– Слав, не надо, - тихо произнесла.

– Я ещё ничего не делаю… пока не делаю, - произнёс, медленно склоняя голову, снова прикасаясь к её губам своими, чувствуя, как у женщины обрывается дыхание.

Люба была не в силах пошевелиться, лишь напряжённо наблюдала, как мужские губы мягко прикоснулись к уголку её губ, трепетно целуя ранку, а после сместились вниз, прошлись по подбородку, пока не остановились на синей жилке, которая билась в бешеном ритме так близко от обнажённой ключицы.

Слава прикасался к ней ненавязчиво, нежно… слишком нежно. Приводя Любу в ещё большее замешательство.

Каждая клеточка в теле девушки почти плавилась в жгучем пламени его сжигающего жара. Невольно запрокинув голову, Люба и сама не поняла, что открыла доступ к шее.

Хотелось оттолкнуть мужчину от себя, но напряжение, сковавшее всё её тело, не позволяло.

Подняв левую руку, которую Яров отпустил, Люба упёрлась ладошкой в его плечо, а пальцы правой запустила в густые очень короткие тёмные волосы.

Когда – то так прикасаться к нему было привычно и доставляло девушке удовольствие. Она любила в этом мужчине абсолютно всё. Воспоминания причиняли боль. Люба так обожала Ярого, а в итоге, чем он ей отплатил?

Губы Вячеслава прекратили исследование её шеи и поднялись вверх, к губам женщины.

Люба успела заметить потемневший от желания синий мужской взгляд, прежде, чем он склонил голову и овладел её ртом с такой поглощающей ненасытностью, что застал её врасплох.

Противостоять такому страстному шквалу было невозможно.

Этот мужчина прекрасно знал, как следует к ней прикасаться, как обнимать, как гладить и целовать.

Впившись с жадностью в её рот, Яров сжал девушку в своих объятиях.

С ума сойти, как же сильно он истосковался по ней!

И сам не понял, пока не прикоснулся. Как часто за эти годы он закрывал глаза и вспоминал эти нежные губы...

Сколько раз, ложась в постель, слышал до боли родной ласковый голосок.

А позже накатывала опустошённость...

Её образ всегда был в сознании, никогда не покидал его голову.

Лишь бешеная сила воли не позволила Ярому окончательно свихнуться на этой женщине. Хотя сейчас, снова сжимая её в объятиях, Слава в этом уже стал сомневаться.

Неожиданная встреча с Любой вывернула наизнанку абсолютно всё в его душе.

Целовал и не мог оторваться от этих пухлых губ.

Не хотел вспоминать, но вспоминал все те дни, которые они провели вместе.

Все ночи, когда она принадлежала ему.

Не хотел, но помнил время, когда эта женщина была для него всем...

Когда он дышал ею...

Был одержим ею...

Ярость закипела в и не без того горячей крови мужчины. Ведь понимал, что не избавился от этой зависимости по имени Любовь.

Сжимая ладное женское тело в руках, Яров углубил поцелуй, упиваясь женщиной, наслаждаясь.

Не сдержал хриплого стона, вырвавшегося из груди, в висках запульсировало от дикого желания, а в штанах стало так тесно, как не было уже давно... ни с какой другой женщиной... лишь с ней одной.

Проклятье!

Не мог никак оторваться...

Надышаться...

Насмотреться...

До чего же красивая, зараза. И ведь знал, что её внешние данные не оставляют равнодушными и других мужчин. Кобели заглядываются на Любу, а это дико било Ярому по нервам. Прямо наотмашь.

Чувствуя дрожь её тела, попытку отстраниться и вырваться, Яров проклял всё на свете.

Это просто невыносимая мука и жестокая пытка находиться рядом с ней и сдерживать себя от того, чего хочется сделать больше всего.

Сорвать бы к чертям с девушки эти дешеванские шмотки и показать, кому она на самом деле принадлежит и принадлежала всегда.

Яров с немалым усилием заставил себя оторваться от её губ, перевёл дыхание, всё ещё притягивая девушку к себе, прижимаясь носом к шелковистым локонам.

Ноздри мужчины тут же затрепетали, снова уловив запах её волос. Он едва не зарычал, вспоминая, как наматывал на кулак эти локоны, неистово вбивая себя в эту женщину.

Знала бы она, как ему тяжело держать себя в рамках, когда всего уже просто подрывает от желания и похоти.

Вячеслав от досады зубами заскрипел. Отпустил девушку. Отстранился. Встал. Отошёл от неё.