Леса рук ожидаемо нет, и она начинает называть фамилии, вызывая к доске. Первыми под раздачу попадают Крылова и Зарицкий.

Богдан, как обычно, кривляется, доводя до икоты своими шуточками.

— Понятно же, что он жертва. Вы нас этому учили весь какой — то класс. Но вообще он тухляк. Девчонку профукал. Надо было не письма в дупло таскать, а хватать и бежать с ней.

— Богдан, остановись, пожалуйста. Мы твою позицию уже все поняли.

— Катерина?

— Я тоже считаю, что он жертва обстоятельств. Человек, который потерял многое в жизни, он все равно не потерял человеческих качеств. Чтобы прокормить крестьян ушел в лес. Он же мог их бросить, а не стал этого делать.

— Да трус он обыкновенный. — Миронов прерывает Катю своей репликой.

— Поясни, Артём?

— А что пояснять? Просто трус. И девчонку свою прошляпил, потому что слабый.

— Он не слабый, обстоятельства оказались сильнее. Он не успел просто.

— А я согласна с Ар… с Мироновым. — Сама от себя не ожидала, что выступлю. Как — то спонтанно вышло.

— Азалия, а ты расскажешь свою точку зрения?

— Да. Расскажу. Я тоже считаю, что он сам виноват в браке Маши. У него были возможности сказать о своих чувствах. Они же не копятся десятилетиями. Он мог бы найти способ. Если бы очень сильно захотел. И про жертву я тоже, если честно, не согласна. — Крылова смотрит на меня, прищурив глаза. А меня уже несёт: — Это странная политика, прикрыться благородной целью, чтобы оправдать убийство и грабеж. Как в истории Робин Гуда. Отнять у богатого и отдать бедному, да и себе оставить что — то. Это разве правильно? Не все богачи наворовали свое имущество. Многие вкалывают до седьмого пота, чтобы добиться положения в обществе. Можно спроецировать на наше время. Условно говоря, какой — нибудь, например, известный спортсмен с детства идет к цели. Тренируется, жертвует временем. Получает травмы. И достигает результата. Побеждает на состязаниях, пробивается всё выше и выше. Он зарабатывает своими силами и опять же здоровьем. И вот появляется такой Дубровский в кавычках. И решает, что, дескать, пострадал, без работы остался. И надо убить спортсмена, чтобы забрать его накопления. Это благородно или это убийство с целью наживы?

Я так распаляюсь, что не сразу замечаю, в какой тишине говорю. На меня смотрят как на дикую зверюшку.

Ловлю на себе внимательный взгляд Миронова. Вижу в нём… восхищение?! Да нет, показалось.

Смущаюсь собственной смелости и, густо краснея, прохожу на место.

13.2.

Выходим из школы, радуясь теплой погоде. Даже не верится, что ночью был дождь и по прогнозу сегодня тоже обещали ливни и порывистый ветер.

— Так, звезда очей моих, ты покорила своим выступлением сегодня. — За спиной вырисовывается Богдан, хватая нас с Олей под руки, и таща вперед.

Упираемся пятками, потому что… да что за выходка вообще?

— Зарицкий, руки, блин, убери. — Оля шипит на одноклассника, а тот только скалится в ответ белоснежной улыбкой и продолжает нас тянуть. — Куда ты идешь?

— Мы идём. Есть мороженое, и отмечать успех новенькой.

— Никуда мы не идём, ты ошибся, Богдан. — Я тоже изо всех сил торможу. Какое мороженое? Надо ехать домой заниматься, а вечером Стёпа обещал приехать. Он так и не показал свой сюрприз.

— Это ты ошибаешься, цветочек. — Мы «доходим», если так можно сказать до уже знакомой машины. — Вот, держи своё сокровище, — и пихает меня в руки Артёма.

— К-к-кто? Т-т-ты… — У меня от возмущения не то, что буквы в слова не складываются. Я дышать забываю.

— Слушай, новенькая, у тебя ж вроде с речью проблем не было. Сейчас с какого перепугу раскудахталась? К-к-к, т-т-т, — передразнивает мою «информативную» речь.

— Да я…

— Лий, успокойся, — тихонько говорит Миронов, приобнимая за плечи. — У него манера такая. В детстве любопытный очень был.

— Эм… и как это связано с его манерами?

— Лез куда не надо, головой часто падал. — Парни смеются, переглядываясь друг с другом. — Ты не бойся. Давайте правда по мороженому съедим и я вас отвезу по домам?

— Нет. Это неудобно. И вообще…

И вообще у меня Стёпа есть. Который в этот момент как раз звонит. Хватаюсь за телефон, как за спасательный круг. Отвечаю, чтобы услышать о срочных делах и переносе встречи на завтра. Блин.

Артём, стоящий чересчур близко, конечно, слышит короткий разговор.

— Вот видишь, судьба на моей стороне. Дела отменились, значит, ты свободна. Всего час, Лий. И, если не захочешь остаться, я отвезу тебя домой. Сразу.

Смотрю на Ольгу, которая продолжает препираться с Зарицким. Ему в какой — то момент надоедает, и он начинает её щекотать и запихивает на заднее сиденье. Похоже, мы едем все — таки в кафе. Поджимаю губы, всем своим видом транслируя несогласие.

— Ну ладно, бывай. Пока, красотка. — Богдан бьет друга по плечу и, развернувшись, уходит.

— Ааа… В смысле, ты с нами двумя поедешь? — Не то, чтобы у меня какие — то чувства были по этому поводу. Но, блин, как — то противоестественно, что ли.

— А ты ревнуешь, Кнопка?

— Кто?

— Кнопка. Маленькая и красивая Кнопочка. — Артём возвышается надо мной и улыбается. Открыто и… очень красиво. Вот зачем я про это думаю, а?

— У меня имя есть, — говорю хмуро. Потому что, вопреки здравому смыслу, мне очень приятно, как парень меня называет. А этого быть не должно. Я вообще не собиралась с ним пересекаться, разговаривать и… куда — то ехать тем более.

— А вот и компания для Оли.

Оборачиваюсь, встречаясь глазами с Костей. Он окидывает взглядом нас, потом машину и барабанящую в стекло Ольку, и весело ухмыляется.

— Час, Лия. Если не захочешь большего.

— Не захочу. — Тяну ручку задней двери, намереваясь поскорее закончить этот цирк. Но Артём перехватывает моё запястье и несильно тянет к передней двери.

— Садись сюда. — Мягко подталкивает вперед. Костя же ныряет сзади, подвигая возмущенную подружку. Кому — то сейчас достанется.