Шрифт:
На конверте написано лишь имя «Наташе Чайкиной».
Сердце неприятно бухает, пульс бьется в висках.
Стремительно поднимаюсь домой, бросаю Тане: – Привет, – закрываюсь в комнате Алёны. Трясущимися руками вскрываю конверт, высыпаю содержимое на стол.
Толстая зеленая пачка долларов. На ней малюсенький листочек:
«Доля Наташи».
Какая доля?! – бью кулаком по столу. Мы всё отдали государству. Наташа больше не наследница.
В слезах поднимаюсь со стула, бегу в душ.
Возвращаюсь. Хватаю пачку, несу к мусоропроводу.
Не надо! Не хочу! Надо сжечь! Выбросить! Избавиться! Забыть! Вычеркнуть из памяти прошлое!
Неприятно тянет в животе. Пацаны напоминают о себе.
– Матюша, Тимоша, успокойтесь, – глажу живот.
Кусая губы, заталкиваю пачку денег в лифчик, возвращаюсь в квартиру. Набираю знакомого риэлтора:
– Артур, привет, готова внести деньги за дом сегодня…
– Приятный сюрприз. Злата, жду вас в офисе для оформления документов.
– Буду через час.
Глава 8
Злата
– Дорогой, родители Славы одолжили нам крупную сумму денег. Я внесла их сегодня за дом, – сообщаю любимому вечером.
– Серьёзно? Вот это щедрость. Когда отдавать долг?
– Как только продам квартиру, верну.
– Хорошо, – целует меня в щеку. – Безумно устал. Можно полежать, посмотреть футбол?
Бросаю на мужа тоскливый взгляд. Иногда, кажется, что он отдаляется от меня как от женщины.
Как только в нашем доме стало многолюдно, и женский коллектив превзошел мужской многократно, Демид начал защищаться. Сбегать от нас, проводить свободные часы с телевизором, компьютером. Обидно немного. Мне тоже бывает тяжело. Чувствую потребность в одиночестве и покое, но потом вспоминаю, что я ответственна за трех девочек.
И баста! Желания исчезают в тот же миг. Не могу позволить себе лежать на диване, смотреть сериалы.
Слава Богу, есть няня Таня, которая не бросает нас, пока мы живем рядом.
Спустя два месяца переезжаем в новый дом.
Переезд – это нескончаемый кошмар. Переезд с тремя детьми – это кошмарище! На нервах все домочадцы, даже Алёнка. Напряженность не снимают даже помощники, нанятые для перевозки мебели, сборки и разборки вещей.
Правильно говорят, один переезд равен двум пожарам.
С криками, визгами, потеряв пачки нервов, всё-таки переезжаем в новый красивый дом.
В двухэтажном доме места хватает всем. Наши комнаты расположены на втором этаже.
– Девочки, ваши хоромы, – показываю Лере и Нате общую большую комнату.
– Как же я? Меня забыли? – Алёнушка вцепляется в мой локоть.
– Детка, у тебя отдельная детская комната. Своя, собственная!
– Не хочу! Я буду жить здесь, – бежит занимать кровать Наташи.
– Так не пойдет. У сестер другой режим, они – школьницы!
– Мам, да ладно, пусть первое время поживет в нашей комнате, – ставит точку на споре Наташа.
Мне не нравится, что она для Алёны стала главнее, чем я. Но конфликта избегаю, соглашаюсь: – Пусть поживет…
Направляюсь на выход. Оборачиваюсь.
– Наташа, у меня для тебя подарок, – зову дочь за собой.
Встряхивает рыжей копной и грациозно следует по моим пятам. Сестры как тени бредут за ней.
– Открывай, – показываю глазами на дверь в тайную комнату на первом этаже.
– Что там? – яркие искры заинтересованности вспыхивают в карих глазах.
Не выдерживаю напряжения, толкаю дверь рукой сама.
Яркий свет, льющийся из окон, освещает огромный танцевальный зал.
– Это для меня?! – дочь делает несколько невесомых шагов. Вылетает в центр зала, крутится вокруг своей оси, любуясь собой в зеркалах. – Ау! – кричит, и эхо разносится повсюду. – Идите ко мне! – зовет сестер. Бегут.
Фотографирую любимое трио.
– Мамочка, иди к нам.
– Куда я такая? – не хочу маячить во всех зеркалах разом, но покорно следую в центр зала.
Неведомая рука разворачивает меня к зеркалу. Сначала смотрю на свою смешную пузатенькую фигуру, затянутую в красное трикотажное платье. Затем мой взгляд перемещается на дочерей.
– Мы такие красивые! Рыжее трио и блондинка!
– Я тоже хочу быть рыжей, – кричит Алёнка, и мы хохочем.
Снимаю наше веселье на видео.
Девчонки дурачатся, убегают из танцевального зала.