Договор, получивший название Ореховецкий, был подписан 12 августа 1323 г. В его преамбуле приводилось главное содержание договора — заключение обеими сторонами «вечного мира», подкрепленное присягой — «крестным целованием».

Согласно условиям договора, новгородско-шведская граница устанавливалась на Карельском перешейке по следующей линии: от устья реки Сестры на побережье Финского залива и оттуда вверх по течению Сестры (Систербека), вплоть до ее истоков, и далее через болото, откуда брала река Сестра свое начало, до его противоположного конца по водоразделу, вплоть до истока реки Сая, и вниз по руслу до впадения Саи в Вуоксу, а затем по Вуоксе до того пункта, где река делает крутой поворот на север и где расположен гигантский валун — «Солнечный камень».

Таким образом, граница делила пополам Карельский перешеек в направлении с юга на север и шла далее до бассейна озера Сайма, а затем до побережья Ботнического залива там, где в него впадает река Пюзайоки. Это была древняя племенная граница между карелами и финнами — сумью (суоми), и она подтверждалась и сохранялась.

За Новгородом оставались промысловые угодья на отошедшей к Швеции территории, так называемые ловища, богатые рыбой, общим числом шесть, куда должны были иметь свободный доступ новгородцы и карелы, и два бобровых ловища.

Любопытно, что в Ореховецком договоре была зафиксирована только юго-западная граница русских владений у Ботнического залива — река Патойоки. Как далеко на север простирались русские приботнические владения, в договоре указано не было. Однако в позднейших источниках имеются сведения, где проходила внешняя (на севере и западе) граница этих владений. Русские считали своими владениями территории, принадлежащие современной Финляндии от реки Похейоки (Pohejoki), а оттуда в западную сторону к мысу Бьюрроклубб на западном берегу Ботнического залива, в приходе Шеллефтео, оттуда к северо-востоку до рек Торнео и Кеми, вверх по реке Кеми до речного мыса Рованьеми. По этим данным видно, что, согласно русской официальной точке зрения, сохранившейся к 1490-м гг., Русское государство должно было владеть не только Каянской землей — Эстерботнией, но и обоими побережьями северной части Ботнического залива или даже обеими областями, прилегавшими к северной части этого залива — Эстерботнией и Вестерботнией. Лишь при заключении Тявзинского мирного договора в 1595 г. Каянская земля (Эстерботния) отошла к Швеции.

В договоре было подтверждено право свободного проезда из Новгорода по Неве в Финский залив.

После Ореховецкого мира на границе между Швецией и Новгородом четверть века было относительно спокойно. Единственный достойный упоминания инцидент произошел в 1337 г., когда управлявший городом Корела местный феодал Валит вступил в тайные сношения со шведами, и шведский отряд из Выборга захватил Корелу. Однако новгородцы сразу выслали сильное войско, и Корела была возвращена в состав новгородских владений. После этого на всякий случай шведские и новгородские послы 8 сентября 1340 г. в городе Дерпте в Ливонии подтвердили все статьи Ореховецкого мирного договора.

Укрепив свою власть на шведском и норвежском престолах, король Магнус VII решил завладеть новгородскими землями. Поскольку поводов для войны новгородцы не давали, король решил обратить «язычников» (русских и православных карел) в христианскую веру.

Идеологом крестового похода в Швеции стала Биргитта (Бригитта), настоятельница Вадстенского монастыря. Биргитта давала наставления Магнусу, призывала его к ведению «справедливой» войны для распространения христианской веры среди язычников, прямо настаивала на организации похода.

Как писала Е.А. Рыдзевская, Биргитта «происходила из знатного упландского рода; ее отец, Биргер Персон, видный государственный деятель и член совета опекунов, правивших в Швеции до совершеннолетия короля Магнуса, был одним из крупнейших шведских землевладельцев того времени. Деятельность этой честолюбивой и фанатически религиозной женщины, обладавшей литературным талантом и резко выраженной склонностью к мистике и экстазу, имела большое значение для шведской церкви XIV в. Биргитта основала Вадестенский монастырь и сочинила для него устав; ей же принадлежит инициатива перевода Библии на шведский язык» [104] .

Любопытно, что Биргитта основывала смешанные монастыри, где жили монахи и монахини (примерно поровну). Согласно ее учению, вера помогала человеку «победить свою природу». Увы, мы никогда не узнаем, что творилось в этих совместных монастырях.

В 1391 г. папа римский причислил Биргитту к лику святых. Похоронена Биргитта была в созданном ею монастыре в Пирите, в нескольких километрах от Ревеля [105] . Храм, где она была захоронена, разрушен в 1577 г. войсками Ивана Грозного в ходе Ливонской войны. Но это уже мало интересовало шведов, немцев и чухонцев, поскольку они к тому времени стали протестантами.

Уже в петровские времена русские послы пожелали приобрести у римского папы Климента XI статую Венеры (Афродиты), созданную в III веке до н.э. Климент был большой знаток древностей и женских прелестей, и категорически отказался продавать статую. Тогда Петр I предложил папе обменять мощи святой Биргитты на статую языческой богини. Представляете, какое выражение лица было у Климента?! Пришлось отдать. Одно время статуя Венеры стояла в Таврическом дворце у князя Потемкина-Таврического, за что и получила название Венера Таврическая. Ныне же она находится в Эрмитаже.