– Где твой хозяин? – зыркнул я на КрохаЖмота, и тот, не желая выяснять, что может с ним сделать инквизитор в гневе, ткнул пальцем в дверь под лестницей.

– Жди здесь! – обронил я проститутке и подошёл к двери.

В этот момент за ней раздался звук колокольчика. Этот недомерок подал сигнал, дёрнув за второй шнурок, и дал дёру на улицу. Дверь распахнулась, и на меня с удивлением уставился крепкий мужик. Пользуясь элементом неожиданности, я решил не рисковать и применил подлый, но эффективному приём – пробил ему ногой по яйцам. Мужик схватился за пах, присел и выпучил глаза, а в нагрузку я накинул ему с коленки в сопатку и приложил башкой о косяк. Тот обмяк и сложился в нелепую позу молящегося.

– Это вышибала. Он бил меня, но приказ отдал Нос, – из-за спины услышал я голос Наны.

Не оборачиваясь, я протиснулся в проём между дверью и бездыханным телом и пробормотал: – Где не пролезем, там пройдём бочком.

В прошлой жизни мне бы, наверное, не хватило духа влезть в подобные разборки, потому что через пару дней меня или в лесочке бы нашли с простреленной башкой, либо в обезьяннике почки бы отбили и срок повесили. Но здесь я чувствовал за собой реальную силу, и даже если меня сейчас прирежут, то Орден за одного из своих братьев из всех причастных к его смерти очередь к Могиле в страдальню выстроит для процедуры покаяния через боль и муки.

В квадратном коридорчике оказалось ещё две двери, и наугад я саданул ногой в левую, та оказалась незапертой и от такого грубого обращения хрустнула, угрожая, вообще, отвалиться. В помещении за столом сидел бородатый мужик с волосами, собранными в хвост, и по его длинному клюву, как у вороны, я понял, что не ошибся дверью. На столе были разложены несколько стопочек серебряных монет, а с краю лежал короткий меч в ножнах.

Нос оказался мужиком сообразительным и, не стал задавать тупых вопросов инквизитору, который с ноги двери открывает, но многозначительно посмотрел на свой меч, наверняка взвешивая шансы остаться в живых.

– Рискни! – сохраняя показушное спокойствие, предложил я и, по-хозяйски присев на край стола, озвучил свои претензии: – У меня к тебе два вопроса! Первый: за какую провинность по твоему приказу твой цепной пёсик отметелил Нану? И второй: какую сумму ты ей заплатишь в качестве компенсации?

– Какое тебе есть дело до обычной шлюхи, Мусорщик? Или Орден вдруг решил принять покаяние от потаскух нашего грешного городка? – хмыкнул сутенёр.

– Вы же почитаете богиню любви. Так вот Кайя недовольна, что ты, паскудник, обижаешь её девочек. И Орден прислал меня вынести тебе первое и последнее предупреждение! – начал импровизировать я, прикрывая свой зад волей высших сил на случай его жалобы властям. Пусть вызывают богов для дачи показаний и попробуют доказать мою вину.

Этот достойный ЧЛЕН общества изобразил на лице бурную мозговую деятельность, а я, заметив шевеление его руки пол столом, не стал рисковать и, выпрямив ладонь, ударил Носа в кадык канавкой между большим и указательным пальцем и прокомментировал: – Первый удар коронный, второй похоронный! – тут же впечатал его башкой в стол.

Оказалось, что я не зря перестраховался. Нос под столом на пальцы натянул кастет с листовидном лезвием на его костяшках. Такую пику выбить из руки или просто потерять в пылу драки практически невозможно. И подобное орудие убийства не создано для банального запугивания противника, его преимущество было в скорости нанесения максимального количества ударов в очень короткий отрезок времени – буквально за несколько секунд.

Стащив с его пальцев эту игрушку, я решил конфисковать её в качестве трофея и сунул за голенище сапога. Потом за волосы задрал голову этого ублюдка и с брезгливостью прорычал: – Избитой девчонке заплатишь пятьдесят монет. И если с неё упадёт хоть одна ресничка, то я вернусь, отрежу тебе член и в глотку ногой забью. Больше предупреждений не будет! Кивни, если всё ясно!

Нос, шмыгнув кровавыми соплями из сломанного шнобеля и с ссадинами по всей морде от монет, раскиданных по столу, кивнул. Я решил, что воспитательный урок усвоен, и этот фуфлыжник теперь несколько раз подумает прежде, чем калечить свой персонал.

Нана ждала меня возле бесчувственного тела вышибалы и вздохнула с облегчением, когда я вернулся. Кратко обрисовав ей ситуацию, я посоветовал завтра сходить к хорошему лекарю, чтобы тот вправил нос.

– Возьми меня с собой! Я буду хорошей женой! – взмолилась она и всё-таки расплакалась.

– Пока инквизитор находится на службе Ордена, он не имеет права иметь семью. Мы всего лишь игрушки в руках богов, и у нас нет возможности жить обычной жизнью, – ответил я и уже пожалел, что устроил эту канитель с игрой в защитника обиженных и угнетённых.

От дальнейшего бессмысленного диалога с побитой проституткой меня избавила стража, которую наверняка позвал карлик, но сам побоялся возвращаться. Было очень заметно, как местным копам не хочется связываться с инквизитором, тем более со знаком Ордена на шее. Поэтому, когда Нос и его очнувшийся охранник подтвердили мою версию, что оба участвовали в состязании – "кто больнее ударит стол лицом" за звание – "дебил года", стражники с облегчением, давясь смехом, свалили. Обе стороны ко мне претезий не имели.