую комнату. Выход определился по обуви, которая стояла на небольшой полочке и плаще на вешалке у двери. Напротив находилась маленькая купальня. Оглядевшись, повернула в сторону большой комнаты. Это было средних размеров помещение, разделенное металлической печкой со встроенной плитой сверху, на которой стоял металлический чайник. Все эти вещи были редкие и дорогие, что не вязалось с простотой хозяйки. Рядом с печью стоял стол, наполовину засыпанный травкой, лежащей на подносе. Рядом в углу комнаты примостился буфет с резными дверками и сквозь стекло виднелась дорогая фарфоровая посуда с голубой росписью. С другой стороны деревянный платяной шкаф и кровать. Над кроватью, как и по всей комнате висели пучки с травами и кореньями. У входа в комнату стояла деревянная лестница, которая вела на открытый чердак. Сквозь проем в потолке также виднелись повешенные пучки целебных трав.

Хозяйка отсутствовала, поэтому я развернулась, чтобы вернуться в спальню, но в этот момент в домик влетел высокий мужчина в военной форме. Он остановился напротив меня и молча посмотрел в глаза. Взглянув один раз в его карие бездонные колодцы, я поняла, что пропала навсегда. Остановилось время и перестало существовать все вокруг, только я и он. Сердце сильно колотилось в груди от близости этого мужчины, а я боялась произнести хоть одно слово. Мы стояли напротив друг друга и не опускали взгляда.

Позади военного стукнула дверь:

– Алекс, что случилось? – он обернулся на голос, это была травница.

– Мария, там боец с рубленной рукой. Привезли с леса, еще жив, посмотри. Напали на границе пятеро разбойников, отбились такой ценой: один погиб, второй ранен.

– Он в госпитале?

– Да, доставили уже туда.

В этот момент знахарка заметила меня.

– Знакомься, это Элиза, та девушка, что ты принес ко мне. Теперь будет помогать мне. Это Александр.

Он что-то буркнул, отвернулся и быстрым шагом вышел из домика. Мария быстро покидала в узкую корзину баночки с мазями, бутыль с настойкой и вышла вслед за ним.

У меня подкашивались ноги, как так случилось, что я вот так с одного взгляда, влюбилась в этого мужчину. Ведь я его не знаю, может он уже женат, может у него отвратительных характер и потом буду мучиться и страдать по нему. Никогда про такое не слышала и прибывала в некотором смятении от новых чувств, захлестнувших меня с головой.

Я осталась в одиночестве. Переложила свои постиранные вещи в сундук, попыталась в окно осмотреть двор, но ничего не получилось, так как стекло было не ровным и искажало все. А выходить на улицу пока побоялась.

Ближе к вечеру пришла Арнелия. Служанка обрадовалась, что я очнулась, обняла и принялась рассказывать, как мы оказались тут.

– Как только на горизонте появился замок, ты отключилась. Привязала тебя к седлу, чтобы не свалилась с коня на землю. Ехали по полю, пока не наткнулись на тренирующихся солдат. Военные вместе с командиром помогли доставить тебя к травнице. Боялись, что умрешь, ты три дня не приходила в себя. Но Мария сказала, что это сказалась голодовка и ты скоро поправишься. Командир спрашивал кто мы и откуда. Сказала, что сестры и сбежали от мачехи, которая за наследство отца после его смерти, надумала нас сгубить с братьями, а мы узнали это.

– Молодец, хорошая легенда. Как думаешь, поверил?

– Не знаю. Спрашивать ничего больше ни стал. Травница здесь очень добрая. Она мне предложила сразу к ней устроиться в помощницы, но я отказалась. Потом Марии надоело, что я у тебя постоянно сижу и устроила меня в швейную мастерскую. Там выделили комнату. – Девушка сжала мою руку. – Пошли со мной, будем вместе жить. Вместе будем работать, научишься кроить одежду, заработаем денег, купим домик, а может и мужей здесь найдем.

– Арнелия, я останусь тут. Буду помогать травнице. Она мне предложила, я согласилась, так будет лучше. Шить я не умею, только вышивать. Выучу травы, научусь лечить людей, так смогу себя прокормить. Грегори сложнее будет меня найти, потому что он не будет тут искать, а я буду в безопасности. Потом перееду в деревушку, где нужна будет знахарка и там останусь.

Следующий месяц я училась у травницы ее ремеслу. Мы с ней разбирали травы, корешки, она рассказывала какие от чего лечат или наоборот, могут отравить человека. Наш домик обитал на заднем дворе замка. Он примостился у крепостной стены. Возле домика стоял большой стол, на котором мы разбирали разное разнотравье и сушили их. Возле нашего жилища находился колодец, куда часто наведывались молодые солдаты за водой, старались при этом подмигнуть мне или обмолвиться словечком с нами. Рядом с нами были выстроены их казармы, между ними построен квадратный полигон для тренировок боевых навыков, где каждый день: хоть в жару, хоть в дождь их тренировал командир Александр, с которым я столкнулась в первый день в домике Марии. Если мы с ним встречались взглядом, то тот всегда хмурился и смотрел строго, как старший брат. При этом если замечал, что кто-то из солдат или офицеров со мной заговаривал, то гонял их нещадно. Поэтому они прежде, чем что-то мне сказать, оглядывались, не видит ли этого командир. За беседу с любой девушкой им попадало, потому что это считалось нарушением режима. Общаться они могли только в свободное время.