Согласно этому фильму, у людей, страдающих повышенной чувствительностью к электромагнитным полям, наблюдались самые разные необъяснимые симптомы: головокружение, зуд, недомогание, тахикардия, затрудненное дыхание и даже сильная тошнота и судорожный кашель, когда они находились рядом с источником электромагнитных волн. В фильме показали пятидесятилетнюю затворницу из Сан-Франциско, которая не выходит из дома и почти не видит света, потому что, по ее словам, волны сигналов сотовых телефонов на улице вызывают у нее зуд и потерю сознания. Женщина заявляла, что при виде человека, разговаривающего по телефону, ей приходилось переходить дорогу, чтобы избежать испепеляющего воздействия смертельных лучей. Другим героем фильма был двадцатилетний компьютерный энтузиаст, который оклеил дом обоями из алюминиевой фольги, чтобы избежать страданий, причиняемых таинственными и вездесущими волнами. В конце фильма один из репортеров втайне включил и выключил свой мобильный в кармане, пока брал интервью у парня в его доме, и никакого головокружения или зуда это не вызвало, но эту часть Айрис уже не увидела, потому что начала спорить с Уиллом, который только что пришел домой.

– Волны? Что это? – спросила девочка. Ее любознательность превосходила их знания.

– Это… электроприборы. Антенны сотовых телефонов излучают их, поэтому у нас дома их нет. У телевизионной антенны тоже плохие волны.

– У телевизора? Плохие волны? – слабо прошептала девочка с кровати.

Не успела Айрис ответить, как в дверь дважды громко постучали. Муж и жена быстро переглянулись. Уилл жестом показал Кире вести себя тихо. Он собирался притвориться, что дома никого нет, но вскоре из-за двери послышался знакомый голос:

– Уилл! Это Энди, твой сосед. Все в порядке?

Парень, попытавшийся напасть на Мирен, не знал, что выбрал не ту жертву. За несколько минут до этого, когда она прошла мимо него на улицу, ведущую к складским помещениям, он подумал, что это легкая добыча: молодая, стройная, привлекательная, хорошо одетая девушка. Ее денег наверняка хватит ему на две-три недели, но главное, она была красива; а он, обычный кобель, мнящий себя ловеласом, давно ни с кем не спал. Вытащив нож, он незаметно пошел за Мирен, оглядываясь по сторонам в поисках свидетелей. Хоть день и был в самом разгаре, ему всего-то и требовалось, что заманить ее в одно из хранилищ. И тогда он немного повеселится.

Издалека мужчина видел, как она подняла рольставни, и улыбнулся, обнажив желтоватые кариозные зубы. В Нью-Йорке, где проживает более восьми миллионов человек, по оценкам, происходит более двух тысяч изнасилований в год; примерно шесть в день или одно каждые четыре часа. Этот случай вполне мог бы попасть в статистическую норму, если б только он не выбрал жертвой Мирен Триггс.

После случившегося в 1997 году Мирен изменилась. Какое-то время она боялась выходить на улицу, посещать вечеринки, пересекать парк, где это произошло, но, став сотрудником «Манхэттен пресс» и приняв участие в своем первом расследовании, девушка обнаружила, что страх можно победить, если двигаться вперед, выбираться из ямы и бороться за то, чтобы изменить ситуацию. Статья, в которой она раскрыла правду о Джеймсе Фостере, заживо сожженном в центре Нью-Йорка, стала подтверждением того, что хорошие парни победили, а страх и тьма – нет. В результате она купила пистолет, записалась на курсы самообороны и поклялась больше никогда не пить алкоголя, пока на свободе остается хотя бы один человек из реестра сексуальных преступников.

Когда нападавший схватил ее сзади, Мирен за две секунды поняла, что делать. Укус, рывок за руку, быстрый бросок – и он окажется на полу. Все произошло именно так, как она рассчитывала. Мирен вытащила пистолет и приставила его к губам парня.

– У меня тоже есть для тебя подарок, – решительно прошептала Мирен, взводя курок.

Подобрав мобильный, она обратилась к матери, пока мужчина в панике смотрел на нее, чувствуя во рту привкус металла.

– Мама? Ты не против, если я тебе перезвоню? Я…

– Дочка? Это ты мне подарок на Рождество выбираешь? Ты же знаешь, я не люблю подарки.

– Я сейчас на кассе в торговом центре. Перезвоню позже, – проворковала Мирен и завершила звонок, не дожидаясь ответа. Затем она со вздохом повернулась к своему обидчику, одарив его безжизненной улыбкой.

Час спустя карета «Скорой помощи» прибыла на экстренный вызов после анонимного телефонного звонка. На месте, которое указал им женский голос, они обнаружили мужчину, привязанного к ограде между двумя портовыми контейнерами, с огнестрельным ранением в промежности. Он отказался давать объяснения, и полиция указала в отчете, что это было сведение счетов между бандами наркоторговцев. Мирен пригрозила найти парня, ведь его имя наверняка уже значится в городском реестре сексуальных преступников, на что он лишь многозначительно промолчал.

Мирен вернулась в центр, в свою квартиру, все ту же старую студию в Гарлеме, с двумя коробками материалов по делу и перечитывала их всю ночь в пижаме и не вставая из-за стола. Время от времени она делала глоток из банки колы и заедала его яблоком. Она купила iBook G3, как только он появился, полностью отказавшись от гигантского iMac с сине-зеленым монитором, который был с ней на протяжении предыдущих лет. Рядом, словно последний технологический бастион в квартире на пути неумолимого прогресса, который воплощал новый маленький компьютер, в свете настольной лампы стоял маленький транзисторный радиоприемник с выдвинутой антенной, направленной на окно.

Почувствовав, что больше не в силах выдерживать нескончаемую вереницу цифр, соответствующих улицам, камерам наблюдения, интервью и почтовым индексам, Мирен проверила время и включила транзистор.

Сбоку мгновенно загорелась маленькая красная лампочка, и в комнату ворвался голос Джима Шмоера, ее бывшего преподавателя:

«…живой голос надежды. Если нет, я расскажу вам о столь же поразительных и в равной степени обескураживающих случаях, над которыми ломала голову полиция, как то дело, о котором мы говорили сегодня. Хорошим примером может послужить юный художник из Малаги, Испании. Около пятнадцати лет назад, в 1987 году, Испания, пропал мальчик с талантом к живописи, благодаря которому он получил это самое прозвище – «юный художник». Однажды в апреле он вышел из дома, направляясь в галерею, и… пропал без вести. Или дело восьмилетней Сары Уилсон, которая вышла из автобуса возле своего дома в Техасе и так и не вошла в дверь. Оба случая широко обсуждались по всему миру из-за необъяснимого исчезновения. Или дело девочки из Франции Марион Вагон, десяти лет, которая пропала в 1996 году после школы. Ни один ребенок не исчезает из мира просто так. Либо они, к сожалению, мертвы, либо кто-то не хочет, чтобы их нашли. Но случай с Кирой Темплтон совсем другой. Тот, кто знает, где она, либо хочет, чтобы ее нашли, либо хочет поиграть, либо дать понять, что с ней все в порядке и пора прекратить поиски. Нам не дано знать, что у похитителя на уме, но ключ к любому журналистскому расследованию не в том, чтобы найти то, что ты ищешь, а в том, чтобы никогда не прекращать поиски».