Первой, самой очевидной и самой главной проблемой моей команды стал денежный вопрос — замашки у нас были чуть ли не на постройку нового Колосса Родосского посреди пустыни, а вот бюджет был в десятки раз скромнее.

Соответственно, мне пришлось очень и очень часто конфликтовать с многими людьми в правительстве за выделение денег на мои хотелки. И не поймите неправильно — мой «отец» был, конечно, сказочно богат, но это вовсе не значит, что он был склонен к бесполезным и очень значительным тратам.

Выбив хорошие деньги и введя жёсткую экономию, я сумел добиться того, чтобы моя команда идеально вписалась в наш ограниченный бюджет. В рекордные сроки мы сумели реконструировать небольшой храм, отведённый под мою ответственность.

К сожалению, из-за ограниченности в средствах нам пришлось отказаться от очень многих идей, но самое главное — от использования некоторых материалов.

Таким образом, несмотря на потрясающую работу, проведённую нами, в конечном итоге никто не остался доволен тем, к чему наш проект пришёл — разница между ожиданием и реальностью оказалась слишком сильной, из-за чего команда распалась, а какого-либо особого эффекта на архитектурное искусство наш проект не оказал.

Ну, да и ладно — если бы было только это… видите ли, я не зря упомянул, что нам пришлось отказаться от некоторых дорогих идей и ряда материалов, которые были заменены дешёвыми или некачественными аналогами.

Разумеется, моя команда, составленная преимущественно из молодых и неопытных специалистов, но обладающих огромным энтузиазмом и пылом сделать что-нибудь «крутое», допустила ряд ошибок при проектировании.

Неправильная оценка прочности фундамента, незапланированное утяжеление конструкции дешёвыми материалами, отказ от ряда важных конструктивных решений по причине нехватки денег.

Кроме того, неточное соблюдение ряда технологических процессов для экономии времени (так как мы использовали труд наёмных рабочих, то каждый «лишний» день строительства обходился нашему бюджету в очень даже неплохую сумму) и другие ошибки на этапах проектирования и реализация проекта, как ни странно, привели к трагедии.

Моя неумеренность, излишние амбиции, торопливость и многие другие пороки, которым я подвергся, слишком сильно переоценив собственную важность и свои силы, к сожалению, привели к смерти 12 прихожан, ранению ещё 38 человек и разрушению всего храма.

Последнее, к слову, также означало то, что все те реликвии и ценности, хранимые испокон веков в нём и хранящие в себе великую религиозную ценность для египтян, теперь, скорее всего, точно также уничтожены вдребезги.

Разумеется, лично я никак не пострадал в силу своего высокого положения, но большая часть моей команды поплатилась за свои ошибки, да и я, на самом-то деле, тоже поплатился.

Конечно, не головой, как мои подопечные, но моя репутация была уничтожена, доверие ко мне было похоронено, а оценка моих управленческих способностей со стороны большинства чиновников пробила все мыслимые и немыслимые днища.

Ну, вернее, именно это бы и произошло, но чиновники, к счастью или нет, не испытывали сомнений в моём провале — для них был он очевиден, как день и ночь, потому как они считали меня ребёнком.

И, не то чтобы это относилось только ко мне, но это именно та причина, по которой они вообще не обратили внимания на произошедшую катастрофу.

Вернее, обратить то они обратили своё внимание, ведь им пришлось давить локальный бунт, вызванный «осквернением святынь», а также восстанавливать храм и подчищать остальные следы моей неудачи.

Не обратили внимания они именно на моё участие в этой катастрофе, бывшее ключевым, так как произошло именно то, чего они и ожидали от меня, хотя и немного по другим причинам.

Они не были удивлены, а потому просто забыли об этом, потому что «что уж взять с этих детишек, верно?». Я же, разумеется, в тот момент, будучи опустошённым, пытался отвлечь себя от произошедшего через дальнейшее участие в делах научных.

Правда, на этот раз я сосредоточил своё внимание на своей профильной области — экономике и юриспруденции (если быть точнее, то область моей профессиональной деятельности лежит на стыке этих двух дисциплин, а называется она — борьба с экономическими преступлениями), где и преуспел за отсутствием какой-либо конкуренции в принципе.

Ну, вернее, преуспел я лишь на словах — большинство моих трудов за этот период, рассматривающих различные проблемы финансового и налогового права, экономического моделирования и других интересующих меня областей, были опубликованы лишь позднее.

По той причине, что на тот момент я хотел залечь на дно и хотя бы дождаться момента, когда все наконец-то перестанут обсуждать «сокрушительное падение величайшего гения века», прежде чем производить фурор и революцию в другой области.

Настолько, что это стало одной из причин того, почему я не поделился своими изысканиями, непременно полезными для любого государства и, в частности, государя, в силу своего характера, со своим отцом, то есть, Птолемеем III.