– Что-то наша Поля, кажется, заскучала, – врывается в мои размышления голос Маши, пока доктора выводят на сцену свою очередную жертву, и раздевают её прямо у всех на глазах, и она, судя по её счастливому виду, совсем не против.

– Нет, мне очень даже интересно, – перебиваю я подругу, в то время как девушку на сцене стриптизёры уже укладывают спиной на кровать и привязывают её запястью к изголовью какими-от шёлковыми шнурами. – Прекрасный спектакль, я думаю, полностью постановочный, – оборачиваюсь я к своим девчонкам.

– Отчего же постановочный? – вопрошает Саша, улыбаясь всеми своими тридцатью двумя зубами проходящему мимо секси официанту. – Мне кажется, все здесь на самом деле получают удовольствие. А ты?

– Удовольствие от представления, исключительно эстетическое, – парируя я, делая очередной глоток золотого шампанского.

– Ты думаешь, ей сейчас плохо? – качает головой в сторону сцены Соня, где «пациентка», распластавшись на кровати, пытается облизать по очереди два разгорячённых члена прямо у её лица, как два румяных свежеиспечённых пирожка.

– Не думаю, – отвечаю я, чуть не поперхнувшись своим шампанским, а третий доктор, забравшись сверху на девушку, делает в такт мелодии покачивающие движения бёдрами, и она, обхватив его обеими ногами, пытается притянуть к себе. – Я просто думаю, что это ненастоящие посетительницы. Такие же нанятые актрисы-стриптизёрши. Ну скажите мне, кому из нормальных женщин это на самом деле может быть нужно?! – раздражённо отвечаю я, – и вижу удивлённо-недоверчивые взгляды моих подруг.

– То есть ты не веришь, что эти женщины пришли в этот очень дорогой закрытый клуб, заплатив баснословные деньги, для того, чтобы получить удовольствие? – задаёт мне вопрос в лоб Саша, и я уже не знаю, что ей ответить. Потому что я пытаюсь вспомнить в этот момент об одном важном разговоре, который состоялся сегодня до всего этого, и не могу… Как-будто мысль ловкой мушкой перелетает с ветки на ветку, и я никак не могу её поймать в свои сети.

Тем временем девушка на сцене явно наслаждается тем, что об неё трутся сразу четыре стройных загорелых мускулистых тела, облизывая её, посасывая мочки её ушей, проводя горячими переливающимися головками по её лицу, груди, соскам и животу, а самый главный врач «лечит» её, вдалбливая и вдалбливая себя между её ног, пока его тугой прилипший к животу член колышется живым маятником между их телами.

– По крайней мере, этой девушке на сцене точно очень хорошо, – мечтательно замечает Соня, облизывая розовым язычком свои круглые нежные губы, и я вижу, как непритворно корчится «пациентка» под натиском нескольких сильных мужских тел.

– Сегодня главное, чтобы было хорошо нашей Поле, – в очередной раз поднимает бокал Саша, – а как именно тебе будет хорошо, это только твоё личное дело, и больше ничьё, запомни, – обращается она уже только ко мне.

Я чувствую, как моя голова становится тяжёлой, словно это в неё прямиком вливают литры дорогущего французского шампанского, и понимаю, что мне безумно хочется домой и спать, как вдруг моё полудремотное состояние прерывает дикий визг сотен женских глоток, и я поворачиваюсь к сцене, чтобы рассмотреть, что же там такого в очередной раз устроили бравые стриптизёры.

Свет во всём зале гаснет, и мы оказываемся в кромешной темноте, где ярким пятном света колышется только кружок сцены. Женские вопли лишь усиливаются, и я уже ожидаю увидеть, кото угодно: толпу гладиаторов с молодым Расселом Кроу во главе, Мэтью Макконахи с Ченнинг Татумом на пару или Зака Эфрона на худой конец, хотя мне никто из них не нравится.

Но только не реинкарнацию Элвиса. Он выходит на сцену во всём чёрном, и смотрится даже неуместно в этом разнузданном и пьяном зале. Спокойно и уверенно подходит к микрофону, установленному в центре сцены, и поднимает одну руку вверх. Словно невидимый рубильник отключается во всех глотках, и прекрасный стройный строгий Элвис Пресли стоит в полной звенящей тишине, всё ещё удерживая поднятой ладонью затянувшуюся паузу. Я смотрю на него во все глаза, и меня просто поражает удивительное сходство с оригиналом. А может быть, это он и есть? Вернулся из космоса, как поговаривали некоторые после его смерти? Он поднимает глаза и смотрит в упор прямо на меня, и мой корсет вдруг становится для меня невообразимо тесным. Я забываю о зажатом в пальцах фужере, и он миллиардами брызг разлетается по полу. Сотни пар глаз оборачиваются на меня, но я не обращаю внимания, и смотрю только на яркий кружок софитов на сцене.

Но вот, не отрывая взгляда от моего лица, он делает знак рукой, и начинаются первые аккорды песни Trouble, и Элвис вздёргивает вверх голову, взмахивая чёлкой, делает своё знаменитое движение бёдрами и начинает петь, по-прежнему глядя на меня исподлобья и словно обращаясь только ко мне, а я всё ещё не могу вздохнуть полной грудью, накалившись от его прожигающего меня взгляда:

If you're looking for trouble

You came to the right place

If you're looking for trouble

Just look right in my face…

Женщины в зале словно слетели с катушек. Оказывается, им нужны были не эти накачанные масляные обнажённые тела, большие ухоженные фаллосы и литры спермы, а этот магнетический взгляд, почти целомудренные по сравнению со всем, что здесь творится, покачивания бёдрами, и этот низкий голос, который поёт: “Well I'm evil, so don't you mess around with me” (англ. «Да, я зло, поэтому не водись со мной” – здесь и далее перевод автора). Но на контрасте с грудами обнажённого мяса, которое вывалилось на меня за последние полчаса, этот Элвис самое сексуальное и завораживающее зрелище, которое я видела, пожалуй, за всю свою жизнь…