Как найти мужа на День всех влюбленных

Аннотация

Мой жених Фелиций умен, красив, богат, а еще он любимчик императора, отчаянный искатель приключений и при этом тонкая романтичная душа. У него есть лишь один недостаток: он не существует. Я выдумала его, потому что я старшая из пяти сестер, и пока не выйду замуж, остальные тоже не могут. И теперь у меня есть всего неделя на то, чтобы найти идеального Фелиция ко Дню всех влюбленных и представить его семье!

* * * Как найти мужа на День всех влюбленных Глава 1 – И скоро ты нам его представишь? – сурово спросила маменька, помешивая чай. – Как только у Фелиция будет посвободнее со временем, – небрежно ответила я. – Вы же знаете, у него сейчас плотный график. – Настолько плотный, что он не может выкроить часок для знакомства с будущей тещей и семьей своей невесты? Четыре мои младшие сестры, сидевшие здесь же, за столом, выжидательно уставились на меня. Я принялась медленно помешивать чай, делая вид, что пытаюсь растворить сахар. Вообще-то я обычно пью без него, но на этот раз перед разговором с матушкой была такой рассеянной, что добавила кусочек. – Это случится со дня на день, – ответила я наконец, откладывая ложку. – Так со дня или на день? – осведомилась матушка, вздернув бровь. – Хорошо, – вздохнула я, – сделаю это как можно скорее. Сегодня же спрошу у Фелиция, когда ему будет удобно. – Отлично, – подытожила маменька и положила мне на край блюдца печенье. – И лучше тебе есть побольше перед свадьбой, невеста не должна выглядеть замученной. – Я знаю! – воскликнула Лиззи, самая младшая. – Пусть Крис приведет его на День всех влюбленных. – Это будет так романтично: сделать предложение в этот праздник. Он встанет на одно колено, расскажет, как любит нашу Крис, откроет коробочку с кольцом, а кольцо это будет шикарным… – протянула сестра, уже самозабвенно прикрыв глаза. – Давай пока без кольца, – прервала я ее излияния. – Как без кольца? – почти подпрыгнула маменька. – Без кольца нельзя, – подтвердила Гертруда, вторая по старшинству сестра после меня, и решительным жестом отказалась от предложения служанки подлить еще чаю. – То есть, конечно же, кольцо будет, – поправилась я. – Только не знаю какое, поэтому не думаю, что уместно его описывать. – Ну как же, – вмешалась Белатриса, средняя сестра, – наверняка такой джентльмен не поскупится. – Конечно, не поскупится! – подхватила Лиззи. – У вас было такое романтичное знакомство! Значит, и кольцо должно быть не менее романтичным! Ты поскользнулась… – И едва не попала под экипаж, – добавила Гертруда. – Но Фелиций очень вовремя оказался рядом, – продолжила Белатриса, подливая сливки в чай. – И подхватил тебя в последний миг, рискуя жизнью и едва сам не попав под колеса, – закончила до этого молчавшая Шарлотта, предпоследняя сестра. – Так что кольцо тоже будет необыкновенным! – не унималась Лиззи, которую больше всех волновала наша с Фелицием история. – Наверняка с розовым алмазом! Или нет… с черным! На последнем мероприятии у императрицы был черный алмаз. – Может быть, сразу с драконьим бриллиантом? – поинтересовалась я. – Лиззи, Фелиций не император! – Тем не менее он богат, – заметила маменька, аккуратно промакивая салфеткой уголки губ. – Раз то и дело путешествует по разным странам, участвует в миссиях по поручению императора и играет в придворном театре. – Да, – пробормотала я, опустив глаза, – но я хочу, чтобы кольцо было сюрпризом. – Вот и увидим этот сюрприз, – подытожила маменька. – Лиззи права: отчего бы ему не прийти на праздник всех влюбленных? – Но… – Передай господину Фелицию, что я жду его на ужин в четырнадцатый день февраля, – произнесла маменька, вставая. – Это же через неделю! – вскричала я. – Вот именно, – бросила маменька через плечо. – У тебя совсем не много времени на то, чтобы подобрать туалет. Советую пока забыть о лекциях в университете и начать прямо сейчас, если хочешь успеть сшить новое платье, купить новую сумочку и сделать необходимые косметические процедуры. И надеюсь, ты записалась к парикмахеру? – Конечно, маменька. – Вот и славно. А сейчас мне нужно написать письмо моей дорогой подруге Луисе. Придется огорчить ее, сказав, что твоя помолвка с ее сыном Чарли, которую мы столько лет лелеяли, невозможна. – А что не так с моей сумочкой? – крикнула я ей вслед, но маменька уже исчезла в коридоре. – Она древняя, – откровенно поведала Лиззи, возникнув рядом и похлопав меня по плечу. – И совсем не романтичная. – Тебе бы только о романтике думать, – покачала головой Гертруда, присоединяясь к нам. Все сестры уже тоже встали из-за стола. – А тебе бы только о своих книгах и правах женщин! – показала ей язык Лиззи. – Хорошо, что у тебя наконец появился жених, – заметила Белатриса. – Мой Гарри уже два года ждет, когда сможет сделать мне предложение. И все эти два года я делаю вид, что не видела кольца, которое он прячет в солонке у себя в серванте. – Теперь и мы наконец можем быть свободны, – пропела Шарлотта, которая всегда говорила все, что думает. Остальные сделали вид, что внезапно заинтересовались обстановкой нашей столовой, но я знала, что внутренне все с ней согласились. Я – старшая из сестер и действительно являлась камнем преткновения между ними и замужеством, потому что по традиции замуж мы должны выходить по очереди. – Пойду напишу записку Гарри, – милостиво улыбнулась Белатриса, коснувшись своих прекрасных белокурых волос, уложенных короной на голове, и вышла из столовой, шелестя платьем. – И я обрадую Ронни! – хлопнула в ладоши Лиззи, умчавшись вслед за ней. – Я сообщу об этом Джорджу сегодня во время похода в театр, – задумчиво произнесла Шарлотта и, слегка кивнув мне на прощание, удалилась. – А я Арнольду во время дневного собрания, – поправила очки на носу Гертруда. – Пойдем, я провожу тебя. Она довела меня до прихожей и, пока я завязывала ленты шляпки, держала кружевной зонтик. – Надеюсь, твой Фелиций все же разумен, – заметила она. – Потому что сейчас он представляется очень легкомысленным, начиная с рода занятий и заканчивая именем. Вернее, даже начиная с имени. – О да, – заверила ее я. – Фелиций очень разумен: он увлекается разными науками, включая алхимию. – Этого-то я и боялась, – закатила глаза Гертруда, протягивая мне зонтик. – Алхимия! Доживем до того, что эту лженауку поставят в один ряд с другими! Фыркнув, она удалилась. Я же слегка кивнула на поклон дворецкого и вышла на улицу, где слышался грохот проезжающих мимо экипажей. Счастливое выражение, которое было приклеено к моему лицу на протяжении всего обеда, сползло. Неделя, о господи! У меня всего неделя, чтобы найти жениха, а фактически мужа! Потому что никакого Фелиция, любимчика императора, отчаянного сорвиголовы и при этом ученого и романтика, не существовало! Глава 2 – Почему бы тебе не сказать матери, что вы с Фелицием расторгли помолвку? – спросила Эрнеста, пока я помогала ей прилаживать седло на дракона. – Расторгли помолвку с тем, с кем встречались полгода и о ком я столько рассказывала? – Ну да. Скажи, что он посмотрел на другую леди, ты не смогла этого вынести, назвала его подлецом и негодяем и объявила, что не желаешь его больше видеть. – Маменька скажет, что это все из-за моей прически, которую я не меняла последние пять лет. И если маменька меня не убьет, то разорвут сестры, которые уже выбрали свадебные наряды, – пропыхтела я, подхватывая сползшее седло. Эрнеста поспешно присоединилась ко мне, и мы совместными усилиями вернули его на место. – Должны же они понять… – Нет, Эрнеста, ты единственный ребенок, поэтому не знаешь, каково моим сестрам, – их судьба зависит от моей нерасторопности. – Я не назвала бы тебя нерасторопной, – заметила Эрнеста, глядя на то, как я быстро затягиваю ремни. – И кстати, когда ты скажешь семье, что работаешь в агентстве «Драко и сыновья»? – Никогда! – испугалась я. – Но тебе нужно как-то решать эту проблему. – Знаю, – вздохнула я и взяла щетку, чтобы смахнуть пыль с чешуи Евы. Ева была прекрасной молодой драконицей и будто специально изогнула шею, чтобы мне было удобнее это делать. Ее разбудили совсем недавно, поэтому движения животного отличались плавностью и были даже слегка вялыми. – Отчего бы тебе не сходить сегодня на «Вечер сердец»? Можешь сделать вид, что ты леди. Эрнеста считала, что я такого же простого происхождения, как и она. – Что ты такое говоришь? Ни за что! – «Ни за что» будешь кричать, когда сестры станут рвать тебя на части. А Гарри, Ронни, Джордж и Арнольд к ним присоединятся. – Ты права, – снова вздохнула я. – Мне срочно нужно решить проблему. И если кто-то на вечере хоть чуть-чуть подойдет под критерии, я его не упущу! – Главное, чтобы он согласился назваться Фелицием, – фыркнула Эрнеста. – Надо же: ну и имечко ты выдумала. – Оно было первым попавшимся, которое я увидела на развороте газеты, когда сестры опять приперли меня к стенке вопросами о кавалере, – хмуро заметила я. – Наверное, это была новость о каком-то принце на горошине. Ответить я не успела, потому что в этот момент в ангар зашел мистер Бернард. На нем были кожаные штаны, летный сюртук и такие же летные очки, как и на Эрнесте. – Дамы, – слегка поклонился он. Мы привыкли к немногословности хозяина «Драко и сыновья» и присели в ответных поклонах. – Ева уже готова? – Да, мистер Бернард. – Вы, Эрнеста, можете заняться Иза-беллой, – кивнул он на соседнее стойло, где дремала взрослая рыжая драконица. – Скоро сюда прибудут первые посетители, а Изабелла как раз хорошо отдохнула. – Да, мистер Бернард, – снова присела в поклоне Эрнеста, хотя в облегающих штанах, при виде которых моя маменька упала бы в обморок, это выглядело для меня до сих пор непривычно. Я подала мистеру Бернарду хлыст. – Благодарю, Кристина, – он едва взглянул на меня. Хозяин агентства был достаточно молодым мужчиной – насколько я знала, ему исполнилось тридцать пять, хотя суровое выражение лица делало его старше. Он был высокого роста, при этом двигался ловко, с какой-то даже грацией, и его никто и никогда еще не видел улыбающимся. Эрнеста говорила, это оттого, что он таким образом старается сразу внушить трепет. Мне же казалось, что его мысли попросту постоянно заняты делами. – Кстати, Кристина. Скоро выставка, и я отправлю вас, – объявил он, вскочив в седло. – Что? О нет, мистер Бернард, я не могу. – Не можете? – он удивленно взглянул на меня. – Это прекрасный шанс, а вы работаете у меня уже год, и я доволен вашей работой. Считайте, что участие в выставке – повышение. Мне ли этого не знать. Как и того, что на выставке будет половина высшего света, включая мою семью. Вот только не в качестве работников. – Видите ли, моя тетушка приболела, поэтому я должна быть с ней. Пожалуйста, отправьте Эрнесту, – произнесла я, глядя на коллегу, которая уже готовила Изабеллу к сегодняшнему дню. Мистер Бернард с сомнением взглянул на меня и заметил: – И за вашей тетушкой никто не может присмотреть два дня? – К сожалению, нет. Она не выносит никаких сиделок и предпочитает только мое общество. – Я уверен, что этот вопрос можно как-то решить. – Боюсь, что нет. – Мы еще вернемся к обсуждению этого вопроса. А теперь вам пора поспешить – мы открываемся через десять минут. – Да, мистер Бернард. Я отошла на несколько шагов, поскольку Ева уже начала расправлять крылья. Мистер Бернард опустил очки на глаза, взялся за рог в передней части седла, и через несколько мгновений драконица взмыла в небо через раскрывшуюся крышу. Я смотрела ей вслед, приставив ладонь козырьком, пока она не исчезла из виду. Что ж, «Вечер сердец» так «Вечер сердец»! Следующие несколько часов я не думала ни о каком Фелиции: несмотря на будний день, посетителей пришло достаточно, и среди них было много детей, поэтому я то готовила дракониц для полета с дирижаблем, то занималась организацией персональных верховых полетов, то искала сотрудников, которые бы накормили животных, потому что сама не успевала. К концу дня я меньше всего напоминала барышню из высшего света, которая готовится к приятному вечеру. – До завтра, Эрнеста! – кинула я, спеша к выходу. – До завтра, – донеслось мне вслед. Когда я вошла в дом тетушки Мэйбл, было ровно шестнадцать тридцать. Напольные часы с кукушкой в холле громко возвестили о моем приходе. – Кристина! – донеслось из гостиной, прежде чем я успела проскользнуть на лестницу, которая вела на второй этаж, где и находилась моя комната. – Это ты? – Да, тетушка Мэйбл, сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к вам. – Мне нужна твоя помощь. Немедленно. Коротко вздохнув, я направилась к ней, на ходу приглаживая волосы. – Бог мой, – приветствовала меня сидевшая в кресле тетушка, – что нынче делают с девушками на этих ваших лекциях? Я поспешно перевернула прижатую к груди книгу, которую держала вверх ногами. – Ничего, тетя, это я виновата: шла по улице. – По улице? Не ехала в экипаже? – Тетя приставила к глазу лорнет. – Кристина, еще чуть-чуть, и ты превратишься в одну из тех девиц с резким голосом и грубыми руками, которые носят – прости господи – брюки и курят сигары. – Никогда, тетушка! – Поди сюда! Что вы сегодня делали на этих ваших лекциях? Препарировали лягушек или занимались еще какими-то подобными ужасами? Мне говорили, что в анатомических театрах делают чудовищные вещи. – Что вы, тетушка, мои лекции не имеют никакого отношения к лягушкам и анатомическим театрам. Нам лишь рассказывают о… мире. Тетушка недоверчиво пожевала губами и сложила руки на набалдашнике трости. Она сидела прямая, как палка, и была столь же худа. – Лекции… а потом девушки возвращаются домой растрепанные, пешком, да еще не могут найти мужа, заставляя младших сестер страдать. Я привычно постаралась пропустить эту реплику мимо ушей. – Вы сказали, что вам требуется помощь? – Да, – она указала на стол, на котором стояла тарелка с тминным кексом. – Передай Марии, что в этом кексе слишком много тмина. Нужно его заменить, нельзя подавать такое, когда придет Евгения. Ты же знаешь, она придерется к каждой крошке. Пусть сегодня подадут черничный кекс, и я не желаю слышать от Марии никаких возражений на этот счет. – Да, тетушка. – Я забрала тарелку. Евгения была старинной подругой тети Мэйбл еще по пансиону, а поскольку других дел у нее не было, она уделяла самое пристальное внимание обстановке и приличиям в доме. – Не опоздай к пятичасовому чаю! – повысила голос тетушка мне вслед. – И сделай что-нибудь со своим румянцем, это неприлично! – Да, тетя! – крикнула я уже из коридора, ведущего на кухню. – И не кричи! Леди положено говорить негромким и приятным голосом! – прогремела тетя. На кухне я нашла Марию и передала ей наказ тети, после чего наконец отправилась к себе. Закрыв дверь на ключ, бросила книгу на кровать, быстро ополоснула лицо и взглянула в зеркало. Тетя права: волосы выбились, а на щеках от долгого нахождения на свежем воздухе горел румянец. Опустившись на кровать, я какое-то время сидела с закрытыми глазами. Как же мне надоело всем лгать! Я живу у тетушки весь последний год: мне едва удалось получить на это разрешение у маменьки. Свое желание переехать к ней я аргументировала тем, что дом тети находится ближе к университету Илана, в который я записалась вольнослушательницей. Когда маменька узнала о моем «неподобающем леди» увлечении, ее чуть удар не хватил. И точно хватил бы, если бы она узнала, что на самом деле мне нужно было прикрытие для работы в «Драко и сыновья». Сестры назвали меня синим чулком и тут же растрезвонили обо всем своим кавалерам. Даже Гертруда, ходившая на собрания, посвященные правам женщин, считала посещение леди университета слишком радикальным шагом. Правда, лекции я тоже несколько раз посетила – не столько из любопытства, сколько для того, чтобы меня на всякий случай запомнили среди слушательниц. В итоге маменька посчитала, что проживание у тетушки, дом которой был обширнее, а штат прислуги больше, поможет мне заполучить выгодную партию, тем более что и центральная улица находилась рядом. А «выгодные партии» как раз имели обыкновение там прогуливаться. Впрочем, и конкуренция со стороны таких же страждущих леди была выше. Но истинной моей страстью были драконы. Увлечение началось, когда я была еще совсем маленькой. Однажды дедушка отвел меня в парк, где запряженный в дирижабль старый дракон по имени Роальд катал детей. Он поднимался всего на несколько метров, так как его лапа была привязана к вбитому в землю пруту, но это развлечение запомнилось мне на всю жизнь. Поэтому объявление (которое в прямом смысле слова мне принес в руки ветер) о том, что агентство «Драко и сыновья» ищет работницу, я посчитала знаком свыше. В рейтинге людей из высшего общества, к которому принадлежала наша семья, работа в агентстве значилась ниже не то что вольнослушательских курсов для девушек… она там вообще не значилась. Работали в нашей стране только женщины низшего сословия и изредка – среднего. Итак, я врала всем: семье – о курсах и о женихе, мистеру Бернарду – о своем положении. Даже Эрнеста считала, что я простого происхождения и лишь скрываю от маменьки и сестер род занятий, потому что они его не одобрили бы. А теперь мне нужно было найти «жениха», чтобы врать еще и ему. Открыв глаза, я похлопала себя по щекам и снова взглянула в зеркало. Ровно без пяти пять я уже спускалась в гостиную. Моя прическа была в идеальном порядке, платье приглушенно мерцало – оно было заказано в знаменитой теапольской школе мод у некоей талантливой Софи, а осанка не уступала осанке тетушки. Через несколько минут, которые мы с тетей провели в гостиной в молчании, делая вид, что пьем чай, явилась леди Евгения. Это была плотная женщина невысокого роста, которая тем не менее как-то умудрялась заполнять собой все помещение, когда появлялась. За ней тенью следовала ее племянница Виола. – Мэйбл! – приветствовала леди Евгения мою тетю. Чашка в руке тети чуть дрогнула, а глаза моментально обежали гостиную, проверяя каждый миллиметр – все ли в порядке. – Евгения, – чуть кивнула она, одаряя подругу легкой улыбкой. – Надеюсь, сегодня будет не тминный кекс? У меня еще с прошлого раза застряли в зубах эти черные зернышки. И не пирог с этими новомодными пряностями – от них только болит голова. – Сегодня черничный кекс, – торжественно провозгласила тетя, довольная, что отстояла именно его в перепалке с Марией. – Mieux que rien [1] , – обронила леди Евгения, не заметив, как дернулся тетин палец на набалдашнике трости. – Что ж, как вы с дорогой Кристиной поживаете? Когда она наконец представит нам жениха? При этих словах Виола быстро подняла и опустила глаза. – Будь у меня такая старшая сестра, – продолжила леди Евгения, – я бы не вела себя кротко, как овечка, подобно бедняжкам Гертруде, Белатрисе, Шарлотте и Лиззи. – Антония, – тетя всегда называла мою маму просто по имени, – прислала мне слугу с запиской: через неделю, на День всех влюбленных, Кристина представит нам своего Фелиция! 1 Лучше, чем ничего ( фр .). Следующие полчаса дамы были заняты обсуждением последних новостей, сводившихся к Фелицию, схемам для вышивания, новым композициям, которые они слышали в салоне, и сплетням. Упомянула леди Евгения и то, что собирается начать подыскивать жениха для Виолы. Ровно через тридцать минут она поднялась, а следом и племянница. – Что ж, дамы, приятно было увидеться с вами. Надеюсь, через неделю я уже смогу насладиться зрелищем кольца на пальце нашей дорогой Кристины. Хорошо, что не бедняжки. Тетя благосклонно кивнула, и леди Евгения с Виолой в сопровождении слуги отправились к дверям. – Куда это ты собралась? – поинтересовалась тетя несколько минут спустя, когда я двинулась – как надеялась, незаметно – к выходу. – Леди Евгения забыла у нас платок. Догоню ее. – Кажется, ее экипаж уже уехал. – Тогда схожу к ней, дом ведь на соседней улице. – Вздор! Можно отправить слугу. Впрочем, ты – милая девочка, можешь сходить. Только так, чтобы у тебя снова не появился этот ужасный румянец. – Хорошо, тетя. Леди Евгения действительно оставила у нас платок, и я передала его Виоле, как раз проходившей мимо открывшего дверь швейцара. Мы улыбнулись друг другу: мы с Виолой когда-то дружили, но в последние годы отдалились, даже не знаю почему. На обратном пути я сделала крюк в две улицы и заглянула на ту, что имела неофициальное название Романтичная. Замедлив шаг, я глубоко вдохнула и неторопливо приблизилась к почтовому ящику, оформленному в розовых тонах. Витиеватая надпись огромными буквами над ним гласила: «Вечер сердец». Быстро взяв карточку из стопки рядом, я написала имя Эвридика и кинула карточку в щель. Крышка опустилась с громким лязгом. Ну все, теперь пути назад нет! Глава 3 Вскоре я уже снова была в доме тети, а еще через полтора часа состоялся ужин, на котором мы с ней сидели на противоположных концах длинного стола. К нам еще ненадолго присоединились Шарлотта, Белатриса и Лиззи. Младшая сестра вела себя непривычно тихо – атмосфера тетушкиного дома сказалась даже на ней. Белатриса же выглядела еще более утонченной, чем обычно, напоминая фарфоровую статуэтку. На десерт сестры не остались – к великому сожалению Лиззи, – поскольку Шарлотта собиралась в театр со своим Джорджем. – Быть может, и вы с Фелицием к нам присоединитесь? – спросила она. – У нас еще осталось место в ложе. – Благодарю, но сегодня Фелиций получил какое-то новое поручение и вынужден был отбыть из города. – Так он будет у нас четырнадцатого февраля, как просила маменька? – Да, я все ему передала. – Ох уж этот кавалер, – покачала головой тетушка с заговорщическим видом, – жду не дождусь, когда увижу этого героя! Да уж. Я тоже. Прощебетав слова прощания, сестры удалились, а я осталась, чтобы отведать вместе с тетушкой великолепный меренговый рулет, вкуса которого совершенно не запомнила, погруженная в мысли о предстоящем вечере. – Ты развлечешь меня чтением после ужина, Кристина? – Простите, тетушка, мне нужно подготовиться к завтрашним лекциям. Боюсь, это отнимет все мое время. Тетушка недовольно пожевала губу. – Эти университеты мало того что задуряют головы юным девушкам, так еще и крадут их у семьи. – Простите, тетя. – Что ж, ступай. Мне почитает Мария. Правда, она читает лишь молитвенную книгу. Сделав книксен, я удалилась наверх, чтобы через четверть часа на цыпочках спуститься и проскользнуть мимо двери гостиной, где Мария монотонным голосом и с акцентом читала тетушке, которая то и дело фыркала и поправляла ее ошибки. Накинув капюшон легкого плаща, я вышла из дома и поспешила к Романтичной улице с совсем не романтичным намерением. Возле здания, на парадной двери которого красовалось сердце, уже толпились гости обоих полов. Среди нескольких экипажей выделялся спортивный кабриолет, в который была впряжена пара коней. – Мисс Эвридика? – громко осведомился стоявший на входе управляющий, направив на меня лорнет на длинной тонкой ручке. – Да. – Пройдите, пожалуйста, внутрь, – протянул он мне шелковую маску. – Справа гардероб, слева небольшой буфет. Основной зал прямо, начало через десять минут. – Благодарю. Я прошла мимо гардероба, решив не оставлять там плащ, и, поскольку двери главного зала были еще закрыты, присела на краешек стула за одним из столиков. Пухленькая дама за соседним нервно запихивала в рот кремовое пирожное. – Вы в первый раз, да? Я чуть кивнула, не желая с ней говорить. – А я уже в десятый, – вздохнула она. Я вздрогнула, услышав о таком стаже. Жених был нужен мне сегодня же, и у меня не было времени наведываться сюда еще девять раз. – Вам так и не удалось встретить пару? – Отчего же, удалось, еще в первый вечер, – собеседница придвинулась ко мне. – Уже тогда я познакомилась с моим Родриго – такой смуглый красавец, я это заметила, когда он случайно сдвинул маску. Но, видимо, он неправильно разобрал адрес, который я ему оставила, поэтому до сих пор не нанес мне визита. – А у вас была… договоренность? – Ну конечно же! – возмутилась дама. – Родриго сказал, что совершенно сражен моей красотой и напором. И готов немедленно жениться. И вот тут-то я заинтересовалась: – И не женился? – Говорю же: произошла какая-то ошибка, поэтому с того вечера я его так и не видела. Вот и хочу встретить вновь, чтобы мы наконец-то могли воссоединиться. Если напор действительно был в почете у неизвестного Родриго, то проявлял он свою заинтересованность нелогично. Вскоре раздался звонок, как в театре, и мы поднялись. Несколько мгновений спустя двери распахнулись и управляющий пригласил нас в зал. – Удачи, – шепнула дама. – Если встретите моего Родриго, передайте ему, что я в зале. – Обязательно. Мы ступили в полутемное помещение, где были расставлены столики. На каждом приглушенно светилась лампа. Я взглянула на свою карточку, где было указано первое место. Далее предполагалось, что кавалеры будут пересаживаться по кругу. – Дамы садятся слева, джентльмены справа. Пять минут на каждую сессию, – объявил управляющий и ударил в маленький медный гонг. Как только звук заполнил помещение, я направилась к своему столику, и то же самое сделали остальные гости. – Вы прелестно выглядите, – заметил, волнуясь, джентльмен, который составлял мне компанию в первой сессии, и отодвинул для меня стул. Судя по нескладности, мой кавалер оказался гораздо более юным, чем я рассчитывала, но мне было не до долгого выбора. Его лицо так же, как и мое, и лица остальных гостей, скрывала маска. – Итак, – произнес он, устраиваясь напротив, – можете рассказать немного о себе, мисс… – он сверился со своей карточкой, – Эвридика? – Что ж, да. Я старшая из пяти сестер… – Пя… ти? – Да. Несколько поколений моей семьи живет в Илане, сейчас я гощу у тети, недалеко от центральной улицы. Мой отец входил в число пэров, сейчас этот титул унаследовала маменька… – А что-то из ваших увлечений? – Я люблю музицировать, вышивать, пятичасовые чаепития и прогулки с моими сестрами. Я решила, что разумнее будет не отходить от стандартного списка. – Значит, этим вы и занимаетесь днем? – Да, если дракониц не нужно срочно кормить… – Дракониц? – То есть сестер, – спохватилась я. – Это наша семейная шутка: маменька с детства называет нас дракончиками… Я мысленно покраснела от досады. Нужно быть осторожнее с оговорками. Похоже, мой кавалер заготовил для вечера такой же стандартный список. Чтобы не терять время, я готова была рассмотреть и его на роль Фелиция и даже потянулась за листком бумаги, чтобы оставить – по его же просьбе – свой адрес, когда, задав вопрос о его планах на будущее, услышала, что через пару месяцев он уезжает учиться в соседний город. Прозвучавший гонг поставил черту под разговором, и несостоявшийся Фелиций, который, откровенно говоря, больше подошел бы по возрасту Лиззи, поцеловал мне руку и пробормотал, как он был счастлив познакомиться с такой леди, как я, и пересел за соседний столик. Ко мне же подсел следующий господин. А потом следующий, и еще один. К концу вечера я уже стала терять надежду. Задача, которая казалась мне если не легкой, то несложной, вдруг превратилась в нечто из разряда пятичасового чая у тетушки Мэйбл, когда у нее собирались все пансионные подруги. Впрочем, нет, с этим чаем ничто не могло сравниться. – Итак, – устало произнес последний джентльмен, присаживаясь за мой столик. – Поведайте мне о вашей музыке и вышивании. – Что, простите? – Вы же хотите рассказать мне о пьесах, которые разучиваете для игры в салоне, ваших пяльцах, чаепитии с подругами и вечерних прогулках по главной улице? – Вообще-то… да. – Тогда сделаем вид, что я вас выслушал. А я рассказал вам о своих… – Охотничьих ружьях, мужском клубе, учебе и любимом коне… – Конях, – поправил он, – у меня пара. – Конях, – согласилась я. – Ну, раз мы познакомились, давайте перейдем к сути. С какими целями вы на этом вечере, мисс… – он сверился с карточкой и хмыкнул, – Эвридика. [2] Сверившись со своей, я поняла почему. – А с какими вы, мистер… Орфей? [3] – Я ищу жену, – спокойно произнес он. – И верите, что можете ее здесь найти? – Уже нет. – Тогда почему же вы здесь? – Потому что я, видите ли, Эвридика, занятой человек, и у меня нет возможности каждый день пить кофе, – он слегка отодвинул чашечку, – на «Вечере сердец». Моя задача – с наименьшими затратами времени и нервов найти хорошую спокойную леди, которая не будет говорить заученные речи, а станет просто хорошей хозяйкой моего дома, чтобы следить за ним и служить мне надежным тылом. 2 Героиня древнегреческого мифа о трагической любви. 3 По легенде, Орфей спустился за умершей от укуса змеи Эвридикой в царство мертвых. – Вы считаете, что роль женщины лишь в этом? – В чем же еще? – удивился он. – Быть может, у вашей потенциальной жены будут свои интересы, отличные от тех, что вы перечислили? – И какие же? – он откинулся на стуле, скрестив руки на груди, и я впервые отметила, какого мощного он телосложения. Волосы были то ли черными, то ли просто темными – в полумраке невозможно было определить. Жаль, голос звучал немного приглушенно из-за маски – мне почему-то подумалось, что он красивый. – К примеру, она может ходить в… университет. Или сама управлять экипажем. Он фыркнул: – Мне не нужен синий чулок. Я же сказал: я в поисках спокойной, домашней леди, которая соответствует… – Общепринятым критериям. – Да. При этом не повторяет за другими то, что втолковали тетушки и гувернантки. – Что ж, тогда, думаю, мистер Орфей, мне не следует тратить ваше время, – произнесла я, намереваясь встать. – Постойте, – он взглянул на быстро утекающие песчинки песочных часов на краю стола, – раз у нас осталась еще пара минут, расскажите мне о ваших предпочтениях касательно кавалера. – Зачем? Я вижу, что не соответствую вашим ожиданиям. – Потому что это было бы честно – я ведь рассказал вам о своих в отношении леди. И еще потому, что мне, быть может, интересно. Ну и наконец, вы, наверное, не захотите первая при всех покидать этот вечер. Я чуть пожала плечами. Последнее меня не пугало. – Что ж, хорошо. Я здесь тоже в поисках мужа. Я должна представить его семье хотя бы в качестве жениха через неделю. – Отчего такая спешка? – приподнял брови он, отчего маска шевельнулась. – На то есть свои причины. – Хорошо. И каким же он должен быть? – Он должен быть… – я задумалась, потому что до этого не давала себе труда составить портрет будущего спутника жизни и, в отличие от Орфея, не имела конкретных критериев. – Он должен разделять… или хотя бы понимать мои увлечения. Осознавать, что мне нужно личное пространство, и уважать мои интересы. – Чтение, прогулки и музицирование? – Быть может, у меня есть и другие, несколько… непривычные для женщины моего круга. – Так «быть может» или есть? – Вы… – начала было я, но тут раздался гонг, прерывая нас. – Кажется, наше время истекло, – произнесла я, вставая и протягивая ему руку. – Определенно истекло, – согласился Орфей, тоже вставая, и вместо того, чтобы поцеловать, чуть пожал ее. – Тогда прощайте, – отвернулась было я. – Постойте, – удержал он мою руку. Я удивленно обернулась. – Отчего бы нам не встретиться вновь, Эвридика? – Оттого, что нам не стоит тратить время друг друга, раз мы не соответствуем взаимным ожиданиям, Орфей. – Так почему бы не тратить его вместе? У вас цель – найти мужа, у меня – жену. Я мог бы помочь вам, а вы – мне. – Каким образом? – К примеру, вы расскажете мне о местах, где я мог бы познакомиться с будущей супругой, или расскажете о приемах, помогающих произвести благоприятное впечатление. А я, со своей стороны, помогу вам. Я колебалась. Управляющий уже прошел к дверям, выразительно посматривая на замешкавшихся гостей, среди которых были и мы. – Хорошо, – решилась я. – Но я все еще не думаю, что это хорошая идея. – Не думайте, просто оставьте мне ваш адрес, чтобы мы могли договориться о следующей встрече. – С одним условием. – Каким? – Мы снова будем в масках. Он вопросительно приподнял бровь. – К чему нам испытывать смущение при возможной случайной встрече? Лучше не знать лиц друг друга. – Как пожелаете, – чуть поклонился он, и я быстро черкнула на его карточке адрес абонентского ящика тетушки Мэйбл. Возле выхода дежурила моя давешняя знакомая. – Вы не встретили моего Родриго? – с надеждой спросила она. – Боюсь, что нет. Ни у одного джентльмена не было такого имени. Но вы должны и сами это знать – мы ведь разговаривали со всеми кавалерами по очереди. – Да, но я подумала, что он мог случайно ошибиться столиком, и мы не встретились, – пролепетала несчастная почти жена. Пожелав ей удачи в поисках, я покинула здание. Экипажей перед ним уже почти не осталось. Моего Орфея тоже не было, как и пары впряженных в спортивный кабриолет коней, которых я видела в самом начале вечера. Глава 4 – Ну как? – спросила меня на следующий день Эрнеста. – Что как? – Я сделала вид, что поглощена полированием чешуи Евы. – Ты ходила на «Вечер сердец»? – спросила она, придвинувшись ко мне и пытаясь подцепить камешек из-под когтя Изабеллы, которая лежала, лениво вытянув лапу. – Возможно. – Так ходила или возможно? – Она уперла руку в бок. – Ты прямо как Орфей, – вздохнула я, чуть тронув Еву, чтобы та приподняла крыло и мне было удобнее протирать его бархатной тряпочкой. – Какой еще Орфей? – Мужчина, которого я там встретила. – Он согласился сыграть роль Фелиция? Или вы понравились друг другу и теперь он твой жених? – Нет. – Я пощекотала драконицу под мордой, и та подняла ее, чтобы я могла добраться до шеи. – Мы договорились помогать друг другу. – Помогать в чем? – озадаченно спросила Эрнеста, возвращаясь к своей работе. – В поиске вторых половинок. – Постой, – она замерла с щеткой в руках. – Ты отправилась на «Вечер сердец» и нашла там того, кому будешь помогать искать вторую половинку? – Ну… да. А он мне. – Кристина, – поднырнув под головой драконицы, Эрнеста снова возникла передо мной, – так почему бы этой второй половинкой не стать тебе? – Нет. – Я сменила инструмент на щеточку для ресниц. Они у Евы были пышные – всем бы модницам такие. Одно удовольствие расчесывать их. – Мы договорились о другом, потому что я не подхожу под его критерии. – И какие же у него критерии? – Он ищет простую и скромную женщину, которая не будет притворяться и станет хозяйкой его дома. – Разве ты не такая? – Ты не понимаешь: эта женщина должна быть лишена… – я взмахнула щеточкой, – амбиций. Он хочет, чтобы она не работала: эдакая леди из журнала «Домашний Илан», которая будет руководить кухаркой при варке мармелада, подавать ему подогретые тапочки и служить хранительницей очага. Иными словами, она не должна работать. – Я указала на Еву. Эрнеста тоже перевела на нее взгляд. – Понятно, – хмыкнула она, возвращаясь к Изабелле. – И когда же у вас следующая встреча? – Не знаю, я оставила ему адрес абонентского ящика своей тети. Ну, а ты? – А что я? – Она указала на свои брюки, расширяющиеся на бедрах. – Если желающих стать женихом работающей девушки немного, то ищущих девушку в брюках еще меньше. Мы обе рассмеялись. – Когда-нибудь времена изменятся, – заметила я. – Наверное, – отозвалась Эрнеста, глядя на позевывающую и расправляющую крылья Изабеллу. Тут в ангар вошел мистер Бернард, и мы одновременно сделали книксен. – Дамы, – поздоровался он. – Кристина, пройдите, пожалуйста, ко мне в кабинет. – Да, сэр. Отложив бархатную тряпочку, я проследовала за ним, сделав большие глаза в ответ на вздернутые брови Эрнесты. – Итак, – произнес мистер Бернард, закрывая дверь и усаживаясь на свое место за столом, – вы обдумали еще раз мое предложение? – Да, сэр, но мой ответ остался прежним. Он поставил локти на стол и задумчиво соединил кончики пальцев. – Позвольте спросить, чего именно вы боитесь? Оставить больную тетушку на два дня с сиделкой? – О да, она не терпит посторонних. – Даже ради отличного шанса, выпавшего ее племяннице? – У пожилых леди свои обыкновения, сэр. – Выставка состоится через неделю. Возможно, к этому времени вашей тетушке станет лучше? – Возможно, сэр. Но есть и другая причина. – Какая же? – Моя семья… видите ли, они не очень одобряют то, что я работаю. На этот раз он так удивился, что убрал локти со стола и встал. – Как они могут не одобрять того, что вы работаете? – Мистер Бернард прошелся по кабинету. – Понимаю, если бы вы были леди из высшего общества – разразился бы скандал. Но обычная скромная девушка вполне может трудиться, если нужно помочь своей семье. Тем более агентство «Драко и сыновья» пользуется уважением в обществе. Компанию основал еще прадед мистера Бернарда, и в ней до него работали его отец и дед. – Да, мистер Бернард, но моя семья придерживается довольно старомодных взглядов. Он остановился и пристально посмотрел на меня, а потом вдруг прошел к стене и раскрыл дверцы небольшого бара. – Вот, – он протянул мне фарфоровую чашку и плеснул в нее воды из графина. Вода в зачарованной чашке тотчас вскипела, растворив гранулы чая на дне. – Выпейте. – Благодарю, сэр, – произнесла я, принимая ее и разглядывая тоненький фарфоровый ободок. Вторую чашку он взял себе и задумчиво отхлебнул. Я из вежливости тоже сделала крошечный глоток. – А что, если бы я с ними поговорил? – внезапно произнес мистер Бернард. Я едва не уронила чашку: – Думаю, это не лучшая идея. – Вы настолько сомневаетесь во мне или настолько уверены в них? – И то и другое, сэр. Теперь я могу вернуться к работе? – Да, Кристина, идите. Я направилась к выходу, потом, вспомнив про чашку, вернулась и поставила ее на стол. Снова поблагодарив мистера Бернарда, я наконец удалилась. Все утро я занималась обычными рабочими делами. Но мысли нет-нет да и обращались ко вчерашнему вечеру. Стало любопытно, как выглядит Орфей без маски. Голос у него даже из-под маски, искаженный, был приятный, комплекция внушительная. А раз он водит спортивный конный экипаж, то не лишен рискованной нотки в характере. По крайней мере, если верить Лиззи, которая увлекается науками вроде френологии и уже настолько в этом преуспела, что может, метнув один взгляд, понять характер и привычки человека. Правда, все эти навыки нужны ей в отношении кавалеров. [4] 4 Теория, которая связывает характер, интеллект человека с формой его черепа. К обеду, поняв, что все еще думаю об Орфее, я рассердилась и обратила все свое внимание на работу. – Ты еще здесь? – удивилась Эрнеста, когда я покидала стойло Изабеллы, на которой недавно катали детей в дирижабле. Драконица в какой-то момент переволновалась, и я задержалась, чтобы успокоить ее и убедиться, что все в порядке. – А который сейчас час? – Почти полдень. – О нет! Мы с сестрами договорились встретиться! Сорвав с себя передник, я схватила шляпку и, придерживая ее рукой, поспешила к выходу. Мы условились встретиться в кондитерской «У Мэтью». Это было известное старинное заведение. – Простите, что задержалась, – выпалила я, влетая, и осеклась при виде маменьки. Она изумленно посмотрела на меня, а я на нее. Маменьки сегодня за обедом не должно было быть. – Кристина, что за вид? И где твои учебники? Сестры тоже удивленно смотрели на меня. Утонченная Белатриса, не донеся до губ, держала в руке крошечную – на два глотка – чашечку. Брови вразлет пересекли лоб подобно распростертым крыльям птицы. – Простите, я оставила их в университете. Мама неодобрительно покачала головой и указала на свободный стул: – Что ж, садись. Я кивком поблагодарила официанта, который мне его пододвинул, и постаралась успокоить дыхание. – Так что там со вчерашним представлением? – спросила маменька, поворачиваясь к Белатрисе. Та со своим Гарри присоединилась в театре к Шарлотте, которая была на представлении с Джорджем. Моя средняя сестра изящно отставила чашечку и лучезарно улыбнулась официанту. – Все как обычно: мелодраматично, патетически, со слезами и победившей в конце любовью. – И страстью, – добавила Шарлотта, подцепляя ложечкой малиновый мусс из креманки. – Когда любовь побеждает – это хорошо, – вынесла вердикт маменька. – Мне вот пришлось вчера огорчить мою дорогую Луису. – Неодобрительный взгляд в мою сторону. – Ее Чарли так горевал, узнав о расторжении помолвки… Представляю, как мог горевать тот, кто видел меня в последний раз в детстве и большую часть жизни провел, колеся по странам Авропы. – Надеюсь, Фелиций оправдает доверие и все наши потери, – докончила она. – Мужчина с таким именем не может не оправдать! – воодушевленно заметила Лиззи, активно орудуя ложкой и сметая кусок шоколадного торта. – Расскажи нам еще, Кристина, какой он. Все четыре сестры и маменька вперили в меня взгляды. Гертруда даже очки поправила. – Ну, он… – я помешала сахар в чашечке, которую мне только что принесли, – любит приключения. Еще он храбр, очень артистичен… – Все это мы уже слышали, – прервала Белатриса, – расскажи что-нибудь новенькое. – Да, – поддержала маменька. Я растерянно умолкла. – Что-нибудь более конкретное, – добавила Шарлотта, которая рассеянно рассматривала обстановку и казалась, как обычно, витающей в облаках, хотя я знала, что сестра довольно внимательно слушает нас. – Из нового, он… – Сестры подбодрили меня взглядами. – Что ж, он высок… – Лиззи ахнула с возгласом: «Так и знала!» – Еще у него приятный голос, – продолжила я, воодушевляясь, – довольно острый ум. И он любит управлять своим спортивным конным экипажем, – внезапно вырвалось у меня. – Конный экипаж – это хорошо, – благосклонно кивнула маменька. Я же пыталась собраться с мыслями и сообразить, что еще сказать. У меня было не слишком много опыта в подобных описаниях, поскольку все мое общение с мужчинами сводилось к формальным разговорам во время светских приемов или прогулок где-нибудь в городском парке или на центральной улице. – Еще он в самую первую встречу сказал, что ищет добрую жену и хорошую хозяйку и любит летать на драконах, – рассеянно закончила я, думая о предстоящей на сегодня работе. Доселе благодушно кивавшая маменька вдруг подпрыгнула: – На драконах? Ты говорила, что он участвует в миссиях по поручению императора, и я думала, ты имеешь в виду самоходный дирижабль или порталы с магическими кристаллами, но никак не этих огромных опасных тварей! – Ну да, – очнулась я, – он летает и самоходными дирижаблями, и кристаллами, и вот… драконами. А что в них плохого? И зачем их так называть? – Это непредсказуемые животные, лишенные интеллекта. Неизвестно, что они могут выкинуть в следующий момент. Сейчас дракон кажется спокойным и добродушным, как нас убеждают газетные интервью этого мистера… Бернарда. А в следующий миг откусит тебе руку. – Ничего подобного не случается, – спокойно ответила я. – Разве ты не помнишь, как в детстве дедушка отвел меня покататься на дирижабле, который поднимал дракон? – И слава богу, что ты осталась жива! Я слышала, в соседнем Свитвилладже один такой дирижабль перевернулся: оказалось, дракону нездоровилось, а хозяин не предупредил об этом публику, чтобы не терять клиентов. – Мистер Бернард такого не допустил бы, – уверенно заметила я. – Он всегда очень тщательно следит за здоровьем своих драконов и честно предупредит клиентов, если один из них неважно себя чувствует. – Тебе-то откуда знать? – удивилась маменька, и я прикусила язык. – Читала об этом в газетах… – Кстати, в газетах пишут, что мистер Бернард посетит со своими драконами предстоящую выставку, – возбужденно заметила Лиззи, – и был намек, что трюки будут невообразимыми! – Ничего хорошего из этого не выйдет, – покачала головой маменька, излишне громко помешивая ложкой. – Тем более на выставке будет высший свет, а этот мистер Бернард, при всех его заслугах, происходит из низов. Что ж, на сегодня нам достаточно чаю. Она сделала знак официанту, и тот тотчас поспешил к нашему столику с услужливой улыбкой. – Твой Фелиций вернется сегодня или завтра? – спросила Белатриса, когда мы направлялись к выходу. – Скорее всего, завтра, – сдержанно ответила я. – Тогда ему лучше поспешить, – заметила она, поправляя перчатки, – потому что маменька еще не оставила своих надежд на Чарли и думает, что этот вариант можно оставить про запас. Поцеловав ее в щеку и попрощавшись с маменькой и остальными сестрами, я поспешила обратно на работу, специально свернув в другую сторону и сделав крюк в один квартал. Остаток рабочего дня прошел спокойно, и, завершив основные дела, я подметала в ангаре. Эрнеста сегодня отпросилась пораньше: у нее заболела тетя – в отличие от моей, на самом деле. Старый дракон по имени Марк следил за моими взмахами метлой. Заметив это, я ему подмигнула. – Вам нравится моя подруга, милорд? – осведомилась я, указав на метлу, и повернулась вместе с ней на месте, как в танце. – Тогда позвольте я представлю вас друг другу… Ах нет, вы интересуетесь мной? Что ж, извольте, меня зовут Кристина. Дракон, чуть приподняв голову, с интересом следил, что будет дальше. Я ему поклонилась, как кавалеру на балу. – Вы приглашаете меня на танец? Вы не были записаны в моей бальной книжке, и маменька может быть недовольна, но так и быть, я тайком приму ваше приглашение. Я сделала несколько па в его сторону вместе с метлой. – Как вам этот вечер? Согласна: и на мой взгляд, тут слишком много гостей и очень душно. Но украшения, вы правы, очень даже милы… Что? Вы тоже не любите этих пустых разговоров, которые мы непременно должны вести? И мне больше по душе искренние беседы… – Что здесь происходит? – раздалось сверху, и я поспешно остановилась, перехватывая метлу. По лестнице спускался мистер Бернард. – Простите, сэр, я убиралась. – И часто вы кокетничаете с метлами? – Я кокетничала не с метлой, а с Марком. Хозяин «Драко и сыновья» посмотрел на старого дракона, тут же отвернувшего голову, и остановился у подножия лестницы в нескольких шагах от меня. – Разве вы не знаете, что юным барышням лучше не кокетничать, если они не собираются принимать ухаживания кавалера? – Скорее Марк примет мои, – ответила я, опуская глаза и поспешно возобновляя уборку. – Завтра предстоит отполировать его так же, как Еву. – Что ж, не забудьте потом оставить в сторожке ключи от ангара, – произнес он, направляясь к выходу. – Не забуду, мистер Бернард. – И спасибо за Еву, она сегодня буквально блистала. Ева была личной драконицей мистера Бернарда. Когда он ушел, я быстро закончила дела и направилась в дом тетушки. По дороге я задержалась на почте, чтобы проверить письма, и сама удивилась тому, как огорчилась, не обнаружив среди них послания от Орфея. Впрочем, чего я ожидала? Вечер прошел, и его планы могли измениться. Если я буду ждать от него послания, то могу уподобиться той несчастной бедняжке, которая каждый вечер караулит своего Родриго. Глава 5 День всех влюбленных приближался, и в городе всюду появлялись украшения. Утром по дороге в агентство я ненадолго задержалась перед витриной магазинчика, где были выставлены вырезанные из бумаги валентинки и шоколадные сердца. Я уже хотела было свернуть на улицу, где находилось агентство, когда мне навстречу вылетела Лиззи. – Кристина! – изумленно выпалила она, а я от неожиданности даже не успела испугаться. – Я думала, университет в другой стороне. – Да, в другой, я лишь хотела посмотреть валентинку для Фелиция, – пролепетала я, махнув на витрину. – Такое должен дарить кавалер, по крайней мере первым, – выдала младшая сестра. – Впрочем, я хотела поговорить не об этом, – она протянула мне карточку, – это принесли тебе с почты вскоре после твоего ухода. Тетя Мэйбл попросила передать. Я побежала, чтобы тебя догнать, правда, не надеясь, что успею. Удивительно, что мы все-таки встретились… – Да, удивительно, – отозвалась я, принимая карточку. – И тебе не следует так бегать, тем более одной. Маменьке это не понравилось бы. – Я была с Шарлоттой, но она сказала, что не пойдет быстрым шагом, чтобы не испачкать подол, ты же ее знаешь. – Да… – Это от Фелиция? – Что? – Это, – указала она на карточку. Я перевернула ее так, чтобы Лиззи не видела, и ощутила, как сердце начало колотиться быстрее при виде золотистой буквы «О» на послании. – О да, – поспешно ответила я, опуская карточку. – Он сообщает, что вернулся? – Именно. – Замечательно! Значит, тебе не нужно будет по нему скучать. Ну все, мне пора, прощай! – Помахав на прощание, Лиззи поспешила обратно, перепрыгивая через лужи и нарушая все мыслимые правила приличия. Впрочем, это не мешало ей улыбаться встречным господам, а им – отвечать ей тем же. Я же, снова взглянув на букву «О», быстро спрятала конверт в сумочку-мешок и поспешила в агентство. До открытия еще оставалось время, поэтому, спрятавшись в комнате для переодеваний, я раскрыла сумочку. На листке, вложенном в конверт, было написано: «Дорогая Эвридика, как вы смотрите на то, чтобы в обед прогуляться в городском парке? У меня к вам есть вопрос. Буду ждать вас ровно в час возле арки и не отниму много времени». Снова спрятав записку, я принялась за дела. В обед мне пришла еще одна записка, которую доставила Эрнеста. Это оказалось послание от Белатрисы. – О нет! – воскликнула я, прочитав его. – Что такое? – удивилась Эрнеста. – О нет-нет-нет! – повторила я, перечитав строки. – Что-то случилось? – встревожилась коллега. – Случилось, – согласилась я, складывая послание. – Белатриса говорит, что маменька подумывает о том, чтобы пригласить меня и Фелиция на ужин пораньше. Что мне делать? Эрнеста вскинула брови: – Во всем сознаться и молить о прощении. – Не вариант, – мотнула я головой и опустилась на седло, которое несла для Изабеллы. – Тогда искать активнее. Может быть, еще раз сходить на «Вечер сердец»? – Я уже один раз была и там мне больше нечего ловить. Думаю, как раз посоветуюсь с Орфеем. – Тем самым, которому ты решила помочь найти вторую половинку? – Да, а он – мне. Он пригласил меня сегодня в обед прогуляться в городском парке. – Тебе не кажется, что решение пришло к тебе само? – О чем ты? – Почему бы тебе не пригласить Орфея в качестве Фелиция на знакомство с семьей в День всех влюбленных или когда там твоя матушка решит его пригласить? – Нет, уверена, Орфей на такое не согласится. Он кажется серьезным и не выглядит человеком, готовым выдавать себя за другого и устраивать такой спектакль. Произнеся последнее слово, я задумалась и повторила: – Спектакль… – Что? – Почему бы мне не нанять актера? Эрнеста с сомнением взглянула на меня. – Какого джентльмена я уговорю изобразить моего жениха под чужим именем? Не говоря уже о том, чтобы действительно найти почти мужа за столь короткий срок? Зато актер мог бы сыграть его! – Тебе не кажется, что все слишком далеко заходит? – заметила Эрнеста, открывая соседнее стойло, где дремал Марк. – Это всего лишь один день, – пожала плечами я. – Я обязана представить кого-то маменьке и сестрам. А потом я действительно сделаю вид, что свадьба расстроилась из-за нашей ссоры или чего-то подобного. Они будут огорчены, но у меня появится чуть больше времени, чтобы действительно найти… – я вздохнула, – жениха. Мои сестры не должны страдать из-за меня. – Делай, как знаешь, – донесся из стойла голос Эрнесты. – Только потом не запутайся во всем этом. – Сейчас у меня нет выбора. – Я подхватила седло и направилась к Изабелле. В обед Эрнеста ушла домой делить трапезу с семьей, а я отправилась в городской парк, чуть было не забыв про маску. Моя, с «Вечера сердец», осталась дома, поэтому я завернула в карнавальный магазинчик и купила новую. Орфей, как и обещал, ожидал меня возле арки. В это время года она была увита плетистыми розами, а он стоял против света, поэтому я на какой-то миг замерла, залюбовавшись высокой широкоплечей фигурой, залитой солнечными лучами. Тут он повернулся и заметил меня. – Вы пришли? – Да, – я приблизилась. На нем тоже была маска, та же, что и на вечере. Наш вид не вызывал особого удивления: люди – особенно из высшего света – порой предпочитали скрывать лицо, отправляясь по личным делам. Эта мода пришла к нам из соседней Энеции. – Вы говорили, что у вас ко мне вопрос? – Да, – он сделал жест в сторону одной из аллей. – Не хотите ли немного пройтись, чтобы обсудить его? – Пожалуй. Мы двинулись рядом. – Итак, я думал над нашим последним разговором, – он отодвинул свисающие на дорожку ветви, чтобы я могла пройти. – И о чем же конкретно? – Вы говорили, что есть женщины… с амбициями. Что вы имели в виду? – Я говорила о тех, кто, к примеру, читает книги о науке или посещает университет, потому что им интересно, как устроено электричество. Орфей взглянул на ближайший фонарь, пока еще погашенный. – Чем оно лучше тех же газовых фонарей? – За ним будущее. – С чего вы так решили? Вы увлекаетесь электричеством? – Вообще-то нет, – призналась я. – Но несколько раз посещала лекции в качестве вольнослушательницы и встречала там девушек, которым это действительно было интересно. – Хорошо, что еще, кроме книг и электричества? – Ну, к примеру, некоторые женщины надевают брюки, потому что это может быть частью их профессии или моды. Он поморщился: – Согласен, когда это часть работы, но дань моде… в чем тогда будет их отличие от мужчин? Для воспитанной женщины это недопустимо. Я чуть повела плечами: – Почему женщина не может сделать свой выбор? – Потому что есть определенные нормы, которые нужно соблюдать. Потому что мужчине виднее, как распоряжаться имуществом и как управлять жизнью. А женщина должна ему доверять. – Но если мужчина принимает нерациональное решение? Тогда он может поставить под угрозу обоих. Орфей остановился: – Вы считаете, что женщина примет более разумное? – Нет. Я считаю, что неразумными могут быть в равной степени оба. Как и разумными. Он продолжил путь, заложив руки за спину: – Так вот что вы имеете в виду под амбициями? – Это лишь слово, которое вы подобрали. Можно назвать это по-другому – «мечтой» или «собственной волей». – Так вы как раз из таких женщин? – Наверное… да. – В нашу прошлую встречу вы сказали, что у вас есть свои интересы. Сегодня – что интересы эти не связаны ни с электричеством, ни с брюками. В чем же они? – Мне интересны… – я задумалась, – полеты. – В самом деле? – удивился Орфей. – Вы имеете в виду путешествия на дирижаблях? – Не совсем. Я почему-то не решалась рассказать ему о драконах. Быть может, и не стоит? Вся прелесть таких бесед в том, что можно не раскрывать всего о себе и даже лицо закрыто маской. – Так это и был ваш вопрос? – Да, я подумал, что было бы любопытно взглянуть на мои поиски немного под другим углом. И слегка скорректировать запрос. – И как? Мой ответ помог его скорректировать? – Боюсь, ни в малейшей степени. Мне по-прежнему претят женщины, которые ведут себя как мужчины. Я вздохнула: – Наверное, это я не смогла донести до вас свой взгляд. – Ну а что же вы? Продвинулись в своих поисках? Вы говорили, что жених нужен вам в течение недели. – Боюсь, даже еще раньше, чем я думала. И нет, пока не продвинулась. Но сегодня я собираюсь в театр. – Вот как? – Он вскинул брови, отчего маска шевельнулась. – Вы хотите отвлечься от забот? – Напротив, собираюсь погрузиться в них с головой. – Так зачем вам в театр? Я замешкалась, и Орфей остановился: – Так вы желаете найти жениха там? – Да. – Простите, не ожидал, что у вас такие… вкусы. Это прозвучало как: «Простите, думал, что вы приличная девушка». – Нет, вы не поняли, я… Мне нужен актер. – А поподробнее? Мы свернули на соседнюю аллею. – Если подробнее, то я совершенно упаду в ваших глазах. – Вы не выглядите девушкой, которую излишне волнует мнение других. Тем более человека, которого вы даже в лицо не знаете. – Остановлюсь на том, что мне нужно в театр. И сегодня же. – Тогда отчего бы нам не сходить туда вместе? – Вы пойдете со мной? – Я неуверенно посмотрела на него. – Если вы пойдете со мной. – С радостью! – Признаться, посещение «Вечера сердец» – это одно, а вот появиться в театре без сопровождения стало бы для меня слишком большим испытанием. – Тогда мне понадобится ваш адрес. Я представила лицо тетушки Мэйбл при виде того, как я сажусь в незнакомый экипаж вечером, и ее голос, когда она требует сердечные капли. – Нет, лучше встретимся прямо там. Но я не хотела бы идти в оперу… В опере был слишком велик шанс встретить кого-то из знакомых. – Лучше выбрать более камерный театр. – Тогда почему бы нам не сходить в атальянский театр под открытым небом? Труппа у нас в городе уже месяц, – предложил Орфей. – Не слышала о таком, но доверюсь вам. – Спектакли проходят прямо здесь, в парке. После того как мы условились о встрече, Орфей довел меня до ворот – от предложения сопроводить меня куда нужно я отказалась, – и мы распрощались. На работу я вернулась в более приподнятом настроении. Теперь, если матушка все же решит ускорить встречу с Фелицием, у меня уже, возможно, будет согласие одного актера. Глава 6 – Ты уже уходишь? – спросила Эрнеста вечером. – Да, я сегодня отпросилась у мистера Бернарда чуть раньше. Мне нужно было успеть на спектакль, а до того – предупредить об этом тетушку и, возможно, отразить все ее возражения и успокоить. Неподалеку раздался сигнал, оповещающий о том, что следующая группа уже собралась, и Эрнеста, попрощавшись, поспешила туда, ведя в поводу Изабеллу. Я же хотела свернуть в сторону комнаты для переодеваний, когда услышала в крайнем стойле голос. Он, казалось, кого-то успокаивал. Бесшумно приблизившись, я поняла, что это мистер Бернард. Он улетал сегодня по делам и, очевидно, уже вернулся. Осторожно заглянув в стойло, я увидела, что хозяин «Драко и сыновья» сидит на охапке соломы, брошенной на пол, возле Евы, лежавшей, вытянув шею и устроив рядом с ним свою мощную голову. Он гладил ее и что-то бормотал – удалось различить лишь несколько слов, из которых я сделала вывод, что ее что-то испугало во время полета. Я вспомнила слова матушки о том, что драконы – непредсказуемые и агрессивные существа. Как жаль, что она судит о них по заметкам из газет! Тут мистер Бернард порылся в кармане и протянул Еве кусок сахара на ладони. Она аккуратно взяла его губами, как, бывает, берут лошади. Внезапно мне показалось, что сцена уж слишком личная. Наверняка хозяин агентства, который привык появляться перед нами собранным и строгим, не хотел бы, чтобы его видели за проявлением нежности к любимице, да еще в таком виде: с развязанным шейным платком и без сюртука. Осторожно попятившись, я свернула к комнатушке для переодеваний и вскоре покинула агентство. Тетушке Мэйбл пришлось сказать, что я иду в театр вместе с Эрнестой. – Что это еще за мода такая, когда две девицы одни отправляются в такое место? – «Такое место» посещает половина города и весь высший свет. – Но они при этом замужем! А без сестер, без маменьки… Ладно бы эта твоя Эрнеста была замужней матроной. Или она такая и есть? – Нет, у нее другие… приоритеты. – Тоже лишь лекции в голове? Я вспомнила Эрнестины кожаные штаны: – Можно и так сказать. – Что ж, надеюсь, в следующий раз ты отправишься туда со своим Фелицием. Или с Чарли, – заметила тетя, подставляя щеку для поцелуя. – Без разницы с кем из них – девушка твоего возраста и положения не должна ходить по театрам с подругой. – Да, тетушка. – А ужин? – спохватилась она. – Простите, тетя, но в это время уже начнется представление. В дни посещения театров обычно ужинают после представления. Вот это ее серьезно огорчило. – Мало того что бросаешь меня ради зрелища, так еще и оставляешь без компании за ужином? Я тоже огорчилась, осознав, что слишком нарушаю привычный уклад жизни тети. – Вы могли бы пригласить леди Евгению… – Она всего полчаса назад ушла с нашего пятичасового чая. К тому же леди Евгения наверняка предпочтет ужинать с семьей. – Тетя умолкла, что-то прикидывая. – Позови Марию. Она отлично играет в вист и знает все сплетни в городе. Но если ты кому-нибудь проболтаешься о том, что я ужинаю со служанкой, я голову с тебя сниму! – Буду нема, как дворецкий во время званого обеда, – приложила я палец к губам и поднялась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Сидя перед трюмо и расчесывая волосы, я впервые задумалась над словами маменьки о своей прическе, которую не меняла последние пять лет. Мои пышные темные волосы лежали на плечах, контрастируя с белизной нижней сорочки. Выдвинув ящик, достала шпильки и попыталась соорудить одну из тех причесок, что видела недавно в журнале мод Белатрисы. Получилось не совсем так, но я осталась довольна результатом. Платье я также выбрала новое, которое еще никуда не успела надеть. Оно было слишком нарядным, чтобы отправиться в нем на «лекции», то есть на работу. Спустившись на первый этаж и пожелав приятного вечера тете, которая в этот момент спорила с Марией о правилах сервировки столовых приборов, я покинула дом. Когда я приблизилась к парку, до меня донеслись звуки музыки. Через главный вход сплошным потоком шли парочки и группы посетителей. Кто-то из них наверняка просто для прогулки, но часть, судя по нарядам, как и я, явились на представление. – Вы удивляете меня, – раздалось за спиной. Повернувшись, я увидела Орфея собственной персоной. На нем был вечерний костюм, и еще от него пахло свежим приятным парфюмом. В свете газовых фонарей серебром блеснула маска. – И чем же? – Смелостью. Или безрассудством. Я был уверен, что вы откажетесь от своей затеи, а то и вовсе передумаете продолжать со мной знакомство. – Скорее, этого можно было бы ожидать от вас. Это ведь вам по душе простые и скромные женщины, которые ведут себя более… женственно. – Я не говорил, что вы неженственная, – возразил он, предлагая мне локоть. – Но ваши эталоны другие, – заметила я, взяв его под руку. – Другие, и поэтому между нами определенная договоренность. – Да, лишь договоренность. О дружбе. Он внимательно посмотрел на меня, но ничего не ответил. – Это должно быть где-то в глубине, – произнес Орфей, когда мы вошли в парк. – Значит, вы еще не были на этом представлении? – Нет, и, скорее всего, не побывал бы, если бы не вы. – Не любите новое? – Я люблю новое. Просто оно должно быть привычным. Мы двинулись на звуки музыки и наконец вышли на ровный участок, где были возведены подмостки. Кто-то из гостей уже сидел за столиками, а некоторые рискнули устроиться на расстеленных на земле покрывалах, как на пикнике. Какое-то время над поляной витали оживленные разговоры. – Вам принести что-нибудь перекусить? – осведомился Орфей, указав на стол, где предлагали напитки и продукцию, в большинстве своем имевшую форму сердца. Я качнула головой: – Я не голодна. Мало того что я была не голодна, так еще и ощутила нарастающее волнение, осознав, что собираюсь сделать. – Тогда возьму только напитки. Он ненадолго отлучился и вернулся с бокалом, в котором был горячий шоколад, и с чашкой кофе. Мы устроились за одним из столиков под нависающими ветвями дерева. Бокал он протянул мне, а чашку пододвинул к себе. – Так что вы слышали об этой труппе? – осведомилась я, осторожно размешивая напиток, на поверхности которого пряностями было нарисовано сердечко. – Какая-то странствующая. Говорят, они скоро уедут, так что мы с вами успели вовремя. Уедут – это мне на руку. Если я найду здесь того, кто мне нужен, то потом и концы в воду – никто и никогда после Дня всех влюбленных не услышит о Фелиции. – И часто вы ходите в театры? – продолжила я. – Нет, – отозвался Орфей, жадно отпив из чашки. – Был несколько раз по просьбе своей младшей сестры. – У вас есть младшая сестра? – Да. – И у меня. – Младшая? – Четыре. Он оторвал взгляд от пустующей пока сцены. – Четыре сестры? Внезапно я поняла, что сболтнула лишнего. – Теперь я понимаю, – медленно произнес Орфей, вытягивая ноги. – Четыре младшие сестры, вы пятая и старшая и вам срочно нужен муж. – Но не любой, – резче, чем хотела, ответила я. – Это не мое дело, – чуть приподнял ладонь Орфей. Я промолчала, чувствуя себя одновременно и смущенной, и слегка рассерженной. – Начинается, – произнес он, указывая на сцену, где появился человек с бородой из мочалки и в одеянии, напоминающем хламиду. Я приготовилась смотреть. Выступающий актер был смугл. У него был крупный, с горбинкой нос, красиво очерченный рот, сочного цвета губы и ямочка на подбородке, обнаружившаяся, когда борода приподнялась от ветра. Он явно знал, что неотразим, и красовался перед юными барышнями, не забывая громовым голосом произносить свою речь. Продекламировав вступление, в котором рассказал о судьбе влюбленных, разлученных злым роком, он пригласил зрителей смотреть представление. Оно оказалось занятным, хоть и непривычным. Возможно, из-за того, что актеры были иностранцами и использовали другие, отличные от наших театральные приемы. Но погрузиться в действо полностью мне не давали мысли: я ведь пришла сюда в первую очередь искать среди них будущего Фелиция. – Как вам? – спросил Орфей, когда один из героев направил на соперника выкрашенный серебристой краской меч под визг предмета спора – полной матроны средних лет в парике с мелкими девичьими кудряшками. – Весьма… эмоциональная нация. Он кивнул. Тут первый возлюбленный, которого играл актер, читавший вступление, пронзил соперника мечом, и тот упал, зажав его под мышкой. Герой поставил ногу ему на грудь и гордо оглядел собравшихся, не забывая подмигивать барышням. В этот момент я внимательнее к нему пригляделась. Из всех сегодняшних претендентов он больше всего подходил на роль Фелиция: поведением и внешностью. К тому же его акцент был почти незаметен. Пьеса закончилась, и раздались аплодисменты, к которым присоединились и мы. – Что вы задумали? – спросил Орфей, посмотрев на меня. – Хочу познакомиться вон с тем джентльменом. – Думаю, это не составит труда. Мы поднялись. Остальные зрители тоже начали расходиться. Кто-то решил углубиться в аллеи, где зажглись фонари, кто-то направился к выходу. Мы же прошли к задрапированной тканями перегородке, за которой слышалась эмоциональная иностранная речь, похожая на перебранку. Я постучала по гипсовой колонне, служившей частью декораций, и из-за занавеса выглянула та самая роковая красотка. Вблизи ее кудряшки отливали рыжиной. – Вам что-то нужно, леди? – каркающим голосом спросила она, коверкая слова. – Да, я хотела бы лично выразить свое восхищение тому, кто сыграл сегодня Алабелло. – Родриго! – крикнула та, отвернувшись. – К тебе снова дама. Интересно… Родриго – точно так же звали кавалера женщины с «Вечера сердец». И, по ее словам, он тоже был смуглым. Родриго появился с самодовольной улыбкой, стирая полотенцем грим с лица. Впрочем, улыбка быстро исчезла при виде Орфея. – Чем могу быть полезен? – поклонился он, сделав витиеватый жест. – Я хотела бы поговорить с вами об одном… деле. Покосившись на Орфея, он сделал приглашающий жест. – Тогда прошу в мою гримерную. Гримерной оказался закуток за ширмой, где стояло зеркало со сколом и несколько стульев. Родриго убрал с одного из них ящик с красками, смахнул невидимые пылинки и предложил мне сесть. Орфей остался стоять за ширмой, так что не мог слышать наших приглушенных голосов. – Итак, леди, чем могу служить? – повторил Родриго, устроив сцепленные в замок пальцы на колене. – У меня к вам деловое предложение. Хочу нанять вас сыграть одну роль. Родриго оживился: – В каком же театре? – Это будет не театр, а… домашнее представление. На лице будущего Фелиция появилось легкое разочарование: – Что ж, в таких я уже играл. Сомневаюсь. – Вам предстоит сыграть одного достойного джентльмена. Во время разговора я рассматривала Родриго. В спектакле и издалека он выглядел очень мужественно: высокий, широкоплечий, хоть и не такой высокий, как Орфей, с крупным носом. Вблизи же и в личной беседе он оказался несколько другим. Из прежнего мужественного образа осталась разве что ямочка на подбородке. – И что же это за роль? Из Еврипита? Аристохеля? А может быть, из произведенией месье Вольтерра? – Нет, это будет… импровизация. – Ладно, – он потер подбородок, – это я умею. Когда представление? – Через несколько дней. В праздник всех влюбленных. – В этот день расценки выше. – И какие же? Он назвал цену. Я – встречную, поскольку всех моих сбережений не хватало, чтобы столько заплатить. Поторговавшись еще немного, мужественный Родриго наконец объявил, что согласен. Он дал мне адрес квартирки, которую снимал в городе, а я ему – адрес абонентского ящика, и мы договорились встретиться на следующий день, чтобы обсудить детали и порепетировать. После чего распрощались. – Ну как, вы довольны результатом? – спросил Орфей, когда мы двинулись прочь. – Вполне. Несмотря на то что цель была достигнута, я не испытывала удовлетворения, которое, как я рассчитывала, наступит. – Тогда почему вы не выглядите довольной? – Должно быть, свет так падает, – уклонилась я от ответа, обходя фонарь. – Так вы все-таки наняли этого актера? Не в мужья же вы его в самом деле выбрали. Отпираться было бессмысленно, да мне и не хотелось лгать: – Да, наняла. – Зря. – Вы не были на моем месте. – Я лишь знаю, что в любом деле честность лучше всего, даже если придется принять на себя ответственность за неприятные результаты. – Вы меня осуждаете, – резко заметила я. – Думал, что буду. Но, как ни странно, нет. Не желаете ли немного прогуляться по парку? Я огляделась – людей было еще довольно много, да и почему бы не развеяться перед сном? Я чуть кивнула, и мы свернули, не дойдя до выхода. – Так вы договорились с этим Родриго о… – Он умолк, предлагая мне продолжить. – О моем личном деле. – Представите его семье как жениха? – Вы догадливы. – Это несложно: сложить два и два. И когда же состоится представление? – В День всех влюбленных. – Что ж, удачи. – Благодарю. Какое-то время мы шли молча. – А как проведете этот день вы? – Скорее всего, на работе. – Вы этого хотите или нет других вариантов? Орфей посмотрел на меня, и я пожалела, что из-за маски не могла видеть выражения его лица. – Я этого хочу. – Ясно. – Впрочем, и других вариантов тоже нет. Мы приближались к огражденной балюстрадой площадке, с которой открывался вид на весь город. – Вы говорили, что любите полеты? – продолжил он. – Да. – Так вы летали? На чем? – Не то чтобы летала… – Я вспомнила свой детский полет на дирижабле. – Но очень хотела бы. – Что мешает? – Многое. Орфей пожал плечами: – Не понимаю: когда человек чего-то хочет, он может это получить. Тем более если цель из разряда выполнимых, как ваша. – Вы мужчина, поэтому вам кажется, что все цели выполнимы. – С вашим характером вполне. – А какие у вас цели? – Быть лучшим в своей работе. И приносить пользу. – И как, получается? – Я к этому стремлюсь. Тут дорожка стала уже, и Орфей посторонился, предлагая мне пройти первой. – А с чем связана ваша работа? – осведомилась я. – Она предполагает общение с большим количеством людей. Теперь понятно, откуда в нем такая уверенность. Мы вышли на площадку, и я залюбовалась видом: ночной Илан был залит огнями, но больше всего привлекала внимание Иланская башня впереди. Она мерцала, словно подмигивая звездочками. В это время на верхнюю площадку, наверное, уже никого не пускали. Я представила, какой оттуда вид. – Красота, правда? – повернулась я к Орфею. Он тоже оглядывался. – Правда, – ответил он, сделав глубокий вдох, и повернулся ко мне. – Вы когда-нибудь поднимались на Иланскую башню? – махнула я на нашу главную достопримечательность, похожую на ажурную колонну. – Да. И не один раз. – А я вот ни одного. – Почему? – Не сложилось. Маменька не хотела подниматься даже на первую площадку. Она считает это опасным, да и подъем для нее труден – слишком много ступеней. Лиззи бы с удовольствием поднялась, но… Тут я прикусила язык. – Лиззи? – Да, это моя младшая сестра, – вздохнула я. – А мою зовут Эмили. – Красивое имя и очень нежное. Орфей коротко на меня взглянул: – Как так случилось, что вы до сих пор не замужем? – Наверное, большинство господ, как и вы, ищут женщину, которая занималась бы домашним хозяйством и была тихой и покладистой женой. – Не думаю, что у вас был недостаток в кавалерах, – он облокотился на балюстраду, – скорее, вы их… не замечали. – И почему же я их не замечала? Он повернул лицо в сторону города, и налетевший ветерок растрепал его волосы. – Возможно, потому, что вы были увлечены чем-то другим. Скажите, вы работаете? Где? Вопрос был неожиданным, хотя вполне логичным. Значит, Орфей принял меня за девушку из среднего сословия. – А как на ваш взгляд? – Вы похожи на модистку. Или учительницу. Или личный секретарь? – спросил он, когда я приподняла бровь. – С чего вы взяли? – Думаю, в любой из этих профессий вы хотели бы подняться по карьерной лестнице: будучи модисткой – открыть свою школу, из учительницы стать директором, ну а личный секретарь… – Он задумался. – Тут не знаю. Выйти замуж за начальника? – Это вы называете амбициями? Он развел руками. – Нет. Тогда бы я скорее назвала себя девушкой с интересами, потому что мои запросы скромнее. Я тоже просто хочу приносить пользу. – Я провела пальцами по стеблю плетистой розы, которая словно прислушивалась к нашему разговору. – Позволите? – Он потянулся и сорвал ее, после чего поднес к моим волосам и закрепил в прическе. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, и мне нестерпимо захотелось снять с него маску. – Ну вот, так еще лучше, – наконец произнес он, отступив на шаг. – А ваша сестра… сколько ей лет? – спросила я, чтобы скрыть неловкость, которую вдруг ощутила. – Шестнадцать. Она в этом году выпускается из пансиона. – О, это прекрасная веха в жизни, – ответила я, когда мы двинулись в обратный путь. – И что она будет делать потом? – Видимо, я неспешно займусь поиском мужа для нее. А сколько лет вам? – внезапно спросил Орфей. – Вы не знаете, что этот вопрос неприличный? – Конечно, знаю. – Что ж, мне двадцать четыре. Он помолчал, морща лоб, и сказал: – Вы как раз в том возрасте, когда легко найти партию. – Вы мне льстите, я слегка задержалась. Но давайте лучше поговорим о вас и ваших поисках жены. Нечестно, если мы будем говорить лишь о моем деле. – Давайте, – легко согласился Орфей. – Куда бы вы посоветовали мне заглянуть с минимальными временными затратами? Я задумалась. – Отчего бы не в кондитерскую? – Я чуть не сболтнула «У Мэтью». Но там собирался высший свет, а Орфей, судя по всему, к нему не принадлежал, если спокойно продолжил общение с работающей, как он подумал, девушкой. – В кондитерскую? – Он тоже задумался. – Да, девушки любят приходить туда, чтобы пообщаться и отведать пирожных. Так вы сможете какое-то время понаблюдать за понравившейся и сделать выводы о ее манере общения и вкусах. – Вроде того, предпочитает ли она кексы корзиночкам с масляным кремом? – Да. – Хорошо. А что еще? – Почему бы вам не поискать девушку в парке? – Пожалуй, можно было бы. – Тогда отчего бы вам не приглядеться… да вот хотя бы к девушкам, продающим что-то ко Дню всех влюбленных? – Я указала на припозднившуюся продавщицу, которая собирала лоток. – Их работа тоже связана с постоянным общением. Словно почувствовав, о чем мы говорим, к ней подошел мужчина – то ли муж, то ли жених. Орфей мельком на нее взглянул: – В этой профессии тоже есть достойные представительницы. Так что это возможно, если после свадьбы она оставила бы работу, чтобы посвятить себя ведению домашнего хозяйства. Я промолчала: наверное, многие из этих девушек действительно обрадовались бы возможности не работать, пока муж обеспечивал бы их, но некоторым, как и мне, захотелось бы продолжить работу, чтобы чувствовать себя… самостоятельной. – Лучше начнем с кондитерской, – заключил Орфей. – Вы составите мне компанию? – Охотно. Мне завтра предстояла встреча для обговаривания деталей с Родриго. Отчего бы не встретиться сперва с Орфеем? – Давайте завтра в обед, – предложила я, взглянув на показавшуюся впереди ограду парка. – Давайте. Предлагаю «Иланские торты». Кондитерская, которую он назвал, была для среднего класса. – Хорошо. – Буду ждать вас в двенадцать. – Непременно буду. Мы вышли из парка, и Орфей направился было в сторону уже знакомого мне спортивного двухместного экипажа: – Я подвезу вас. – Не нужно. – Вы с ума сошли. Сейчас уже поздний час, и я не позволю вам возвращаться домой пешком. Идти пешком я не собиралась, но и ехать с Орфеем – тоже. Тетя могла увидеть из окна, как меня подвозит мужчина, который совсем не был похож на подругу Эрнесту. – Я найму экипаж. – Нет, это я найму для вас экипаж и посажу в него. На это я согласилась. Он подозвал извозчика, и я назвала адрес, который был неподалеку от дома тети Мэйбл. – Спасибо вам за сегодняшний вечер, – поблагодарила я, прежде чем сесть в экипаж. – Рад, что ваша миссия достигла цели, – поклонился он, по обыкновению пожав мне руку вместо поцелуя. Только на этот раз пожатие было более легким и осторожным. – Теперь очередь за вашей, – ответила я. Пожелав друг другу доброй ночи, мы наконец распрощались. Глава 7 – Как вчерашняя постановка? – осведомилась тетушка за завтраком. – Превосходно. У меня было замечательное настроение: цель достигнута. Я нашла Фелиция за каких-то три неполных дня! – А что твоя подруга? – Подруга? – Я вспомнила взгляд Орфея, когда мы стояли на площадке, откуда открывался вид на весь Илан. – Да. Представление ей понравилось? И как вы вернулись домой? – Эрнеста тоже была в восторге, и за ней заехал брат, так что без сопровождения мы не остались. – Брат – это хорошо. – Тетушка, прищурившись, взглянула на меня, и я угадала ее мысли. – Если у тебя не сложится с Фелицием или Чарли, ты могла бы присмотреться к нему. – О нет, тетя Мэйбл, – я расправила на коленях салфетку, – у нас с Фелицием все благополучно. Вчера я получила от него весточку, и сегодня в обед мы встречаемся. – Я взяла с протянутого мне Марией подноса тарелку с яичницей и кивком поблагодарила. Та отошла к тетушке Мэйбл. – Антония будет довольна, – заметила тетя. – Фелиций сказал, что он в восторге от того, что наконец познакомится с маменькой и сестрами, – воодушевленно продолжила я, вгрызаясь в поджаренный хлеб. Тетушка отказалась от предложенного Марией масла и, тоже откусив кусочек хлеба, спросила: – Значит, сейчас ты отправляешься на лекции, а потом на встречу с Фелицием? – Именно. – Поднявшись, я чмокнула ее в щеку. – Сегодня будет прекрасный день! – Не сомневаюсь, дорогая, – похлопала она меня по руке. В агентство я пришла все в том же хорошем настроении. Я не сомневалась, что Родриго сумеет сыграть пылко влюбленного жениха. Потом его труппа уедет, а у меня будет чуть больше времени, чтобы найти подходящую партию – уже с нормальным именем. Эрнесты сегодня по-прежнему не было – ее тетя продолжала болеть, так что трудиться пришлось с удвоенным рвением. С утра пришел господин, который заказал частный урок полета на драконе. Проводить его взялся сам мистер Бернард. Ухаживая за Марком, я краем глаза наблюдала за ними. Мистер Бернард подробно объяснял мужчине, как следует садиться, как удобнее держаться за рог, как вести себя, если вдруг дракон поведет себя непредсказуемо или если самому наезднику станет плохо. Все же маменька не права: мистер Бернард хорошо знает свое дело и действительно любит его. Он здесь не только ради денег. Наконец они удалились на поле, а я повела Марка к дирижаблю. – Здравствуйте, Кристина, – приветствовал меня один из постоянных клиентов, который привел сынишку покататься. – Здравствуйте, мистер Рэйвем. – Погода сегодня не слишком летная? – Он поднял голову, придерживая кепи. Бросив быстрый взгляд на небо, я повернулась к мальчику и протянула ему сердечко на палочке – такие стояли у нас на кассе: – Держи! Тот вгрызся в угощение. – А вы сами с нами не полетите? – спросил мистер Рэйвем, указывая на корзину, которую уже пристегивали к дирижаблю. – Нет, вы же знаете, я не летаю. – Работаете здесь, а сами не летаете? Почему? Я и сама не знала: та же Эрнеста летала и верхом во время частных уроков, и поднималась с детьми в корзине. А я нет. Просто что-то… останавливало. Несмотря на то что я каталась на дирижабле в детстве и очень люблю ухаживать за драконами. – Потому что люблю отпускать в полет других, – улыбнулась я. – Всего доброго, мистер Рэйвем. – До свидания, Кристина, – улыбнулся он, подсаживая сынишку в корзину. Когда я вернулась в ангар, мистер Бернард как раз заводил туда Изабеллу. Урок уже закончился, и клиент ушел. – Давайте я заберу ее, мистер Бернард, – направилась я к нему. – Я вам помогу. Он снял с драконицы седло, отнес его в стойло и, вернувшись с пучком соломы, осведомился: – Как Эрнеста? – Ее тетя все еще болеет. – Как много болеющих теть, оказывается, в Илане, – вздохнул хозяин «Драко и сыновья» и, жестом отказавшись от моей помощи, начал энергично растирать Изабеллу. Я незаметно наблюдала за ним, успокаивая драконицу и держа ее за морду, чтобы ему было удобнее. Вообще-то обычно мистер Бернард таким не занимался, по крайней мере при нас, и теперь я чувствовала себя странно, оттого что хозяин агентства работает, а я отдыхаю. – Вы знаете какой-нибудь магазин, где продают шоколад? – внезапно спросил он. – Шоколад? – переспросила я. – Да, что-то в стиле всей этой атрибутики праздника: сердца и прочее, – он сделал широкий жест. – Да… наверное. – Тогда вас не затруднит принести мне, скажем, коробку шоколадных конфет, когда вы отправитесь на обед? – Хорошо, мистер Бернард. – Благодарю. Он кивнул мне и направился к своему кабинету. Я же сделала вывод, что мы с Эрнестой ошибались, считая хозяина «Драко и сыновья» женатым на своей работе: очевидно, у него появилась дама сердца. В обед я переоделась и отправилась в кондитерскую «Иланские торты». Только ненадолго задержалась, чтобы найти посыльного и отправить его с запиской по указанному Родриго адресу. Когда я вошла в кондитерскую, Орфей уже был на месте. Посетителей в этот час собралось немало. Некоторые, заметив маску, провожали меня взглядами и так же косились на Орфея, но он невозмутимо игнорировал такое внимание, а может, и правда не замечал. Возможно, нас посчитали актерами – накануне Дня всех влюбленных это было неудивительно. Орфей знаком пригласил меня за свой столик и отодвинул стул, когда я приблизилась. – Итак, – произнесла я, снимая шляпку и устраивая ее на краю стола. – Итак, – Орфей сцепил пальцы перед собой, устроившись напротив. – Кто из этих барышень привлекает ваш взор? Орфей оглядел зал: – Вы предлагаете сделать это так? – Почему нет? – ответила я и заказала у подошедшего официанта кофе со сливками. Орфей заказал себе черный кофе и еще эклер. – Что ж, тогда придется выбирать по внешности – я ведь не могу судить об их увлечениях, не пообщавшись. – Попробуйте так. Он снова окинул взглядом кондитерскую: – Вот та? – Почему? – Она заказала только чай и к нему галету. Значит, эта особа либо экономна и аскетична, либо скромна и думает о других. И то и другое мне подходит. – А что насчет ее внешности? Она отвечает вашим вкусам? Дама, на которую он указал, была не то чтобы некрасива, скорее… ничем не примечательна. И я заподозрила, что Орфей и не взглянул на ее лицо. Догадка подтвердилась, когда он перевел на нее внимательный взгляд. – Почему нет? Дама была худощава – возможно, от пристрастия к этим самым галетам вместо пирожных, а может, от природы. Как бы то ни было, этот вариант пришлось отмести, так как через пару минут к ней присоединился мужчина, и она протянула ему руку, так что стало видно обручальное кольцо. – Женатая пара, – вынес вердикт Орфей. – Да, – согласилась я, отворачиваясь от супругов, которые принялись что-то обсуждать приглушенными голосами. – Тогда выберите следующую. – Вон та. На этот раз выбор пал на пышку, гораздо моложе первой, которая активно уплетала пирожное с заварным кремом. – Почему? – Она явно любит поесть, а значит, хорошо готовит. Еще она непритязательна в одежде, стало быть, оставит время для заботы обо мне и доме. Я вздохнула: – Она вам нравится? Он посмотрел на меня: – А вы что посоветуете? – Вы женитесь на той, которую я посоветую? – Почему нет? Я доверяю вашему уму. Тут мы примолкли и отодвинулись друг от друга, позволяя официанту поставить на столик заказ. Лишь в этот момент я осознала, что мы с Орфеем сидим непозволительно близко друг к другу. Что сказала бы маменька, увидев такое? – Не могу понять, серьезны вы или нет, – заметила я, когда официант удалился. – У меня нет времени быть несерьезным. – Тогда почему бы не попробовать? – Прямо сейчас? – Да. Подойдите к ней, представьтесь и скажите, что были совершенно очарованы ее… аппетитом и скромностью. Она что-то ответит, поддержите разговор. Кольца на пальце нет, и мужа рядом тоже не видно. – Я… не могу. – Почему? – Я никогда так не делал. – Вы говорили, что ваша работа связана с общением с людьми. – Но я с ними не заигрывал. – Если вы волнуетесь, то можете сперва потренироваться. – На ком? – На мне. Он удивленно взглянул на меня, потом кивнул. – Хорошо. Я бросила на него выразительный взгляд и, имитируя более высокий голос, начала: – Здравствуйте… я заметила, что вы остановились возле моего столика. Вы что-то хотели? – Да. Я… обронил запонку. – Зачем вам ронять запонку? – осведомилась я уже своим голосом. – Я подумал, что так можно начать беседу. – Лучше начните с того, что заметили именно ее. Иначе она подумает, что вы неразборчивы и начали бы такой разговор с любой другой девушкой. – Как много порой барышни думают лишнего, – вздохнул Орфей. – Ну хорошо, начнем заново. Здравствуйте, я заметил, вам нравится это пирожное? – Да, это одно из моих самых любимых. – И часто вы сюда приходите? – Довольно часто. Приятное место, и тут вкусно кормят. – Если честно, я заметил не пирожное, а вас. – Уже лучше, – выразительно посмотрела я. – Сразу дайте понять, что ваш интерес личный, но при этом вы деликатны. Ах, меня? – Да, меня зовут… – тут он замешкался, очевидно, едва не раскрыв свое настоящее имя, – Орфей. – Орфей? Какое интересное имя. – Я подала ему руку. Он задержал ее в своей, пытаясь собраться с мыслями, и проходившие мимо кондитерской школьницы, увидев нас через окно, захихикали и убежали – видимо, приняли за влюбленную парочку. Я поспешно убрала руку. – Да. Скажите, чем вы увлекаетесь? – По-моему, достаточно, – я прервала его. – Думаете, она так скажет? – Нет, думаю, достаточно, потому что она и так на вас смотрит. Орфей повернулся в сторону потенциальной жены: – Вы правы. – Тогда не теряйте время, подойдите прямо сейчас. У вас получается, и вам уже не нужны мои советы. – Но она ведь, наверное, подумала, что мы с вами вместе. – Совсем необязательно: скажите ей, что я ваша сестра. – Хорошо. – Одним глотком допив кофе, он поднялся, поправил костюм и с решительным видом направился к девушке. Та, не отрывая глаз, наблюдала за ним – даже рот приоткрыла. В последний момент Орфей вдруг низко наклонился и спустя пару мгновений отошел от столика девушки. С моего места не было слышно, что он сказал, но на ее лице читалось разочарование. – Вы все-таки сказали ей про запонку? – спросила я, когда он вернулся к нашему столику. – Ну вот, говорила же вам, что так не стоит начинать беседу! Поэтому она не заинтересовалась и собралась уходить. – Я проводила взглядом девушку, которая поспешно запихнула платочек в сумочку и направилась к выходу, не доев свое пирожное, что свидетельствовало о крайней степени разочарования. – Нет, я сказал, что обронил запонку, она ответила, что могла бы помочь мне ее найти, что ее зовут Ирэна, и пригласила за свой столик, однако я отказался. – Отказались? Почему? – Не знаю. – Орфей сел напротив. – Может, мне просто не подходит этот способ знакомства? Я помолчала, а он начал быстро и сосредоточенно поглощать свой эклер, отламывая его ложечкой. – Тогда надо будет придумать другой. – Я попыталась подбодрить его. – Да. – Что ж, мне пора. – Я бросила взгляд на часы, которые начали отбивать половину первого. – Ах да, до встречи. Надеюсь, в следующий раз мне повезет больше, и ваши советы не пропадут впустую. – Мне пора встретиться с мистером Родриго. Здесь. – Ах, значит, это мне пора, – произнес Орфей, поднимаясь и промакивая рот салфеткой. Я подала ему руку на прощание. Он чуть пожал мои пальцы. – Не хотите, чтобы я остался? На всякий случай. – Нет, благодарю. – Встретимся завтра возле часов? – Он назвал улицу. – Хорошо. Едва он, расплатившись за нас обоих, ушел, как в кафе появился Родриго. Оглядевшись с довольным видом и подмигнув паре обернувшихся на него дам, он направился в мою сторону. Оказавшись рядом, первым делом отвесил эффектный поклон и прижался губами к моей руке, а затем заказал за мой счет мусс и горячий шоколад. – Итак, что именно мне предстоит играть? – осведомился Родриго, зачерпывая из креманки и ведя себя так, словно подражал какому-то джентльмену. Я ввела его более подробно в курс дела. – Так, говорите, у вас нет жениха или иного кавалера сердца, который потом может предъявить мне претензии? – Нет. – Тогда у меня есть условие. – Какое? – Никаких надежд на меня, преследований, плача и прочее. Я этого не люблю. Я решила, что ослышалась. – Поверьте, у меня и в мыслях такого не было. – Все так говорят, – кивнул он, поглядывая по сторонам. – Итак, если мы договорились, то до встречи четырнадцатого февраля. Утром я пришлю к вам посыльного с запиской с адресом. А пока вот, изучите список моих интересов и качеств, которыми вы должны обладать. Я протянула ему заранее приготовленный листок. Родриго окинул его взглядом, не слишком вникая. – Вы ведь все прочитаете и запомните? Это очень важно. – Не волнуйтесь, у меня профессиональная память. Мне достаточно взглянуть на это лишь раз, – он щелкнул ногтем по листку, – чтобы выучить наизусть. – Надеюсь на это. Условившись встретиться с ним на следующий день, я выдала ему задаток и, расплатившись за заказ, покинула кондитерскую, игнорируя осуждающие взгляды дам, видимо решивших, что я была на свидании сперва с одним кавалером, а потом с другим. Вспомнив на полпути про просьбу мистера Бернарда, я свернула на главную улицу, где купила шоколадных конфет в форме сердечек, после чего наконец вернулась в агентство. Мистер Бернард, занятый какими-то бумагами, едва взглянул на протянутую коробку. – Положите туда, мне они уже не нужны. Но все равно благодарю, Кристина. Возьмите, пожалуйста, сумму, что вы заплатили, в кассе, когда будете уходить. – Хорошо, мистер Бернард. Взявшись за ручку двери, я в последний раз взглянула на хозяина «Драко и сыновья»: то ли я опоздала с конфетами, то ли для него это было уже неактуально. Как бы то ни было, меня его дела с пассией не касались. Прикрыв дверь, я вернулась к работе. Во второй половине дня я мысленно репетировала представление Фелиция своей семье. Наверняка Родриго сможет очаровать моих близких, ведь во время представления он с легкостью принимал образ мужественного героя. Правда, при личном знакомстве мужественности как-то поубавилось. – Как думаешь, он сможет провести Белатрису? А особенно маменьку?.. – поинтересовалась я у Марка. Гертруду и Шарлотту, на мой взгляд, личность Фелиция интересовала меньше всего – им было важно лишь одно: чтобы я поскорее вышла замуж. А Лиззи уже нарисовала свой образ моего идеального жениха, который едва ли уже что-то сможет разрушить. Старый дракон приоткрыл один глаз, взглянув на меня то ли снисходительно, то ли просто с вялым интересом, и снова прикрыл, предоставив мне протирать влажной тряпкой его крылья. Тут мой взгляд упал на его заднюю лапу. – А это что у тебя? Марк шевельнулся, и я нахмурилась. – Похоже, мозоль. – Я обошла старого дракона, разглядывая натертое место. «Может быть, от колец, к которым привязываются веревки дирижабля?» – осенило меня. Дракон тяжело вздохнул, и мне стало его жаль. – Не волнуйся, мы с этим разберемся. Я сейчас же расскажу об этом мистеру Бернарду и попрошу его завтра не выводить тебя в полет. Да и не мешало бы вызвать тебе ветеринара. Марк благодарно прикрыл глаза, а я сняла передник и направилась к лестнице, ведущей в кабинет мистера Бернарда. Но на полпути столкнулась с ним, когда он спускался вниз. – Мистер Бернард! – Кристина! – Я хотела поговорить с вами о Марке. – Это подождет. Я тоже хотел с вами поговорить. Я нашел сиделку. – Сиделку? – Я была сбита с толку. Он уже нашел Марку сиделку? – Да, для вашей тети. – Ах, для тети… – У миссис Попэрус отличные рекомендации. – Спасибо за заботу, сэр, но… – Так это та девушка, о которой вы говорили? – раздалось сверху, и, подняв голову, я увидела спускающуюся даму среднего возраста, при виде которой хотелось выпрямить спину. – Да, это Кристина, – коротко бросил мистер Бернард. – Ваша тетя будет в надежных руках, – добавил он, поворачиваясь ко мне. – Миссис Попэрус имеет опыт работы сестрой милосердия, а также может поддержать беседу на разные темы, чтобы развлечь вашу тетю. – Боюсь, сэр, моя тетя в этом плане непреклонна. Хозяин «Драко и сыновья» нахмурился, и я буквально физически почувствовала, как запутываюсь в своей же лжи. – Тогда я лично с ней поговорю, – заявил он. – Дайте мне ваш адрес. Час от часу не легче! Я замотала головой, не в силах найти слов. Мистер Бернард удивленно приподнял брови, а миссис Попэрус выжидательно скрестила руки на груди. Я вдруг поняла, что загнала себя в ловушку: мой отказ ехать на выставку и давать адрес тети действительно выглядел подозрительно. И это подозрение отчетливо проступало сейчас на лице мистера Бернарда. – Кристина, я не понимаю… – Вам нужно взглянуть на Марка, – поспешно произнесла я, пытаясь сменить тему. – Кажется, у него натерта лапа. – Какой вздор! – заметила миссис Попэрус. – Шкура у драконов очень прочная, это невозможно. – Тем не менее это произошло, – спокойно заметила я. – Я проходила курс по уходу за драконами и знаю лучше. – Давайте посмотрим, – распорядился мистер Бернард и широким шагом направился к стойлу Марка. Старый дракон лишь вяло шевельнулся при нашем появлении. – Вот видите, – указала я, приподняв крыло, – это место явно воспалено. Лоб мистера Бернарда прорезали морщины. – Это лишь утончение кожи на сгибе, – заявила миссис Попэрус. – Завтра его спокойно можно будет пристегнуть к дирижаблю. – Уверяю вас, что раньше в этом месте кожа у Марка не была истонченной, – едва сдерживаясь, произнесла я и повернулась к хозяину «Драко и сыновья». – Мистер Бернард, я настоятельно прошу вызвать ветеринара и позволить Марку отдохнуть несколько дней. Он перевел взгляд с меня на миссис Попэрус и обратно. – Это лишь потакание слабостям, – заявила миссис Попэрус. – Напротив, движение разгонит кровь. Наконец мистер Бернард кивнул: – Пусть Марка завтра пристегнут к дирижаблю. Миссис Попэрус посмотрела на меня с победным видом. – А вас, Кристина, я прошу завтра же представить миссис Попэрус вашей тете. Иначе ваш отказ я буду расценивать как незаинтересованность в этой работе. На этом разговор окончен, можете идти. Похоже, последнее относилось к нам обеим, потому что мистер Бернард направился в свой кабинет. Миссис Попэрус, замешкавшись, пошла к выходу. Я же задержалась возле Марка, чтобы шепнуть ему несколько успокаивающих слов, после чего отправилась в комнату для переодеваний. – Мы вас видели! – Глаза Лиззи возбужденно блестели. – Кого вы видели? – удивилась я, снимая шляпку в прихожей, – сегодня я ужинала у маменьки. – Вас с Фелицием, конечно же! Я чуть не села мимо пуфика. – Как? Когда? – Сегодня в обед, – торжествующе ответила Лиззи. – Мы с Шарлоттой пошли смотреть новые шляпки, которые завезли в магазин, и, проходя мимо кондитерской, увидели вас через окно. Мне вспомнились школьницы, которые, хихикая, смотрели на нас с улицы. Значит, и Лиззи с Шарлоттой смогли вот так же просто заметить нас с Родриго. – Только выбор кондитерской странный, – заметила Шарлотта, рассеянно глядя по сторонам. – В такие обычно ходят люди другого… уровня. Привыкшей к кондитерской «У Мэтью» Шарлотте, да и всей моей семье действительно могло показаться странным, что я выбрала для свидания кондитерскую «Иланские торты». – А потом тебя видели с шоколадными конфетами в форме сердечек, – добавила Лиззи. – Значит, Фелиций тебя уже поздравил? Я была совершенно сбита с толку такими новостями. И не могла же я сказать, что шоколадные конфеты я несла начальнику, о наличии которого они не подозревали. – Да, это от него. – А как же День всех влюбленных? – осведомилась маменька, усаживаясь за стол. – Он ничего тебе не подарит? – О нет, подарит, и сегодня вот подарил… – А что, если он снова преподнесет тебе коробку шоколадных конфет и в одну из конфет поместит обручальное кольцо? – спросила Лиззи, усаживаясь между нами с маменькой. – Не говори глупостей, Лиззи, – заметила маменька. – Впрочем, ты уже ела конфеты, Кристина? – Да, я все съела и уверяю, что кольца не было ни в одной. Я бы все-таки не стала так спешить, – осторожно закончила я, расправляя салфетку. – О чем это ты? – удивилась Гертруда, которая до этого момента не участвовала в беседе, читая разложенную на коленях книгу. – Да, о чем? – присоединилась Белатриса, впорхнув, подобно бабочке, в обеденный зал и сев за стол. – Я лишь хотела сказать, что не хочу давить на Фелиция. Все вы ждете от него кольца и предложения… – Конечно! – подтвердила маменька, а сестры дружно закивали. – Разве это не разумно? – вопросила Белатриса. Рядом с ней застыла служанка Нора с накрытым крышкой блюдом. – Ты-то что слушаешь наш разговор? – возмутилась маменька, поглядев на нее. – Наверняка соус на кухне уже подгорел. – С соусом все в порядке, мадам Антония, – невозмутимо заверила ее Нора. Тем не менее она была изгнана обратно на кухню. – Я лишь хочу сказать, что не желаю давить на Фелиция, – повторила я. – О, что за глупости, дорогая! Нельзя быть такой скромной. Иначе такого выгодного кавалера могут и увести. Похоже, маменька уже забыла, что сначала выгодным для меня был сын ее подруги Луисы, а теперь возвела в этот ранг Родриго, то есть Фелиция. – Ты, кстати, не солгала, – заметила Шарлотта. Я аж подпрыгнула и поспешно отпила воды из бокала. – В чем? – Твой Фелиций красив. – Да, такой мужественный! – подхватила Лиззи. Похоже, ямочка на подбородке Родриго сделала свое дело. Тем не менее настроение у меня было подавленным. Вскоре я попрощалась и вернулась к тетушке Мэйбл. Ложась в этот день спать, я пообещала себе, что, как только эта история с Фелицием закончится, перестану врать. Со Дня всех влюбленных буду говорить всем только правду. Глава 8 – Кристина, почему вы задержались? Я взглянула на часы: – Я не задержалась, сейчас без двух минут девять… Но хозяина «Драко и сыновья» это не волновало. – Эрнесты все еще нет, ее тетя по-прежнему болеет, вам придется самой подготовить Марка. Я заглянула в стойло старого дракона и нахмурилась: – Сэр, его лапа… – Довольно об этом, вы слышали вчера миссис Попэрус. – Которая прошла «курс о драконах», а не работает с ними каждый день. Мистер Бернард, я по-прежнему настоятельно прошу дать Марку отдохнуть несколько дней и вызвать… Хозяин «Драко и сыновья» резко остановился: – Пожалуйста, не нужно лишних разговоров. Я сейчас должен готовиться к встрече с одним из спонсоров выставки. Он позже придет вместе с сыном – тот давно хотел прокатиться на драконе. Я вздохнула и направилась в комнату для переодеваний, а вскоре вернулась в стойло Марка, который приветствовал меня вялым взглядом и не менее вялым шевелением крыльев. – Прости, Марк, тебе придется потерпеть. Марк покорно вытянул лапы, к которым я пристегнула кольца. А в назначенное время вывела его наружу. На поле уже собралась группа детей – родители стояли за изгородью неподалеку. Марк тяжело дышал, и я чувствовала, как во мне нарастает отторжение. – Скоро все закончится, всего пара кружков над полем, тебе не нужно подниматься выше нескольких метров, – бормотала я, пока мы приближались к группе. Когда мы дошли до места, к нам поспешили рабочие, которые принялись привязывать к кольцам на лапах Марка дирижабль. Корзина стояла неподалеку. Я успокаивающе поглаживала дракона по шее. Наконец все приготовления были закончены, и дети с радостными возгласами высыпали на поле. – Я уже бегу! – раздался позади крик, и я увидела спешащую к нам Эрнесту. Ее сдвинутые на лоб мотоциклетные очки съехали, тесемки летного жилета были завязаны кое-как, она запыхалась. Подбежав, Эрнеста открыла дверцу корзины принялась пропускать детей внутрь. – Все идем по очереди. Не толкайтесь! Да-да, это старина Марк, он вас сейчас прокатит. – Эрнеста, – я приблизилась к ней, – должна предупредить, что Марку нездоровится. Но она, похоже, не услышала, занятая своими мыслями. Когда все дети заняли места в корзине, Эрнеста тоже запрыгнула внутрь и закрыла дверцу на задвижку. Дети тотчас прилипли к бортам. Коллега сделала знак, и рабочий похлопал Марка по боку. Дракон, тяжко расправив крылья, сделал первый взмах. В тот момент, когда корзина начала приподниматься над полем, его вдруг словно что-то подкосило, и он, сделав несколько нырков в воздухе и протащив свою ношу несколько метров, вдруг рухнул на поле. Спустя пару мгновений раздались визги: дети в корзине, к счастью, не пострадали, но, очевидно, напугались. Эрнеста поспешно успокаивала их, рассказывая какие-то небылицы про драконов. Я же бросилась к Марку, который, не шевелясь, лежал на поле. Глаза дракона были прикрыты. – Скорее позовите мистера Бернарда! – велела я рабочим так, чтобы родители, которые уже встревоженно спешили на поле, не услышали. Но хозяин «Драко и сыновья» уже и сам торопился к нам. – Простите, на сегодня полет отменяется! – громко объявил он родителям, вскинув ладони. Кто-то из детей громко заплакал. – Наш дракон переутомился за последние дни, но вы сможете полететь на другой драконице, эти билеты будут действительны в течение месяца. А в качестве компенсации вам сейчас выдадут на кассе вкусные печенья. Посетители разочарованно направились к выходу, обсуждая случившееся. – Марка нужно отвести в стойло и срочно вызвать ветеринара, – прошептала я, и хозяин «Драко и сыновья» на этот раз лишь коротко кивнул. Вскоре Марка с осторожностью водворили в его стоило, и в ожидании ветеринара я накладывала на больную лапу прохладный компресс. Эрнеста, извинившись сотню раз, убежала домой – за ней прислали посыльного, потому что тете стало хуже. Мистер Бернард нервно прохаживался туда-сюда, но ничего не говорил. Прибывший вскоре ветеринар диагностировал воспаление, которое нанесло удар по иммунитету дракона, сделал уколы и прописал покой на несколько дней. – Вы, кстати, молодец, – сказал он мне, выходя из стойла, где уже спокойно спал Марк. – Компресс, который вы наложили, уменьшил отек. – Я пришла, мистер Бернард! – раздалось в эту минуту от порога, и, обернувшись, мы увидели приближающуюся миссис Попэрус. Заметив наши лица, она замедлила шаг. – Что у вас случилось? – Случилось то, что ваши услуги нам больше не понадобятся, – отрезал мистер Бернард. Дама аж задохнулась, но привычка сохранять лицо тут же возобладала. – Всего доброго, мистер Бернард. Мисс, – поклонился нам врач и удалился. Миссис Попэрус тоже ушла. – Простите, что не послушал вас вчера, – повернулся ко мне мистер Бернард. – Очевидно, рекомендации при выборе сиделки – это не всегда главное. – Спасибо, сэр, – тихо произнесла я. Меня должно было порадовать, что все сложилось в мою пользу, но после случившегося я ощущала лишь усталость. – И если вы не хотите участвовать в выставке, я вас пойму, на вашей работе это никак не отразится. – Вы отправите Эрнесту? – Она уже отпросилась на эти дни: повезет тетю на воды. – Тогда… кого же? – Найму девушку. Вам не стоит об этом волноваться. – Да, мистер Бернард… Найти девушку и обучить ее за оставшиеся два дня уходу за драконами представлялось нереальным, но что я могла поделать? – Вынужден буду попросить вас об одолжении. Я кивнула. – Пройдите на кассу и отмените полеты на сегодня. – Но… почему? Едва задав этот вопрос, я и сама догадалась: Эрнесты нет и заменить ее пока некем. Я ведь не поднимаюсь на дирижабле. А мистер Бернард, как хозяин, не может сопровождать гостей. – Да, сэр. – Потом вы можете быть свободны, не волнуйтесь, на вашем жалованье это не скажется. – Хорошо, мистер Бернард. Покидая агентство, я бросила взгляд на тоскливую табличку «Закрыто» на воротах и направилась на встречу с Родриго. Мы условились встретиться в скверике на окраине – туда люди моего круга не заглядывали, и шансы наткнуться на знакомых были минимальны. – Вы изучили вашу роль? Родриго пошелестел страничками и небрежно кинул их на скамейку, на которой мы сидели. – Я больше люблю… импровизацию! – произнес он и вдруг схватил мою руку и прижал ее к губам. – Что вы делаете? – отпрянула я, высвобождаясь. – У вас тут сказано, что Фелиций – натура страстная и любит остроту ощущений. Вот я и отражаю это в характере! – Но он страстный в отношении работы и приключений! – Одно другому не мешает, – пожал плечами Фелиций-Родриго. – Прошу воздержаться от подобных проявлений, по крайней мере… сейчас. Дальше мы пробежались по остальным пунктам, и я осталась более-менее довольна. Главное, не затягивать обед с семьей дольше часа. За это время благоприятное впечатление не должно быть испорчено. – Ну что ж, мистер Родриго, – произнесла я, поднимаясь и протягивая ему руку, – думаю, наша репетиция прошла успешно и мы можем распрощаться до… Договорить я так и не успела, потому что нас прервал пронзительный крик: – Родриго! К нам, отчаянно махая руками и перепрыгивая через лужи, спешила пышная дама – та самая, которую я встретила на «Вечере сердец». В ее взгляде пылала любовь, сразившая Родриго наповал. Сперва он посерел, затем побледнел. – Вы это нарочно подстроили! Завлекли меня сюда обманом, чтобы выдать ей, – почти взвизгнул он, ткнув пальцем в да-му. – Наш договор расторгается! Перепрыгнув через низкую изгородь, за которой начинался палисадник, он скрылся из виду быстрее, чем я успела моргнуть глазом. – Это ведь был мой Родриго? – осведомилась дама, остановившись рядом. Она тяжело дышала. – Я… не уверена. – Вы лжете! – гневно произнесла она, глядя на меня. – Значит, вы встретили его и вздумали увести?! – Уверяю, у меня и в мыслях такого не было. – Тогда зачем вы встречались здесь с ним? – Послушайте, миссис… – Мисс… – Послушайте, мисс, я лишь договорилась с мистером Родриго о небольшой услуге, но, уверяю, никаких видов на него у меня… – Куда он отправился? – Я не знаю, должно быть, к себе домой, на съемную квартиру. – Ах, вы даже знаете, где он живет! И, с решительным видом перемахнув эту же изгородь, она поспешила вслед за исчезнувшим пожирателем сердец. Мне же ничего не оставалось, как отправиться в дом, к тетушке. Я не могла собраться с мыслями: я все еще надеялась, что Родриго расторг наше соглашение под влиянием эмоций и позже передумает. Но что, если нет? Наверняка нет, если его и дальше будут преследовать. Из-за этих дум я была такой рассеянной, что не заметила, как свернула на главную улицу, которая была ярко украшена ко Дню всех влюбленных. Через витринные окна заведений было видно, как дамы готовятся к этому дню: кто-то покупал новые ткани, кто-то сомневался, покупать или нет сумочку, кто-то делал себе прическу, решив воспользоваться новомодным аппаратом, имевшим нагревающиеся цилиндры для накручивания волос, которые по слухам, позволяли сохранить завивку до полугода. – Хотите сделать новую прическу, ле-ди? – поинтересовался юноша, по виду – школьник, который стоял перед одним из таких заведений и приглашал дам зайти. Я ответила что-то неопределенное, и ме-ня решительно завели внутрь. И не менее решительно усадили в одно из кресел. К счастью, это была обычная парикмахерская, а не та, которая угрожала оставить мои волосы завитыми на полгода. – Итак, мисс, чего вы хотите? – осведомился появившийся мастер. Я не знала, чего хотела, поэтому доверилась ему, попросив лишь не слишком отступать от имеющегося образа. После всех недавних событий я была растеряна и вдруг захотела обновления. – Как насчет этих? Или этих? – спросил он, протянув мне каталог с прическами. Я пробежала страницы взглядом и указала на одну из них: – Пожалуй, эта. – Отличный выбор, мисс, – заверил мастер, изящно забирая у меня каталог. Сходив за всем необходимым, он приступил к колдовству. – Готовитесь ко Дню всех влюбленных? – раздался рядом приятный голос, и, повернувшись, я увидела в соседнем кресле мужчину приятной наружности. По внешности было сложно определить род его занятий, ровно как и его положение: сюртук и галстук с драгоценной булавкой в равной степени могли принадлежать как джентльмену, так и разбогатевшему человеку из среднего класса, такому, как мистер Бернард. – Можно и так сказать. Для Дня всех влюбленных еще рановато было делать прическу, хотя парикмахер заверил, что она продержится несколько дней, если спать на специальной подставочке для шеи. – Тогда вашему супругу повезло. – Я не замужем. – Кавалеру? – У меня нет кавалера. Мужчина сел поудобнее и повернулся в мою сторону. Парикмахер, который его обслуживал, отлучился. Мой собеседник был в общем-то единственным мужчиной в зале – остальными клиентами были дамы. – Так, значит, вы решили сделать приятное себе? – Скорее просто обновиться. – Удачный выбор, – кивнул он на прическу, которую я выбрала. – Я разве что добавил бы еще локонов у лица. Взглянув еще раз на изображение, я с ним согласилась и передала его слова вернувшемуся мастеру. – Ну а вы? Делаете прическу для кого-то? Он вздохнул: – Тоже нет: ни супруги, ни дамы сердца. И принялся рассказывать, как его покинула невеста, променяв на его лучшего друга. История была печальная, но он так комично ее рассказывал, что невозможно было не проникнуться к нему симпатией. Вскоре я уже смеялась и чувствовала себя так, словно мы знакомы много лет. – Как так случилось, что вы оказались на День всех влюбленных без пары? – спросил незнакомец. – Это долгая история. На лице собеседника появилось сочувствие. Он наклонил голову к плечу, чтобы мастеру удобнее было подбривать виски. – Понимаю. Мы еще немного поговорили, а потом его туалет был завершен, и он, попрощавшись, ушел. Мне было немного жаль, что знакомство закончилось так быстро. – Готово, леди! Повернувшись к зеркалу, я почувствовала, как настроение быстро улучшается. Мне очень даже понравился новый образ, который мне подобрали: локоны мягко обрамляли лицо, высоко собранные волосы открывали шею, и все вместе выглядело очень элегантно. – Спасибо. Расплатившись, я вышла из заведения, но не успела сделать и нескольких шагов, как меня остановил уже знакомый приятный голос: – Могу я составить вам компанию, мисс? Обернувшись, я встретилась взглядом все с тем же джентльменом, который сидел в соседнем кресле. Он коснулся рукой полей цилиндра. – Конечно. Мой спутник двинулся рядом и снова завел беседу, но на этот раз казалось, что он думает о чем-то другом. – К слову, как вас зовут? – осведомилась я. – Лорд Энгрус, – представился он. Я назвала свое имя, но он, кажется, его не услышал. Тут я невольно остановилась возле витрины, где были выставлены красные леденцы-сердечки. – Вам нравится? – спросил лорд Энгрус. – Не то чтобы… но вот тот пряник так красиво оформлен, я не рискнула бы его съесть – лишь любовалась бы. – Подождите меня, пожалуйста. Сверкнув очаровательной улыбкой, он проследовал внутрь, я же осталась ждать снаружи. Мальчишка неподалеку, размахивая газетой, выкрикивал свежие новости, катили экипажи, оживленно болтали прогуливающиеся люди. Я снова повернулась к витрине и, обнаружив, что моего знакомого в лавке нет, сделала было шаг к входу, однако вдруг ощутила, что сумочка необыкновенно легкая. Взглянув на нее, я увидела, что она превратилась буквально в тряпочку: сбоку тянулся большой, ловко сделанный разрез. – О нет, нет! – вскричала я и обернулась по сторонам, но кошелька нигде не было видно. Я поспешила в лавку и описала продавцу своего недавнего знакомца, но тот лишь сказал, что описанный джентльмен, кажется, вышел через черный ход. Метнувшись туда, я, конечно же, увидела лишь пустую улицу. Это стало последней каплей. Я вернулась на главную улицу и неожиданно для себя разрыдалась: переживания с Марком, потом неудача с Родриго и, наконец, ограбление. Все это было для меня слишком. Встречные дамы и господа поспешно обходили рыдающую девушку, некоторые о чем-то спрашивали, но я шла, ничего не слыша, пока позади не раздался голос: – Эвридика? – Не смотрите на меня, – прорыдала я, поспешно прижав руки к лицу. – Что с вами? – встревоженно осведомился Орфей. Я лишь махнула рукой. – Постойте минутку. Он вернулся меньше чем через минуту и протянул маску, на которой еще болтался ярлычок. – Вот, наденьте. Я послушно надела ее, хотя после того, что случилось, меньше всего думала о маскировке. – Как вы меня нашли? – спросила я, поворачиваясь к нему и отирая катившиеся из-под маски слезы. – Что значит – как? Мы же договорились с вами встретиться возле часов на соседней улице. Я шел туда. – Ах да. – У меня совершенно вылетело это из головы. – Так что стряслось? – Внезапно его лицо потемнело от гнева. – Это все тот актеришка? Он что-то вам сделал? – Нет, с Родриго покончено. Я… меня… – Я снова прижала руку к лицу, не в силах вымолвить ни слова. – Идемте! – Он решительно, но вместе с тем осторожно взял меня под локоть. Не успела я опомниться, как мы уже сидели в кафетерии, а передо мной колыхалась пенка на горячем шоколаде. – Рассказывайте, – потребовал Орфей. И я рассказала: и про Родриго, и про потерю кошелька. – Его зовут лорд Энгрус, – закончила я и потянулась к сумочке за платком, но его там не оказалось – видимо, выпал, когда вынули кошелек. – Вот, держите, – хмуро произнес Орфей, протягивая свой. – Это неважно, имя наверняка ненастоящее. Я прижала платок к носу. – Денег было много? – Все сбережения. Я ведь не успела отдать Родриго вторую часть – он слишком быстро скрылся. – А ваш Родриго? – Объявилась одна дама… Кажется, он больше не появится. – Ясно. Орфей наклонился ко мне: – Ну что вы… вы ведь разумная девушка, не стоит так расстраиваться. Я приподняла маску, чтобы промокнуть глаза, и кивнула. – Послушайте, все не так плохо, – его голос вдруг стал мягким, успокаивающим, а мои руки оказались в кольце его рук. – Ваш Родриго еще объявится, сыграет Фелиция, а потом вы забудете все эти глупости и найдете себе настоящего… жениха. На последнем слове он запнулся. Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. – Знаете… – начали мы одновременно. – Вы первая, – произнес Орфей. – Я лишь хотела сказать… я рада, что у меня есть такой… друг, как вы. – А я рад, что у меня есть такая… подруга. Но вообще-то я хотел сказать другое. – Что именно? – Идемте! – Он встал и решительно потянул меня к выходу. – Куда мы идем? – Я не позволю красивой девушке встречать праздник в плохом настроении. – С чего вы взяли, что я красива? Вы ведь никогда не видели моего лица. – Девушка с таким голосом не может быть некрасивой. Вскоре он подвел меня к магазину дамских сумок, которые привозили из Энеции. – Нет, не нужно, – произнесла я, догадавшись, что он собирается сделать. Но Орфей, не слушая меня, попросил принести самую дорогую. – Вот, леди, – сказал продавец, выкладывая сумочку на бархатную ткань прилавка. – Такой нет ни у кого: сделана в единственном экземпляре и поступила к нам только сегодня утром. Замерев, я рассматривала это миниатюрное чудо из бархата, бусин и мерцающих пайеток. – Мы берем, – решительно заявил Орфей. – Ваш супруг очень щедр, леди, – одобрительно заметил продавец. – Нет, он не… – Я умолкла, сообразив, как буду выглядеть, если признаюсь, что Орфей вовсе мне не муж. Такие подарки можно принимать только от супруга. Сумочку завернули в шуршащую бумагу, разворачивать которую было не меньшим удовольствием, чем носить ее саму, перевязали лентой и вручили мне. – Вы не должны были этого делать, – произнесла я, когда мы вышли из магазина. – Не должен, но хотел, – ответил Орфей и еще вручил мне леденец в форме сердечка из той самой злополучной лавки, через которую сбежал самозваный лорд Энгрус, а в довершение всего – цветок, купленный у уличной торговки. – Я чувствую себя гораздо лучше, спасибо! – Я рад. – Орфей шел, заложив руки за спину. Мы двигались вдоль набережной, и в лицо ласково дул ветер. – Но я не могу не отплатить вам. – И чем же вы собираетесь мне отплатить? – Он приподнял брови, так что маска шевельнулась. – Я познакомлю вас с одной прекрасной девушкой. Уверена, вам она понравится. – Вот как? – Орфей остановился и взглянул на меня с непонятным выражением. – Да. – Я тоже остановилась и, глядя ему в глаза, вдруг забыла, о чем мы говорим. – Что ж, хорошо. Он возобновил путь, и я продолжила: – Виола – друг нашей семьи. Она прекрасно образована, никогда не думала ни о каких университетах и обладает приятным и покладистым нравом. – По вашему описанию, она настоящий клад. – Так и есть. Ей собираются подыскать мужа. – Так когда же вы хотите нас познакомить? – А когда вы можете встретиться? – Чем скорее, тем лучше. Как насчет ресторана возле причала? Я умолкла, настроение внезапно ухудшилось, и я почувствовала себя так, словно сделала что-то опрометчивое. – Я сегодня же отправлю записку Виоле и сообщу вам ответ. – Прекрасно, – ответил Орфей, и мое настроение ухудшилось еще больше. – Ну а теперь мне пора. – И широким шагом он пошел прочь. – Спасибо за все! – запоздало крикнула я ему в спину. Вечером мне принесли записку-ответ от Виолы. Она с удовольствием соглашалась встретиться с моим другом на следующий день около шести вечера. – Вот и замечательно! – произнесла я и взяла перьевую ручку, чтобы написать ответ, но чувствовала себя при этом отнюдь не замечательно. Глава 9 Придя на следующее утро на работу и увидев в дверях ангара незнакомую девушку в светло-оливковом платье, я удивленно остановилась: – Кто вы? – Барбара, – она присела в быстром поклоне. – Новая сотрудница. А ты, должно быть, Кристина? Ах да, мистер Бернард ведь решил нанять девушку для работы на выставке! – Да. – Я внимательно оглядела ее. У Барбары были рыжие волосы, и она была хорошенькой, но выглядела слегка растерянной. – Мистер Бернард сказал, что ты введешь меня в курс дела. Было непривычно слышать «ты» от незнакомой девушки, но Барбара, очевидно, была сторонницей простого обращения, принятого в ее среде. Я кивнула и сняла шляпку: – Сейчас я все тебе расскажу. Только переоденусь. Вернувшись из комнаты для переодеваний, я обнаружила, что Барбара по-прежнему мнется в центре ангара, опасливо поглядывая на Изабеллу. – Не бойся, Изабелла – спокойная драконица. Быстро кивнув, Барбара тем не менее отступила еще на полшажка. – Ты раньше имела дело с драконами? – Не то чтобы… – Что это значит? – Я видела их на картинках, – сообщила Барбара и, тихонько взвизгнув, отпрыгнула, потому что Изабелла выпустила пар из ноздрей. – На картинках? – Я ошеломленно посмотрела на нее. – Как мистер Бернард нанял тебя? – По объявлению в газете. Это было вполне объяснимо: как еще найти сотрудника в такой короткий срок! – То есть ты никогда не поднималась на дирижабле? – Нет. – А без дракона? – Нет, я раньше помогала бабушке на ферме. Я на миг замерла, потом взяла себя в руки. – Хорошо. Послушай, сейчас я все тебе объясню: в уходе за драконами нет ничего сложного. Ты ведь на ферме наверняка ходила за животными? – Да… Весь следующий час я рассказывала Барбаре, как готовить драконов к полетам и как встречать после, как их протирать, чтобы не простудились, и как полировать чешую тряпочкой, как они должны вести себя при посетителях – в общем, все. – Запомнила? Впрочем, сейчас в любом случае потренируемся. Лучше на Еве. Вскоре явился мистер Бернард и осведомился: – Ну, как у вас идут дела? Мне показалось, что хозяин «Драко и сыновья» выглядит уставшим. – Нормально, мистер Бернард, – сдержанно произнесла я. – Кристина рассказала вам основы? – повернулся он к Барбаре. – Да, сэр, – покраснев, присела та. – Тогда можно попробовать полет. – По… лет? – посерела девушка. – Да. Идемте. – Закатав рукава, он направился на летное поле, бросив мне: – Кристина, будьте любезны вывести Изабеллу. Пока я открывала стойло, успокаивала ворчащую со сна драконицу и прилаживала седло, Барбара суетилась рядом, но пользы от нее было немного. – Ничего, ты быстро привыкнешь, – ободряюще произнесла я, после чего повела Изабеллу на летное поле. Барбара поспешно пристроилась впереди, то и дело оборачиваясь на нас. – Ну, приступим, – произнес мистер Бернард, когда мы к нему присоединились. Надутый шар дирижабля уже дожидался рядом. Мы начали пристегивать корзину, пока Изабелла спокойно пощипывала траву, привязанная за лапу к пруту в земле. Впрочем, это было лишь положенной мерой безопасности – она и так никуда бы не улетела. – Барбара, подойдите, пожалуйста, – пригласил мистер Бернард, когда мы закончили все приготовления. Девушка приблизилась, глядя на него широко распахнутыми глазами. – Вам понадобится жилет, – продолжил он, накидывая на нее средство безопасности и затягивая тесемки. – В непредвиденной ситуации раскроется парашют и вы не пострадаете. И, заметив ее испуганный взгляд, добавил: – Не бойтесь, непредвиденных ситуаций у нас еще не было. Вернее, был лишь один – с приболевшим драконом, но тогда никто не пострадал. Барбара кивнула, и он закрепил последнюю тесемку. Потом подал ей руку и помог взойти в корзину. Следом запрыгнул сам. На нем жилета не было, и рубашка хлопала на ветру. Я вдруг залюбовалась сильным мускулистым телом, которое она облепила. Работников на поле не было, и мистер Бернард повернулся ко мне: – Можете привязывать. Я принялась пристегивать Изабеллу к дирижаблю, а хозяин тем временем заканчивал последние наставления. – Лети помягче, – шепнула я Изабелле. – Она в первый раз. Драконица, казалось, кивнула. Мне почему-то давно мерещилось, что драконы прекрасно понимают человеческую речь. Мистер Бернард сделал мне знак, и я отпустила Изабеллу. Драконица плавно взмахнула огромными крыльями, похожими на лепестки цветов, и, вытянув шею, снялась с места. Корзина – под визг Барбары – тоже. Приподнявшись, дирижабль начал набирать высоту. Мистер Бернард что-то говорил вцепившейся в него Барбаре, но из-за ветра и большого расстояния я не слышала. Похоже, он пытался ее успокоить или что-то втолковать, но девушка лишь мотала головой. В какой-то момент драконица сделала вираж над полем. Барбару качнуло к краю корзины, и она, ухватившись за нее и взглянув вниз, снова завизжала. Мистер Бернард поспешно утянул ее обратно на середину и принялся гладить по голове и что-то говорить. Девушка, прижавшись к его груди и зажмурившись, мелко дрожала. Он подал звуковой сигнал, и Изабелла, и так летевшая на высоте всего метров десять, пошла на снижение. Из корзины Барбару он выносил едва не на руках: девушка по-прежнему не раскрывала глаз и прижималась к нему. – Барбара, посмотрите на меня, – потребовал мистер Бернард, и та медленно, дрожа, раскрыла глаза. – Никакой опасности не было, все в порядке, – произнес он, и Барбара с глухим возгласом снова бросилась к нему, обхватив за шею и уткнувшись лицом в грудь. – Пожалуйста, помогите ей, заварите успокаивающего чая, – повернулся хозяин ко мне. Я приобняла Барбару и, бормоча ободряющие слова, повела ее в ангар. Та до последнего не хотела отпускать шею мистера Бернарда. Обернувшись, я увидела, как хозяин «Драко и сыновья», весь взъерошенный, прошелся туда-сюда по полю, пнул траву, а затем приблизился к Изабелле и положил ей ладонь на шею. Барбаре понадобились три чашки ромашкового чая, чтобы успокоиться. Наконец она пришла в себя настолько, что согласилась понаблюдать, как я ухаживаю за Евой. Напоследок я подошла к Марку и сменила ему компресс. Старый дракон выглядел гораздо лучше. Оставив коллегу в ангаре, я направлялась на обед, когда меня остановил мрачный голос: – Как Барбара? Обернувшись, я увидела хмурого мистера Бернарда. – Нормально, сэр. – Как думаете, Кристина, она сможет участвовать в выставке? – Он приблизился и взял мои руки в свои. Хозяин агентства явно пребывал в растерянности, иначе заметил бы этот непривычный жест и то, как близко мы стоим. От него пахло приятным парфюмом и ветром, и голова у меня вдруг закружилась. Отчего-то вспомнилось, как прижималась к нему Барбара и как он успокаивающе гладил ее по голове. – Думаю, нужно еще потренироваться, и она справится. – Но выставка уже послезавтра! – произнес мистер Бернард и с удивлением посмотрел на мои руки, словно только что заметил, что сжимает их. – Барбара – сообразительная девушка, – ответила я и отступила, когда он поспешно разжал ладони. – В первый раз любой мог испугаться. – Да, любой, – эхом ответил мистер Бернард, тоже отступив. – Я вас задержал, простите, можете идти на обед. – Да, мистер Бернард, – произнесла я, но еще какое-то время не могла сдвинуться с места, а потом, спохватившись, покинула агентство. Мелькнула мысль отправить посыльного с запиской на квартиру к Родриго, чтобы окончательно выяснить, расторгнута наша сделка или мы можем договориться. Правда, где мне найти остаток суммы, чтобы заплатить ему? Внезапно ко мне на улице подошел посыльный с письмом от Родриго, в котором тот сообщал, что покидает город из-за преследующей его леди. Я опустилась на лавку и устало закрыла лицо ладонями. Надо признаться семье, и немедленно! Прямо сейчас. Решительно поднявшись, я направилась в сторону дома. Мимо, оживленно переговариваясь, проходили парочки. Промчалась стайка девушек, размахивая лентами и леденцовыми сердечками на палочках. От этого зрелища идти мне с каждым шагом было все тяжелее. – Крис! – приветствовала меня Лиззи, когда я появилась на пороге. – Ты не говорила, что придешь обедать! – Да… я… в общем-то не планировала остаться на обед, лишь пришла кое-что сказать. – Идем, покажу тебе кое-что, – она понизила голос и заговорщически замахала руками. – Только маменьке не говори, что я проболталась. Это должен быть сюрприз. – Что такое? – нехотя спросила я, следуя за увлекшей меня на кухню сестрой. – Вот! – торжественно провозгласила Лиззи, указав на белый трехъярусный торт, красовавшийся на столе. Это было настоящее произведение искусства, которое венчали две фигурки. В них угадывались я и… – Фелиций, – объявила Лиззи, ткнув во вторую. – Правда, похож? Маменька хотела ненавязчиво намекнуть ему. – Да, получилось очень… ненавязчиво, – выдавила я, глядя на торт, больше всего напоминавший свадебный. Тут раздался шум от входной двери, и послышался голос маменьки. – О, маменька с сестрами вернулись! – произнесла Лиззи и, понизив голос, добавила: – Она еще хотела распорядиться об украшениях к этому памятному дню. После этой фразы я поняла, что не смогу ничего им рассказать. – Правда, здорово? – радостно спросила Лиззи. – У меня сердце так и выпрыгивает, как представлю, что вот-вот увижу твоего Фелиция и услышу о его приключениях из его же уст! – Прекраснее и быть не может! – ответила я, чувствуя, как фальшиво улыбаюсь. – О, Кристина, ты пришла на обед? – спросила маменька, передавая шляпку служанке, когда мы с Лиззи появились в холле. – Нет, забежала лишь на минутку проведать вас. Но мне уже пора, перерыв заканчивается. – Ты сделала новую прическу? – прокричала она мне вслед. – Да, маменька! Получилась импровизация! – Почаще практикуй такие импровизации! Остальные сестры тоже смотрели мне вслед. На работу я вернулась такой измотанной, словно пробежала марафонский забег лжи. – Ты как? – осторожно спросила Барбара. Она принесла еду из дома и пообедала прямо в агентстве. – Все хорошо? – Да. Давай продолжим. К концу дня стало ясно, что работа на ферме и в ангаре с драконами – это все же не одно и то же. По сути с ними работала я, а на мои вопросы, все ли поняла, она лишь кивала, находясь на приличном расстоянии. С клиентами на дирижабле в этот день поднимался мистер Бернард, преподнеся все как акцию накануне Дня всех влюбленных. Наконец рабочий день был закончен, и я впервые от души этому порадовалась. – Спасибо, Кристина, – произнес хозяин, закрывая последнее стойло и протягивая мне руку. Я протянула свою, и он аккуратно ее пожал. Его ладонь была теплой и на удивление мягкой. Попрощавшись, я двинулась к тетушке Мэйбл, и только сейчас вспомнила, что мне предстояла роль свахи, я ведь должна была свести два сердца – Виолы и Орфея. Даже их имена подходили друг другу, ведь, по легенде, Эвридика и Орфей оказались разлучены, а вот про Виолу там речи не было. Может быть, древний автор забыл дописать, что после потери Эвридики Орфея утешила Виола? Осознав свои мысли, я даже остановилась, но, велев себе встряхнуться, продолжила путь. «Нет, не буду сейчас думать об этом, как и о том, что делать из-за потери Родриго». В первую очередь я должна помочь тому, кто и мне очень помог. – Прекрасно выглядишь! – произнесла Виола при встрече. В светлом платье, похожем на облако из оборок, она была само очарование. От нее веяло мягкостью и лаской. В общем, всеми теми качествами, какими, по мнению Орфея, должна обладать хранительница очага. – Это ты прелестна. Ну что, идем? Кивнув, она спустилась с крыльца леди Евгении, у которой часто гостила, и, взяв меня под руку, двинулась рядом. Виолу по-прежнему можно было назвать моей подругой, хоть и общались мы нечасто. Нашей дружбе в детстве и юности способствовали мои и ее с леди Евгенией частые визиты в дом тети Мэйбл. – Расскажи, какой он – Орфей? – Он… – я задумалась, – высок, еще у него приятный голос. Он надежен и приходит на выручку в трудную минуту. – Последнее я добавила, вспомнив вчерашний вечер. Виола смотрела на меня горящими глазами. – Еще он хорошо образован, и с ним приятно проводить время. – Отчего же ты отдаешь его мне? – Что? Я не отдаю, мы с ним… просто друзья. – Ты описывала его не как друга, – заметила она. – В самом деле? Наверное, потому, что раньше у меня не было друзей мужского пола. Ну все, мы пришли. Мы остановились возле причала, где покачивались небольшие лодочки. На носу каждой был фонарь, свет которого отражался в вечерней воде. Впереди виднелся островок, где располагалось известное заведение – там подавали еду из морепродуктов. Все выглядело так красиво, что захватывало дух. – А вот и он, – произнесла я, заметив знакомую широкоплечую фигуру. – Только нам понадобится это. – Я достала легкие серебристые маски, одну надела на подругу, другую на себя. – Зачем они? – удивилась Виола. Даже голос соответствовал ее нежному облику, журча, как ручеек. – Он немного таинственный. – Дамы, – приветствовал нас Орфей. Мы склонились в ответных поклонах. На нем тоже была уже привычная маска. Быстро взглянув на меня, он повернулся к Виоле и совершенно очаровательно поклонился ей и поцеловал руку, пока я представляла их друг другу. После непродолжительной беседы я попрощалась, а Виола и Орфей сели в лодку, которую работник направил к острову-ресторану, отталкиваясь от дна длинным веслом и напевая какую-то романтичную песню. Оглянувшись в последний раз на пару, которая была занята оживленным разговором, я направилась домой. Как ни старалась, уснуть я не могла. Стоило перевернуться на бок, как вспоминалась нежная рука Виолы на локте Орфея и то, как красиво звучали их голоса вместе: ее – высокий и нежный, и его – низкий и бархатистый, приглушенный маской. Интересно, они лишь поужинали или потом отправились еще куда-то? Например, в театр? И нашлись ли у них общие темы для разговора? Конец моим мучениям положила служанка, которая передала мне записку. В ней Виола горячо благодарила меня: она писала, что Орфей даже лучше, чем я описывала. Ее выражения были настолько восторженными, что не оставалось никакого сомнения в том, что Орфей совершенно очаровал подругу. Какое-то время я молча смотрела на записку, а потом неожиданно для себя расплакалась. Глава 10 – Вам плохо спалось? – приветствовал меня на следующее утро мистер Бернард. Мельком взглянув в зеркало, я поняла, откуда такой вопрос: мои глаза были опухшими от слез. В таком виде я не то что замену Родриго не найду – мне вообще лучше никуда не выходить. – Да, мистер Бернард. Он промолчал, а потом отвернулся, гладя шею Изабеллы. – Барбара уже пришла, и мы успели один раз подняться на дирижабле, – сообщил он приподнятым тоном. – Сегодня все прошло лучше, чем вчера. Думаю, она справится. Хозяин явно пребывал в хорошем настроении. – Это было так захватывающе! – К нам подошла Барбара, глаза ее сияли, и этот сияющий взгляд на какой-то миг остановился на мистере Бернарде. Тот стоял к ней спиной и протирал чешую Изабеллы. – Позвольте мне, – произнесла я и протянула руку, чтобы забрать у него тряпку. Ухаживать за драконами до и после полетов было нашей обязанностью, а никак не хозяина агентства, но он жестом отказался. Видимо, из-за нехватки сотрудников мистер Бернард решил взять на себя часть нашей работы. Я принялась ухаживать за Евой, пока Барбара восторженно рассказывала о полете, в котором мистер Бернард, по ее словам, проявил себя очень смело. – Ну все, мне пора, – произнес он, прерывая ее восторженную оду. – Кристина, если кто-то из спонсоров выставки появится, скажите мне. – Да, сэр. Он удалился, а Барбара, опомнившись, схватила ведро и налила туда воду, чтобы напоить дракониц. В этот день подготовка к выставке шла полным ходом: постоянно приходили курьеры, мистер Бернард с кем-то договаривался, хлопали двери. В обед, когда Барбара пристроилась в уголке и развернула свой узелок с хлебом и сыром, я заметила мистера Бернарда на поле: он тренировал Еву и Изабеллу к завтрашнему дню. Они сделали несколько кругов над полем – с пристегнутым дирижаблем и без него, а потом выполняли различные фигуры. У меня захватило дух при виде того, как мистер Бернард почти по отвесной спирали спустился верхом на Еве, лишь у самой земли взмахнувшей крыльями, чтобы смягчить посадку. – Он необыкновенный, правда? – спросила подошедшая сзади Барбара. Я вздрогнула от неожиданности. – Да. Мистер Бернард… профессионал своего дела. Вскоре я ушла на обед. По дороге я пыталась понять, что же делать с завтрашним ужином. Внезапно глаза наткнулись на афишу с объявлением о представлении под открытым небом, на которой красовался Родриго. Сама не знаю почему, я сняла ее и, взяв с собой, побрела дальше. Мысли метались: мне то хотелось сознаться во всем близким, но останавливало воспоминание о торте, то предпринять что-то еще. До представления прославленного Фелиция остался всего день! Если я не смогла найти жениха за неделю, то как найду за оставшиеся часы? Не предложит же мне его первый встречный? – Мисс, вам случайно муж не нужен? – прервал мои размышления паренек лет тринадцати. Я удивленно на него посмотрела: – С чего вы взяли? Он смутился: – Ни с чего. Просто это моя работа: задавать такой вопрос. – Он кивнул на объявление на деревянном стенде рядом, которое привлекло мое внимание. В нем некая мадам Анна Паулюс предлагала найти мужа, невзирая на возраст, внешние данные и социальный статус. Сваха! Ну конечно же! – Подскажите, где мне найти эту самую Анну Паулюс? – обратилась я к пареньку. – Да вот же она, – он ткнул в дом рядом, где, очевидно, проживали люди среднего класса и у каждой семьи был свой отдельный вход. А может, там просто снимали помещения. – Спасибо. – Я кинула ему монетку. – Удачи, мисс! Я открыла дверь и, подобрав юбки, принялась подниматься по лестнице. В конце ее я обнаружила дверь с медной табличкой, гласившей: «Анна Паулюс. Сваха». Я постучала и сразу вошла. И застала хозяйку за процессом поедания печенья. – Добрый день. Дама в ответ отложила угощение, посыпанное сахаром, поднялась из-за стола и с достоинством поклонилась: – Мисс. – Значит, вы можете подобрать супруга? – Да, мисс. – Госпожа Паулюс, очевидно, не ожидала, что я так сразу приступлю к делу, но тут же спохватилась: – Правда, сюда обычно приходят дамы несколько иной… – она оглядела мой наряд, – наружности и уровня. – Вы имеете в виду дамы среднего класса? – Да. – Я непритязательна, – сообщила я, присаживаясь напротив нее. – Итак, – она уже решительно отодвинула чай с остатками печенья и потянулась за большим альбомом, напоминавшим гроссбух экономки тети Мэйбл. – Каковы ваши предпочтения? Возраст, хобби? – Это должен быть брюнет приятной наружности, около тридцати лет, – вспомнила я Родриго, надеясь, что сестры на расстоянии не слишком разглядели его через окно «Иланских тортов». – И желательно с ямочкой на подбородке. Тут рука мадам Паулюс, делавшей быстрые пометки, замерла, но тут же невозмутимо продолжила писать. Наверняка у нее было много вопросов, ведь люди из высшего света обычно устраивали договорные браки, а не обращались к свахе. – Еще было бы хорошо, если бы у него имелась авантюрная нотка в характере. А еще лучше, чтобы он был похож вот на этого человека. – Я достала и показала ей афишу с портретом Родриго. Она внимательно на него посмотрела: – Довольно примечательное лицо. Я молча кивнула. – И сколько же у меня имеется времени? – Один день. Она изумленно вскинула на меня глаза: – Один день? – Да. Мадам Паулюс сделала резкую пометку в своих записях, больше напоминавшую прочерк. – Это возможно? – Нет ничего невозможного, если вы обратились к мадам Паулюс, – сладко улыбнулась она. – Тогда договорились? – спросила я, поднимаясь и протягивая ей руку. – Завтра в полдень я представлю вам вариант, – произнесла она, тоже поднимаясь и пожимая ее. Оставив ей адрес абонентского ящика тетушки Мэйбл, я вернулась на работу. На душе у меня было если не безмятежно, то гораздо спокойнее: по крайней мере, я сделала все, что могла. От дальнейших дум меня отвлекли дела, в которые я погрузилась с головой. Часа в три пополудни мистер Бернард, пересекая ангар с коробками, которые ему недавно привезли, попросил меня зайти к нему. Войдя в кабинет, я обнаружила, что вся мебель буквально погребена под ворохом тканей. – Мне нужен совет, – объяснил хозяин, – по женской части. Какую из них лучше выбрать для украшения Евы и Изабеллы? Я знала, что в начале выставки идет представление «участников». Значит, вот для чего предназначались ткани. – Мне нравится эта, – я подхватила один из образцов и перекинула через руку, глядя на то, как красиво блестит ткань. – Ее можно подстелить под седла Евы и Изабеллы, а сюда пришить логотип агентства «Драко и сыновья». – Вы правы, – произнес мистер Бернард, внимательно рассматривая ткань. – Я могу идти? – Да, Кристина. Постойте, – он вдруг коснулся моего виска. – У вас испачкано, вот здесь, – пояснил он в ответ на мой удивленный взгляд и протянул платок. – Вот, возьмите. – Спасибо. Когда я уже была в шаге от двери, он снова меня окликнул. – Да, мистер Бернард? Он приблизился, так что между нами не осталось и полушага. – Спасибо вам… за то, что обучаете Барбару, за Марка и просто за… все. – Вы так говорите, словно прощаетесь со мной. – Надеюсь, что нет. – Нет, мистер Бернард: я надеюсь и дальше работать в агентстве. После паузы он коротко кивнул и распахнул передо мной дверь. – Теперь можете идти, сегодня остаток дня мы с Барбарой будем отрабатывать все трюки для выступления. Проведите этот вечер приятно. – И с этими словами он вручил мне леденец на палочке в виде сердечка, из тех, что мы предлагали посетителям на входе. – Спасибо, мистер Бернард, – произнесла я, принимая его. Когда я покидала ангар, Барбара смахивала пыль с чешуи Изабеллы, при этом пользуясь не тряпкой, а щеткой на такой длинной ручке, что могла не приближаться к драконице ближе двух метров. Она помахала мне, и я улыбнулась в ответ. Когда я вышла из агентства, прежний бодрый настрой слегка угас: мысли вернулись к тому, что мне предстоит. Удастся ли мадам Паулюс найти к завтрашнему дню подходящую кандидатуру? Да и с Орфеем я, наверное, больше никогда не прогуляюсь. Зачем нам обоим это теперь? Я выполнила миссию, ради которой мы и условились общаться. Ну а он… будем считать, что я освободила его от ответной услуги. Наверняка следующим посланием от Виолы будет элегантное приглашение в конверте с золотыми буквами, в котором меня в самых любезных выражениях оповестят о свадьбе. Забавно, если так: впервые увидеть Орфея без маски на свадьбе. Я уже почти прошла мимо почты, но после недолгого колебания все же зашла. Там меня ждала крохотная записка, написанная знакомым почерком, в которой Орфей просил меня о встрече сегодня в шесть часов вечера возле Иланской башни – там нередко назначали встречи. Я скомкала записку, а потом расправила и аккуратно сложила в подаренную им сумочку. – Что-то на тебе лица нет, – заметила тетя Мэйбл, когда я вошла в дом. – Немного устала, тетя. – И что же вы сегодня проходили, что тебя так утомило? – Древнеэческую трагедию. – В самом деле? И про что же трагедия этих эков? – Про глупость, – вздохнула я, усаживаясь рядом с ней на кушетку. – Вернее, про одну глупую девушку, которая отдала прекрасного эка прекрасной эчанке, и жили они долго и счастливо. – Глупая девушка и прекрасный эк? – не поняла тетя. – Да нет же: прекрасная эчанка с прекрасным эком. А глупая девушка осталась одна. – Действительно трагично, – согласилась тетя, отхлебывая кофе из миниатюрной чашечки, похожей на лепесток лилии. Она ни за что не призналась бы леди Евгении, что предпочитает кофе чаю и теперь угощалась перед традиционным пятичасовым визитом. – Зачем же она так поступила? – И правда, зачем? – снова вздохнула я. – Впрочем, уже неважно. Дело сделано. – Я поднялась, намереваясь отправиться наверх, чтобы привести себя в порядок, но меня остановил голос тети: – И что же, ничего нельзя сделать? Я обернулась: тетушка внимательно смотрела на меня. – Поздравить молодых, – пожала я плечами. Я надеялась, что моя улыбка на пятичасовом чае будет если не искренней, то хотя бы не вызовет вопросов. Тем не менее мне не удалось остаться равнодушной, когда леди Евгения спросила, как прошла моя вчерашняя прогулка с Виолой. Сама Виола сегодня предпочла остаться дома. Я уверила ее, что мы прекрасно провели время. Та поблагодарила меня, сказав, что Виола накануне вернулась оживленная и даже какая-то счастливая. У меня во рту внезапно стало горько, и я отставила чашку с чаем. Когда гостья удалилась, я обратилась к тете: – Пойду подышу свежим воздухом. Посмотрю, может быть, навещу сестер. – Только не задерживайся. И передавай привет Антонии, если все-таки увидишь ее. – Непременно, тетя. Решительно затянув ленты шляпки под подбородком, я отправилась к Иланской башне. Орфея я увидела издалека: он сидел на парапете возле реки, как-то по-мальчишески подогнув под себя одну ногу и глядя на прохожих. Ветерок трепал его волосы, и вообще он выглядел так, словно был доволен хорошо проделанной работой. При виде меня он поднялся: – Добрый вечер, Эвридика. – Добрый, Орфей. – Я церемонно поклонилась. Он удивленно приподнял брови: – Это все, что вы можете мне сказать: поздороваться, как с незнакомцем? – Разве это не так? – резче, чем хотела, ответила я. – Мы с вами не знаем лиц друг друга, знакомы не так давно и вообще… – я сделала неопределенный жест, не зная, чем закончить свою речь. – Что ж, видимо, так, – медленно ответил он. – Но один пункт легко устраним: хотите я сниму маску? – Он потянулся к своему лицу, но я жестом остановила его: – Нет, пусть все останется так, как есть. Он замер, а потом опустил руки. – Хорошо. – И что же вы хотели мне сказать? Для чего пригласили на встречу? Он жестом пригласил меня пройтись вдоль реки, и мы двинулись вперед. – Пригласил, чтобы поблагодарить. И попрощаться. На последнем слове я словно заледенела, хотя сама об этом думала. – Вот как? – Да. – Значит вчерашнее свидание прошло успешно? – Более чем. Ваша подруга Виола идеальна. Я вцепилась в парапет, за которым плескалась река, чувствуя, как кружится голова. – Вам нехорошо? – осведомился Орфей, склонившись ко мне и накрыв мою руку своей. – Нет, все в порядке. – Я отдернула руку. – Просто тут очень шумно, еще эти гудки с реки. – Мы можем пойти в более тихое место – в парк, к примеру. – Нет, мне уже лучше, так что давайте останемся и попрощаемся здесь. – Как скажете, – последовал холодный ответ. Он отодвинулся, и мы продолжили путь. – Так на чем я остановился? – На том, что ваша избранница идеальна. – Ах да. Спасибо вам, что свели меня с моей судьбой. – Пожалуйста, – сдержанно ответила я. – Ее голос так приятен. – Да, Виола обучалась пению у лучших учителей. – А манеры такие мягкие… – У нее была гувернантка с прекрасными рекомендациями. – А как она изящно ест. И как птичка. – Корсет большего не позволяет. – А еще она… – Достаточно. Я услышала достаточно, – вскинула я ладонь. В эту минуту к нам подошел мороженщик, предлагая шербет. Орфей вопросительно посмотрел на меня. Я мотнула головой, и он жестом отказался. – Значит, вы уже обо всем договорились? – едва двигающимися губами спросила я. – Да. – Тогда примите мои поздравления и прощайте. – Я порывисто отвернулась, но тут Орфей поймал меня за руку и развернул к себе. – Постойте! Давайте пройдемся до конца? – указал он на Иланскую башню. – Зачем? – Я вдруг почувствовала, что глазам стало горячо, а голос дрогнул. – В последний раз. Подняв голову, я взглянула на громаду, переливающуюся огнями, которую у нас в городе считали самым романтичным и памятным местом, и кивнула. – А вы с вашим Фелицием что будете делать? – спросил он, когда мы направились к ней. – Все прекрасно, – неожиданно для себя произнесла я. – Вот как? Значит, вам удалось найти замену тому актеру? – Да. – Я не удивлен, – ответил Орфей странно сердито. – Значит, мы оба добились того, ради чего заключали наше соглашение. Я закусила губу и кивнула. Мы уже подошли к подножию Иланской башни. – Тогда давайте отпразднуем – поднимемся туда? – предложил он, указав наверх. Я снова взглянула на башню, а потом – на билетера, смотревшего на нас с любезной улыбкой. – Хорошо. Только здесь много ступеней. – Очевидно, вы никогда не заходили внутрь, – заметил Орфей, расплатившись за билеты и пройдя за мной. – Тут, помимо лестницы, есть это изобретение – эскалье, – так что подниматься пешком не придется. Я посмотрела на нечто вроде кабинки, напоминающей клетку, украшенную металлическими завитушками. В нее еще были встроены какие-то валики и колесики. Орфей отдал билеты сотруднику и пропустил меня внутрь. Потом встал рядом, и через несколько мгновений кабинка вдруг, дернувшись, сдвинулась с места и начала набирать высоту. – Не бойтесь, – раздался над ухом мягкий голос, и я поняла, что вцепилась в сюртук Орфея. – Здесь вполне безопасно, а я рядом. Я разжала пальцы и отступила. Наконец движение прекратилось и дверь отъехала. – Значит, это и есть знаменитая площадка Иланской башни? – заметила я, выходя на круглую площадку, с которой открывался захватывающий вид. – Да. – Орфей посмотрел по сторонам и указал куда-то вниз: – Посмотрите! Я встала рядом и увидела у подножия фонтан, струи которого подсвечивались разными цветами под музыку и хлопки восторженной публики. – Как вам? – Это волшебно! – Я чувствовала себя так, словно жила в какой-то сказке и вдруг наткнулась на слово «конец». – Значит, на этом все? – спросил Орфей, снова повернувшись ко мне. Мы стояли так близко, что я видела, как блестят его глаза. – Все. – Вы этого хотите? – Да. Вы ведь уже нашли свою идеальную Виолу. – А вы своего идеального Фелиция. Какое-то время мы смотрели друг на друга. – Тогда попрощаемся? – спросил Орфей, протягивая мне руку. – Прощайте. – А вы подадите мне руку? Я подчинилась. Нежно сжав мои пальцы, он придвинулся еще ближе и теперь возвышался надо мной. – И позволите вас поцеловать? В щеку, по-дружески. Я подставила щеку, и он прижался к ней губами. – И пожелаете мне счастья? – Будьте счастливы с Виолой, Орфей! – произнесла я, едва сдерживая слезы, и потянулась за платком, который дал мне мистер Бернард. – И поцелуете меня в ответ? Всхлипнув, я развернулась и бросилась обратно к кабинке. А когда спустилась и подняла голову, увидела одинокую фигуру на площадке башни. Подобрав юбки и сделав глубокий вдох, я решительно двинулась прочь. – Кристина, а мы как раз ждали тебя, – приветствовала меня тетя, а я при виде маменьки похолодела от ужаса. – Ты ведь, кажется, говорила, что хочешь навестить Антонию? А она сама пришла. – Да… мы, видимо, разминулись. Расцеловав меня, маменька заметила: – Ты выглядишь… странно. У тебя щеки горят. – Это потому, что я шла по улице. Я все еще не могла опомниться при виде маменьки дома у тети Мэйбл и надеялась, что следов слез у меня на лице не осталось. За столом – видимо, ужин только что закончился, потому что все пили чай с десертом, – сидела еще одна женщина. – Ах да, сегодня к нам присоединилась Луиса, – указала маменька на гостью, и я узнала ее давнюю подругу. – И смотри, кто еще, – маменька подвинулась, и я увидела в углу в тени молодого человека приятной наружности с задумчивыми, шоколадного цвета глазами. – Это ее сын Чарли! Ты ведь помнишь Чарли? Еще бы не помнить! Маменька столько раз на него и намекала, и говорила прямо, и давила. Наверное, Чарли удалось избежать такого же давления лишь потому, что он всю юность и до сей поры колесил по странам Авропы. А может, потому и колесил, чтобы избежать постоянных намеков – только уже со стороны леди Луисы. Я поклонилась, и Чарли, приблизившись, поцеловал мне руку. – Вы стали настоящей красавицей, Кристина. – Я помню вас еще ребенком, Чарльз. – Я вас тоже. Последнее мое воспоминание – это как вы кормили игрушку-дракона, пока ваши сестры играли со своими куклами в дочки-матери. – Да, это было давно. – Присоединитесь к нам? – Он указал на стол и отодвинул для меня стул. – Кристина делает успехи в университете, – включилась в разговор тетя Мэйбл, и мне захотелось провалиться сквозь пол. – Вот как? – удивился Чарли, устроившийся рядом со мной. – И какая же наука привлекает вас больше всего? – Физика, – ответила я, вспомнив плавные взмахи крыльев Изабеллы и Евы. – Особенно раздел про то, как тела могут подниматься и удерживаться в воздухе. – Чарли тоже многое узнал в университете, – вмешалась леди Луиса, очевидно желая внести равновесие и упомянуть заслуги сына. – Значит, им будет что обсудить, – заметила тетя Мэйбл. – Кристина делает успехи не только в науках, – извиняющимся тоном добавила маменька, все еще не считая посещение университета заслугой и обращаясь к леди Луисе. – Она также играет на фортепиано, поет, вышивает, прекрасно танцует… Очевидно, она хотела увести тему подальше от опасных увлечений, мешающих леди выйти замуж. Дальше беседа потекла в обычном светском русле, изредка возвращаясь ко мне и Чарли. – Так что завтра Кристина представит нам своего Фелиция, – подытожила маменька. Захотелось тотчас во всем признаться, но меня остановил трехэтажный торт. – Фелиция? – приподнял брови Чарли. – Да, – коротко ответила я. Вскоре ужин завершился. Прощаясь, Чарли снова поцеловал мою руку. – Был рад встрече с вами, Кристина. – Взаимно, Чарли. Мы улыбнулись друг другу – он был действительно очень приятным молодым человеком. – Как жаль, что мы не свели вас до того, как ты познакомилась с Фелицием, – вздохнула маменька, когда леди Луиса с сыном ушли. – Впрочем, – тут же встрепенулась она, – твой выбор тоже, судя по всему, очень удачен! – Да, удачен, – согласилась я, вспомнив улепетывающего Родриго. – Итак, до завтра, – произнесла маменька, целуя меня в обе щеки. – До завтра, маменька, – попрощалась я, и она, прихватив зонтик, которым пользовалась как тростью, удалилась. Глава 11 На следующее утро я проснулась как на казнь и с раскалывающейся головой. – Что с тобой? – осведомилась тетя Мэйбл, когда я вошла в столовую. – Волнуешься из-за ужина? – Да, тетя. – Я поцеловала ее в щеку и ухватила печенье из вазочки. – Ты не будешь завтракать? – удивилась она, когда я направилась к выходу. – Нет, тетя, сегодня мне нужно пораньше в университет. На самом деле я пребывала в таком нервном возбуждении, что мне кусок в горло не лез. Хотелось что-то срочно делать, куда-то идти, что-то предпринимать. – Ах да, с Днем всех влюбленных! – спохватилась я, возвращаясь к ней и протягивая валентинку, которую заранее сдалала и украсила кружевом. – Я вас люблю, тетя Мэйбл! – С праздником, Кристина! – приобняла она меня в ответ. Мария ждала в холле с подносом воздушного безе в форме сердечек. – С Днем всех влюбленных, леди Кристина! – приветствовала она меня. – И тебя с праздником, Мария! Безе такие же вкусные, как и печенье! На улице сегодня было слегка ветрено, но царила праздничная атмосфера. Казалось, весь мир желал друг другу любви. У меня даже приподнялось настроение: возможно, все обернется лучше, чем я предполагала? Мне хотелось, чтобы поскорее наступил обед и я смогла отправиться к мадам Паулюс. Но когда я вошла в ангар и увидела плачущую навзрыд Барбару, все эти мысли развеялись. – Что случилось? – Я быстро приблизилась к ней. – Ты поранилась? Что-то с драконами? В ответ она только мотала головой. – Мистер Бернард, вы объясните, что происходит? – Я подняла глаза на хозяина «Драко и сыновья», стоявшего неподалеку с растерянным видом. В эту минуту Барбара издала сдавленный возглас и в слезах выбежала за дверь. – Что с ней? – Я в недоумении посмотрела ей вслед. Мистер Бернард выглядел одновременно смущенным и сердитым. – Эта девушка неправильно меня поняла. – Что вы имеете в виду? – Утром я предложил снова подняться в дирижабле, чтобы отрепетировать выступление к выставке. Она согласилась. А когда мы оказались на высоте нескольких метров, набросилась с… – тут он умолк и только махнул рукой. – Она вас поцеловала? – догадалась я. – Да, – с досадой буркнул он. – А когда я сказал, что у нас должны быть лишь деловые отношения и я нанял ее для работы, обвинила меня в том, что вчера, успокаивая ее, я дал повод думать о чем-то большем. Очевидно, для Барбары первый полет, когда она в испуге бросилась на шею мистеру Бернарду, выглядел совершенно иначе – как геройское спасение. В итоге бедняжка влюбилась в хозяина. – Подождите, я попробую все уладить. – Я направилась к выходу. Мне удалось нагнать Барбару возле касс. Я попыталась уговорить ее вернуться, но она и слышать ни о чем не хотела, только твердила, что ее коварно использовали – видимо, тем, что платили двойную зарплату, – завлекли и обманули в ее чаяниях. Вернулась я ни с чем. Мистер Бернард сидел на перилах возле стойла Изабеллы. – Она не будет выступать, – покачала я головой. – И увольняется. Хозяин «Драко и сыновья» взъерошил волосы и, поднявшись мне навстречу, коротко кивнул: – Тогда мы не будем участвовать в выставке. – Нет, вы не можете так поступить! – У меня нет другого выхода. Эрнеста уехала, Барбара отказалась, а никого другого я так быстро не найду. Один же я выступать не могу. – Постойте… – произнесла я неожиданно для себя, когда он уже направился к лестнице. – Есть еще я. Мистер Бернард удивленно остановился: – Вы? Но как же ваша тетя? И вы ведь никогда не поднимались в корзине. – Не поднималась, – согласилась я. – Сегодня будет первый раз. Мистер Бернард замер, а потом приблизился и тихо произнес: – Вы уверены, Кристина? Нет. – Да, – вслух ответила я. Он замолчал, пристально глядя на меня, и в этом взгляде вдруг почудилось что-то знакомое. – Идемте! – Он потянул меня к выходу. – Мы успеем один раз подняться на дирижабле. Я последовала было за ним, но тут в ангар вбежал один из рабочих и, протягивая хозяину записку, произнес: – Мистер Бернард, выставку перенесли: начало не в одиннадцать, а в десять. Хозяин «Драко и сыновья» пробежал глазами текст, выругался, извинился передо мной и снова выругался. – Значит, времени нет, – он поднял на меня глаза, – нужно подготовить Еву и Изабеллу. В течение следующего получаса царила суматоха: мы будили дракониц, чистили их, покрывали тканями, собирали упряжь… Наконец все приготовления были завершены. – Я перевезу сперва Еву, потом Изабеллу, – сообщил мистер Бернард, – а вы, пожалуйста, займитесь нашим оформлением и передайте вот эти бумаги комиссии, – протянул он мне документы. – Держите деньги на экипаж. Вскоре он уже вскочил в седло, и распахнувшаяся крыша выпустила его верхом на Еве в объятия неба. Перевязав бумаги и взяв вещи, я направилась к выходу. Один из рабочих нашел для меня экипаж, и вскоре я уже ехала за город, где на огромном поле и должна была состояться внушавшая столько трепета выставка. Еще на подъезде я услышала музыку, которая время от времени прерывалась ревом. При этих звуках что-то внутри меня сжалось: Ева и Изабелла были спокойными драконицами, но я слышала, что есть и такие, которые имеют более агрессивный нрав или же их специально науськивают хозяева. – Приехали, мисс, – сообщил извозчик, когда мы остановились. – Спасибо. – Придержав шляпку, я сошла с подножки, и он удивленно на меня посмотрел. Такими же взглядами одарили меня и другие посетители, бывшие поблизости. И неудивительно: на мне была маска, та самая, которую я надевала на встречу с Орфеем. Я не могла показаться на выставке с открытым лицом, потому что наверняка встретила бы много знакомых, и это была единственная идея, которая пришла мне в голову. К счастью, маска так и осталась лежать в сумочке с прошлого вечера. Я надеялась, что ее примут за часть моего сценического образа. Решительно поправив стопку документов, я направилась в сторону видневшегося впереди главного шатра. Точно такие же, только поменьше, образовывали кольцо – они были уже для участников. Когда я вошла внутрь, несколько господ, сидевших за столом с табличкой «Жюри», приподняли брови. – Агентство «Драко и сыновья»? – поинтересовался тот, которому я протянула заполненную анкету с заявлением мистера Бернарда. – Да, сэр. Я надеялась, что джентльмен не узнает меня. А вот я узнала лорда Хогби – он несколько раз навещал дом тетушки Мэйбл. Кроме того, мы встречались в салонах, которые посещала наша семья. За этим же столом я увидела еще несколько знакомых. – А вы? – Барбара. – Что ж, мисс Барбара, похоже, бумаги в порядке. Ваш шатер под номером три, – произнес он, протягивая мне что-то вроде деревянного колокольчика с большой цифрой на нем. Начало через час. – Благодарю, сэр. Войдя в шатер, я обнаружила вещи мистера Бернарда. Тут же были и оба седла – значит, он доставил и Еву, и Изабеллу. Пройдя шатер насквозь и выглянув с другой стороны, я на какой-то миг ослепла: во-первых, от утреннего солнца, заливавшего огромное поле, а во-вторых, от представшего зрелища – многие участники уже вывели на поле своих драконов, и теперь кто-то отрабатывал трюки, кто-то кормил своих животных, а кто-то совершал пробные полеты. Я увидела мистера Бернарда – он проверял крепления корзины, пока Ева плавно махала крыльями, с любопытством следя за его действиями. Я тоже залюбовалась: движения хозяина «Драко и сыновья» были быстрыми, отточенными, и казалось, он никого не замечал, поглощенный работой. Покончив с узлами, он что-то шепнул Еве, и она изогнула шею. Наклонившись, он кинул ей и Изабелле рубленого мяса из ведра. Обе драконицы поймали еду на лету. Обернувшись, хозяин заметил меня и помахал рукой. Должно быть, узнал по номеру на шатре, потому что солнце было за моей спиной, и он мог видеть лишь мой силуэт. В эту минуту прозвучал сигнал, и ведущий предложил всем зрителям и участникам занять свои места. Я взглянула на трибуны: публику нельзя было назвать слишком разношерстной, по крайней мере, на лавках сидели лишь представители высшего и среднего класса. Простой люд тоже пришел, но теснился возле самой ограды, опоясывающей поле, – мест для них не предполагалось. – Начинаем, мисс, – произнес один из работников, жестом прося меня отодвинуться. Я кивнула, отступая в сторону, и снова перевела взгляд на поле. После сигнала все началось. Никогда не видела столько драконов разом! Точнее, я никогда не видела других драконов, кроме тех, что принадлежали агентству «Драко и сыновья», и того старого дракона Роальда, который много лет назад катал меня в парке. Все драконы были разные: с шипами по загривку и без, массивные и легкие, агрессивные, выпускавшие пар из ноздрей и время от времени издававшие рык, так что на одного даже пришлось надеть намордник, и смирные. Изабелла и Ева выделялись: изящные, с длинными шеями и спокойным добрым нравом, они привлекали взгляды. В первом раунде шло представление участников, и земля дрожала под ногами, когда драконы шли по полю на поводу у своих хозяев или нанятых работников. Мистер Бернард, закатав рукава рубашки, вел сразу и Изабеллу, и Еву. Я убедилась, что выбор ткани под седла был удачен. Когда все оказались представлены, началась основная часть представления, и тут я потеряла счет времени: драконы описывали круги над полем, ловили на лету кольца и другие предметы, которые кидали хозяева, напоминая огромных огнедышащих собак, выполняли различные фигуры и множество других трюков. Затем начались полеты. Члены жюри, которым был отведен отдельный стол на трибунах, наблюдали за тем, как драконы снимаются с места, взлетают и, описав пару кругов над полем, садятся. Их глаза внимательно следили за тем, чтобы взлет и посадка были мягкими, а животные при этом не покидали отведенных пределов и не задевали ограждения даже кончиками крыльев. Не у всех получалось гладко. – Как захватывающе, правда? – произнесла одна дама, проходя мимо во время перерыва. Ее супруг, о локоть которого она опиралась, тоже начал делиться впечатлениями. Люди потянулись к стоящему в стороне столу с закусками, и все напоминало обычные скачки, которые мы с маменькой, сестрами и папенькой когда-то посещали. Многие были в светлом и ошиблись с выбором обуви: легкие матерчатые туфли мало годились для прогулок по земле, изрытой когтями драконов. Я подошла к столу и, подхватив тарталетку с паштетом, быстро сунула ее под маску. – Вы видели ту драконицу с серебристой шкурой? – раздался позади знакомый голос, и я чуть не выронила поднос, на который набирала еду для мистера Бернарда. – Серебристой, – фыркнул другой знакомый голос. – Скорее, светло-лиловой. Ох уж эти твои сказочные эпитеты! Я так и замерла: позади, в каких-то двух шагах от меня, Лиззи и Гертруда активно обменивались впечатлениями. Я поспешно положила на поднос все то, до чего дотянулась рука, и обошла стол так, чтобы меня закрыли другие гости. Сестры и маменька пришли не одни: с ними еще были леди Луиса, Чарли и даже тетя Мэйбл с леди Евгенией. Все сестры были с кавалерами, и Джордж, Арнольд, Ронни и Гарри сейчас активно налегали на угощения, отдавая должное таланту повара. – А как представление вам? – поинтересовалась Белатриса у Виолы, и та совершенно очаровательно – как и всегда – поделилась своими впечатлениями. – И что же, вас совсем не пугают драконы? – присоединился к их беседе Чарли. Виола прохладно ответила что-то не слишком вразумительное, после чего отошла побеседовать с Лиззи. Помню, она как-то говорила, что не любит Чарли. Верно, беседы с Орфеем ей нравятся куда больше! – Как жаль, что ваша племянница не смогла присутствовать, – донесся до меня голос леди Луисы. – Да, у нее сегодня занятия в университете, – ответила тетя. Дальше я уже не слушала: подхватив последний поджаренный кусочек хлеба с рыбкой, наколотой на зубочистку, двинулась к шатру. Мистера Бернарда внутри еще не было – должно быть, успокаивал Изабеллу и Еву после выступления, – и я уже потянулась откинуть полог, как в шатер зашел сам хозяин «Драко и сыновья». – Пожалуйста, побудьте с Евой и Изабеллой, – бросил он, не глядя на меня. Очевидно, мистер Бернард очень устал. – Да, сэр, – ответила я, проводив взглядом его фигуру, прошествовавшую к столику, где я оставила закуски. Сходив к драконицам, я убедилась, что с ними все в порядке. Обе, как и их хозяин, устали и сейчас отдыхали. Наконец перерыв закончился и объявили о начале заключительной части. Когда я вернулась в шатер, мистера Бернарда там уже не было, а на тарелке оставались лишь крошки, чему я крайне порадовалась. Зрители и участники вернулись на свои места, и я почувствовала, как меня охватывает волнение. Начинались полеты со сложными фигурами – та самая часть, где мистеру Бернарду понадобится моя помощь. Я следила за тем, как драконы выписывали в воздухе спирали, изгибали во время полета шеи, ловили прямо в воздухе куски мяса, которые кидали им наездники. Один дракон выпустил струю огня, вызвав у публики испуганные возгласы, сменившиеся бурными аплодисментами. – Следующей идете вы, мисс, – объявил служащий. Я смогла только кивнуть, после чего, поправив маску, двинулась на поле. Лица расплывались, а земля казалась какой-то слишком мягкой, пружинящей. Кор-зина была уже готова, а дирижабль надут. Но все мои страхи и волнения отступили, когда я увидела, как в воздух поднимается мистер Бернард на Еве. Драконица мягко снялась с места, быстро набирая высоту. Я поневоле замерла, глядя на то, как дракон и человек превратились в одно целое. Ветер трепал рубашку мистера Бернарда, но тот, казалось, ничего не замечал. Головы всех зрителей тоже поднялись, когда он оказался прямо над центром поля. И у всех вырвался дружный вздох, когда драконица, сложив крылья, спикировала вниз. Лишь перед самой землей она вновь их расправила, обдав нас теплым воздухом. Несмотря на то, что я уже видела эту фигуру, сердце замерло, как в первый раз. Мистер Бернард продолжил, но мне уже и самой пора было подниматься в корзину. Опираясь на руку служащего, я зашла внутрь, закрыла дверцу и обрубила специальным ножом канат. Потом условленным сигналом дала понять Изабелле, что все в порядке и можно взлетать. Сказать, что меня трясло, – это ничего не сказать. Когда дирижабль оторвалась от земли и стал подниматься, мне показалось, что я буду так подниматься бесконечно, пока земля не окажется маленькой точкой далеко внизу. А потом в какой-то момент на смену страху пришла эйфория: ветер бил в лицо, на другом конце поля Ева проделывала фигуры, солнце мягким светом заливало небо, разрезая его на живописные слои, а я вдруг почувствовала себя очень легкой и свободной. Тут мистер Бернард сделал поворот, и Ева начала приближаться к нам. В общем-то от меня ничего особого не требовалось: в конце все участники должны были продемонстрировать способность драконов летать под седлом и поднимать дирижабль – именно поэтому требовались двое. С минуты на минуту все должно было закончиться, и ведущий снова объявил наши имена – точнее, мистера Бернарда и Барбары. От приближающегося хозяина «Драко и сыновья» нас отделяла какая-то дюжина метров, когда произошло непредвиденное. Об этом я узнала по крикам внизу: один из драконов-участников, видимо раззадоренный представшим зрелищем, рванулся с места и, вырвав из земли прут, к которому был привязан, взмыл в небо, тяжело взмахивая крыльями. Это был тот самый агрессивный дракон, на которого ранее пришлось надеть намордник. Что происходит, я сообразила только тогда, когда он начал стремительно приближаться. Заметив это, мистер Бернард, оставил последнюю фигуру незавершенной и свистом дал понять Еве, чтобы она как можно скорее летела к нам. Когда я уже могла видеть его сосредоточенное, побледневшее лицо, корзину вдруг тряхнуло – ее толкнул крылом тот дракон. Меня швырнуло о борт, а в следующий миг верхняя часть моего тела оказалась сперва очень легкой, а потом очень тяжелой. Я еще пыталась уцепиться за веревки и борта и слышала, как кричали люди, но потом руки перевесили. Последнее, что я увидела, – это как мистер Бернард одним движением вскочил ногами на седло, вытягиваясь во весь рост. А потом свист в ушах, дикий страх, и боль, когда мое тело обо что-то ударилось. – Поймал, – шепнули над ухом, и я, наверное, на несколько секунд потеряла сознание или же просто перестала понимать, что происходит. Но вскоре я снова вернулась к свисту ветра и реву на трибунах: люди, стоя, наблюдали за тем, как мистер Бернард прижимает меня к себе, уже снова сидя в седле, а Ева послушно, сама, без команды, кругами начинает снижаться. До самой земли хозяин «Драко и сыновья» держал меня так крепко, словно я могла выпасть прямо из его объятий, просочившись сквозь руки. Последние метры нас сопровождали несмолкающие овации. Агрессивного дракона уже заставили приземлиться, и сейчас его хозяин что-то кричал ему, прерываясь на то, чтобы давать объяснения собравшимся вокруг. – Вы целы? – раздалось у меня над ухом. Я осознала, что уткнулась лицом в грудь мистеру Бернарду, а пальцами вцепилась в него так же, как цеплялась Барбара во время ее первого в жизни полета. – Да, – глухо выдавила я, слыша, как быстро, несмотря на спокойный тон, бьется его сердце. – Вы молодец… – начал было хозяин и вдруг изумленно застыл, глядя на меня. – Ваша маска… Я тоже застыла, чувствуя себя странно: с одной стороны, понимала, что должна встать на ноги, с другой – не желала покидать его объятий. Мистер Бернард хотел сказать что-то еще, но тут нас обступили люди – кто-то предлагал помощь, кто-то протягивал одеяла, кто-то просто выражал сочувствие. Мистер Бернард что-то им объяснял, то и дело оборачиваясь и скользя по мне взглядом. Я попятилась, поправляя кем-то наброшенное мне на плечи и то дело сползающее одеяло. Тело тотчас стало каким-то вялым, неповоротливым. Теперь, когда страх отступил, осталась только дрожь и слабость. Миновав толпу шумящих людей, я обернулась по сторонам и двинулась прочь. Ведущий объяснял взволнованным зрителям, что все в порядке и мисс Барбара не пострадала. Когда все более-менее улеглось, а я двигалась в направлении выхода, начали объявлять результаты полетов. Сбросив одеяло и игнорируя обращенные ко мне вопросы, я выскользнула через главный шатер, села в экипаж и назвала адрес, куда ехать. Глава 12 В дороге я, когда немного успокоилась, поняла, что забыла в нашем шатре сумочку. – Ничего-ничего, – пробормотала я, хлопая себя по щекам и прогоняя остатки волнения, – я ведь осталась жива, и теперь все будет хорошо. Когда экипаж притормозил возле знакомого дома, я уже полностью успокоилась. Часы на площади показывали четыре часа пополудни, а значит, я безбожно опоздала, но, возможно, у меня еще был шанс. Я поспешно поднялась по ступеням и, постучав в дверь, вошла. Мадам Паулюс, как и вчера, сидела за столом – только печенья в руках не было. – Мисс Кристина! – приветствовала она меня, вставая. – Мадам Паулюс, – кивнула я. – Я ждала вас к полудню. – Да, знаю, я задержалась, но раньше у меня никак не получалось. Неужели все потеряно? Я опоздала? Дама, подобрав юбки, обошла стол и приблизилась ко мне. – Ничего не потеряно, когда за дело берется мадам Паулюс! – с довольным видом провозгласила она. – Вы кого-то нашли? – с облегчением выдохнула я. – Не просто нашла, – она простерла руку куда-то за мою спину. Обернувшись, я увидела, как из кресла встает… Родриго. – Вы? – изумилась я. – Я, – подтвердил мой неудавшийся Фелиций, делая шаг вперед. – Вы показали мне ту афишу, и когда ушли, я связалась с мистером Родриго. К счастью, оказалось, что он тоже ищет свою суженую. – Не сомневаюсь, – пробормотала я. – Так вы уже знакомы? – удивилась мадам Паулюс, приглядевшись к нам. – Да, мы с мистером Родриго… встречались однажды, – сдержанно ответила я. – Но это же просто прекрасно! – хлопнула в ладоши мадам Паулюс. – Два сердца, соприкоснувшиеся, разлученные, а потом снова соединившиеся в День всех влюбленных – на этот раз уже навсегда. Я вздрогнула при мысли, что наши с Родриго сердца будут соединены навечно. Он тоже оттянул воротничок, после чего любезно улыбнулся. – Как вы оказались здесь? – спросила я его, когда мы покинули дом мадам Паулюс и вышли на улицу. – Мадам нашла меня. – Но ведь вы должны были уехать из города. – Должен был, – согласился Родриго, – и уехал, но потом вынужден был вернуться к вечернему представлению – поистратился, знаете ли, и на путешествие уже ничего не осталось. – Вы умудрились поистратиться за день? Родриго лишь пожал плечами с таким видом, что я сделала вывод: он не привык себе ни в чем отказывать. – Итак, я готов играть этого вашего господина – он щелкнул пальцами, – Фенеция. – Фелиция, – поправила я. Хотя после сегодняшего выступления и вообще всего произошедшего я уже не была уверена, что смогу сыграть невесту Фелиция. – Фелиция, – согласился он. – Вы помните роль? – осведомилась я. – Конечно! – Он с достоинством поправил лацканы сюртука. – У меня… – Прекрасная актерская память, да, я помню. – Куда мы направляемся? – Мне нужно переодеться, а потом мы отправимся на ужин в дом моей семьи. – Хорошо. – Родриго кивнул, и мы свернули в сторону дома тетушки Мэйбл. Поднимаясь по ступеням крыльца, я слышала, как позади идет Родриго, и с каждым шагом на меня наваливалась все большая усталость. От швейцара я узнала, что тетя Мэйбл вернулась с выставки и час назад уехала на ужин к маменьке. Я представила своего спутника как Фелиция вышедшей навстречу Марии, и та ахнула, глядя на него во все глаза, а потом скрылась на кухне. Мы прошли в гостиную. – Подождите здесь, – повернулась я к Родриго, и он послушно опустился в кресло. А я поднялась к себе и, заперев дверь, какое-то время стояла, привалившись к ней спиной. «Так, сейчас не время думать о вечном, соберись, Кристина!» – пытаясь себя подбодрить, я подошла к трюмо и посмотрела в зеркало – прическа растрепалась, а на щеке осталась полоса пыли, должно быть, еще с нашего выступления. Я взялась за щетку и принялась энергично расчесывать волосы. Через полчаса я спустилась к Родриго, который в это время вертел в руках драгоценное яйцо из коллекции тетушки Мэйбл. При виде меня он изумленно приподнял брови и не глядя поставил яйцо на место. – Вы… прекрасно выглядите, мисс Кристина. – Благодарю, господин Ро… Фелиций. Рядом с ним на столике возвышалась на тарелке горка сердечек-безе, и я поняла, что Мария не осталась равнодушной к обаянию Фелиция. Родриго поднялся, предложил мне взять его под руку и, пока мы спускались по ступеням, заметил: – Вы не говорили, что живете в таком красивом доме. Сев в экипаж, я назвала кучеру адрес маменьки, и мы тронулись в путь. По дороге Родриго рассказывал, сколько интересных вещиц увидел в доме моей тети, а я с каждой минутой чувствовала себя все более уставшей. В какой-то момент даже захотелось остановить экипаж и сбежать, но я сдержалась. Предстоящий ужин казался мне худшей затеей в жизни. Зато Родриго все больше воодушевлялся, интересуясь уже домом моей маменьки. – А как же та дама? – резко спросила я. – Какая дама? – захлопал ресницами лже-Фелиций, секунду назад пытавшийся незаметно поймать мою руку. – С «Вечера сердец» – та, из-за которой вы решили расторгнуть наше соглашение. – Ах, вы о ней! – Он беспечно смахнул соринку с плеча. – Вам не нужно об этом беспокоиться. Остаток пути мы проделали молча, благо ехать оставалось недолго. Наконец показался дом маменьки. В высоких окнах горел свет, и в сгустившихся сумерках дом казался хрупким и каким-то ажурным. Вокруг фонарей металась мошкара. – Итак, вы запомнили всю легенду? Вы Фелиций, который… – Обожает приключения и вас. А еще имеет награду в форме звезды от его императорского величества, увлекается алхимией со всеми этими тортами… – Ретортами, – поправила я. – Любит театр, корзиночки с клубникой и взбитыми сливками, обладает тонкой душой и бесстрашно летает на драконах… – Тут Родриго так разошелся, что взмахнул рукой и едва устоял на ногах. – Вот это вряд ли, – раздался вдруг голос откуда-то слева, и из темноты выступил силуэт – мы как раз подошли к крыльцу. – Подозреваю, что вы их никогда даже вживую не видели. Я потрясенно смотрела на остановившегося перед нами человека. – Откуда вы знаете, где я живу? – наконец выдавила я. – Это несложно было узнать: на конверте стоял адрес вашей тети, а там мне назвали этот, – произнес мистер Бернард, протягивая мне подаренную Орфеем и оставленную в шатре сумочку, в которой все еще была записка от Виолы. – Простите, что заглянул внутрь. – Ничего, – пробормотала я, принимая ее. – И это тоже там было, – продолжил мистер Бернард, протягивая мне серебристую маску. – Вы обронили ее возле выхода, когда покидали выставку. И если в этот момент у меня еще были слова, которые должны были все объяснить, то все они застряли в горле, когда мистер Бернард достал из кармана вторую маску и надел, превратившись в… Орфея. – Вы!.. – потрясенно выдохнула я, глядя на него. – Что здесь происходит? – совсем не к месту подал голос Родриго. – Кристина, вы знаете этого джентльмена? Я даже не обратила внимания на то, что он фамильярно назвал меня по имени. – Знает. – Снимая маску, повернулся к нему мистер Бернард. Или Орфей? Как мне теперь его называть? – А вот кто вы? – Я ее жених, Фелиций, – с достоинством поправил шейный платок Родриго. – Нет, боюсь, эта роль сегодня не ваша, – ответил мистер Бернард, глядя только на меня, и протянул руку: – Позволите? Я уже опомнилась и отступила на полшага, мотнув головой. – Вы не можете… – Выручить вас? Могу. Вы же сегодня выручили меня, рискуя жизнью. Я посмотрела на протянутую руку, а затем в глаза хозяина «Драко и сыновья». Как я могла не узнать этот взгляд? Ведь даже сквозь прорези маски было понятно, что я не раз его видела. Или раньше у меня просто не было причин приглядываться к глазам мистера Бернарда и до недавнего времени они для меня ничем не отличались от любых других глаз? – Ну же, идемте! – Позвольте, сэр… – начал было Родриго. – Не позволю, – спокойно, но твердо отрезал мистер Бернард и повел меня вверх по ступеням. – Значит, вы догадались, увидев на мне маску на выступлении? – тихо спросила я, когда Родриго остался позади. – Да. А остальное сложилось из имеющейся у меня информации. Я быстро взглянула на него и снова отвела глаза. – Одного я не понимаю, Кристина, – произнес мистер Бернард с каким-то ожесточением, глядя прямо перед собой, – зачем вы притворялись девушкой из простого класса? – Не понимаете? – тихо переспросила я. – Хотите сказать, что не посмотрели бы на меня как на сумасшедшую, если бы, придя наниматься на работу, я сказала вам, что я не Кристина, а леди Кристина? Ответ я поняла по его взгляду. – Посмотрел бы, – честно признался он, – и не принял бы вас на работу. Зачем вам это? – А зачем вам? – возразила я. Мистер Бернард вздохнул: – Те самые амбиции, о которых говорила Эвридика? – Та самая любовь к полетам, о которых говорил Орфей. Тут мы оба умолкли, остановившись перед дверью. – Вам совсем необязательно делать это, – произнесла я, – вы можете передумать прямо сейчас. Я понимала, что честной, серьезной натуре мистера Бернарда претит притворяться. – Я хочу это сделать. – Но как же ваша помолвка с Виолой? – Не думайте об этом. – Но они ждут Фелиция! Они видели его через окно кондитерской. – Скажите, что вы расстались, и я вместо него. Или что я и есть он, просто… немного не похожий на себя. Меня останавливает лишь одно… – Что именно? – Что вы выбрали имя Фелиций, – вздохнул он. В эту минуту двери распахнулись и на нас выплеснулся свет и гомон голосов. Когда мы вошли в столовую, все присутствовавшие на миг смолкли. Здесь были почти все, кого я ранее сегодня видела на выставке, а именно: маменька, четыре мои сестры, на этот раз без женихов, леди Луиса, Чарли и тетя Мэйбл. Не хотела бы я в этот момент оказаться на месте мистера Бернарда: от меня остались бы только угольки – такими любопытными и выжидающими взглядами его прожгли. Наконец первой опомнилась Лиззи. – Крис! – Младшая сестра вскочила из-за стола и, быстро приблизившись, подала мне руки, которые я сразу взяла в свои. – Это же он! – Да, – начала я, – понимаю, кого вы ожидали увидеть, но… – Это же мистер Фелиций! – обернулась Лиззи к остальным, и три мои сестры улыбнулись: Шарлотта – рассеянно-мечтательно, Гертруда – с удовлетворением, как если бы хорошо выступила на собрании в защиту прав женщин, а Белатриса – любезно-снисходительно, как во время светского приема. Я была совершенно сбита с толку: ведь сестры должны были ожидать Родриго, а не мистера Бернарда. – Мы видели вас в кондитерской «Иланские торты», – объявила Лиззи, снова поворачиваясь к мистеру Бернарду. – Вы так романтично держали Крис за руку! Мы узнали вас, несмотря на то, что вы скрывались под масками. А потом наша Крис шла с шоколадными конфетами, которые, конечно же, подарили вы! Так вот оно что. Сестры видели меня во время репетиции с мистером Бернардом, а вовсе не во время встречи с Родриго! – Простите манеры моей дочери, Фе-лиций, – произнесла наконец маменька. Пройдя к мистеру Бернарду, она протянула ему руку. – Прошу, присоединяйтесь к нам. Мистер Бернард кинул на меня короткий взгляд, а я ответила закушенной губой – несмотря на это недоразумение, все началось неплохо: скоро он сможет уйти, а я потом придумаю, как быть, – и последовал за маменькой к своему месту за столом. По дороге он пожал руку Чарли. Нас усадили рядом, и я заметила возле наших тарелок двух сложенных из салфеток лебедей – наверняка старания Лиззи. – Итак, – начала маменька, когда все снова расселись и первое волнение улеглось, – расскажите же нам о вашем знакомстве с Кристиной. Она каждый раз отвечала так, что мы оставались в неведении относительно основных моментов. Знаем лишь о ваших замечательных качествах. – Что ж, о нашем знакомстве… – Мистер Бернард посмотрел на меня, а семь пар женских глаз – на него. – Кристина пришла ко мне, и я… – Пришла к вам? – перебила Лиззи. – Разве вы не спасли ее, рискуя жизнью, когда она поскользнулась и едва не попала под экипаж? Мистер Бернард покосился на меня, а я быстро опустила глаза, ковыряя вилкой спаржу. – Да, я хотел сказать: пришла в мою жизнь. Очень внезапно. И с ее появлением… стало легче. Я вспомнила, что хозяин «Драко и сыновья» действительно, когда нанял меня, говорил, что с моим появлением дела в агентстве пошли лучше: тогда сложилась примерно такая же ситуация, как недавно с Барбарой, когда срочно пришлось искать сотрудника, и вдруг явилась я с листовкой о вакансии, которую принес ветер. На лице Лиззи отразилось легкое разочарование: «легче» – это было явно не то слово, которое она ожидала услышать от пылко влюбленного. – А потом… – продолжил мистер Бер-нард, рассеянно гоняя вилкой веточку петрушки в своей тарелке, – я узнал ее с другой стороны. Как интересную и сильную натуру. Лиззи просияла: это было уже романтичнее. – Мне ваше лицо кажется знакомым… – внезапно подал голос Чарли. – Мы не могли с вами нигде раньше встречаться? Мистер Бернард внимательно посмотрел на него и покачал головой: – Не думаю, сэр. – А ваш отец? – продолжила маменька. – Он заседает в палате лордов? – Мой отец? – вскинул брови мистер Бернард и снова посмотрел на меня. – Нет, боюсь, он… – Умер, – резко вмешалась я, и бряцанье вилок за столом внезапно смолкло. – О, мне так жаль, – ответила маменька. – Значит, теперь в палате лордов заседаете вы? – Вообще-то у меня… – Нет времени на это, поскольку приходится участвовать в миссиях по поручению императора, – подхватила я. – Я же вам рассказывала. С каждым лживым словом мне все тяжелее было смотреть на близких и на мистера Бернарда. – К слову, как ваше здоровье, миссис? – осведомился он, повернувшись к тетушке Мэйбл. – Вы уже оправились? – Оправилась? От чего? – удивилась та. – Конечно, кекс, испеченный Марией на днях, был не слишком удачен – я же говорила ей брать яйца только у проверенного торговца, но… – Но все, слава богу, обошлось, – быстро закончила я, чувствуя, что придется объяснять мистеру Бернарду еще и это. – Крис говорила, что вы летаете на… драконах, – произнесла маменька, выделив последнее слово с неодобрением. – Да, сударыня, – спокойно ответил мистер Бернард. – Хотя у меня и есть другие средства передвижения, драконы были и остаются моей страстью. – Наверное, это и объединило вас с Крис, – подала голос Белатриса, изящно накалывая фасолину и отправляя ее в рот. Мистер Бернард посмотрел на меня: – О да, это послужило объединяющим фактором. – Еще у Фелиция есть младшая сестра, – заметила я. – В самом деле? – вступила в разговор мать Чарли. – Почему же она сегодня к нам не присоединилась? Лицо мистера Бернарда смягчилось, и я поняла, что эта тема ему приятна. – Она только-только заканчивает пансион, и ее пока нет в городе. – Обязательно приводите ее к нам в следующий раз! – вмешалась Лиззи. Мистер Бернард сдержанно кивнул. – А как же ваши занятия алхимией? – подала голос Гертруда. – Как вы к этому пришли? – Ал… химией? – Да. Кристина говорила, что одна из наград императора была именно за успехи на этом поприще. Вы не считаете ее лженаукой? – В последнем заявлении звучала нотка вызова: Гертруда поддерживала химию и биологию. Правда, в основном чтением соответствующих разделов в книгах. – Я вообще не считаю ее наукой, – ответил мистер Бернард. – Потому что Фелиций предпочитает все познавать на своем опыте! – подхватила я, стараясь сменить тему. – А что же вы, Чарли? Как проводите время в городе? – Я едва успел что-то увидеть. Правда, ваши сестры привнесли в мое пребывание здесь свой прелестный вклад, сопроводив меня в павильон с минеральной водой, а сегодня мы побывали на выставке драконов. – Как жаль, что Кристине из-за этих самых университетских лекций пришлось ее пропустить, – заметила тетя Мэйбл, с ожесточением накалывая на вилку ломтик огурца, как если бы он был препятствием, помешавшим мне сегодня присоединиться к семье. – А вы на ней были? – осведомилась Лиззи, но тут в разговор вступила лиди Луиса. – Мы с Антонией, – взгляд на мою маменьку, – знаете ли, много лет лелеяли надежду поженить Кристину и Чарли. Так что теперь берегите ее. – Непременно буду. В ответ на эти слова мистера Бернарда Чарли очаровательно улыбнулся – это действительно был в высшей степени приятный и достойный молодой человек. – Я опоздал, а вы оказались здесь вовремя. – Жаль, Виола сегодня не смогла присутствовать и познакомиться с вами, – заметила Лиззи. – Это подруга Крис. – Но Чарли на дух ее не переносит, – заметила леди Луиса. Мистер Бернард не успел ничего ответить, потому что вторую смену блюд уже унесли, а в столовую в этот момент торжественно внесли торт. Присутствующие провожали его взглядами до самого центра стола – кто-то при этом слегка улыбался, а кто-то, как мистер Бернард, был явно удивлен. Сцена смотрелась так, как если бы нас собирались поженить прямо сейчас. Думаю, сестры от этого не отказались бы. – Мы так ждали вашей встречи с Кристиной, – задумчиво-рассеянно произнесла Шарлотта. – Много лет… Маменька шикнула на нее, но тут же сама подхватила ее речь: – Это действительно удивительно, что Кристина так долго обходилась без кавалера, хотя, не подумайте, недостатка в них у нее не было бы, просто она сама ими не интересовалась. – Но теперь и все мы можем быть свободны! – весело воскликнула Лиззи. «Так, все, пора заканчивать встречу», – пронеслось у меня в голове. – Боюсь, Фелицию уже пора идти, – начала я, складывая салфетку. – Куда же так спешить, дорогая? – заметила маменька, собственноручно накладывая мистеру Бернарду на тарелку огромный кусок торта. – Потом мы можем еще сыграть в вист и побеседовать в гостиной. Фелиций ведь уже почти часть нашей семьи. – Ему завтра снова улетать. – То будет только завтра, – строго посмотрела на меня маменька, уступив нож слуге. – А сейчас Фелиций может рассказать, какой он видит вашу свадьбу. Остальные тоже придвигали тарелки, на которые слуги быстро накладывали куски торта. – Так на какую дату вы хотите назначить свадьбу? – повернулась к мистеру Бернарду маменька, снова усаживаясь на место и расправляя на коленях салфетку. – Право, мы пока не обсуждали это с Кристиной. – Простите, маменька, но нам с Фели-цием действительно пора, – вмешалась я, отодвигая тарелку и вставая. Тут в прихожей раздался шум, и в столовую влетела Виола, на ходу снимая шляпку. – Простите, леди Антония, что задержалась. Я… При виде мистера Бернарда она замерла: – Орфей? Я почувствовала, как все внутри окаменело. – Орфей? – Маменька удивленно посмотрела на мистера Бернарда. – Что вы здесь делаете? – продолжила Виола, усаживаясь на свободное место. – Пришли как друг Кристины? – О чем вы? – непонимающе спросила маменька. – Фелиций, объясните, пожалуйста, почему вас так называют? – Фелиций? – удивилась Виола. – Да нет же… – Дело в том, что… – начала я, лихорадочно соображая, как можно выпутаться. – Что я не Фелиций, – спокойно произнес мистер Бернард, откладывая салфетку и вставая. – Вы Орфей? – прижала к груди руку маменька. – Час от часу не легче! – Меня зовут мистер Родрик Бернард. Так я впервые узнала, как зовут мистера Бернарда… – Так вот почему мне знакомо ваше лицо! – заметил Чарли. – Вы ведь хозяин «Драко и сыновья»? Я видел вас во время поездки в одной из стран Авропы. На выставке. – Мистер? – пораженно спросила маменька, сделав акцент на другое. – Так вы не лорд? – Боюсь, нет, леди, и мне неприятно, что я ввел вас в заблуждение, – ответил мистер Бернард, убрав руки за спину. – Но к чему это? Кристина, почему ты сказала, что мистер Бернард – это Фелиций? Где же Фелиций? Остальные тоже смотрели с непониманием. Я подняла на нее глаза, и она, охнув, повернулась к мистеру Бернарду: – Так, значит, вы… – Не принадлежу к вашему кругу. И не являюсь женихом Кристины. На лицах всех была написана растерянность. Виола непонимающе оглядывалась. – Сегодня я был на выставке драконов вместе с вашей дочерью, – продолжил мистер Бернард. – Она мне очень помогла. – Но ты ведь была сегодня в университете, Кристина, разве нет? – повернулась ко мне маменька. – В университете? – удивилась Виола. – Сегодня ведь отменили лекции, об этом писали в газете… За столом установилась тишина. – Простите, я сказала что-то не то? – пролепетала Виола. – Ты сказала все верно, Виола, – ответила я. – Простите меня за этот обман, это я во всем виновата, мистер Бернард тут ни при чем. – Как ты могла, Кристина? – прошептала маменька. Я закрыла лицо руками. – Вы все так много от меня ждали. А Белатриса, Шарлотта, Гертруда и Лиззи хотели выйти замуж, а из-за меня не могли. И я… простите, простите, – выдавила я и, вскочив из-за стола, кинулась прочь из столовой. Добежав до своей детской комнаты, я бросилась на кровать, зарывшись лицом в подушку. Я не плакала, но в висках стоял гул, заменявший слезы. Что же я наделала? Как не заметила, что так сильно запуталась? Лгала своей семье, вынудила лгать мистера Бернарда, обманула надежды Виолы и… навсегда потеряла Орфея. Вскоре за окном послышался звук разъезжающихся экипажей, и я поняла, что леди Луиса и Чарли, мистер Бернард, тетя Мэйбл и Виола уехали. Я перевернулась на спину, невидяще глядя в потолок. Через какое-то время в дверь постучали. – Уходите! Несмотря на это, дверь приоткрылась, и в комнату скользнула Лиззи. – Пожалуйста, Лиззи, если и ты станешь меня упрекать, я этого не выдержу. – Не стану, – вздохнула младшая сестра, усаживаясь рядом на край кровати. – Но мне, признаться, жаль, что Фелиция не существует. Хотя мистер Бернард очень похож на тот образ, который я себе нарисовала. Твой – наш – Фелиций был смел, честен, надежен, при этом раним и тонок. – Вообще-то мистер Бернард обладает всеми этими качествами, – произнесла я, поворачиваясь на бок, так, чтобы оказаться к ней лицом, – и на нем не должно отразиться все то, что я вынудила его сказать. Он искренний и хороший человек. – Не сомневаюсь, – ответила Лиззи, протягивая мне платок. – Но маменьке сложнее с этим смириться. – Она в ярости? – Скорее в расстроенных чувствах. А ты знаешь, что бывает, когда маменька в расстроенных чувствах. Сказала, что ты негодная и неблагодарная девчонка. – А мистер Бернард? Сказал то же самое? – Вообще-то он сделал тебе предложение. – Что?! – Я аж выпрямилась, сев на кровати. – Сделал мне предложение без меня? – Ну, ты же убежала, – резонно заметила Лиззи, поправляя оборочки на моем платье. – Как именно все произошло? – Когда ты убежала, маменька сказала, что ее нервы этого не выдержат и потребовала нюхательную соль. Тогда Фели… то есть мистер Бернард сказал, что все не так, и ты на самом деле прекрасный человек. И он почел бы за счастье видеть тебя своей женой. На это маменька уничтожающе посмотрела и сказала, что никогда не отдаст дочь за того, кто ниже ее по социальному статусу… – О нет! – вырвалось у меня. – Но мистер Бернард повел себя очень благородно: сказал, что этого и ожидал, но не мог не предложить руку и сердце. Тогда маменька сказала, что он может покинуть наш дом, забрав с собой и руку, и сердце. И мистер Бернард ушел. Я снова упала на подушку и застонала: – Я останусь в этой комнате до конца жизни. Я никогда больше не смогу выйти отсюда и посмотреть кому-то в глаза! – Это ничего, – похлопала меня по руке Лиззи, – главное, чтобы это «никогда» закончилось не позднее конца недели. Потому что мистер Бернард уезжает. – Уезжает? Куда? – снова подскочила я. – Он ведь стал победителем выставки. – Лиззи поглядела на меня с удивлением. – Вы оба стали. Разве ты этого не знала? За всей суматохой дня я совершенно забыла узнать, чем закончилось это событие. – Его… ваше выступление произвело на жюри такое впечатление, что агентству «Драко и сыновья» присудили первую награду, с отрывом в десять баллов, и в конце недели мистер Бернард улетает уже на международную выставку. Если он победит и там, то, наверное, останется жить за границей и руководить крупнейшим драконьим центром. Я молча слушала ее. – А теперь тебе нужно все это обдумать. Спокойной ночи. – Лиззи поцеловала меня в щеку и направилась к двери. – Спокойной ночи, Лиззи. И еще, Лиз… – Да? – она обернулась. – Я счастлива и горда, что у меня есть такая сестра, как ты. Такие сестры, как вы. С улыбкой кивнув, она вышла и прикрыла за собой дверь. Глава 13 На следующий день в столовой царила тишина. Когда я спустилась, там сидела только Гертруда с газетой. – Ты стала знаменитостью, – заметила она, показывая мне разворот, где была изображена девушка, только что выпавшая из корзины – на это указывали смазанные линии и вопящий рот. Ее готовился подхватить герой с огромными мускулами, проступавшими даже сквозь сюртук, который мистер Бернард, конечно же, не надевал во время полета. Дракон за их спинами выглядел разъяренным и выпускал струю огня. – Хотела бы я ею не стать, – заметила я, опускаясь на стул и кивком благодаря служанку, поставившую передо мной яйцо на подставке. – А где остальные? – Должно быть, строчат письма Джорджу, Ронни и Гарри о том, что свадьбы отменяются. – Хоть ты не сыпь мне соль на рану, – вздохнула я. Гертруда вскинула брови и отхлебнула кофе из крошечной чашки – дома его заваривали на славу: такой крепкий и горький, что в нем ложка могла стоять. – Зато я не теряю присутствия духа: я объявила Арнольду, что наша свадьба откладывается и что он должен потерпеть. – Ты золотая сестра. – Помни это, – кивнула Гертруда, хмыкнув и переворачивая страницу. – О, так это случится сегодня вечером! – Что случится сегодня вечером? – Мистер Бернард, – она повернула ко мне газету со статьей, – он должен был уехать на международную выставку в конце недели, а тут сказано, что это случится уже сегодня. – Сегодня?! – Я вскочила так, что яйцо на подставке качнулось, угрожая свалиться в кофе, но в последний момент удержалось. – Да. – Тогда мне срочно нужно с ним поговорить. – Я направилась к двери. – Вообще-то ты под домашним арестом – так сказала маменька. – Тогда скажи ей, что границы моего ареста распространятся до пределов агентства «Драко и сыновья». – Лучше я ей вообще ничего не скажу, – прокричала вслед Гертруда. Я быстро двинулась в сторону своей – наверное, уже бывшей – работы. В агентстве было тихо. Только Марк выглянул из стойла и издал негромкое курлыканье, приветствуя меня. Я мимоходом отметила, что он уже совершенно здоров, и поспешила дальше. – Мистер Бернард, я… – Распахнув дверь, я застыла на пороге. Мистер Бернард поднял на меня глаза и снова вернулся к своему занятию, а именно к укладыванию стопки перевязанных книг в коробку. – Доброе утро, Кристина. – Так это правда? – спросила я, оглядывая кабинет, который являлся яркой иллюстрацией активных сборов: повсюду виднелись коробки, половина полок в шкафу опустела. – Вы уезжаете? – Ненадолго. Благодаря вам я получил шанс участвовать в международной выставке. Она лишь через месяц, но некоторые участники, включая меня, решили прибыть пораньше. – Это не благодаря мне, – произнесла я, проходя вперед. – А благодаря вашим же собственным трудам! Мистер Бернард на миг замер, перенося вещи в очередную коробку, а потом аккуратно их туда положил. – Как бы то ни было, мне пора. – Но вы ведь можете не вернуться? – произнесла я, тронув его за руку. Мистер Бернард остановился и вскинул взгляд, который, казалось, прожег меня насквозь. – Могу. Я думал, меня здесь многое держит. И вдруг осознал, что не держит фактически ничего. – Но как же ваше агентство? Ведь ваши дед и отец столько лет жили и работали здесь! – Агентство – это не помещение, а идея и атмосфера. Их можно перенести в другое место, просто стены поменяются. – Но я знаю, что вы любите эти стены. Так зачем вам уезжать? Мистер Бернард коротко вздохнул: – Простите, Кристина, мне нужно собираться. И простите, что лишил вас работы. Если это все, что вы хотели мне сказать… – Это не все, – произнесла я, отступая на шаг и чувствуя подступающие слезы. – Я хочу сказать так много, что не могу сейчас выдавить ни слова. Мистер Бернард помолчал, а потом сказал: – Я буду скучать по Эвридике. – А я по Орфею. А нам обязательно скучать друг по другу? Мистер Бернард коротко вздохнул, берясь за ручку саквояжа. – Прощайте, Кристина! – Прощайте и будьте счастливы с Виолой! – С Виолой? – удивился мистер Бернард так, что даже саквояж выпустил – тот с громким стуком упал на пол. – Да, вы ведь собираетесь жениться на ней. Лиззи вчера сказала, что вы сделали моей маменьке предложение – то есть мне через маменьку, – но вы, должно быть, сделали это из благородства. Я помню, какое впечатление произвела на вас Виола… А вы на нее. – Кристина… Дорогая Кристина… – Мистер Бернард приблизился и взял меня за руки. – Виола не произвела на меня никакого впечатления, как и я, уверен, не произвел какого бы то ни было впечатления на нее… – Но она отзывалась о вас в таких выражениях, и вы… – Я сказал все это в тот вечер на Иланской башне, потому что вы были так равнодушны, так легко согласились отступиться и отдать меня ей. К чему бороться, если на той стороне холод? – Холода не было, – взволнованно произнесла я, чувствуя, как горят мои руки в его ладонях. – Только потеряв Орфея я осознала, что его не было с самой первой минуты. – Только потеряв Эвридику, я понял, сколько всего потерял. А ваша подруга Виола попросила меня подыграть: сказала, что будет изображать любовь ко мне. Я согласился сделать то же самое, надеясь изменить что-то в вас. – Вы изменили! – горячо воскликнула я. – С самого начала изменили, только я этого не понимала! – Как бы то ни было, ваша матушка права. – Мистер Бернард отступил, выпуская мои руки. – Мы из разных миров: ваш супруг должен заседать в палате лордов и принадлежать к другому кругу. – Ничего подобного мой супруг не должен. Он должен любить и уважать меня, как и я его, и я уже такого нашла. Но я должна поговорить с Виолой… Я решительно направилась в сторону двери. – Кристина! Я обернулась: – Да? – Вы только что сделали мне предложение? – Его еще раньше сделали мне вы. Через маменьку, – напомнила я и распахнула дверь. Когда я вошла, Виола поспешно поднялась. Находившийся в ее комнате гость тоже поднялся, отставляя чашку с чаем, к которому, кажется, и не притронулся. – Кристина! – воскликнула подруга, неловко переминаясь и глядя то на меня, то на него. – Леди Кристина, – поклонился Чарли. – Чарльз, вы не возражаете, если мы с Виолой поговорим наедине? – Конечно. – Кинув на подругу быстрый взгляд, он удалился. – Это то, что я думаю? – начала я, когда он вышел. – Это не то, что ты думаешь! – одновременно произнесла Виола. – То есть то, но я не хотела, чтобы все так вышло. – Но я думала, что тебе не нравится Чарльз, ты сама так говорила, – произнесла я, опускаясь на диван. – Да и леди Луиса упомянула, что он тебя на дух не переносит. Хотя теперь мне это кажется странным… Виола села рядом: – Да, мы делали вид, что это так, потому что твоя маменька и леди Луиса хотели поженить вас. А тетя Евгения уже начала подыскивать мне мужа. – То есть Орфей, я хочу сказать, мистер Бернард… – На самом деле я солгала тебе в письме: он прекрасный человек и обладает многими достоинствами, но я не желала бы видеть его мужем, потому что я… – Любишь Чарли. – Да, – она опустила глаза. – Поэтому я и уговорила его притвориться если не моим женихом, то кавалером, с которым мы обоюдно влюблены, чтобы тетя Евгения и маменька отказались пока от поиска женихов. Я хотела дождаться Чарли: узнав, что у тебя есть Фелиций, за которого ты собираешься замуж, он решил прервать свою поездку по Авропе и вернуться. Ты… сердишься на меня? Если бы у меня имелось хоть малейшее подозрение, что ты неравнодушна к Орфею, то есть к мистеру Бернарду, я бы этого не сделала. Но ведь тех, к кому неравнодушны, не отдают так легко… – Сержусь? О нет, дорогая Виола! Я благодарна тебе за то, что ты открыла мне глаза! – Значит, теперь ничто не сможет помешать вам? – Разве что маменька, – вздохнула я, – которая ляжет поперек церковного порога и заявит, что ноги нелорда не будет в ее доме. – Кажется, я знаю, как помочь, – на минутку задумавшись, ответила Виола. – И как? – Твоя маменька так сказала, потому что возобновила намерение свести вас с Чарли. Но если она поймет, что этой свадьбы не бывать… – То она может более благосклонно посмотреть на мою, а сестры докончат дело, настойчиво напоминая о своих женихах! – подхватила я. Виола кивнула, и мы улыбнулись друг другу. Поднявшись, она выглянула за дверь и позвала Чарли, чтобы посвятить его в наш план. Эпилог – Леди Кристина, согласны ли вы взять в мужья мистера Родрика Бернарда? Любить и почитать его в болезни и здравии? Я посмотрела на любимого, на котором сегодня был темно-синий сюртук – в петлице покачивалась пышная шапка кремовой гвоздики. – Согласна! – А вы, мистер Родрик, согласны взять леди Кристину в законные супруги? – Согласен. Священник удовлетворенно кивнул и перевел взгляд дальше по ряду. – А вы, леди Белатриса, согласны взять в мужья сэра Гарри? – Согласна, – изящно кивнула сестра. – А вы, сэр Гарри? – Согласен. – Леди Шарлотта и сэр Джордж? – Согласны. – Леди Гертруда и сэр Арнольд? – Согласны. – Леди Лиззи… простите, Элизабет и сэр Рональд? – Согласны! – Эта парочка уже никого не замечала, держась за руки и сияя. – А вы, леди Виола и сэр Чарльз? – Согласны, – прозвенел нежный голосок Виолы, которому вторил приятный бархатистый голос Чарли. – Тогда объявляю вас мужьями и женами! Можете поцеловаться! Под сводами церкви шесть пар одновременно обменялись поцелуями. – Поверить не могу, – промакивая глаза уголком платочка, произнесла сидевшая в первом ряду маменька. – В то, что состоялось сразу шесть свадеб? – осведомилась тетя Мэйбл. – В то, что они полетят в свадебное путешествие на драконах! Я уже присмотрела такой замечательный экипаж для путешествий… Тетя Мэйбл похлопала ее по руке: – Все могло быть и хуже. – Например, как? – Например, если бы Кристина действительно ходила бы в университет и в свадебном путешествии они препарировали бы лягушек. – Тетя Мэйбл, – я приблизилась и поцеловала ее в щеку, – я же говорила, что в Иланском университете таким не занимаются. – Откуда тебе знать? Ты пропустила все лекции! – От Гертруды, – пожала плечами я. – А она от подруги, которая их посещает. – Тишина! – объявила Лиззи. – Кристина, давай! Послушно встав на указанное ею место, я отвернулась, зажмурилась и кинула через плечо букет. Раздались изумленные возгласы, и, обернувшись, я обнаружила его в руках маменьки. Та рассматривала букет, как рассматривала обычно кусок сыра, сомневаясь, годится ли он все еще в пищу. – Ни за что! – объявила она, и вокруг раздались смех и аплодисменты. – А теперь, миссис Бернард, могу я вас украсть? – шепотом осведомились над ухом. Я кивнула, и мы с мужем кинулись к выходу из церкви – снаружи нас уже ждали запряженные для свадебного путешествия Изабелла и Ева. Остальные, смеясь, последовали за нами. На улице в глаза брызнул яркий свет. – Теперь в свадебное путешествие? – осведомился Родрик, помогая мне взобраться в седло. – Теперь туда! – кивнула я и, вместо того чтобы зажмуриться, широко распахнула глаза, когда драконица взмыла в небо, неся нас в новую и счастливую жизнь. Происшествие в свадебном путешествии Бонусный рассказ – Я очень рада, что мы наконец-то познакомились, – произнесла я, глядя на девушку, сидевшую в экипаже напротив меня. Ее льняные волосы спускались завитками вдоль лица, а на щеках то и дело вспыхивал нежный румянец. Если не знать, что она и сидящий рядом со мной человек – это брат и сестра, то ни в жизнь не догадаешься. – И я, – тихо ответила она, опуская глаза. – Ты ведь не возражаешь, что Эмили к нам присоединилась? – спросил Родрик, которого я, наверное, до конца жизни буду про себя называть «мистер Бернард». – Понимаю, свадебное путешествие – наше личное дело, и… – Ничуть, – поспешила разуверить я. – Тем более что в этом личном деле участвуют еще пять пар наших друзей. Я обернулась и посмотрела в заднее окно кареты на следовавший за нами экипаж. Даже до нас время от времени долетали оттуда смех и обрывки разговоров. Экипаж, признаться, был для меня более привычным способом передвижения, хотя и к полету на драконе я уже немного привыкла, особенно в те минуты, когда муж крепко прижимал меня к своей груди. В свадебном путешествии мы решили повидать столько стран Авропы, сколько успеем, ну, или пока будет желание продолжать. Об Эмили, сестре Родрика, я была наслышана, а при встрече сразу же прониклась к ней симпатией. Муж зря переживал, что я могу счесть ее присутствие неуместным: Эмили была тиха, скромна и приятна в беседе. – Так какая следующая остановка? – осведомился он. – Мы же хотели посетить Энецию. Или Фену? Там должен проходить фестиваль фейерверков, – ответила я и заметила, что Эмили отвернулась к окну и принялась разглядывать пейзаж так, как будто хотела рассмотреть в нем что-то конкретное. – Как вам пансион, Эмили? – обратилась я к ней. – Мне там привили много… полезного, – сдержанно ответила она. – Нас, воспитанниц, обучили всему, что должна уметь женщина. – И чему же? У нас с сестрами были гувернантки, так что я с трудом представляю, каково вам было. Эмили отодвинулась от окна, посмотрела на меня и снова опустила глаза. – Мы рано вставали, умывались холодной водой… – Холодной? – Да, по словам мадам Штрауберг… – Это хозяйка пансиона, – пояснил муж. – И что же по ее словам? – Холодная вода улучшает кровообращение и дисциплинирует. Я сразу вспомнила бедняжку Джен Айр, но все-таки пансион Эмили наверняка не походил на тюрьму с постоянными наказаниями, в которой пришлось провести всю юность этой героине. Родрик, очевидно, был очень любящим братом. – Потом мы ходили на классы, вышивали, общались, занимались на музыкальных инструментах и учились вести хозяйство. – И вам там нравилось? Не хотелось покидать пансион? – О да, я обрела там много подруг! Тут беседу пришлось прервать, поскольку мы въехали на постоялый двор, где решили перекусить. – Уф, у меня все волосы растрепались! – объявила Лиззи и, сняв шляпку, водрузила ее на стол. – Растрепались? Я думал, это твоя обычная прическа, – поддразнил ее Ронни. Лиззи шутливо стукнула супруга, а потом они убежали гулять в саду, позабыв про обед. – Похоже, они хотели бы ехать отдельно, – заметила Белатриса, когда мы уселись. – Думаю, для них это неважно: они все равно никого не замечают, – ответила я. Под конец обеда Лиззи и Ронни вернулись, о чем-то щебеча и глядя только друг на друга, и мы продолжили путь. Нашу с Родриком негромкую беседу – даже спор – о том, как лучше ухаживать за драконами, внезапно прервал какой-то шум. Заржали кони. – Что происходит, Томас?! – крикнул Родрик кучеру, но тут за окном на фоне сгущающихся сумерек замелькали тени и раздались какие-то резкие звуки. – О господи, это что, выстрелы? – потрясенно прошептала я. Экипаж резко остановился, а потом дверца распахнулась, и мы увидели двух людей, лица которых были наполовину закрыты шарфами. Один из них, схватив тихо вскрикнувшую Эмили, ссадил ее с экипажа, пока его товарищ направлял на нас револьвер. – Немедленно отпустите ее! – зарычал Родрик и хотел было встать, но один из нападавших пальнул в воздух. Последовал какой-то треск, вспышка, от которой мы с мужем на миг закрылись руками, а когда дым рассеялся, на месте, где только что были Эмили и похитители, уже никого не оказалось. Только распахнутая дверца тоскливо поскрипывала на ветру. Воскликнув что-то нечленораздельное, Родрик выпрыгнул из экипажа и, вцепившись себе в волосы, принялся озираться. Я тоже выбралась наружу. Вскоре к нам подбежали и остальные. Но тех, кто на нас напал, нигде не было видно, а кучер только тряс головой и твердил, что они появились словно из ниоткуда. – Мы доберемся до города и сообщим о случившемся констеблям, – пыталась я успокоить мужа. Но он, кажется, меня не слышал. Еще бы – девушка такого нежного возраста, едва покинувшая пансион и не знающая жизни, внезапно попала в такую ужасную ситуацию. – Посмотрите! – воскликнула Лиззи, подняв с земли и протянув нам какой-то полуобгоревший клочок бумаги. – Здесь написано: «Не пытайтесь нас искать. С мисс все будет в порядке», – прочитала я. Родрик тотчас схватил листок и пробежал глазами. – Почерк довольно ужасен, – заметила Белатриса, взяв записку двумя пальчиками и передав следующему. – Я бы сказала, что ее автор обладает буйным и необузданным нравом и сильной волей, но не знает, куда ее приложить, и разбрасывается попусту, – заметила Гертруда, поправляя очки. – Ах, Гертруда, до этого ли нам сейчас! – рассеянно воскликнула Шарлотта и передала записку Виоле. Виола лишь взглянула на нее с огорчением и перевела сочувствующий взгляд на Родрика. – Мистер Бернард, уверена, если бы эти люди были совсем дурными, они не стали бы оставлять такую милосердную записку. – Милосердную? – удивилась я. – Ну да, – она указала на листок, – они же говорят, что с Эмили все будет в порядке. – Не всегда стоит верить написанному, дорогая, – заметил Чарли и тут же закашлялся, поймав взгляд Родрика и сообразив, что сказал. – Возможно, нам нужно просто дождаться условий выкупа от похитителей, – заметил Арнольд, супруг Гертруды. – Условий? – удивилась та. – Да. Ведь зачем-то они похитили Эмили. Обычно в таких случаях требуют выкуп. – Мы должны добраться до города и подать заявление констеблям, – повернулась я к Родрику. – Я не могу ждать, – отрезал он. – Вы отправитесь дальше в экипажах. Ближайший населенный пункт как раз Фена. – А ты? – спросила я. – А я туда полечу. Вложив два пальца в рот, он свистнул, и вскоре нас обдало порывом ветра, налетевшего от крыльев мягко спускающейся Евы. У Белатрисы слетела шляпка и осталась болтаться за спиной на лентах. Родрик быстро вскочил в седло. – Постой, я с тобой! – кинулась я к нему. – Нет, Кристина, это может быть опасно, тебе лучше доехать в экипаже вместе с остальными. Но я уже схватилась за рог в передней части седла, и муж подхватил меня, прижав к себе, когда я чуть не сорвалась вниз. – Что ж, полетели, – мрачно произнес он, глядя перед собой, и хлестнул вожжами, давая понять Еве, что она может подниматься. В ушах засвистел ветер, а под ложечкой засосало от того, как быстро драконица начала набирать высоту. Вскоре лица глядящих на нас сестер и их мужей скрылись за темной пеленой. Долетели до Фены мы быстро, но я все равно успела продрогнуть, и когда ступила на землю, руки и ноги едва разгибались. Наверное, я никогда не смогу полностью расслабиться в полете, чтобы этого избежать, как может муж. Он же едва что-то замечал. Соскочив с седла, подал мне руку и направился к зданию, над которым реял флаг. Дежуривший перед ним офицер выронил бутерброд, чертыхнулся при виде пятна от соуса, оставленного на мундире, и поспешно направил на нас штык ружья. На Еву, оставшуюся на месте, он смотрел с испугом. – Нам нужно к верховному констеблю, – заявил Родрик и, не глядя, отвел штык, направляясь к входу в здание. – Но сейчас уже поздно, мистера Бауберга нет на месте, – поспешил за ним офицер. – Тут только дежурные. Родрик остановился: – Где же мистер Бауберг? – У себя дома. – Тогда отведите меня к нему. Офицер сглотнул, а потом перевел взгляд с мужа на меня и обратно. – А вы, собственно, по какому вопросу? – Вот по такому, – ответил Родрик, и Ева, нагнув голову и расправив крылья, издала громогласный рык. Мистер Бауберг как раз собирался наколоть на вилку горошину, когда дверь распахнулась и на пороге появился офицер с зеленым после недавнего полета лицом. – Сэр, я пытался их остановить, – промямлил он, борясь с дурнотой, и отошел в сторону. Седовласый, с военной выправкой хозяин дома с досадой уставился на пустую вилку, а затем пробасил: – Кто вы и по какому праву вторглись в мой дом? Его супруга в чепце, сидевшая тут же, за обеденным столом, смотрела на нас с удивлением и испугом. – Простите, что прервали, но у нас срочное дело, – произнес Родрик. – Такое срочное, что не может подождать до утра? – Даже еще более срочное, чем срочное, – вступила я, удерживая за плечо дернувшегося было к нему мужа. Мистер Бауберг помолчал, глядя на нас, потом кивнул: – Хорошо, пройдемте в мой кабинет. – Что у вас? – спросил он, когда дверь за нами закрылась. – Мою сестру похитили, – быстро ответил муж. – Похитили? – переспросил мистер Бауберг. – Да, по дороге в Фену. Примерно в трех милях отсюда. – И как же это произошло? – спросил верховный констебль, спокойно усаживаясь в кресло. Я видела, что это спокойствие буквально выводит Родрика из себя, и потому вмешалась в разговор: – На наш экипаж напали. Двое неизвестных, чьи лица были закрыты. – Напали и украли сестру вашего… – Супруга. – Супруга. На чем же, позвольте спросить, они были? Верхом? – Ни на чем, – растерянно ответила я, пока Родрик нетерпеливо расхаживал туда-сюда. – Скорей же! Мы не должны терять времени! – воскликнул он. – Эти двое просто появились из ниоткуда и исчезли в никуда. – То есть вашу золовку украли двое незнакомцев, сумев, даже не будучи верхом, обогнать дракона? – обращаясь ко мне, уточнил верховный констебль, отодвинув занавеску и выглянув во двор, где прилегла, подогнув под себя передние лапы, Ева. – Когда мы покинули экипаж, их уже нигде не было. Как сквозь землю провалились, – повторил Родрик. – Вот, они оставили это, – я протянула записку. Верховный констебль прочитал ее, потом нахмурился, достал из ящика стола лупу и направил на обгоревший край. – Вы что-то делали с запиской? – Нет, сэр, – ответила я, с беспокойством глядя на мужа. – Не рассматривали вблизи огня, не… Ах нет, – прервал он сам себя, – вижу, что нет. – О чем вы? – спросил Родрик, приблизившись к столу и тоже рассматривая записку. – Видите вот здесь… – указал мистер Бауберг, проведя пальцем по краю клочка. – Если вы посмотрите в лупу, то увидите крохотные мерцающие частички. – В самом деле, – ответила я, взглянув в лупу. На обожженном крае записки словно переливались крошечные цветные частички песка. – Это значит, похитители использовали кристалл, – пояснил верховный констебль. – Кристалл? Что это значит? – спросил Родрик. – Кристалл переноса, – спокойно ответил мистер Бауберг. Подойдя к книжному стеллажу, он достал увесистую книгу и, пролистав несколько страниц, показал нам разворот: – Один из таких. Мы с мужем уставились на изображенные столбиком камни с пояснениями справа. – И куда же кристалл перенес Эмили? – Куда угодно, – пожал плечами верховный констебль, громко захлопывая книгу и возвращая ее на место. – Весь смысл таких камней в скорости перемещения и в том, чтобы замести следы. Вот почему похитители буквально испарились! – И что же, любой негодяй может воспользоваться таким кристаллом, а вы ничего не можете предпринять? Не можете запретить их? – Во-первых, не любой, – спокойно ответил мистер Бауберг, возвращаясь в кресло, – а очень богатый. А во-вторых, запретить добычу кристаллов мы не можем: они также используются при освещении, на опасных производствах, где требуется много энергии, в лабораториях и других подобных местах. – В лабораториях, – раздраженно выдохнул Родрик и взмахом руки снес со стола стопку каких-то бумаг. Мистер Бауберг приподнял брови, и я поспешно отвела мужа чуть в сторону. – Что же нам делать, мистер Бауберг? Ведь должен быть способ выйти на след похитителей. Сестре мистера Бернарда всего шестнадцать, и сейчас она наверняка очень напугана, оказавшись вдали от семьи и друзей. – Ждать. – Чего? – Требований о выкупе. Я ведь уже сказал, что такие кристаллы очень дороги, и если кто-то потратился на подобный способ похищения, то он, во-первых, знал, что у вашего мужа есть дракон и по-другому он от него не уйдет. И во-вторых, надеется вознаграждением окупить расходы. Значит, супруг Гертруды Арнольд был прав насчет выкупа. – Скажите, мистер… – продолжил верховный констебль. – Бернард, – подсказала я. – Мистер Бернард, вам кто-то мог желать зла? Завидовать? Хотеть в чем-то помешать? Родрик покачал головой: – Если такие и есть, то я их не знаю. – Мы живем в Илане, – пояснила я, – ехали в свадебное путешествие, а потом мы с супругом собирались на международную выставку драконов. – Вот и ответ, – хлопнул в ладоши верховный констебль и снова сложил их на животе. – Наверняка это кто-то из ваших конкурентов решил лишить вас присутствия духа накануне этого важного события. – Как нам теперь искать Эмили, мистер Бауберг? – спросила я. – Никак. Повторюсь, надо ждать, пока похитители предъявят требования. Дом мистера Бауберга мы покидали в расстроенных чувствах, но все же с некоторой определенностью. – Мы найдем ее! – произнесла я, гладя мужа по руке. Тот молча кивнул. – Главное, мы найдем их. И этим негодяям в шарфах не поздоровится, – ответил он и хлестнул Еву вожжами. Драконица мягко и при этом почти вертикально взмыла в небо. Немного заплутав по дороге, мы прилетели в гостиницу, когда уже занимался рассвет. Остальные только-только подъехали. В коридоре второго этажа, который отдали в наше распоряжение целиком, стоял шум: все расходились по комнатам. – Я думала, дорога никогда не закончится! – произнесла Белатриса, отряхивая пыль с платья с таким видом, словно раньше не подозревала о ее существовании. – А по-моему, в этом есть что-то романтичное! – заметила Лиззи. – Мы ведь раньше никогда не покидали пределов нашего родного города. Ой… – спохватилась она, увидев лицо Родрика, – простите, мистер Бернард, я вовсе не имела в виду, что похищение вашей сестры – это нечто романтичное. – Родрик понимает, что ты не это хотела сказать, Лиззи, – ответила я за него. – Так что с малюткой Эмили? – приблизилась к нам Шарлотта. Державший ее под руку Джордж удивительным образом походил на нее. Говорят, те, кто долго пробыл друг с другом, становятся похожими даже внешне. Видимо, Шарлотте и Джорджу не понадобится много лет. – Ее похитители использовали кристаллы переноса, – хмуро ответил Родрик. – Это вроде тех, что выставлены в нашем музее? – сделала шаг вперед Гертруда. – Не уверена, хотя у них, наверное, одна природа: эти кристаллы помогают заметать следы, – пояснила я, – и они очень дороги, поэтому сейчас сложно определить, где Эмили. Но ее обязательно отыщут. – Я сжала локоть мужа. – Каков же следующий шаг? – спросила Белатриса. – Мы должны подождать здесь, в городе. Верховный констебль уже оповещен, так что совсем скоро мы услышим хорошие новости. Последнее я сказала, чтобы поддержать Родрика и не дать сестрам подумать о плохом, потому что они не имели привычки удерживать в себе то, о чем думают. – Как думаешь, зачем этим негодяям могла понадобиться Эмили? Ради выкупа? – тихо спросила меня Лиззи, когда все, позевывая, разошлись по комнатам, и Родрик в том числе. – Мистер Бауберг, верховный констебль, сказал, что кто-то хотел таким образом лишить Родрика присутствия духа накануне поездки на международную выставку. Лиззи огорченно прижала ладонь к груди: – Бедная малютка Эмили… Забавно было слышать такие слова из уст той, что была старше Эмили всего на год. – Наверное, она сейчас напугана и всей душой рвется к нам. – Надеюсь, этим господам хватит чести и ума не пугать ее больше, чем она уже напугана. И также надеюсь, что уже к концу дня мы сможем сжать ее в объятиях, – сдержанно ответила я, и мы с сестрой разошлись по своим комнатам. Поспать удалось всего несколько часов. Сквозь сон я слышала, как на первом этаже бренчат вилки и посуда – очевидно, другие постояльцы уже завтракали. Когда мы с мужем спустились, за столом были только Гертруда с Арнольдом и Шарлотта с Джорджем. – В этой гостинице такие мягкие постели, – заметила Шарлотта, – я все время проваливалась. – Уверена, с этим можно что-то сделать, – ответила я, садясь за стол, и потянулась за тостами для себя и Родрика. – Вы видели, что за окном? – оживленно спросила впорхнувшая в помещение Лиззи. – Главная улица, а на ней столько всего интересного! Я слышала, вечером будут фейерверки. – Внезапно она умолкла, прижав ладошку ко рту и испуганно глядя на Родрика, словно испугалась, что излишнее жизнелюбие может его оскорбить. – Вы не должны пребывать в плохом настроении из-за случившегося, – будто угадав ее мысли, произнес муж и, расправляя на коленях салфетку, поднял голову: – Это относится и к остальным. Да, я вне себя от того, что произошло с Эмили, но это не значит, что остальные должны портить себе свадебное путешествие. – Слава богу! – произнесла входящая Белатриса. Ее муж выглядел смущенным. – А что? – продолжила она и, сев за стол, принялась намазывать масло на тост. – Я сочувствую малютке Эмили, но случившееся – не повод всем быть мрачнее тучи. Напротив, хорошее и спокойное настроение и присутствие духа помогут ей больше, нежели горестные метания. – Может, и помогут, но твои слова звучат бессердечно! – заметила Лиззи. – Простите, – Родрик встал, – думаю, мне стоит поискать Эмили, а потом, в случае если я ее не… отправиться к констеблям. – Я с тобой, – произнесла я, тоже поднявшись. – Тебе лучше побыть с сестрами, полицейское управление – это не то место, где следует пребывать женщине. – Если это место подходит для тебя, то вполне подходит и для меня, – решительно ответила я, и Родрик, секунду подумав, кивнул: – Хорошо. Но выдвигаться нужно немедленно, поэтому прошу, поторопись. – Я только возьму перчатки и шляпку. – Может, и мы с тобой? – спросила Лиззи, тронув меня за руку. – Спасибо, Лиз, но вам действительно лучше развеяться, посмотреть город. Надеюсь, мы вернемся с хорошими новостями. Когда мы вышли на улицу, в лицо дохнуло свежестью. – Мне жаль, что твое свадебное путешествие началось совсем не так, как ты ожидала, – произнес Родрик. – Не говори такого, – возмутилась я. – Все так, как и должно быть, а когда к нам присоединится Эмили, станет еще лучше! Мы обошли здание гостиницы и приблизились к сооружению, чем-то напоминавшему наш ангар, только меньшего размера. В одной его части была размещена конюшня, другую выделили для Изабеллы и Евы. Драконицы дремали, а лошади испуганно косились на них из стойл. Едва ли хоть одна сомкнула глаза с тех пор, как драконицы здесь появились. – Простите, мистер Бернард, миссис Бернард, – к нам поспешно приблизился хозяин гостиницы и протянул письмо. – Это передали вам. – Маменькин почерк, – заметила я, взглянув на конверт. – Что она пишет? – спросил Родрик. Я вскрыла его: – Пишет, что доставили остальные вещи Эмили из пансиона. Родрик кивнул: – Спасибо, что попросила леди Антонию оставить их пока у себя. Что-то еще? – Он повернулся к хозяину гостиницы, который все еще стоял рядом. Тот замялся, покосившись на дракониц, которые уже начали просыпаться при звуке наших голосов. – Да… подскажите, пожалуйста, сколько вы намерены здесь пробыть? – Столько, сколько понадобится, – суровым голосом отрезал муж. Хозяин гостиницы часто закивал: – Могу ли я быть чем-то еще полезен? – Кажется, сестры хотели получить карту города, чтобы отправиться на прогулку, – ответила я, и мужчина, поклонившись, исчез. Родрик уже приблизился к Еве. – Тихо-тихо… – Он успокаивающе похлопал ее по шее, и та, что-то курлыкнув, потерлась мордой о его голову. – Полетим на Изабелле, Еве нужно отдохнуть. – Хорошо. – Я закатала рукава и привычно потянулась к ведерку, чтобы достать оттуда тряпку, но муж меня опередил: – Что это вы делаете, миссис Бернард? – Собираюсь помыть Изабеллу и размять ей крылья, мистер Бернард. – Но это обязанности работницы «Драко и сыновья». – Коей я и являюсь. – Нет, это обязанности Кристины. А вот миссис Бернард вменяется получать хоть какое-то удовольствие от поездки и перепоручать тяжелую работу своему мужу. Мы стояли совсем рядом, и в глазах Родрика отражались искры. – Но эта работа вовсе не тяжела, – возразила я и взялась за ручку ведра. – Тем не менее она не для вас, – ответил Родрик, потянув ручку на себя, и я оказалась в его объятиях. – Прости, что испортил тебе свадебное путешествие, – прошептал он. – Ты портишь его прямо сейчас, когда думаешь, что испортил, – прошептала я в ответ. – Лучшего путешествия мой Орфей не мог бы мне организовать. – Значит, Эвридика не покинет меня? – Более того, догонит на драконе, если вздумаешь улизнуть. Родрик рассмеялся тихим бархатным смехом. – Когда Эмили найдется, я отвезу тебя в самое уютное место, накормлю самым вкусным ужином и сделаю что-нибудь очень романтичное. – Он посмотрел на меня. – Что бы ты хотела, чтобы я сделал? Запрокинув голову, я смотрела на него и чувствовала, как учащается стук моего сердца. – Мм… надо подумать. – Думайте быстрее, миссис Бернард, потому что мне нужно будет это организовать. Я рассмеялась: – Пусть это будет что-то спонтанное, не требующее подготовки. Муж нежно прижался губами к моему рту, а потом с сожалением отпустил: – А теперь нам пора. – Да, пора. Быстро приведя в порядок Изабеллу, он вывел ее на улицу, где несколько постояльцев, остановившись поодаль, наблюдали за нами и при появлении драконицы издали возгласы изумления. Когда мы оба устроились в седле, Родрик токнул драконицу каблуками сапог в бок, и она, взяв мягкий разбег, взмыла в небо над головами заахавших и пригнувшихся зрителей. Мы летали над городом часа два. За это время я, наверное, изучила каждую улочку – по крайней мере, с высоты драконьего полета. Город действительно был изумительный – прошитый сетью каналов и залитый солнцем, со множеством зданий с лепниной. Люди представлялись маленькими точками, но было видно, что они весело проводят время: больше всего их собралось на набережной, откуда доносилась музыка. Когда мы пролетали над зданием местной оперы, какой-то музыкант, выглянувший в окно, при виде нас уронил свою скрипку. – Это бесполезно, – вздохнул Родрик, когда мы приземлились на крыше здания этой самой оперы. Она была настолько велика и при этом удобна, что здесь, наверное, мог бы приземлиться грузовой дирижабль. Муж подошел к самому краю и, взявшись за чугунные перила, посмотрел на город. – Скоро должны быть новости от мистера Бауберга, – заметила я, приблизившись к нему со спины и положив ладонь ему на плечо. – Ты права, – обернулся он. – Заедем в гостиницу, и если требований от похитителей не поступило, то все-таки поедем к нему. Вернувшись в гостиницу, мы узнали, что остальные пары с утра так и не возвращались, зато нас ждала записка от самого верховного констебля. В ней он просил нас как можно скорее прибыть по указанному адресу. – Он нашел Эмили! – воскликнул Родрик. Но, как оказалось, Эмили он не нашел. Прибыв на место, мы увидели дом, похожий на жилой, но с забитыми досками окнами. – Мистер Бернард, миссис Бернард, – приветствовал нас верховный констебль. – Спасибо, что прибыли так быстро. – Что это за здание? – спросил муж, оглядывая его сверху донизу. – Здесь находится наша лаборатория. – Верховный констебль стал спускаться по лестнице в подвал, жестом приглашая нас следовать за ним. – Я отдал записку на экспертизу, и вот что удалось выяснить. Рик, расскажи мистеру Бернарду, – обратился он к человеку в белом халате, очевидно, сотруднику лаборатории. – Кристалл был получен в Западных горах, а затем куплен в Фермании, – пояснил тот. В Ферманию мы думали заглянуть во время свадебного путешествия, но потом отмели эту мысль, решив, что не успеем. – И что это значит? – спросил Родрик, разглядывая изображение, на котором мерцал, видимо, тот самый кристалл, с помощью которого похитили Эмили. – Что мы сможем сделать запрос и узнать, кто именно купил его. Я же говорил, что такие кристаллы очень редки и каждый отслеживается, – ответил верховный констебль. – То есть мы узнаем имена этих негодяев? – При благоприятном раскладе – да. Если они не догадались использовать вымышленные. Супруг помрачнел: – Однако это все равно огромный прогресс? От вымышленных имен до реальных один шаг. – Верно, – верховный констебль чуть качнулся на носках вперед, – но все равно потребуется время. Поблагодарив его, мы попрощались и вернулись в гостиницу. – Я взяла на себя смелость перенести в одну из комнат вещи Эмили, – произнесла Виола, когда я зашла к ней. Родрик отправился к мужчинам, собравшимся в гостиной. – Спасибо, Виола, – я чуть сжала ее руку. Мы обе сидели на кровати в комнате, которая предназначалась сестре Родрика. – Думаю, она была бы тронута. А знаешь что? Давай разложим их. Эмили будет приятно, когда, вернувшись, она увидит, что кто-то уже об этом позаботился. Виола кивнула, и мы принялись распаковывать ее вещи. – Их немного, – заметила Виола, когда мы почти закончили. – Да, – ответила я и поставила на трюмо шкатулку, должно быть, с украшениями – правда, она была необычайно легкая. – Маменька написала, что вещи Эмили из пансиона доставили в Илан. Должно быть, большинство там. – Нет даже щетки для волос. – Нет? – удивилась я. – Может быть, ты не заметила? – Может быть. Но ее действительно нигде нет. Оглядев разложенные вещи и взглядами поздравив друг друга с хорошо проделанной работой, мы спустились к остальным. У мужчин было шумно: они обсуждали последние новости, и Родрик тоже выглядел немного повеселевшим. – Мы отправляемся гулять по вечернему городу, – объявила Белатриса. – Мы можем составить вам компанию? – осведомился ее муж, подставляя локоть. – Только если будете хорошо себя вести, – она шутливо стукнула его веером. – Мистер Бернард сообщил какие-нибудь новости об Эмили? – негромко спросил Чарли, взяв за руку Виолу. – Да, он сказал, что скоро станут известны имена людей, купивших кристалл, с помощью которого ее похитили. – И справедливость восторжествует! – воскликнула Лиззи. Когда мы вышли, уже зажглись газовые фонари, вокруг прогуливались парочки, и многие кивали нам, а мы кивали в ответ. Должно быть, наша компания из шести пар была запоминающейся. – Куда отправимся? – осведомилась Шарлотта. – Я видела объявление о литературном вечере… – начала было Гертруда. – Какой еще литературный вечер! – громко прервала ее Белатриса. – Мы отправляемся на главную площадь, на фестиваль фейерверков. Там же сейчас работает и вечерняя ярмарка. И мы двинулись в сторону площади. – Видела, какая шляпка вон на той даме? – спросила Лиззи, встав едва ли не на цыпочки. – Похожа на трубу. – Говорят, сейчас такие шляпы в моде в Теаполе, – заметила Шарлотта, которая, казалось, едва взглянула на упомянутую даму, но, как я знала, все прекрасно рассмотрела. – Отчего бы и нам такие не купить? – И быть похожими на жен трубочистов, носящих на голове вывеску супруга? – приблизился к нам Ронни. Лиззи пихнула его локтем, и тот захохотал. – Тебе прежде приходилось бывать в Фене? – спросила я у мужа. Мы чуть поотстали от остальных. – Да, по работе, но я не гулял здесь. Видел все мельком. Мы приблизились к площади, где действительно было много народа. Все говорили, двигались, торговались, угощались шербетом со сливками, жареными дарами моря и прочими деликатесами. – Ронни, купи мне вот того, – воскликнула Лиззи. – Да, моя принцесса! – Отсалютовав, супруг Лиззи нырнул в толпу. – Лучше остановимся вон там, – произнесла Белатриса, указывая на кафетерий, где снаружи были установлены столики. – Не хочу есть на ходу. Они с Гарри двинулись в указанном направлении. К ним присоединились Гертруда с Арнольдом, Шарлотта с Джорджем и Лиз-зи. А мы с Родриком в компании Виолы и Чарльза двинулись вдоль рядов. – Смотри, какое прекрасное кружево, – заметила Виола, остановившись возле одного из лотков. – Такие производят на одном из островов Энеции, – произнес Чарли, остановившись рядом и приобняв ее за талию. Они очень красиво смотрелись вместе! – Куплю его для Эмили, – кивнула Виола. Когда Чарли расплатился, мы двинулись дальше. – Как красиво! – произнесла я, взглянув на небо, куда только что запустили фейерверки. – Похоже на драгоценные кристаллы… Я тут же осеклась, сообразив, что это слово могло навеять Родрику не самые лучшие ассоциации. Его лицо действительно нахмурилось, а через миг разгладилось. – Кристаллы… ну конечно же! – Активно раздвигая толпу, он быстро двинулся в ту сторону, откуда запускали салюты. Я едва поспевала за ним. – Куда ты? Что ты хочешь сделать? Но он уже остановился возле красочного лотка с фейерверками. – Помнишь, что случилось, когда похитили Эмили? Я задумалась: – Раздался… треск? – Вот именно! – Хочешь сказать, что похитители использовали кристалл, как-то связанный с фейерверками? – Не знаю. – Родрик повернулся к хозяину лотка с салютами и принялся справляться у него, откуда они привезены и где сделаны компоненты. Увы, тот оказался иностранцем, и нам не удалось добиться внятного ответа, пока к беседе не присоединился Чарли, изучавший в университете этот язык. – Он сказал, что не знает, где произведены компоненты для фейерверков, – перевел он. – Купил уже готовые. – Спроси, не покупал ли кто у него фейерверки недавно? Чарли, повернувшись к хозяину лотка, перевел. – Он сказал, что ничего нам не продаст: у него и так мало осталось – только на сегодняшний вечер, потому что какие-то господа скупили почти всю партию у его поставщика Мазетти. – Как они выглядели? – потребовал Родрик, схватив хозяина лотка с фейерверками за грудки. – Пожалуйста, Родрик, он тебя не понимает. – Я схватила супруга за руки, пытаясь ослабить его хватку. Мужчина что-то затараторил, и Чарли принялся переводить. Из речи хозяина лотка можно было заключить, что господа обладали вполне обычной наружностью – почти ничем не отличались, на его взгляд, от любых других мужчин Авропы: темноволосые, молодые и выглядели полубезумными. – Почему полубезумными? – требовательно спросил Родрик. – Кажется, им было очень… весело. Или они волновались. Муж отступил, выпустив хозяина лотка. – О чем ты думаешь? – спросила я. – Думаю, что когда не можешь позволить себе целое, то попытаешься слепить его из крошек. – То есть ты хочешь сказать, что… – Тот треск при похищении был очень подозрителен. А верховный констебль сказал, что кристаллы используются в самых разных областях. – Включая… салюты? – задумчиво продолжила я и кивнула. – Я знаю, у кого можно спросить. Идем. Быстрым шагом мы направились к кафетерию. – Гертруда, – позвала я сестру, – скажи, при производстве фейерверков используются кристаллы? Та поправила на носу очки: – Не уверена, но, кажется, да. – Точно да, – подхватил Арнольд. – Помнишь, дорогая, мы ходили на выставку в Иланский музей? Только используются не целые кристаллы, а их мельчайшие частицы. – Значит, скупив фейерверки, похитители, возможно, надеялись как-то совместить эти части, – повернулась я к Родрику, – чтобы получить мощность кристалла, достаточную для переноса. – И тот кристалл из Западных гор мог быть раздроблен и продан по частям. – Что стряслось? О чем вы? – спросила Белатриса, аккуратно поддевая ложечкой мороженое из креманки. – Кажется, мы поняли, как именно похитили Эмили и имеем примерное описание похитителей, – сообщила я. Белатриса аж ложечку уронила. – Значит, следует немедленно отправляться к верховному констеблю! – И чем скорее, тем лучше, – мрачно ответил Родрик. – Мне очень нужно задать ему один вопрос. Когда мы с мужем пришли к констеблю, тот уже готовился ко сну – на нем был красивый стеганый халат. При виде решительно настроенного Родрика служанка вскрикнула, но хозяин дома жестом велел ей выйти из гостиной, где все мы и находились. – Чем обязан столь позднему визиту? – Моим желанием узнать, почему вы не сказали, что кристалл может использоваться по частям? Например, при производстве фейерверков. Мистера Бауберг обвел нас взглядом и вздохнул: – Потому что купить даже части кристалла могут только очень состоятельные и влиятельные – подчеркиваю, влиятельные – люди. Которые не любят, чтобы их беспокоили взвинченные братья похищенных пансионерок. А я выяснил бы все аккуратно. – Так вы выяснили, кто купил тот кристалл из Западных гор? Верховный констебль достал из ящика какую-то папку и кинул ее на стол. – Не совсем. Хотел показать вам это завтра. Родрик раскрыл ее и быстро просмотрел содержимое. – Здесь те, кто интересовался кристаллом: сэр Д. Браун, сэр Я. Дэвис, сэр О. Вилсон, сэр Д. Смит… – пояснил верховный констебль. – И вы проверили этих господ? – Интересоваться – это не преступление, – передернул плечами мистера Бауберг. – Никто из них его так и не приобрел. – Смотри, тут фамилия Мазетти, – вмешалась я. – Кажется, именно такая была у поставщика хозяина лотка с фейерверками. – Это лишь доказывает, что фейерверки – нить к Эмили, – хмуро заметил супруг. – Но не подводит нас к тому, кто их купил. – Прошу оставить это дело мне, – верховный констебль поспешно забрал папку. – Мазетти – уважаемый человек, который приобретает не кристаллы и даже не их части, а крошки. Я выясню все аккуратно и наилучшим образом. – Вы затянете ваши расшаркивания на месяц в лучшем случае, – раздраженно ответил Родрик и широким шагом направился к выходу. Извинившись за горячность супруга, я последовала за ним. – Что ты намерен делать? – спросила я, нагнав его на улице. – С чего ты взяла, что я намерен сейчас что-то делать? – Это написано на твоем лице. – Свяжусь с этими господами из папки верховного констебля. – И что ты им скажешь? – Потребую ответа! – Пожалуйста, оставь это мне, – я накрыла его руку своей. – Я напишу им. Супруг резко остановился и повернулся ко мне. Потом выдохнул и кивнул: – Но если в самом скором времени не последует ответа… Когда мы вернулись в гостиницу, нам навстречу вылетела Лиззи. – Пришло послание! – помахала она запиской и испуганно добавила: – От похитителей. Родрик выхватил у нее письмо и пробежал его глазами: – Это почерк Эмили. – Да, она сообщает, что с ней все в порядке, и в доказательство тому собственноручно пишет это послание. И просит, чтобы мы оставили попытки найти тех, кто ее похитил. И тогда очень скоро она к нам вернется, – выпалила Лиззи. – И никаких требований по выкупу или других условий? – уточнила я. Лиззи помотала головой. – Я не собираюсь сидеть сложа руки, – Родрик направился наверх. Я последовала за ним. Муж метался по комнате, а я спокойно подошла к столу и взяла походную чернильницу и бумагу. – Ты пишешь матери? – Нет, сэру Брауну, сэру Дэвису, сэру Вилсону и сэру Смиту, – ответила я, обмакивая перо в чернила. – Но откуда мы узнаем их адреса? – Я уже их знаю, – ответила я, выводя первое слово. – Они были в документе, который показал нам верховный констебль. Написаны мелкими буквами. Родрик резко остановился, потом приблизился и звучно поцеловал меня в щеку. – Я говорил, что моя жена сокровище? – Готова слушать это вечно. – Я поставила точку в первом письме. – Что ты пишешь им? – Спрашиваю, могут ли они посоветовать мне, где купить кристалл. – Напиши им, что если они причастны к похищению Эмили, то… – Вряд ли все разом. Родрик выдохнул: – Ты права. Мы можем отправить письма почтой – они делают скоростную пересылку по воздуху. И попросить курьера, который их доставит, дождаться ответа. – Тогда уже завтра к обеду мы можем получить ответ, – согласно кивнула я, закончив четвертое письмо и чувствуя, как устала. Супруг забрал у меня конверты и осторожно придержал за талию, когда я встала. – Ты сегодня утомилась, тебе следует отдохнуть. А я отнесу их на ночную почту. Я кивнула: – Я дождусь тебя. Когда он вышел, я отправилась проведать Изабеллу и Еву. При виде меня обе драконицы оживились. – Ваш хозяин сейчас занят, но очень скоро все закончится, Эмили вернется, и мы продолжим путь, – произнесла я и, взяв тряпочку для полировки, приблизилась к Еве. Драконицы слушали меня, вытянув шеи и издавая нежные курлыкающие звуки. Изабелла боднула меня головой. – Погоди, – рассмеялась я. – До тебя тоже дойдет очередь. Жаль, что у вас нет волос, меня бы сейчас успокоило их расчесывание. Вскоре с делом было покончено. Убедившись, что драконицы в тепле, уюте и накормлены, я вернулась в гостиницу. – Надеюсь, бедняжка Эмили написала письмо не под давлением, – произнесла Виола, которая зашла ко мне перед сном. – Я тоже на это надеюсь и хочу верить ее словам. Давай я причешу тебе волосы: мне хочется сейчас что-то сделать. Виола с готовностью присела на край кровати, спиной ко мне. Она была уже в ночном одеянии. Я тоже переоделась в домашний халат и ночную рубашку. – Что мы будем делать завтра? – Надеюсь, уже получим письма от господ, которым я написала. Но вы с Чарли и остальными можете не ждать: Родрик прав – вы должны веселиться, а не сидеть с нами в ожидании результатов. – Знаешь, – Виола повернулась ко мне, – примерно о таком свадебном путешествии я всегда и мечтала! – Ты мечтала о том, что кого-то из нас похитят? – Нет, конечно! Я мечтала посетить какое-нибудь место вроде этого, – она сделала широкий взмах рукой в сторону окна, за которым горели огни Фены. – Этот город совсем не похож на наш, здесь все другое: и архитектура, и люди. – Согласна, – ответила я, заканчивая плести ей косу и завязывая ленточку на конце. – Но, знаешь, я почему-то уже скучаю по дому. Слишком долго скучать не пришлось, потому что рано утром пришло послание от маменьки. – Она интересуется, куда поставить клавесин Эмили. Добавлять, что он всем мешает, как об этом написала маменька, я не стала. – Клавесин? – удивился Родрик. Он вернулся поздно ночью, уже после того, как Виола ушла. – Но у Эмили нет клавесина… – Очевидно, есть, если он был среди ее вещей. Муж сел на постели и схватил записку. Перечитав ее, медленно сложил лист и произнес: – Я не дарил ей клавесин. – Тогда откуда он у нее? – Вот это и мне интересно. А что еще у нее есть? – Маменька пишет, что у Эмили на удивление мало вещей. Он вдруг резко поднялся. – Ты куда? – Хочу узнать, какие еще вещи могли у нее появиться, купленные не мной. Накинув халат, Родрик вышел в коридор. Я поспешила за ним. Дверь в комнату Эмили он распахнул с таким шумом, что из остальных номеров стали выглядывать постояльцы. – Что случилось? – сонно осведомилась Лиззи. На голове у нее были папильотки. – Почему такой шум? – зевнула сонная Белатриса. – Скоро расскажу, если будет что рассказать, – ответила я и вошла в комнату. Родрик уже вытряхивал шляпки из коробок и чинил прочий подобный беспорядок. – Постой, так нельзя! – Не понимаю, – ответил он, взъерошив волосы и оглядевшись по сторонам. – Это вещи Эмили… – Конечно, ее. А чьи еще? – И их тоже довольно мало… – Да… А к чему ты это? – Не знаю, уже не знаю, – рассеянно ответил супруг. Позднее мы с сестрами и Виолой отправились в ближайший местный храм, который славился прекрасным хором и архитектурой. Нас сопровождал Чарльз. – Здесь так красиво! – Лиззи прижала ладони к груди. – И холодно, – добавила Белатриса. – И романтично! – продолжила Лиззи. – И пахнет сыростью, – заметила Белатриса. – Какое это имеет значение, когда соединяются влюбленные сердца? – возразила наша младшая сестра и указала на молодого господина, о чем-то говорящего со священником. – Смотрите! Мы с Белатрисой повернулись в указанном Лиззи направлении. Молодой человек, словно услышав, посмотрел в нашу сторону, что-то быстро сказал священнику и вдруг заторопился к выходу. Чарльз нахмурился. – Вам не кажется это странным? – спросил он, глядя вслед незнакомцу, который, то и дело оглядываясь, чуть не бегом направлялся к двери. – Не знаю… – ответила я. – Постойте тут. Чарльз поспешил за незнакомцем, и вскоре оба исчезли за поворотом. Я приблизилась к священнику: – Простите, святой отец, кто был тот господин? О чем вы договаривались? – Это тайна, дочь моя, я не могу ее разглашать. – Но он, кажется, был чем-то обеспокоен. – Все беспокоятся перед таким днем… – Каким днем? Но у священника уже был такой вид, словно он сболтнул что-то лишнее. – Простите, мне пора готовиться к службе. Если у вас больше нет вопросов… Я покачала головой, и мы направились к выходу. Вскоре к нам присоединился и запыхавшийся Чарльз. – Я видел, как он свернул в квартал меблированных комнат и, кажется, поднялся на чердак одного из домов. – Может быть, мы ошиблись и он просто торопился куда-то, вот и выглядел озабоченным? – пожала плечами Белатриса. – А мне почему-то кажется, что он опасался именно нас, – нахмурилась я. – Думаю, мне стоит рассказать о случившемся мистеру Бернарду, – заметил Чарльз. Мы все с ним согласились. – Что такое? – спросил Родрик при виде наших лиц. Он стоял, задумавшись, над картой – видимо, намечал новые области поиска с воздуха. – Мы кое-кого видели, – объяснила я. – И этот человек вел себя очень странно. Чарльз объяснил, что произошло, и Родрик поспешно потянулся за сюртуком. – Давайте проверим, – произнес он, пытаясь вдеть руку в рукав. Вскоре мы покинули гостиницу и направились в квартал меблированных комнат. – Кажется, он поднялся туда, – муж Виолы указал на лестницу, тянущуюся вдоль фасада и уводящую на чердак. На полпути дорогу нам перегородила пышнотелая матрона: – Куда это вы направляетесь, господа? – У вас остановился человек вот такого роста, – Чарльз показал чуть выше себя, – лет двадцати, с черной шевелюрой, приятной наружности и одет как джентльмен. – У меня все джентльмены, – согласно кивнула та, – а под ваше описание подходит господин, который занял верхние комнаты. Они тут совсем недавно… – Они? То есть мужчин двое? – быстро переспросил мистер Бернард. – Нет, молодой господин и дама. – Эмили у него! – воскликнул Родрик и заторопился вверх по лестнице. Мы все топающей вереницей последовали за ним. Добравшись до верхнего этажа, Родрик распахнул дверь и замер на пороге, а затем первым вошел внутрь. Оказавшись в комнате, я огляделась. Все здесь говорило о поспешных сборах. Некоторые вещи то ли не успели взять, то ли решили оставить, чтобы бежать налегке. – Это Эмили! – воскликнул Родрик, взяв с туалетного столика щетку. – И ее корзинка для рукоделия… – Здесь много ее вещей. Эти преступники хорошо позаботились о том, чтобы вашей сестре было удобно, – заметил Чарльз. – Смотрите! – воскликнула Лиззи, поддев носком туфли какую-то пеструю бумагу. Наклонившись, Чарльз ее поднял: – Это обертка от фейерверка… Быстро заглянув под кровать, Родрик выгреб целый ворох таких бумажек. – Тут был целый склад. – Мы с ним переглянулись. – Наверняка вполне достаточно для переноса. Значит, скупив фейерверки, похитители сперва соединили крошки кристалла, чтобы получить средство для переноса, а потом разместились с Эмили здесь. – Наверное, они рассчитывали и на ее драгоценности, – подала голос Виола. – Но на Эмили в тот день была лишь скромная цепочка. – Драгоценности… – осенило меня. – Ну конечно! Покинув комнату, я принялась быстро спускаться по лестнице. – Куда ты? – крикнул вдогонку Родрик. – В гостиницу. Мне нужно кое на что взглянуть. Вскоре я, а за мной и все остальные ввалились в комнату, предназначенную сестре Родрика. Я взяла с туалетного столика шкатулку, которая, еще когда мы с Виолой разбирали вещи Эмили, показалась мне слишком легкой. – Нужен ключ, – повернулась я к остальным, прижимая шкатулку к груди. – Его нигде нет, – сообщила Гертруда, повертев головой по сторонам. – Может, подойдет это? – произнесла Шарлотта и протянула мне нож для разрезания бумаги. Схватив его, Родрик забрал у меня шкатулку и вставил лезвие в щель. Послышался «кряк», шкатулка выпала у него из рук, и по комнате разлетелось множество конвертов. – Все они на одно и то же имя: О. Вилсон… – заметила Виола и развернула одно из писем. – Дорогой Освальд… – Она подняла на нас глаза. – Кажется, это сердечный друг Эмили, – она протянула письмо Родрику. Тот быстро пробежал его глазами и скомкал в руке, кажется едва замечая, что делает. – О. Вилсон ведь был среди тех, кому ты писала? – повернулся он ко мне. – Да, – растерянно ответила я. – Тогда, получается, они знакомы? – Может быть, это какой-то подлог? – предположила я. – О. Вилсону, судя по бумагам мистера Бауберга, шестьдесят. Родрик потемнел лицом и произнес сквозь зубы: – Негодяй! – Посмотрите, тут визитка фирмы «Кайлус и сыновья». У них сеть дилижансов во всех крупных городах, включая Фену, – произнесла Белатриса и протянула ее Родрику. Схватив визитку, мой муж произнес: – Надо выяснить, где здесь их станция. – Кажется, я видела дилижансы недалеко от площади, – заметила Гертруда. Не теряя времени, мы спустились на первый этаж, где столкнулись с мальчишкой-посыльным. – Меня послали из гостиницы, – пояснил он. – Кто тут миссис Бернард? – Я миссис Бернард. Мальчишка вручил мне небольшой конверт. – Это от мистера Вилсона, – произнесла я, вскрыв его. Родрик сделал шаг вперед, но я вскинула ладонь, останавливая его. – Сэр Вилсон пишет, что никогда не интересовался кристаллами – разве что теми, которые именуются бриллиантами и помещаются в ювелирные изделия его супруги. – Ну, еще бы! – взбешенно воскликнул муж. – Тогда как объяснить, что его имя значилось в списке мистера Бауберга? – Если они действительно собираются на станцию, мы можем попытаться перехватить их, – вмешался Чарльз. – Надо узнать, когда уходят дневные дилижансы… – Обычно в полдень. Значит, мы опоздали, – произнесла Белатриса. – Они уйдут в два часа, – возразила Гертруда, и мы все в недоумении повернулись к ней. – А что? Об их сегодняшней задержке написали в «Городском вестнике». Я порадовалась привычке сестры читать газеты. – Поспешим, – заторопилась я. – Осталось всего ничего. Мы поймали два экипажа и к стоянке дилижансов прибыли ровно за пять минут до отправления. Родрик подбежал к кондуктору: – Вы видели молодую девушку с вьющимися льняными волосами и светло-карими глазами? С ней еще мог быть мужчина преклонных лет? Кондуктор хотел было ответить, но тут раздался чей-то громкий возглас. Обернувшись, мы увидели… Эмили. Она стояла чуть в стороне, прижав ладонь ко рту. – Эмили… – Родрик сделал шаг навстречу сестре, но тут его взгляд упал на молодого человека, который придерживал ее за локоть, и он проревел: – Отойдите от нее! – Нет, Родрик, пожалуйста! – воскликнула Эмили. – Он ни в чем не виноват! – Если это человек сэра Вилсона, я требую, чтобы… – Он не его человек… – Я его сын, сэр Освальд Вилсон, – представился молодой человек и протянул руку Родрику. – Как же так получилось? – мягко укорила я сестру Родрика, когда все немного успокоились. Мы по-прежнему находились на станции дилижансов, и Эмили сидела между мной и Виолой. Родрик то и дело бросал косые взгляды на сына сэра Вилсона, чья жена так любит украшения с бриллиантами. – Я знала, что Родрик никогда не даст согласия на то, чтобы Освальд ухаживал за мной, – всхлипывая, ответила она и громко высморкалась в платок. – Ему всего лишь не везет в карты, а его обвинили – замечу, ложно! – в нескольких инцидентах, случившихся в его лицее. Отсюда и пошла такая репутация… Но если бы Родрик познакомился с ним поближе… – То никогда не разрешил бы такому безответственному молодому человеку и на двадцать шагов приближаться к моей сестре! – раздраженно воскликнул Родрик. – Значит, поэтому вы и придумали план с похищением? – Да, – покраснев, кивнула Эмили. – А кристалл – потому что по-другому от дракониц было бы не уйти. Вернее, не кристалл, а его крошки… Мощности хватило для переноса только до соседнего города… – До Фены. – Да. – Значит, отец Освальда помогал ему? Раз интересовался кристаллом… – Он им не интересовался, – сделал шаг вперед молодой человек и покраснел. – Я сделал запрос от его имени. Но кристалл оказался слишком дорогим, даже если покупать по частям… – Поэтому вы и сообразили про фейерверки. Он кивнул: – Да. А Шейн – это мой друг – мне помогал… Он уже уехал. – А что насчет клавесина? – хмуро спросил Родрик. – Откуда он? – Освальд подарил. Мы познакомились на танцах, – добавила Эмили, промакивая глаза. – Еще два года назад, и с тех пор состояли в переписке. А когда этим утром вы столкнулись с ним, он пытался договориться со священником насчет свадебной церемонии, – она снова покраснела, – потому что в газете появилось объявление о задержке дилижансов и было слишком рискованно тянуть дальше – нас в любой момент могли найти. – Мы, – мрачно произнес Родрик. Эмили прижала платок к глазам. – А вещей, которые ты переправила леди Антонии, было так мало, потому что основную часть ты передала ему? – Родрик подбородком указал в сторону молодого человека. Сестра кивнула. – Одно преимущество у твоего Освальда все же есть, – заметила я, взяв ее под руку. – Какое? – Она вскинула на меня глаза. – Он не женатый член палаты лордов шестидесяти лет. Родрик, как и обещал, и на двадцать шагов не подпустил Освальда Вилсона к своей сестре. Но подпустил на десять, разрешив ему время от времени присоединяться к нам на разных светских мероприятиях, а также продолжить переписку. В случае, если чувства молодых людей не угаснут, а Освальд избавится от привычки проматывать отцовские деньги и совершать дурные поступки, по достижении двадцати одного года ему будет разрешено сделать Эмили предложение. Тетя Эрнесты выздоровела, а в «Иланских новостях» на последней странице появилась небольшая заметка о том, что атальянская труппа продлила свои гастроли в нашем городе и вот-вот может состояться помолвка одного из актеров. Мы же во время свадебного путешествия объездили все страны Авропы, которые мечтали посетить. И больше никаких фейерверков!