Дорогой читатель! Натяните тельняшку и проживите вместе с героями этой книги несколько лет того прекрасного времени, «когда мы были молодые и чушь прекрасную несли», как очень правильно отметила Юнна Мориц в своём известном стихотворении.

Июль 1965 года. Петродворец. Раннее утро, тёплое и безветренное. Листва на старых деревьях огромного парка не шелохнётся. Асфальт, только что освежённый водой, парит. Людей на улицах пока не видно.

Между Красным проспектом (теперь Санкт-Петербургский проспект) и Ольгиным прудом высится приметное здание с проржавевшими навершиями боковых приделов, полуразрушенными стенами и почти полностью облетевшими зелёными изразцами. Это собор апостолов Петра и Павла, построенный в 1905 году по проекту архитектора Николая Владимировича Султанова. Главный купол собора и часть стены разрушены меткими снарядами советских артиллеристов во время Великой Отечественной Войны, чтобы фашистские корректировщики не наводили орудия противника на Ленинград, Кронштадт и корабли в Финском заливе. Историческое здание давно пора реставрировать, но эта необходимая работа откладывается из-за катастрофической нехватки после войны специалистов-реставраторов и историков архитектуры. А пока некоторые помещения занимает склад.

На самом верху разрушенной стены, в пустом проёме от выбитых красных кирпичей, в гнезде, представляющем собой простую подстилку из сухих веточек и стеблей травы, проснулись три хищные птицы. Две старые и одна молодая. Оперение старых очень красиво: понизу белое с россыпью тёмных пятнышек, оно резко контрастирует с тёмным верхом, отливающим синевой. Самец заметно мельче самки. Молодая птица выглядит светло-коричневатой. Отличительная черта всего семейства: жёлтые лапы с острыми длинными когтями, белые щёки с тёмными «усами» и своеобразный выступ-зубец на верхней части крючковатого клюва.

Это семейство соколов-сапсанов. Пара хищных птиц поселилась здесь сразу после войны, когда стих грохот орудий, и вот уже двадцать лет ежегодно возвращается в облюбованное место после зимней откочёвки.

В конце мая из единственного яйца вылупился птенец. Целый месяц старики кормили его пойманными птицами: голубями, дроздами, галками, мелкими воробьиными, иногда утками. Принеся добычу в гнездо, родители разрывали её на кусочки и совали мясо в раскрытый клюв птенца. Птенец вырос, сменил пух на крепкое перо. Неделю назад молодой сапсан стал на крыло, а вчера молниеносным ударом сбил первую в жизни добычу – галку, из стаи, поднятой родителями. Сегодня ему предстоит охотиться самостоятельно.

После утренней чистки перьев семейство хищников легко взлетает с высокой стены собора. Старые птицы сразу набирают высоту, а молодой сапсан, часто работая крыльями, низко летит через Ольгин пруд, где его привлекает многочисленная орава крикливых крякв. Над дальним берегом, почувствовав восходящие потоки воздуха от тёплой земли, сокол кругами поднимается в голубой простор, превращаясь в едва заметную точку. Прекрасное зрение позволяет птице с высоты не только различать мельчайшие детали земной обстановки, но и точно определить расстояние до выбранной цели. Заметив кружащуюся стаю голубей над длинным жёлтым трёхэтажным зданием, расположенным за улицей Коминтерна (ныне Разводная улица), сокол правит полёт к добыче. Быстро промчавшись над цветочными клумбами, сапсан вертикально взвивается над крышей и цепляется когтями за самую вершину высокой башенки здания.

Утвердившись на вершине, осмотревшись и не обнаружив голубей, сокол видит внизу пёструю толпу молодых людей. Находясь на большой квадратной асфальтированной площади, парни спокойно стоят, другие переходят и перебегают с места на место, смеются и разговаривают, некоторые скрытно курят. Их галдёж долетает до молодого сапсана непрерывным гулом.

Люди почти не интересуют сокола. И, конечно же, он не знает названий улиц и прудов. Он даже читать не умеет – этому родители его не учили.

Пригретый тёплыми лучами солнышка, сокол дремлет. Его дрёму нарушает громкая команда. Молодые люди строятся ровными группами, выравниваются и замирают.

Окончательно прогнав сон, сапсан замечает летящую тройку голубей и бросается в погоню, мгновенно затерявшись над крышами домов.

…

В то тихое солнечное утро, выполняя команду «Кандидатам – построиться поротно!», я стоял в задней шеренге роты кандидатов из числа военнослужащих срочной службы, собравшихся здесь для поступления в Высшее Военно-морское училище радиоэлектроники имени Александра Степановича Попова (ВВМУРЭ), среди курсантов называемое «Системой».

Причина моя – стать подальше от глаз начальников – банальна: дырка в левом кирзовом сапоге. На самом видном месте. На носке сапога. Ну, не совсем дырка, поскольку её слегка прикрывал полу-оторванный кусочек кирзы, трепыхающийся при каждом шаге. Однако, несмотря на то, что левый сапог, так же, как и правый, надраен до зеркального блеска, эта самая полу-дырка меня сильно смущала. Кроме сапог, на мне одеты: солдатские брюки-галифе, застиранная гимнастёрка, опоясанная ремнём, и видавшая виды пилотка с красной звездой. На плечах – погоны с алюминиевой эмблемой, изображающей скрещённые лопату и кирку. Сведущий человек понимал, что я поступал в училище из строительных войск, в народе называемых «стройбатом». Недалеко от меня в строю стоял точно такой же «стройбатовец», только сапоги у него без дырок. Мы переглядывались, как бы подтверждая своё родство в службе с известным девизом «Бери больше, кидай дальше!» Забегая через годы вперёд, в Будущее Прошедшее время, с удовольствием сообщаю, что «стройбатовец» Виктор Васильевич Кибизов, курсантское прозвище «Казбич», прекрасно окончив училище, будет назначен служить на ТОФ, на подводный атомный ракетоносец второго поколения проекта 667А, где со временем станет старшим помощником командира; службу закончит в Управлении боевой подготовки ТОФ в звании капитана 1 ранга.